(до - http://www.proza.ru/2018/11/10/1590)
«Как ни странно, Мика даже ничем не задело. Он не без труда поднялся, стряс пыль и… с ужасом в голосе:
- Нюсси! Её нет, Ашну…
Мне стало не по себе.
Мик ходил вокруг, звал её – безрезультатно. Вероятно, ураган унёс его любимицу…
Он всё никак не мог в это поверить, стоял и потерянно повторял: Как же так… я накрыл тебя и держал, гладя… ты молчала… потом началось такое, что меня словно оглушило… и я обо всём забыл… наверно, тогда…
Пока он так расстраивался, я соображал. Мои посланцы оказались здесь не случайно. Для щелчка по носу братьям-Могам. Мика Икс должен был оставить для связи через него. Таково было моё предположение, когда я ещё не знал о его судьбе. Оно подтвердилось. Для чего же забрана Нюсси? Разве что, как заложница… А значит, она жива.
Последнее я и сказал Мику. Он поверил. Только спросил:
- Я снова увижу её?
- Сейчас не знаю, - честно ответил я, - но ей ничто не угрожает. А вот тебе… Можешь идти?
Бедняга кивнул, а потом:
- Но куда? И зачем?
Я не знал ответа, но понимал, что здесь он просто погибнет и тогда уж Нюсси, как и Солнца, ему точно не видать.
Он согласился со мной.
- Темнеет, правда… Хоть жара спадёт.
- Пойдёшь утром. Отдохни. Только ночью может быть холодно, а тогда придётся дождаться света и тепла, чтобы согреться. Спокойной ночи, Мик!
- Спасибо, Ашну…
Всё так и вышло. Наутро у Мика зуб на зуб не попадал. Однако меня поразила не собственная прозорливость, а пейзаж вокруг. Пустыни не было!
Если вчера он безуспешно сражался с дорогой, так и не приблизившись к горам, то теперь он средь них находился… Мик ещё трясся от озноба, когда я тихонько шепнул ему:
- Оглянись…
Дальше была немая сцена. Но он не задал ни одного вопроса. Куда ему теперь двигаться, я всё равно не смог бы сказать, а он тем более не знал. Ничего, когда не знаешь куда идти, иди, куда глаза глядят, куда-нибудь да выбредешь… Не зря мудрый Аму говорил: «Никто не знает, куда и зачем идёт, хотя все придут к одному. Не знает и тот, кто думает, что знает».
Дорога, если её так можно было назвать, ибо местами она становилась тропой, вела в горы. Вскоре Мик обнаружил родник, напился, умыл лицо и наполнил флягу. Я почувствовал, как у него защемило сердце. Конечно, он подумал, что не может дать Нюсси попить. Её плошку он не выбросил. Вздохнув, Мик посмотрел в небо, куда шла дорога, и заметил парившего в нём орла. Горы были жёлто-розово-зелёно-серых тонов. Издали даже казалось, будто их выкрасили. Они не были простым нагромождением скал и гигантских валунов. Если приглядеться, приблизившись, то ясно становилось, что везде среди них пробивалась жизнь. Цветы и трава на камнях, ползущие вдоль скал кустарники, леса вдалеке, на склоне, и белые шапки вершин.
Мик поднимался всё выше, и я видел окружающее его глазами. И чем дальше, тем больше во мне росло странное убеждение, что этот антураж – ненастоящий… Он словно был списан с какой-то картинки. У меня даже возникла безумная мысль, которую я нашептал бородачу. Во исполнение её Мик подошёл к скале и ударил по ней посохом. Каково было его изумление и моё торжество, когда набалдашник пробил в камне, как в картоне дыру, а утёс заколыхался! Чуть придя в себя, Мик принялся крушить всё вокруг. Горы падали, разваливаясь!
Отведя душу, окончательно ничего не понимая, Мик присел у ручья, пробивавшегося сквозь развалины «гор» и опустил голову.
Когда он её поднял, то увидел шедшего к нему чёрного монаха…
Видя, что Мик уже стиснул в руке посох, я сказал: «Взгляни, есть ли у него чётки в руке или на поясе».
- Нет… - ответил, поднимаясь, бородач. Он искал глазами на ближайших скалах пращника, и, кажется, мелькнула голова вон там…
Тем временем, благословляя, «монах» приблизился. Один прыжок и Мик дёрнул его на себя за одежду, прикрывшись им. Удар камнем пришёлся «чёрному» выше ключиц. Он издал нечто вроде: «Ааа…» и повис в руках Мика. Отбросив обманщика, мой друг кинулся вправо, огибая скалу. Надо было зайти в тыл пращнику, пропав у того из виду. Манёвр был задуман верно, но тут начали рушиться скалы. Полетела вниз и та, на которой затаился разбойник. Теперь уже Мику пришлось спасаться от крушения этого искусственного мира, перепрыгивая провалы, уворачиваясь от летящих обломков…
Ему было не до того, чтобы взывать ко мне, поэтому мне выпало томительное ожидание с вопросом: выжил ли?
На основании предыдущих умозаключений я почти был уверен в счастливом исходе, но…
Теперь я размышлял так: Икс почти полностью воспроизвёл нападение на Мика, о чём сам же предупредил ранее, чтобы мой посланец приготовился. Значит, тем более не хотел его убивать. Все эти декорации гор – часть его шутейного представления, невсамделишность которого он особенно не скрывает. Похоже, он просто забавляется. Однако братья играют выдуманными персонажами, а Икс – нами, Могами!
Я прождал довольно долго для существ из мира братьев. Мик молчал.
Я подождал ещё и позвал его. Никакого ответа. Эх, Ашну-Утешитель, сказал я себе, кто теперь утешит тебя… Но, не раскисай! Икс мог так же похитить Мика, как и Нюсси. И посмотреть, что мы предпримем. «Мы», потому что я решил обо всём сообщить братьям. Однако они опередили меня. Властитель и Пересмешник сообщали, что готовы к срочной встрече в связи с чрезвычайными обстоятельствами.
Они даже не кривлялись на этот раз, не придумывали антуража встречи, не поменяли облика. Единственно, вместо гамаков повесили люльки. Пустые. Я появился в образе Мика, как и до этого. Мы поглядели друг на дружку. «Люми» (Властитель) поцыкал зубом, развёл руками, а потом шагнул мне навстречу, снимая шутовской колпак и кланяясь до земли. Правда, мы пребывали среди звёзд, поэтому сие было фигурой речи. Я перевёл озадаченный взгляд на Весёлого Дракона и удивился ещё больше. Тот вдруг резко стал уменьшаться в размерах, словно из него, как из резинового, выпускали воздух. Пересмешник остановился лишь тогда, когда оказался меньше карлика. И этот «мини-дракоша» тоже поклонился.
Я молча сел, ожидая разъяснений. Лучше не возвышаться над ними, как колокольня. Лиц не видно. Они рассматривали меня, будто впервые увидели. Не произнося ни слова. Наконец, Властитель отверз уста:
- Ну, брат, ты нас потряс…
- И трясёшь до сих пор, - вставил Пересмешник.
- Не то слово, - согласился Властитель, - Подобного мы от тебя, конечно, ожидать не могли. И не делай такой наивный вид! Ты уже обвёл нас вокруг пальца. Украл всех своих! Объяснишь хоть, как это удалось? Ты выиграл. Безоговорочно. Сделал нас, опытных игроков, на нашем же поле… сделал на раз!
До меня начал доходить ужас нашего положения. Чтобы удостовериться, я слабым голосом произнёс:
- Вы хотите сказать, что потеряли из виду, как Мика с Нюсси, так и… всех троих малышей?
- Брось нас дурачить! – не выдержал Властитель, - Тебе это известно лучше нас!
- Нет, - покачал я головой.
- Что значит «нет»? – уже тоном ниже спросил он.
- А то, братья-Моги, что мне неведомо, где находятся все пятеро пропавших.
Люми с Дракошей переглянулись.
- А ты не дуришь нас? – с последней надеждой спросил Пересмешник.
- О, если бы!..
Они долго молчали. Первым заговорил Властитель:
- Что ты знаешь?
Я рассказал.
Последовавшее молчание было ещё более долгим.
- Нет, - ответил на мою мысль Властитель, - не станем выносить сор… погодим жаловаться. Похоже, это наше внутреннее дело. Я получил ответ от Регистраторов переходов. К нам, как и к тебе никто не приходил. С нами играет не Мог, а кто-то из наших… персонажей.
Морда у Дракоши вытянулась:
- Но они в принципе не могут быть сильнее нас!
Под взглядом Люми, он изменил формулировку:
- По крайней мере, не должны…
- А такие случаи известны? – уточнил я.
Властитель бросил на меня быстрый взгляд:
- Как сказать… Никто же не будет подобное о себе рассказывать. А может быть, как мы знаем, что… угодно. Простой пример: среди наших созданий есть те, кто живут своими фантазиями. Самыми разными. Фантазии -- такие же их создания, как они сами – наши. Однако многими из них управляют именно их фантазии. Они придумывают себе то, за что готовы жизнь положить. Разве нельзя сказать в таком случае, что выдумки ими руководят?
- По этой логике выходит, - вступил Пересмешник, - что фантазии, они же желания, Могов способны стать сильнее их самих…
- Но как же тогда с тем древним парадоксом о всемогущем не способном создать нечто более могущественное, чем он сам? – осведомился я, - В любом случае он – не всемогущ. Или потому, что не способен на это, а если способен, создав более всемогущего, то тем более.
Властитель усмехнулся:
- Моги, как тебе известно, согласно этому парадоксу… невозможны. Парадокс вытекает из традиционной логики, у которой есть свои пределы в применении. Он и указывает на эти пределы.
- Тогда… - стал догадываться я, - ты хочешь сказать, что Икс – порождение одного из нас?
Люми кивнул:
- При этом тот, кто невольно породил его, может и не догадываться об этом. «Мы – и пляшущие тени, мы же и бросаем тень…»
Здесь уже мы с Пересмешником недоуменно посмотрели друг на друга, а потом на него.
Карлик улыбнулся, глядя на нас:
- Вдумайтесь, что такое… Мог?
- Он… то есть, мы мо-жем всё, - сказал Дракоша.
- Именно! – подхватил Люми, - А следовательно…
- … и пожелать то, что окажется сильнее нас, - закончил его фразу я.
- Точно, Утешитель! А наши создания продолжают жить собственной жизнью, уже не завися от нас. Как там у поэта? «Предугадать нам не дано, как слово наше отзовётся»? В другой модели мира (к чему скрывать? мы же в одной лодке!) есть даже учение о подсознательном, толкающем не подозревающих о нём хозяев на неожиданные для них поступки.
- Не хочешь ли ты предложить нам покаяться друг перед другом, чтоб обнаружить неведомого противника? – задал вопрос Пересмешник.
- Если дела пойдут совсем плохо… - тихо проговорил Властитель, - то ничего больше и не останется. А пока… пусть каждый разбирается с собой сам. С этого момента – отзываемся на каждое сообщение другого, делимся малейшим намёком на информацию, любой догадкой. Согласны?
Ясно, что никто не возражал.
- И, между прочим, - добавил он, - Икс орудует лишь в одном из наших миров… или замечен только в нём. Но он уже создаёт свой, пусть невсамделишный, и может позже научиться множить их – делая неотличимыми от наших. То есть, станет Могом… которого не остановишь. Бунтарь, чего доброго, окажется детской игрушкой по сравнению с ним. Нас всех тогда изолируют вместе…
Такая перспектива поневоле заставит загрустить…
- Какие у вас будут идеи? – завершил Властитель свою речь».
(далее - http://www.proza.ru/2018/11/11/1190)