Стасик учился в четвёртом классе, а папа был историком в другой школе у старших классов. На уроках истории Стасик изучал "Рассказы по истории СССР" - коротко и ясно от царя Гороха до полёта в космос. И вот вечер. У папы полторы ставки, он готовится к завтрашним урокам, рукой подзывает сына:
- Расскажи мне по истории. Выучил? Давай...
- Ну... Николай Петрович шёл вечером по городу. Вот... Слева горело окно... в подвале. Туда были ступеньки, пять... Да, пять. Там другой... как же его?.. Ну, сапожник. На столе две кружки...
- Стасик, ты к действию переходи! Что произошло там? Давай переходи.
- Ну, они поговорили... про погоду. Потом про улицу. Николай Петрович к окошку подошёл, там две свечки было, потом к другому...
- Нет, хватит! Невозможно слушать! Что они стали делать или о чем говорили? Где действие, историческое действие?!.. О чем рассказ-то? Я тебя наводить не буду. Сам должен вспомнить, о чем рассказ. Это ведь история страны!
Папа не знал содержания "курса" четвертого класса, то есть этих милых рассказов по истории Отечества от царя Гороха. Ему надо кормить семью, и у него каждый день по шесть уроков. Он хотел научить сына главному: видеть главное. И сын, неуверенно почесав затылок, продолжил:
- Так это, на втором-то окне шило лежало и дратва, моток. Может, про это и рассказ...
- Да не может быть про это рассказ. Всё, помолчи. Напрягись и вспоминай. Ну что-то важное, может, необычное произошло же там?
Папа мягко, но твёрдо погрозил в воздухе пальцем, и Стасик действительно напрягся, сморщил брови, усиленно вспоминал на два раза прочитанное. Папа, набрасывая очередной план урока, жестом подгонял. И сын кое-что вспомнил ещё:
- А-а!!! Вот, наверно: а Ленин в это время шёл по мосту...
- Наконец-то!.. Это про то, как Ленин пробирался в Зимний. Там революция готовилась... Ладно, про это вам потом расскажут. Так, повтори, чем главным кончается рассказ!
- А Ленин в это время шёл по мосту!
Папа выдохнул. С этого времени в его лексиконе закрепилось внутреннее или шёпотом присловье - на неопределенный рассказ: "А Ленин в это время шёл по мосту", или папа спрашивал собеседника совершенно искренне, если тот начинал куролесить: "Так это, может, про Ленина?.."
"Бедный" и великий Владимир Ильич! Прости нам, а мы простим тебе.