До того здесь:
http://www.proza.ru/2018/10/31/1775
Октябрины – 2
Через некоторое время народ начал разбредаться по обширной территории. Участки соединены меж собой освещенными внутренними дорожками, а символические калитки – открыты. Вадим тоже решил встать и размяться – Елизавета сказала, что все дома открыты, можно заходить, смотреть. Сегодня – никаких секретов. Он зашел в дом, еще раз приготовил кофе, посидел перед электрическим камином, подумал, может растопить настоящий?
Стало прохладно, все-таки октябрь наступил, хотя золотая осень продлила бабье лето. Елизаветы в доме не было. Конечно, у хозяйки много дел. Поддерживать беседу, руководить процессом.
Он вышел через другой вход, обошел дом и вышел на дорожку, ведущую на соседний участок. Прошел и его. Огоньки, будто зная, куда направляется редактор, зажигаясь перед ним, и освещали дорожку. Он заметил темный силуэт беседки, но вела ли туда тропинка, не знал. Зато огоньки указывали направление лесенке, ведущей к домику на пригорке.
Вадим поднялся на балюстраду, окружающую половину дома. Хорошо. Лес на горизонте, звезды. Скоро их не будет, наступит длящаяся до марта, апреля, осень. Далекие огоньки на ведущем к поселку шоссе. А внутри периметра, в недоступном простым смертным пространстве, – темнота.
«Можно покурить и там, – решил Вадим, – и обзор оттуда хороший. Но что разглядишь в темноте? Разве что лес, над которым замерли звезды, и освещенную территорию возле дома Елизаветы. А дорожка-то погасла!» – отметил он.
Редактор достал смартфон, чтобы включить фонарик, и обнаружил, что ни одна из мобильных сетей не работает. Только покачал головой: ведь все может случиться. Или это временно? Но спросить было не у кого.
Он осмотрелся. И заметил освещённую беседку метрах в тридцати. Впрочем, он заметил еще в прошлый раз, здесь беседки повсюду, на каждом участке. Разные, но наверняка уютные. «Покурю, посмотрю на звёзды, а потом схожу к беседке, отдохну. Вернусь обратно, – решил Вадим, – и растоплю камин».
Но тут он заметил парочку, направляющуюся как раз к беседке. И перед ними тоже зажигались огоньки, освещая путь. Но было похоже, что они и без того знали, куда и зачем направляются. Ибо то, чем собралась заняться парочка, не вызывало сомнений. Женщина была высокой, не Елизавета ли? Ведь та предупреждала его, чтобы он ничему не удивлялся, и ориентировался по обстановке. Меж тем, пообнимавшись, парочка приступила к основному действию. Женщина оперлась о перила, а мужчина…
– Наблюдаете, да? – Вадим не заметил, как к нему подошла его соседка, в юбке и накинутой на плечи куртке. Она уже сняла передник, и была несколько возбуждена и вечером, и алкоголем.
– Правда, смотреть интереснее, чем заниматься сексом самому, да?
Ответ требовался, причем немедленно, ибо женщина уже прижалась к нему теплым бедром. Или действие?
– Совмещать гораздо приятнее, – автоматически буркнул он, она же продолжала:
– А вы и правду считаете, что лучше совмещать?
– Не знаю, не приходилось, – Вадим улыбнулся, сообразив, что его фраза была несколько неудачной, он не сумел правильно среагировать на вопрос.
– А если представится возможность? Что вы сделаете?
Парочка внизу только начала, и это, действительно, было возбуждающим фактором.
Что не могло не передаться ни редактору, ни женщине. Однако Вадим, подумав, ответил:
– Если честно, не знаю. Хотя возбуждающий эффект, несомненно, присутствует.
И соображал, что же делать на самом деле. Решился, повернулся к женщине и губы их встретились. Вкус виски, мяты, ликера.
Приподнять юбку и потрогать? А почему бы и нет? Трусики, если они и были, то в кармане, или вообще зачем? Ему раньше не доводилось попадать в подобную ситуацию, даже в молодости.
«Ничему не удивляйся, ориентируйся по обстановке». Вадим сориентировался.
Но что-то ему мешало. Нежная прохладная кожа, внезапно покрывшаяся мурашками. Женщина – возбуждена алкоголем и зрелищем, Вадим же, напротив, был абсолютно трезв и сохранял возможность держать всё под контролем. Так ему казалось.
Он продолжал обнимать женщину, контакт становился все теснее, и тут над ними зажглись маленькие огоньки.
– Здесь всегда так?
– Что?
– Огоньки, и всё, как на арене.
– Естественно, ничто не должно быть тайной, такие условия. Тебе что, Елизавета не рассказала?
Он предпочел не отвечать, возбуждение невольно охватывало и его. Да, Елизавета не говорила прямо, однако он мог догадаться. По правде сказать, он и сам едва сдерживался. А, будь, что будет. Волосики пружинили под его ладонью, губки раздвинулись в ожидании.
– А реакция правильная,– женщина вздрогнула, почувствовав это, – я тоже хочу видеть, как они. А тебе – ведь интересно наблюдать, как пялят твою женщину, да? И заниматься тем же самым. Сегодня можно и нужно всё, а завтра нет. И ты можешь.
Женщина развернулась к нему спиной, она не сомневалась в редакторе, а он. Ему вдруг стало скучно. Хотелось сказать – да пошли вы все со своей миссией сострадания, но он вспомнил предупреждение Елизаветы и решил протестировать женщину. Ведь если он откажется или не сможет, то последствия могут быть плачевными. И дело даже не в перспективе его отношений с Елизаветой, а в чем-то ином, в чем он не успел разобраться. Но отказываться – грех, обидеть ожидавшую ласки и готовую к любви женщину. Особенно после объятий и поцелуев. Тем более что в других условиях он бы не спасовал…. То есть, стал бы ухаживать за ней и робко надеяться на взаимность – она ему сразу понравилась.
Мы могли бы, ничтоже сумняшеся, сказать, что редактор оказался таким благородным, и сказал, что она ему нравится, только сейчас не время, и начал нести подобную лабуду, однако…. Скажите, вы смогли бы отказаться от готовой к любви привлекательной женщины, после нескромных объятий и жарких поцелуев?
Упругая грудь легко поместилась в его большие ладони, но сомневался, поместится ли сам в женщину. Но она лишь вздрогнула, когда она вошел в нее, а позже произошло неожиданное – его мозг отключился. И он с удивлением – успел-таки подумать, – превратился в доминантного альфа самца.
Больше ничего женщина не сказала, только охала, вздыхала и постанывала. Редактор же был неутомим, занимаясь любовью с женщиной, имени которой не помнил – их не представляли специально.
Парочка из беседки, – процесс проходил под освещением, – обнявшись, удалилась, а они все продолжали. Чудодейственные таблетки? Так он их еще не попробовал.
А та… довольно улыбалась, обнимала и целовала его. И не хотела расставаться. Редактор – тоже, но правила игры вынуждали. Или отнюдь не игры?
Вадим не хотел думать о моральных аспектах, но чувствовал, что произошедшее будет мучить его, и он будет искать встречи с ней.
– Ты был великолепен, – она вдруг стала серьезной, – и можешь рассчитывать на продолжение, и не только.
Он тоже произнес нечто подобное, а сам подумал, что это тоже ритуальные слова, у них так принято. Но, как выяснилось впоследствии, ошибался.
Тамара же, расставшись с редактором, больше не вышла к гостям, а заперлась в своем коттедже и проревела до утра. Но об этом никто не узнал. Ведь проявить слабость она просто не имела права, как и удерживать Вадима.
Продолжение следует
http://www.proza.ru/2018/11/18/89