РП
Мы с ним познакомились весной 1980-го года, когда я приехал в Уфу на практику, после окончания учебного заведения.
Конечно, я уже хорошо тогда знал кто такой Руководитель полетов аэродрома, поскольку до учебы успел год поработать радиотехником на маленьком, по сравнению с Уфимским, аэродроме города Белорецка, и, тем не менее, был поражен тому объему работы и ответственности, с которым уверенно справлялся этот человек.
Он был высок ростом, от чего слегка сутулился, но подвижен, не смотря на внушительные габариты и что меня сразу поразило, так это то, что он умел делать сразу несколько дел одновременно.
Когда я вошел в зал, где стояли несколько пультов, за которыми диспетчеры управляли воздушным движением, сопровождавший меня, показал на стоявший в стороне от всех большой стол с аппаратурой связи и телефонами, за которым сидел он и сказал:
-Ну, вот он – РП. Представься. Теперь Виктор Васильевич – главный человек в твоей жизни.
Я сделал несколько шагов ближе, подчиняясь взмаху его руки, наблюдая, как он одновременно говорил по телефону, писал что-то в журнал, отвечал на вопросы или доклады по громкой связи, смотрел на огромный телевизионный экран радиолокатора и, иногда отрываясь от телефонной трубки, поучал молодого диспетчера за ближайшим пультом:
-Виктор, ну что же ты в микрофон дышишь и молчишь? Командуй энергичнее! Ведь у тебя самолеты на четвертом развороте сейчас сойдутся. Отворачивай «Тушку» влево!
-Ты видишь? - обратился он ко мне.
И пока я, приблизившись, всматривался в обстановку на экране, прикурил от догоравшей в его губах папиросы, следующую.
Так начался очередной этап моей жизни в коллективе, которым командовал Руководитель полетов – начальник смены службы управления воздушным движением, Шаповалов Виктор Васильевич.
Уроженец Харьковской области, бывший штурман военной авиации, он попал под Хрущёвское сокращение, как и многие военные лётчики тогда, но не потерялся в жизни, нашел себя в области организации и управления гражданской авиацией. Быстро продвинулся по новой службе, став начальником смены предприятия, которое управляло полетами над огромной территорией, где самолеты и вертолеты летали как пчелы над полем и за безопасность всего этого движения отвечал только он – Руководитель полетов.
А еще он был воспитателем, ведь смена, в которой двадцать человек, состоит из совершенно разных людей по возрасту, воспитанию, образованию и личным человеческим качествам, должна быть подчинена одной цели – обеспечению безопасности полетов, при учете десятка разных нюансов, ведь каждый полет самолета или вертолета, отличается от предыдущего.
Мне трудно сказать, почему он сразу стал уделять больше мне внимания, чем другим, но часто, когда позволяла обстановка в работе, он подсаживался за пульт рядом. Наблюдал за работой и делал такие замечания, что я удивленно говорил потом себе, поскольку всегда анализировал дома, после смены все сложные ситуации и как я из них вышел. Ведь верно – именно такое решение наиболее приемлемое и простое для выполнения экипажем. Уже потом, когда сам стал сначала старшим диспетчером, а потом и начальником смены, я понял, что Шаповалов учил меня мыслить не только как диспетчера.
Имея опыт полетов, он учил меня делать все так, как удобно лётчикам, ведь именно командир, находясь в кабине самолета – та вершина пирамиды, на которую работают все службы на земле. Сейчас я помню, что Виктор Васильевич повторял эту фразу всегда, когда диспетчеры или другие специалисты пытались оправдать свои не совсем корректные действия.
Его уважали не только коллеги РП и подчиненные диспетчеры. Он пользовался непререкаемым авторитетом у руководства Уфимского авиапредприятия и когда однажды зимой завьюжило так, что службы аэродрома не справились с очисткой полосы, а Руководитель полетов тогда отвечал и за её пригодность к полетам, Шаповалов принял решение закрыть аэродром. Несколько самолетов ушли на запасные, включая и тот, на котором летел большой начальник из Москвы. Встречавший его командир Уфимского объединенного авиаотряда, Заслуженный пилот СССР Утяшев, зашел к нам в зал управления полетами, поздоровался и уточнил у Шаповалова:
- Точно нельзя было посадить этот рейс?
Получив категоричное «нет», пожал Виктору Васильевичу руку и, посмотрев почему-то на меня, сказал громко:
-Вот таким и должен быть настоящий РП!
Я получил тогда урок ответственности. За жизни людей и сохранность дорогой техники, за имидж предприятия.
Умение принять сложное решение, не поддаться ажиотажу, желанию услужить, которое мне тогда показал в реальной обстановке мой руководитель, врезалось в память, как и многое другое, чем отличался мой наставник.
Его списали неожиданно, когда Виктор Васильевич незадолго до годовой медкомиссии, по его словам, совершил роковую ошибку. Он решил бросить курить. Электрокардиограмма показала перенесенный на ногах инфаркт.
С медиками спорить бесполезно и через пару месяцев он начал работать в должности диспетчера-методиста. Он принимал зачеты, проводил занятия, анализировал средства объективной информации, но я видел, чувствовал внимание к себе с его стороны.
Мы продолжали общаться всегда, когда к этому была возможность. Сейчас, по прошествии многих лет, я могу твердо сказать, что он «вел» меня по жизни. Много раз вызывал к себе в кабинет и деликатно разъяснял мои ошибки, а они были. Вежливо, оберегая самолюбие молодого парня, направлял энергию в нужное и, как показала жизнь, правильное русло.
Теперь уж знаю, от других коллег, что именно он рекомендовал меня на обсуждении у начальника службы, резерва в выдвижении на должности старшего диспетчера, а затем и Руководителя полетов, что уже пора, ну и что, что молод - справится!
Мы часто говорим: «первая учительница», «первая любовь», да много чего у нас бывает впервые, но сейчас, когда я сам уже более тридцати лет РП, мои слова признательности и благодарности обращены к светлой памяти Шаповалова Виктора Васильевича ( 1928 - 1994 )
90-летию очень хорошего человека посвящается.
На фото: Шаповалов В.В. начало 70-х годов.