«До свиданья, друг мой, до свиданья!
Милый друг, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.»
К какому другу здесь обращается Сергей Есенин?
Почему друг - «милый» и почему - «в груди»?
Во всех стихотворениях С.Е. не найдёте ни одного с прямым посвящением к Зинаиде Райх, первой официальной жене поэта. Кстати говоря, написав «Инонию» (1918г.), С.Е. сделал к ней посвящение своей жене, которое в последствие снял.
Но во многих его стихах наличествует и прямые, и косвенные обращения и упоминания о ней. В числе первых это — «Письмо
к женщине» (1924г.), которое сам автор выделял из прочих.
И правда, какая мощь эмоций, какая динамика изложения!
«Любимая! Я мучил вас.
У вас была тоска в глазах усталых,
Что я пред вами напоказ
Себя растрачивал в скандалах!..
«Лицом к лицу — лица не увидать,
Большое видится на расстоянии,..»
«Теперь года прошли, Я в возрасте ином,
И чувствую, и мыслю по иному..»
«Я стал не тем, кем был тогда,
Не мучил бы я вас, как это было раньше,..»
«Простите мне, я знаю, вы — не та,
Живёте вы с серьёзным, умным мужем,
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам нисколечки не нужен.»
По этим вырезкам из стихотворения можно увидеть, как З. Райх
Есениным была лю-би-ма, и это спустя три года после разрыва.
В стихотворении «Цветы мне говорят «Прощай» (написано в то же время, в конце 1924 г.) СЕ пишет:
«Любимая, с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне,
Как о цветке неповторимом».
Тот же посыл в стихотворение «Не гляди на меня ты с упрёком»:
«Не тебя я люблю, дорогая,
Ты лишь отзвук, только лишь тень,
Мне в лице твоём мнится другая,
У которой глаза — голубень».
В знаменитом стихотворении «Собаке Качалова» есть такие пронзительные строки:
«...но та, что всех безмолвней и грустней,..
….она придёт, даю тебе поруку.
И без меня, в её уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
за всё, в чём был и не был виноват.»
Да, С.Е. сознавал свою вину, и глубоко переживал потерю З.Р., и подтверждение этому мы видим в стихотворении «Вечер чёрные брови насопил»:
«...Облик ласковый, облик милый,
Лишь одну не забуду тебя.
Пусть я буду любить другую,
Но и с нею, любимой другой,
Расскажу про тебя, дорогую,
Что когда-то я звал дорогой.»
Встретив З.Р. в редакции одной из петроградских газет, где она работала машинисткой, он увлёкся ею, и летом 1917 года во время романтической поездки «по северу» «отбил её» у своего товарища поэта А. Ганина, который считался «женихом» З.Р.
Шла война, осенью произошла Октябрьская Революция. Российская жизнь бурлила. В марте 1918 году Советское правительство переехало из Петрограда в Москву. Туда же перебрались многие, в том числе и С.Е. с З.Р. Первый ребёнок, дочь Татьяна, у них родилась в мае 1918г. Семейная жизнь мешала С.Е., он много работает, выступает в разных местах на собраниях с чтением своих стихов. Он - любимец публики, вскоре и лидер вычурного в то время литературного течения «имажионизм».
Чтобы сохранить семью, З.Р. рожает от С.Е. второго ребёнка, сына Константина. Но С.Е. не до семьи...
Спустя некоторое время после разрыва (в октябре 1921г.), который З.Р. перенесла очень тяжело, она поступает на работу в секретариат Наркомпроса. Там произошло её знакомство с Всеволодом Мейерхольдом. Вскоре они создали семью. В.М. оставил свою преж-нюю семью, и, кстати, испросил у С.Е. позволения на брак с З.Р.
Есенин на это ответил экспромт-частушкой, где в фривольной манере излагал: ..«Коль возьмешь мою жену, буду низко кланяться!»
Конечно, так в С.Е. говорила обида и осознание факта: «к прошло-му возврата больше нет». Отсюда всё это фатовство.
Поэту всегда необходима «его Муза». У С.Е. таковой была З.Р. Всякому человеку тяжело потерять любимого, близкого человека. После такой потери С.Е. ударился, говоря по-русски, во все тяжкие: здесь и алкоголь. и череда кратковременных любимых спутниц по жизни, и загулы с прилипчивыми почитателями его таланта, всё только бы заглушить боль, глубоко засевшую в его груди.
В августе 1925 года С.Е. написал прекрасный текст: «Над окошком месяц». На эти слова в последствие народным композитором Гр. Пономаренко будет написана мелодия, которую и сейчас поют все на Руси. В тексте всего десять строк, и две последние - о ней:
« ..а теперь я милой ничего не значу,
под чужую песню и смеюсь и плачу».
После смерти вождя Октябрьской Революции В. Ленина резко обострилась борьба за первенство среди лидеров в Советах, и за сферы влияния на умы людей. С.Е. стал невольной жертвой этих «разборок». В это время он решает уехать в Ленинград, и там начать работу по-новому. В памяти дочери С.Е. семилетней Татьяны сохранились мгновения прощания с отцом:
«...не раздеваясь, он сел, и взяв мою руку спросил: «Знаешь ли ты, кто я тебе? Ты мой папа - ответила я. Он очень нежно поцеловал мне руку. Затем пошёл проститься с Костей».
Это бесценное свидетельство о том, что С.Е. приходил проститься с любимыми ему людьми. З.Р. дома не оказалось. С ней он не смог проститься, не смог ей сказать ни прощальных слов, ни пожать руки, ни поцеловать ей руку, как смог это сделать своей дочери.
У С.Е. дар стихотворчества был настолько силён, что он писал стихи «вслепую» - в своей голове. Уже вполне целым, он его заносил на бумагу, для «зрячей» отшлифовки. И в поезде он писал, вслепую ей, своей Зинаиде, которую, будучи с ней в разводе, заочно мог называть и милой и милым другом:
- До свиданья, друг мой, до свиданья!
Милая, чти и меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, ни руки, ни слова...
...Не грусти, и не печаль бровей...»
Продолжения этих трогательных строчек мы не узнаем. Полный текст этой Оды к любимой, сочинённой под стук колес поезда, несущего его в Ленинград, автор ...унёс с собой.
… Накануне роковой ночи (возможно и накануне) С.Е. к вышеприведенным шести строкам, написанными его же кровью, им были дописаны ещё две:
«...В нашей жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».**
На мой взгляд очевидно, что эти строки дописаны экспромтом, так как по смыслу они никак не соответствуют первым строкам.
Смерть С.Е., как это видно по посмертным фотоснимкам, была насильственной. Есть много версий его смерти. Правда - в одном: свидетельства преступления, совершённого в ночь с 27 на 28 де-кабря 1925 года были тщательнейшим образом «зачищены», что является доказательством причастности к смерти С.Е.. некоторых «фигур» того смурн;го времени.
Вспоминает Т. Есенина и о том, как пережила «горькую весть» о смерти поэта её мама: «…она считала, если бы Сергей не оставался один, трагедии бы не было». И вот строки Татьяны о захоронении тела СЕ: «При спуске гроба в могилу мама так закричала: «Сказка моя! Куда ты уходишь!» Мы с Костей вцепились в неё и тоже заревели...»
Знала ли З.Р. (и Вс. М.) подлинную историю смерти поэта? Во всяком случае она публично об этом заявляла. Не в этом ли при-чина убийства и самой З.Р.? Истина истин: мертвые не говорят...
** - от автора:
Здесь уместно такое размышление:
Помещённым ниже текстом я хочу показать, как могли бы выглядеть начальные строки той «Оды», что С.Е. набросал в своей светлой голове под перестук колёс поезда (пусть читатель простит мне эту вольность).
…Когда С,Е. понял, что фатальной развязки ему не избежать,
он написал своей кровью на листке блокнота то, что счёл
необходимым донести миру. Каким образом этот листок ока-
зался на руках у В. Эрлиха пока остаётся тайной. Тайн же, вечных, НЕ БЫВАЕТ:
«До свиданья, друг мой, до свиданья!
Милая, чти и меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
Не услышал твоего я слова
При прощанье, руку не пожал…
Милая, твоих ланит шелковых
Я, прощаясь, не поцеловал.
Расставанье наше не на долго,
Не грусти, и не печаль бровей,
Я вернусь, когда осыплет ёлка,
Новогодняя, иголочки с ветвей».