(до - http://www.proza.ru/2018/11/10/1473)
Назавтра я позвонил в прежнюю контору, но там все районы оказались заняты. У меня остались ещё несколько телефонов. Увы, итог был тем же.
Я задумался. Пожалуй, следует сменить стезю. Полно предложений о наборе агентов по продажам, не попробовать ли себя в этом качестве?
Там, куда я сначала обратился, производили выпечку. Мне предложили продавать их курабье и остальное из этой же оперы. Торжественно вручили образцы и благословили на подвиги. Почему-то я не поверил в эту идею. Нет, для очистки совести я зашёл в несколько магазинчиков, где на прилавках уже имелось нечто подобное, и усомнился в своей способности уговорить их ещё на курабье и прочие якобы восточные сладости.
С горя я съел его, похоронив эту работу. Но подумал, что должны же быть другие продукты, которые ждут в магазинах. В газете имелось объявление фирмы-производителя о наборе новых торговых представителей. Заманивали приличной суммой.
В тот же день я успел получить договоры, прайс-листы и условия своей деятельности. На первом этапе достаточно было принести за месяц 20 договоров, чтоб обрести заявленное ими вознаграждение. Заказы, будь они, приветствовались отдельно. Зарплата была чёрная, никого туда не оформляли и могли кинуть. Но я решил рискнуть.
До вечера на обратном пути зашёл в несколько магазинов, чтобы выяснить наличие и сравнить цены на то, что мне предстоит продавать. Ассортимент легко уместился на одном листе крупным шрифтом. В основном, это были сосиски и мол*очка. В первом же месте я без труда обнаружил аналогичные продукты, но, глянув на ценники, не поверил глазам. Снова уставился в прайс-лист, опять поглядел на полку.
Цена в магазине (с их наценкой!) была ниже, чем в моём предложении…
Я почесал затылок.
«А вдруг это очень дешёвый магазин?» - попытался я успокоить себя и честно посетил несколько других, у входа приковывая моего двухколёсного друга.
Увы, картина везде была та же.
«Но это же – абсурд… - несколько растерялся я, - Кто станет заключать договор с более дорогой фирмой-поставщиком, имея более дешёвые?»
И не нашёл ответа на столь очевидный вопрос.
Дело шло к восьми, и, не без внутреннего страха, я покатил на набережную к условленному месту.
Ии я там не застал. Позже она тоже не появилась.
Уговаривая себя, что девчонка психанула, обидевшись на меня, а вовсе не… (не хотел даже в мыслях произнести то плохое, что могло случиться), не солоно хлебавши вернулся домой.
Позже звонила Тильда, потребовав рассказать о работе. Я поведал о своих неудачах и сомнениях, и о намерении завтра продолжить поиски.
Спал, как убитый.
На следующий день я попытался придумать, что делать с этим фантастическим прайсом.
Я ходил по комнате взад-вперёд и размышлял. Понятно, что в магазинах работают не сумасшедшие. Поэтому ничего у меня не возьмут.
Если бы даже случилось чудо, и они, заключив договор, взяли этот товар, то не продали бы его, как слишком дорогой. У конкурента рядом легко приобрести похожее гораздо дешевле.
Бред какой-то…
Начнём сначала. Нужно заключить договор. 20 штук. За них хорошо заплатят. Может быть. Но с таким ценами его не заключить. Заколдованный круг.
А если убрать прайс? Мешает-то он. Но чем я тогда торгую?
Какой основной принцип торговли? «Не обманешь – не продашь»?
Вспомнился анекдот про зелёные апельсины, которые один новый русский прислал другому. Получивший их упрекнул продавца: «Что это за фрукты? Их же есть невозможно!» На что тот удивлённо ответил: «Я думал, ты собираешься ими торговать, а не есть».
«Требуется военная хитрость, не обман, - успокоил я себя, - Но в чём она может состоять?»
Нужна легенда, как у разведчика. Договор требуется не для того, что в прайсе. Этот ассортимент – временное, пока… Что пока? Пока не настроят итальянское оборудование для производства… Здесь производить и фасовать гораздо дешевле, и тот, кто будет иметь договор, первым получит эту продукцию. А оборудование уже налаживают.
Сам не ожидавший от себя подобной фантазии, я отправился проверять жизнеспособность своей легенды. Важно было это рассказывать с уверенным видом, между делом.
Это сработало! К тому же заключить со мной договор оказалось быстрее и проще, чем от меня отделываться. Несколько бумажек и печати.
Нет, поколесить пришлось немало, но в тот день я заключил первые три договора.
(Забегая вперёд, скажу, что до конца месяца договоров у меня было – 23, и мне выплатили назначенную сумму. Кстати, единственному из пришедших, поэтому в фирме решили, что я – суперагент. Самым удивительным оказалось то, что 8 магазинов из заключивших договор стали брать этот товар! Но больше всего меня потрясло то, что вскоре действительно смонтировали какое-то оборудование, репертуар того, чем я торговал, значительно расширился и изменился в лучшую сторону. Легенда материализовалась!)
Вечером я заехал на набережную. Ии там не было.
На обратном пути я вспомнил, что у меня есть её домашний номер. Дал её отец.
Позвонил от себя. Пять гудков никто не брал. Затем приятный женский голос произнёс:
- Алло?
«Её мама», - подумал я, и, поздоровавшись, попросил позвать к телефону Ию. Если не занята.
- Сейчас позову. А как сказать, кто звонит?
Я дал отбой. Всё, можно больше не звонить и не ездить на набережную. С ней порядок.
И ушёл в комнату почему-то в отвратительном настроении.
Через несколько минут раздался звонок. Сам не понимая зачем, рванул первым в коридор. Снял трубку и сказал: Алё?
В ответ молчание.
Помолчал и я.
Трубку не клали.
И тогда, не знаю зачем, я, будто читая, стал рассказывать с того места, где остановился несколько дней назад:
«Первое, что она сделала, это смыла лицо. Из зеркала на неё смотрела похудевшая, похорошевшая и… помолодевшая женщина.
«Надо заняться волосами… да и что это за платье?.. потом поговорить с Судьбой… а дальше позвать своих… успокоить, что-то рассказать…»
Так Солнце и поступила».
Нас не разъединяло. Иногда в эфир вторгались посторонние шумы, которые затем пропадали, один раз мне показалось, я услышал дыхание. Меня слушали…
Я говорил с час, успев поведать о том, как Звезда последовала совету Судьбы и добилась признания в измене по любви от племянника, узнала, что и вторая дочь её покидает, уезжая к отцу, который некогда изменил Солнцу с лучшей подругой.
«Когда за дочерью задвинулась дверь, Солнце, дольше не в состоянии сдерживаться, заплакала. Вот и случилось, что ты ожидала… Чужая кровь.
Веча, идя к себе, плакала тоже. От обиды. Про отца она придумала в отместку. Мать не стала уговаривать её остаться… потом угрюмо сочла предательницей, до сих пор ненавидя её отца. А ведь так убивалась по Уте… все боялись, что не выживет.
Судьба наблюдала всё это и думала: «Как они странно устроены… Солнце не любит, и не любила Вечу, которая ей напоминает того, кто причинил такую боль. Поэтому слёзы не по дочери, а по утрате иллюзии родства… Но попробуй ей это скажи! Впрочем, она и не думает меня ни о чём спрашивать… И сильные страдают не меньше остальных. Только скрывают это. Чтобы другие считали их таковыми».
Солнце узнала, что с иными мирами можно общаться в грёзах, уходя туда не взирая ни на какие запоры,
о том, что Ветры напели Зее об обиде.
Мол, Звезда считает Ласкового Ветра – любимца Зеи, лучшего из её дыханий, -- недостаточно хорошей партией для своей дочери. Влюблённый совсем извёлся, а потом пропал. Зея устроила истерику, уверенная, что то -- происки Звезды, и решила в отместку похитить Зарю, чтобы обменять на своего любимца или помочь устроить судьбу этой пары… Была же очередь дежурства Ути. Если бы её не выпустили – сгодилась бы и Утро, как заложница. Но пошёл вместо них Полдень, а его удержать не удалось, хотя Зея и кричала: «Задержите любой ценой!..»
А ценой оказалась жизнь её брата…
Будь сейчас на месте Солнца не она – уязвлённая мать, а беспристрастный наблюдатель (да где ж такого возьмёшь? а коль бы и нашёлся, так его обе стороны сочли бы пристрастным и бессердечным типом), так вот, этот невозможный и не вовлечённый заметил бы, что хороши те и другие, и здесь уже нет правых и виноватых. Не правы все.
Будь он на месте Солнца… или Зеи, чьим сыном был Ласковый Ветер… будь он на месте хотя бы одной из них… он не сумел бы остаться просто наблюдателем. Беспристрастным, не вовлечённым… Уж так мы устроены.
А ведь обе матери ПО-СВОЕМУ всего лишь хотели добра своим детям.
Может, и вправду всем нам нужен Сказочник, раз сами мы не в состоянии изменить жизнь в лучшую сторону?
Но Солнце не думала об этом, а о том, что пока Зея примерно не наказана и не покаялась, дело не закончено».
И устроила суд над Зеей, приговоривший ту к вечному изгнанию.
«Об этом позоре оповещались другие галактики. Как об уроке неразумным.
После осуждённому приходилось ждать в заточении, пока не приедет ближайший свободный палач, который обрядит в цепи, выжжет клеймо на лбу, протащит по этим местам для позора и увезёт далеко отсюда, дабы бросить на обочине пути. С тех пор заклеймённому никто не предоставит убежище или иную помощь под страхом стать таким же прокажённым, как он.
Обычно эти несчастные сходили с ума, бродя по звёздным дорогам, ища смерти и не находя её.
Напоминая всем звоном кандалов, сколь страшен гнев Звёзд…»
Мне показалось или я услышал всхлип в трубке? Помехи?
На всякий случай сказал:
- Завтра в это же время – продолжение.
Раздались гудки.
Каждым вечером после работы я заезжал на набережную, не заставая там Ию, и отправлялся домой, где в одно и то же время раздавался звонок, которого ждал, как манны небесной, и говорил туда, в пустоту, о Солнце,
её знакомстве с рыжебородым Миком, его красавицей Нюсси, ставшими её отдушиной,
о полученном Звездой приглашении на бал, подготовке к нему, интригах в столице, о провале её там и триумфе…
о возвращении в свои владения и сожжении бунтовщиков,
новых лицах, посетивших её…
говорил, забывая свою торгашескую жизнь и переселяясь в иные галактики.
Удивительно, но меня слушали соседки, сначала, приложив ухо к двери, а потом приоткрыв дверь. Они спросили, что за сериал фэнтези я пересказываю и где его можно увидеть или прочесть?
Я завершил то, что мне было поведано словами, как Солнцу «пришло в голову, что властный воспринимает остальных лишь продолжением себя, своей воли. Он не потерпит у исполнителей собственных поступков, идущих вразрез с желанным ему результатом. Почему же тогда от неё не отстают? Значит, опять-таки чего-то я не знаю, что известно тому (или тем), кто хочет мной играть…»
- Дальше мне не было открыто, - устало сказал я в трубку, - Нечего больше рассказывать.
- Жаль… - услышал я иин голос.
- Прощаемся? – спросил я, ни на что не надеясь.
Она помолчала и вдруг сказала:
- Я позвоню.
«Зачем?» - подумал я, но вслух произнёс:
- Тогда пока, сестричка.
И услышал:
- Пока, Большой Брат.
(и - http://www.proza.ru/2018/11/10/1488)