Косметику быстро раскупили, только на том спрос и закончился. Краситься-то на Руси некогда было, разве что разок по особому случаю. Но и того раза хватило с лихвой: раз причепурились – и до глубокой старости красавицы. Да и после красота никуда не девалась, из поколения в поколение передавалась. Про румяна да пудры и вовсе забыли. Но, видимо с того времени так и идёт, что краше северных жёнок не сыскать на всём белом свете – волшебство да и только!
Когда все земные тропки-дорожки исходили, последние пудреницы распродали, а Кощей пересчитал накопленное злато в сундуках, Баба-яга решила, что хватит чахнуть и пора отправляться в запланированное путешествие. Для начала они решили плот связать и до Холмогорского уезда по Пинеге реке спуститься. А уж там купить корабль и отправиться по морям-окиянам на Карибские острова. Чепомокля и Вакса как услышали, что до островов по воде добираться, решительно отказались лезть на плот.
– Я вас здесь подожду, – промяукал Вакса.
– Угу! Будем Тараканий лог от непрошенных мышей охранять, – добавил филин.
На сборы потратили два дня. Змей Горыныч сосны валил и в реку стаскивал. Соловей Рахматович стволы между собой связывал. Кощей Бессмертный закончил эскиз кубка для живой воды, и уложил инструменты в походный ящик. Баба-яга копошилась дольше всех, как и положено светской сударыне, отбывающей в дальние края:
– Пачпорт-то! Пачпорт-то взял, Кощеюшко?!
– Взял, ягодка!
– А шляпку?!
– И шляпку.
– Надо платьёв-то поболе взять, – ворчала Яга. – Он же меня по теятрам поведёт. Два сундука, думаю, хватит. Или всё-таки три?
– Бери три, ягодка!
Когда последняя авоська была на плоту, друзья присели на дорожку. Потом встали, обнялись на прощанье и трижды поцеловались. Баба-яга уселась на сундук, и, болтая ножками, стала грызть баранку. Кощей надел капитанскую фуражку. Соловей-разбойник оттолкнулся от берега шестом, а Змей Горыныч принялся вращать и лупить хвостом по воде, развивая реактивную скорость, равную бегу улитки. Хорошо ещё, по течению пошли, а то бы ещё век от берега не отошли.
Через шесть дней плот со сказочными туристами причалил под крутым бережком.
– Наконец-то, Холмогоры, – протянул уставший Змей Горыныч.