В глубине горы печальной
Гроб качается хрустальный,
Там не мёртва, не жива
Дева,- так гласит молва.
Что бы деве пробудиться,
Жизнью плотской насладиться,
Должен парень как с куста,
Целовать её в уста!
Вот царевич Елисей,
Проскакав среди полей,
Среди рек, лесов и гор
Видит скорбный косогор.
Темнота и вход в пещеру,
Очень малый по размеру,
Входит, видит скорбный гроб.
Раз, и в обморок он хлоп!
Елисей очнулся вкоре,
И себе как раз на горе
Полумёртвую в уста
Он целует не с проста.
Бертранист царевич был,
Харил мёртвых он кобыл,
А живых не мог никак,
Хоть ты сядь, да и покак!
Хурр царевича восстал,
Он его уже достал,
А царевна с гроба скок,
И с живою он не смог!
Елисей не промах наш,
Да царевна в раскардаш,
Гроб хрустальный о башку.
Сходу. Через не могу!
У неё же тоже раж,
Тут не вышло "Дашь на дашь"!
Ей усладу подавай,
На елдину надевай!
Елисей пропал, и вот,
Чёрти что наплёл народ.
Пушкин после повторил,
А сказку я приговорил!