Дальние зарницы

               
    В дверь позвонили. Мария Петровна открыла. За порогом  стоял молодой человек в жёлто-красной фирменной куртке доставщика посылок. Рядом с ним была тележка, на ней – картонная коробка. В руке он держал небольшой  чёрный прибор с экраном.
   - Это вам, - сказал парень и ещё раз сверил фамилию на коробке с табличкой на двери. - Распишитесь здесь. Он протянул ей пластмассовый стержень размером с карандаш и указал на экран прибора.
    - Позвольте, нет ли тут ошибки?  Уезжая на работу, муж сказал, что должна прийти посылочка. А тут... такое.
   Парень пожал плечами.
   - Всё сходится: адрес, фамилия, имя. А вот и отправитель, - и он указал на белый листок под пластиком в верхнем углу коробки.
   Она прочла: «Издательство «Факел»
    - Издательство?! Какое это имеет отношение к моему мужу?
     Всё же Мария Петровна взяла протянутый ей стержень и расписалась на приборе.
   - Ладно, муж вернётся, разберёмся. Если ошибка, вернём отправителю.
    - Позвольте, я коробку занесу в дом — она тяжёлая.
    - Будьте любезны.
   И парень не без натуги оторвал коробку от тележки и поставил её в прихожей на место, которое ему указала Мария Петровна.
   Когда он ушёл, она взялась было за телефонную трубку,  но тут же отложила её. У них с мужем был уговор: когда он в рейсе, она ему не звонит, чтоб не отвлекать от дороги.      
   Обычно на стоянках он звонил ей сам. И именно в этот  момент раздался               
телефонный звонок. Это был её муж Виктор - как чувствовал! Впрочем, такое у супругов, которые много лет прожили вместе, случается нередко. 
    - Посылочка пришла? - спросил муж
    - Посылочка? Да тут целая коробка. В ней что - кирпичи?
    - Да нет, книжки.
    - Книжки? Что за книжки? У нас что  — своих мало?
    - Таких ещё не было. Вернусь завтра и всё объясню.
    - Виктор, мне нужна ясность. Я не хочу ждать до завтра. Ты же меня знаешь... Хоть в двух словах - что там?
     После некоторой паузы муж ответил:
     -  Книжки, мои книжки — сборник стихов. Издал за свой счёт.
      - Ничего не понимаю. Ты что — поэт?
      - Поэт... скажешь тоже. Ты же знаешь, я — водитель-дальнобойщик. А стихи... это - для души. Нашёл свою тетрадку, ещё в школе писал, в техникуме... Думал, затерялась при переезде. Добавил новые, что написал уже здесь... Давай отложим этот разговор на завтра — мне пора за баранку. Но ты можешь почитать, не дожидаясь меня.
      - Ладно, приезжай скорей. Кстати, как дорога? У нас тут гроза, дождь с               
градом. Похоже, ураган будет. Будь осторожен, не гони.
    - Как всегда! - бодро ответил он.
    И всё-таки, как ни обуревало Марию Петровну желание открыть коробку, подержать в руках книжку мужа,  удержалась — лучше это сделать завтра вместе с ним. 
    В тот вечер Мария Петровна долго не могла заснуть. В голове роились разные мысли. В глубине души таилась обида на мужа: почему он скрывал от неё, что пишет стихи? Ведь знает, что она любит поэзию и много стихов знает наизусть.      
   Но одновременно она ощутила и освобождение от  беспокоящих её в последнее время мыслей, когда она стала замечать некоторые странности в поведении мужа. Он часто искал возможность побыть одному. Ни с того ни с сего  мог уйти в себя, замкнуться, взгляд его становился  отсутствующим. Не сразу отвечал на её вопросы, обращенные к нему. Зачастую ей приходилось по нескольку раз повторять одно и то же.               
    Вспомнила она и их давний разговор сразу по приезде  в Германию, когда они  обсуждали, где ему работать. Она хотела, чтоб он пошёл на профессиональные курсы автомехаников. Он же говорил, что ему больше по душе работа водителя-дальнобойщика, что его привлекает дорога, движение— одним словом, живая работа. Да и неплохая зарплата у дальнобойщиков тоже  принималась во внимание. Надо было обустраиваться на новом месте, становиться на ноги.
    Она зажгла ночник при кровати, встала, прошла в прихожую, где на тумбочке стояла коробка. И поняла, что не уснёт, пока не подержит в руках книжку мужа — он ведь ей разрешил. Взяла нож и аккуратно разрезала клейкую ленту, которая фиксировала обе створки коробки, соединённые вместе. Раскрыла коробку и достала один экземпляр. Книжка была не очень толстая в твёрдом переплёте. На сереневого цвета обложке  крупными буквами было напечатано имя и фамилия её мужа. Ниже заглавие: «Дальние зарницы».       
   Отвернула обложку, на обратной стороне титульного листа прочла аннотацию: «Предлагаемый читателю сборник содержит лирические стихи, отличающиеся глубиной мысли и философскими обощениями о связи человека и природы». На следующей странице было посвящение: «Жене, детям, внукам...»
   Стала читать первое стихотворение:
   
   Тишина. Не спится. В сумраке ночном
   Дальние зарницы освещают дом.
   Бледные сирени - призраки в окне,               
   Тени-привиденья ходят по стене...
   
   Тут сильный раскат грома (аж задрожали стекла) отвлёк её от чтения. Она прислушалась к шуму за окном. Это завывал ветер, и дождь крупной дробью колотил по металлической ограде балкона.
   Продолжила чтение.               
               
               
               
   Что за Живописец - чуткая душа,
   По пространству кистью водит не дыша?   
   Весь он — вдохновенье и к тому привык,
   Что его твореньям жизни только миг.

   В каждом из прочитанных ею стихотворений присутствовала природа: рассветы и закаты, дожди и грозы, весенние разливы рек и осенние туманы, позолота пшеничных полей и изумрудная зелень лугов...
   Вспомнилось время, когда они ещё не были женаты. «Они ходят», так говорили о них знакомые в их небольшом городе. На природу далеко выезжать не надо было. Она была вокруг — река, лес, поля, луга... Он покорил её тем, что знал названия почти всех деревьев и кустарников в лесу, а на лугах - трав и цветов, которые встречались им во время прогулок.
   Показывал ей грибы - какие съедобные, какие нет. По птичьим голосам мог сказать какая птица поёт. Рассказывал о лечебных свойствах растений: зверобоя, кипрея, девясила... «Вот сныть, например, - говорил он, указывая на травку, которую она столько раз пропалывала в своём огороде. - А знаешь, в этом сорняке витамина С не меньше, чем в лимоне».
   Однажды она у него спросила:
   - Откуда ты всё это знаешь?
   - Дед был лесничим. Почти все школьные каникулы я проводил у него на кордоне. О, он был по части всего, что связано с природой, просто академик. А лес знал так, как хорошая хозяйка свой дом.
   - Чего ж ты тогда пошёл учиться в автодорожный техникум,  а не куда-нибудь, связанное с биологией?
   Он ответил:
   - Техника меня интересует не меньше, чем природа. Так что у меня две любви, две страсти... Помолчал и добавил: - Точнее, три. И третья — это ты.
    - Всего-то я третья! - рассмеялась она и уже серьёзно  сказала: - Но меня это устраивает.
    После такого неожиданного для обоих взаимного признания они вскоре поженились.
    Читая дальше книжку мужа, Мария Петровна дошла до раздела «Детская комната». И тут она наткнулась на стихотворение, которое ей когда-то очень понравилось. Муж часто читал его детям — сыну и дочери, погодкам, когда те ещё в детский сад ходили.
  Она и предположить тогда не могла, что он автор этого стиха.
 
   Летний дождь бывает с солнцем.
   Это дождь грибным зовётся.
   Я под ним гулять люблю,
   Не боюсь ни капельки.
   И ладонями ловлю
   Солнечные капельки.
               
    Заснула Мария Петровна глубокой ночью, когда книжка была прочитана.          
    Утром по пробуждении вновь явилось ей беспокойство. «Как же так, - думала она. - Неужели и за рулём он сочиняет стихи? Там ведь нельзя ни на секунду отвлекаться - дорога такое не прощает».
    Виктор приехал под вечер. Перешагнул порог квартиры и сразу взялся за коробку.
   Вынул книжку, любовно погладил обложку. Жена была рядом, видела, как сияли его глаза. Поздравила. Поцеловала в щеку, не до основания выбритую - ещё бы, человек с дороги.       
   Сказала: «Иди умойся, я пока накрою на стол». Ужинали, не  на кухне, как обычно, а в гостиной.
   Виктор открыл бутылку шампанского. Её всегда восхищало, как ловко он это делает — ни одной капле не суждено было выплеснуться из горлышка на скатерть. Он разлил по бокалам играющую пузырьками жидкость.
    - С успехом тебя, - сказал она, поднимая бокал. - Всё прочла. Честно скажу, понравилось. Даже не ожидала. И всё же, почему ты скрывал от меня, что пишешь стихи?
    - Как тебе сказать, это ж очень личное. Это - мои мысли, чувства, эмоции, только изложенные в стихотворной форме. Я ведь, когда учился в техникуме, посещал одно литобъединение. Чему-то научился. Открою тебе один секрет. Я тогда записывал свои стихи в общую тетрадь. Помнишь, были у нас такие толстые тетради?
    - Конечно. И у меня была такая тетрадь. Я тоже записывала туда стихи. Только не свои, а те, которые нравились.
    - Так вот, я тогда дал себе слово всю тетрадь заполнить стихами. Своими. Хотя никогда не был уверен, что кроме меня, они будут кому-то интересны. Но тут дал почитать свою тетрадь одному литератору, с которым не так давно познакомился в библиотеке на литературном вечере. Тот так и сказал: «Немедленно печатай». И дал адрес издательства. Я же о книжке мечтал всю жизнь. Помнишь, как у нас говорили: «Мужчина должен построить дом, вырастить сына, написать книгу»? Дом я построил - это наше с тобой жильё, сын с семьёй живёт недалеко от нас. Кстати, и дочь тоже. И ещё... мне захотелось сделать тебе нежданный подарок.
    - И всё-таки я беспокоюсь за тебя, Виктор. Ты что и за рулём сочиняешь?
    - Я понял, о чём ты. Не бойся, за рулём я предельно внимателен и осторожен. Повидал на трассах немало всякого. А за полтора десятка лет работы мои навыки  доведены до автоматизма. В дороге я набираюсь впечатлений, наслаждаюсь теми состояниями природы, которые она предоставляет. В ней всё прекрасно, даже ураганы. А звёздное небо... Разве в городе увидишь такие сочные звёзды... Строки и рифмы приходят как-то сами собой. Их я записываю на стоянках. Тетрадь всегда при мне. Но чаще всего я пишу дома, по ночам, когда ты уже спишь.
     Он снова погладил обложку сборника, который дежал тут же рядом на столе.               
      - Что мы будем с книжками делать? - спросила она.               
               
    - Будем дарить близким и друзьям... Да и у внуки, надеюсь, когда вырастут, не потеряют русский язык. Хотя бы  чтоб прочесть стихи деда, - сказал он улыбнувшись.
     Мария Петровна внимательно посмотрела на мужа. Ей показалось, что в его лице, таком ей близком и знакомом каждой черточкой, появилось что-то неуловимо новое. Как будто осветила его и оставила след дальняя зарница.

 
                Исай Шпицер

                Журнал "Контакт" (ФРГ) №№ 45,46 2018