Несколько раз боец Агриппина Зайкова попадала под немецкие пули, но на ней всё быстро заживало, как на собаке!
Заговорённая, не иначе!
Так и провоевала до самого победного конца. А вот домой вернулась через три года после войны. Где-то опять чего-то восстанавливала: то ли в Польше, то ли в самой Германии. Толком никто и не знал, а сама Агриппина не любила рассказывать ни про свою молодость, ни про фронтовую жизнь. Только три ордена Красного Знамени на гимнастёрке говорили за неё!
Вернулась с войны худущая (в чём только душа держалась), со стриженными волосами и с цигаркой в зубах. Будто паровоз курила папиросы – и день, и ночь!
Могла и запустить крепкое матерное словцо, а выпив что-то на не нашенском языке лопотала. Ну, чисто мужик, только в юбке!
Маленько около родителей пожила, да и умчалась в город. Опять её на партийную работу позвали.
...Так до самой персональной пенсии и проработала Агриппина Ивановна на разных ответственных должностях.
Даже в простые дни Агриппина Ивановна рядилась в дорогую одежду. А уж как красилась-то... Стыд головушки! Лицо пудрила, аж добела, а губы мазюкала ядрёной красной помадой. Одевалась не по годам своим. Модничала всё! С ридикюлем ходила(ну...сумочкой этакой... маленькой). А душилась-то дорогу-у-щим одеколоном «Красная Москва» из стеклянного, будто запотевшего, флакона, в миниатюре скопированного с главной Кремлёвской башни.
После возвращения с войны Агриппина Ивановна долгое время работала в городе, а когда вышла на пенсию, то вернулась опять в свою деревню, теперь уже имеющую статус района.
Её мать и отец к тому времени уже умерли, и она одна поддерживала очаг в опустевшем родительском доме. Правда, каждое лето к ней на отдых спроваживали юных городских родственников.
Ребятишки с большой неохотой, но от безысходности, соглашались на такие поездки, которые и отдыхом-то назвать весьма затруднительно. Каждый день их пребывания Агриппина Ивановна расписывала по минутам, муштровала, никому не давала поблажек.
Вот так и коротала жизнь: летом воспитательницей, а остальное
время с книжками. Хозяйство не держала, пенсии хватало на всё,
даже немного откладывала на сберкнижку.
Но, видать, надоело ей такое житьё-бытьё! Вот и решила на старости лет пожить у племянников. Недолго думая, тётка Агриппина
продала родительский дом, собрала пожитки в чемоданчик и перебралась в город.