ЛУЧШЕ НЕ НАДО НИКАКОЙ !
В одной из обзорных статей самарский поэт Михаил Анищенко высказался о современной поэзии взволнованно и резко: «Если всё это современная русская поэзия, то не надо, не надо поэзии вовсе!»
13.08.2013.
МИХАИЛ АНИЩЕНКО
Год назад, наткнувшись на стихотворения Михаила Анищенко, я была настолько поражена, что залпом прочитала всю его поэзию и прозу, которую нашла в Интернете. Мудрость, глубина, чувственность, обилие символов и образов при точности и легкости слога – отличительные черты автора. И еще Анищенко присуще ощущение трагичности мира и краткости человеческого существования:
На отшибе погоста пустого,
Возле жёлтых размазанных гор
Я с кладбищенским сторожем снова
Беспросветный веду разговор.
Я сказал ему: «Видимо, скоро
Грянет мой неизбежный черёд...»
Но ответил кладбищенский сторож:
– Тот, кто жив, никогда не умрёт.
Я вернулся домой и три ночи
Всё ходил и качал головой:
Как узнать, кто живой, кто не очень,
А кто вовсе уже не живой?
Под иконою свечка горела.
Я смотрел в ледяное окно.
А жена на меня не смотрела,
Словно я уже умер давно.
В тихом доме мне стало постыло,
Взял я водку и пил из горла.
Ах, любимая, как ты остыла,
Словно в прошлом году умерла!
Я заплакал, и месяц-заморыш
Усмехнулся в ночи смоляной...
Ах ты, сторож, кладбищенский сторож,
Что ты, сторож, наделал со мной?
Последние 7 месяцев жизни он активно публиковался в Сети, открыв на сайтах Стихи.ру и Проза.ру свои странички. Ему хотелось литературного общения, а литературные сайты позволяют это сделать: любой человек может оставить под опубликованными стихами отзыв и напрямую «поговорить» с автором. Эти переговоры можно прочитать и сейчас, после смерти поэта, который погиб от сердечного приступа 24 ноября 2012 года. Он физически чувствовал близость конца, признаваясь: «Я живу в предчувствии не лучших перемен. Постоянно звучит голос: "Торопись! Не успеешь..." И он писал, одухотворяя порой самые обыденные события:
Я воду ношу, раздвигая сугробы.
Мне воду носить все трудней и трудней.
Но как бы ни стало и ни было что бы,
Я буду носить ее милой моей.
Река холоднее небесного одра.
Я прорубь рублю от зари до зари.
Бери, моя радость, хрустальные ведра,
Хрусти леденцами, стирай и вари.
Уйду от сугроба, дойду до сугроба,
Три раза позволю себе покурить.
Я воду ношу – до порога, до гроба,
А дальше не знаю, кто будет носить.
А дальше – вот в том-то и смертная мука,
Увижу ли, как ты одна в январе,
Стоишь над рекой, как любовь и разлука,
Забыв, что вода замерзает в ведре…
Но это еще не теперь, и дорога
Протоптана мною в снегу и во мгле…
И смотрит Господь удивленно и строго,
И знает, зачем я живу на Земле.
Между тем сочувствия и понимания от читателей было мало. После публикации этого стихотворения поэта забросали советами с одним лейтмотивом – проложить водопровод или вырыть колодец. В отзывах к назиданиям сосайтников, поэт вяло отбивался: «Самый дешёвый колодец – 60 000. За книгу стихотворений, изданную в Москве, мне заплатили 3400. Сколько колодцев мне вырыть?»
Но плюсов от присутствия в литературной виртуальной среде было больше: Анищенко не только публиковался сам, но и запоем читал других авторов, радуясь находкам хороших стихов, как радуется ребенок новой игрушке или модница – новой обновке. Свежие впечатления захватили его – и дали новый импульс к творчеству: «Я тут с 24 августа по конец сентября написал 400 стихотворений». Многие ли из поэтов могут похвастаться таким ярким творческим горением? Однако на странице сайта Стихи.ру он опубликовал всего 576 стихотворений: «Уверен, что от поэта должно оставаться гораздо меньше, чем было создано, тогда поэт станет больше».
На вопросы о себе Михаил Анищенко отвечает скупо: «В пять лет я писал роман "Пять мушкетёров и граф Монте-Кристо", а в шесть сжёг все рукописи.
Когда я был маленьким, во всех квартирах были однопрограммные приёмники. Это было чудо. Любовь к литературе, к серьёзной музыке каждый день укреплял маленький динамик. Передачи "Театр у микрофона", "Писатель у микрофона", "Русские песни на радио", "Классическая музыка на радио"... Вот и "Дары волхвов" я слушал, обливаясь слезами… Маленькое радио сделала из людей моего поколения больших людей.
У меня был миллион потенциальных читателей, когда в 1980 году я стал победителем Всесоюзного литературного конкурса СП СССР имени Николая Островского. Но рукопись-победитель так и не стала книгой. Не захотела меня признать Москва.
Опубликовал здесь статью Евг. Евтушенко обо мне "Веничка Ерофеев из Самары". Хотелось разговора. Но меня тут же "срезали", обвинив в саморекламе. Глупость какая! Я же не стал писать в резюме, что являюсь лауреатом и победителем десятка российских и международных литературных конкурсов...
У меня очень сложное отношение к Самаре, потому и сбежал в деревенскую халупу. Печь моя в деревне задыхалась от горящих рукописей, вся деревня смеялась: "Поэт о дровах не позаботился, стихами дом обогревает!" Я и теперь то одно уничтожу, то другое сожгу. А после себя хочу только золотые крошки оставить».
Не особо распространяясь о личной жизни, Михаил Анищенко охотно делился с собеседниками своими литературными воззрениями и позволял заглядывать на поэтическую кухню. Так, после публикации одного их стихотворений, признался, что написал его благодаря омскому поэту Аркадию Кутилову: «Он пришёл в образе клубов табачного дыма. Говорит: «Это ведь я тебе с облака продиктовал. Пусть читают, что ты и таким был»:
Соседи, ставящие сети,
Смирите гневные басы…
Меня любили ваши дети
И ваши брошенные псы.
За горький запах самосада,
За незнакомые миры,
Меня на лавочках досады
Не распинайте до поры.
Есть у меня тетрадки в торбе
С ростками зёрнышек живых…
Там есть частицы вашей скорби
И ваших радостей земных.
Люблю я раков и улиток,
Я ничего у них не крал…
Я, как разбойник после пыток,
Всё небо в лёгкие вобрал.
Ну что вы сорите словам
На радость замшевых старух?
Я жил негромко рядом с вами,
Как подорожник и лопух.
Я бормотал стихи невнятно,
Любил измученных людей…
И осыпались с солнца пятна,
И в мире делалось светлей.
Какие сочные и зримые образы! Прочитав однажды – запомнишь навсегда: «И осыпались с солнца пятна, и в мире делалось светлей». Какая плотная ткань стихотворения! – ничего нельзя убрать или сократить, все строки связаны в единый поэтический рисунок.
Кумиром в поэзии у Анищенко был Юрий Кузнецов, который произвел на него огромное впечатление не только как поэт, но и как личность: «После знакомства с Юрием Кузнецовым, я понял, что ничтожен, бездарен и глуп. Двадцать лет ничего после этого не писал».
Творческое молчание Михаила Анищенко длилось с 30 до 50 лет. Судьба словно дала эту передышку для накопления сил, опыта, впечатлений. Когда он вернулся в поэзию, то встал вровень с Юрием Кузнецовым, понимая глубину своего дара и свое высокое предназначение: «Я не знаю, кто дует в меня, словно в дудочку, и стучит пальчиками по моим дырочкам и трещинкам... Просто не сопротивляюсь».
Точна и горька его оценка современного состояния российской поэзии: «Сейчас множество поэтов не имеют судьбы, но обладают столь высокими верификационными способностями, что становятся кумирами многих замороченных людей. Это синдром Бродского. Человек не любит, но по книгам знает, что такое любовь, человек не испытывает никаких чувств, но по книгам и кино знает, что это такое. Отсюда – имитация человеческой жизни. Сияние манекенов в современной поэзии столь велико, что истинных поэтов, ночных светлячков и запечных сверчков, мы узнаём слишком поздно. А иных не узнаем уже никогда».
Прямолинейный и честный, он оставлял пылкие рецензии под стихами признанных «гениев» сайта: «Сколько же раз приходится вспоминать слова Гете: "Поэты мутят воду, чтобы не было видно мелкого дна!" Не вызрели стихи, не родились сами по себе, зачем же насиловать слова и заставлять их прелюбодействовать в постылом браке той или иной строфы, похожей одновременно на публичный дом и на острог? Надо научиться молчать. "Чем продолжительней молчанье, тем удивительнее речь!" – повторяю и повторяю для торопливых пиитов».
Понятно, что после подобных замечаний противников Анищенко на сайте становилось всё больше и больше. Некоторые угрожали и требовали убрать неприятные отзывы, но поэт отстаивал свою точку зрения: «Чтобы не радовать буквоедов, ничего убирать не буду. Они меня всю жизнь грызли, потому что сами чувствовать и творить не способны. Так импотенты презирают живых женщин». Когда противостояние перешло в открытую войну, поэт на некоторое время закрыл свою страницу, но друзья уговорили вернуться на сайт. Надо ли говорить, что подобные битвы отвлекали от творчества и укорачивали отведенное земное время…
За три дня до смерти Анищенко опубликовал эти строки:
Спешит к завершенью постылая драма,
Судья разбирает осенний улов…
И плачет в потемках звезда Мандельштама,
И тонет в тоске пароход Гумилев.
За дверью железной темно и прогоркло,
А между застывших в безмолвии стен –
Земная любовь подступает под горло,
И ужас шевелится возле колен…
Однако сути пророческих стихов читатели не уловили, попрекнув автора за излишнюю печаль. То, что эта тоска – вселенского масштаба, осталось незамеченным. Он понимал, что не все читатели видят далеко и глубоко, и терпеливо пояснял в комментариях: «Любой поэт – провидец. Только в этом потом будут люди разбираться».
Евгений Евтушенко, прочитав стихотворения Анищенко, резюмировал: «Михаил Анищенко – лучший подарок читателям поэзии за последние лет тридцать, если не больше». Верное высказывание.
15.08.2013.
АНИЩЕНКО И ЧЕПУРНЫХ
Закон парных случаев: в Самаре одновременно творили два поэта российского уровня, два выпускника Литературного института – Михаил Анищенко и Евгений Чепурных. Они познакомились на областном семинаре молодых писателей, когда им было по 20 лет. Анищенко говорил о друге нежно: «Однажды в Самару приехал выступать Булат Окуджава, и к нему, на разогрев, подверстали молодого Женю Чепурных. После третьего стихотворения, прочитанного самарским пиитом, Окуджава подошел к микрофону и сказал: "Зачем вы пригласили меня? Вы должны слушать вот этого мальчика, он ничуть не меньше меня".
21.08.2013.
ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ ЧЕПУРНЫХ
В 25 лет у Евгения Чепурных вышла книга стихов – через год после первой публикации в журнале «Юность», где за подборку стихотворений молодой поэт получил литературную премию. Произведения были сразу замечены читателями и литераторами.
Сейчас Евгений Чепурных – известный поэт, отмеченный многими премиями. Но и сегодня его стихи похожи на стихи, написанные в юности: внешне просты и легки на первый взгляд для восприятия, но за обманчивой простотой поэтического языка стоит понимание жизни и знание истории страны, переживание за судьбу русского народа:
Повторял монарх без счёта.
Без конца Европе всей:
«Кроме армии и флота
У России нет друзей».
И почти не ошибался,
Потому что был умён.
И весь мир его боялся,
И про это ведал он.
Дипломатам недовольно
Говорил, в глаза смотря:
«Вы не кланяйтесь там больно,
Не мечите бисер зря».
Постарели дали-выси
Нет империй и царей.
Мечем бисер, мечем бисер
И не жалуем друзей.
«Поэтический мир Евгения Чепурных даже в самые холодные времена обогревает лёгким и чистым дыханием необыкновенная девочка, имени которой он не знает и узнать боится. Светлую необыкновенную девочку зовут Впечатлительность», – заметил Михаил Анищенко. Действительно, увидеть необычное в обычном может только впечатлительный человек, и тогда даже дождевая капля становится целым миром, как в стихотворении «Микроскопическая ода»:
На бампере четвёртого трамвая
блестит вода живая дождевая.
А в толще той воды (или реки)
живёт микроб,
слагающий стихи.
Он жаром пышет,
звучной рифмой бредит,
он два часа уже куда-то едет
и два часа, охваченный рекой,
рыдает над трагической строкой.
Вода блестит и тает в испареньях.
Микроб, ты оживёшь в стихотвореньях!
Ты всем докажешь,
презирая трёп,
на что способен творческий микроб!
...пока сверкает капля дождевая
на бампере четвертого трамвая.
Поэт много лет живет в Самаре, в стороне от столичных литературных тусовок, однако сейчас его путь к массовому читателю стал ближе – через Интернет. На стайте Стихи.ру у Евгения Чепурных своя страничка и свои читатели и почитатели, которые оценили неповторимость стиля поэта и глубину его произведений. Сам поэт тоже понимает свое место в поэзии, хотя и говорит об этом с присущими ему простодушием и иронией:
Мы не прошли в анналы и в журналы.
Живя в тени, мы не отвергли тень.
Мы ляжем здесь –
Одни провинциалы
Из русских городов и деревень.
Смеясь, плутаем вдаль путей-дорожек
И крошим хлеб печали и страстей.
И, как ни странно,
Этих малых крошек
Хватает на прокорм России всей...
20. 09.2013.
СДАЁТ ДЕКАБРЬ ОТЧЁТЫ ГОДОВЫЕ…
Год подходит к концу. В раздумьях об его итогах я написала сонет:
Неумолимо стрелки часовые
К земной развязке приближают ход:
Сдаёт декабрь отчёты годовые -
И срубленную ель домой несёт.
Мой лес грустней и тише год от года:
От прошлых лет - одни макушки пней,
Где прежде плыли ели хороводом,
Сцепившись крепко пальцами ветвей.
Из этих ёлок сделаны тетради
И острые мои карандаши,
Что собирают в строчки, лихорадя,
Отчаянную исповедь души...
Так пролетает век, пока мы живы:
Редеет лес, но полнятся архивы.
15.12.2013.
О ПРОЗЕ ЖИЗНИ
В мой архив в этом году попали в основном научные статьи, потому что стихи появлялись редко.
Унылой прозой стала жизнь моя –
Душа забыла тонкие вибрации:
Во сне стихи писала прежде я,
Теперь пишу отрывки диссертации.
Хотя научная работа тоже требует творческого подхода. Неслучайно, в Древнем мире науку и поэзию даже объединяли воедино: многие научные труды излагались в стихотворной форме. Например, Лукреций (94–55 гг. до н. э.) свой знаменитый научный труд «О природе вещей» написал в виде поэмы и сделал это намеренно: «Я излагаю туманный предмет совершенно ясным стихом, усладив его Муз обаянием». Поэма, действительно, читается легко, а взгляды на мир порой поражают созвучностью с современными представлениями:
Из неделимых частиц наше тело;
Зренью они не доступны для нас…
Жалко, что традиция писать стихами научные трактаты исчезла.
16.12.2013.
ДВОЙНОЕ БРЕМЯ
На обеих ладонях моих рук двойные линии жизни, двойные линии судьбы и двойные линии Солнца. Эту двойственность я ощущаю всегда:
Идут как параллели две черты –
Мои двойные линии судьбы.
И я как два креста несу всё время –
Моей земной судьбы двойное бремя.
Пытливый ум готов служить науке,
В работе забывая о досуге.
Но у души другие предпочтенья:
Стихи – любовь, наука – увлеченье.
22.12.2013.