2018 г. Дневниковые записи 6 Музей Цветаевой. Бульвар Тверской. Плавание.
продолжение
31 августа 2018 г. Пришла с опозданием в музей Марины Цветаевой. Сегодня Маринин день. Есенина убили, есть версия, что и Марину убили.
Был спектакль — в основе его переписка Цветаевой и Пастернака. Мне не удалось его досмотреть, так как неожиданно защипало горло, навернулись слёзы, я выскочила из зала, начался специфический кашель. Такие явления у многих бывают в присутственных местах. Я дождалась конца спектакля, беседуя с Людмилой, она продаёт книги.
Я встретила своих знакомых, женщина сухо кивнула мне. Нас сталкивало то там, то там, мужчина меня не узнал. Он бард, перенёс инсульт. На днях мы с ними гуляли по бульварам. Я тронула его за плечо, он бессмысленно посмотрел на меня, не ответил на моё приветствие.
Маша С. вышла из зала, и мы с ней осмотрели весь музей сверху до низу.
Потом шли переулками М. Ржевским, Столовым, Скатерным, вышли к храму большого Вознесения на Никитской, где венчался Пушкин. Прошли изуродованный Тверской бульвар.
Палатки с едой вокруг дивного памятника Сергею Есенину. На деревьях болтаются полоски разноцветной бумаги. Идти трудно, всё чем-то заставлено — треугольные «гробы» для живых цветов, какие-то песочницы, огромные ступни, всё из пластика. Ужасное безвкусие.
Убийство Захарченко в ресторане. Его взорали, погибли и его товарищи. Всё дозволено атеистам…
Как люди на земле легко убивают людей, тем самым убивая себя и не понимая этого.
Маяковский писал, что поэт — существо странное и как бы лишнее. Есть противоречия между миром и поэтом, мир поэта не принимает. Поэт никогда, ни за какие блага не оставит своего творчества. Я прочла эти слова Маяковского на стене музея Цветаевой - на чёрном фоне белыми буквами в одном из залов написано о поэте.
1 сентября. Бессонница.
Незнакомый мальчик обращается ко мне с вопросом: «Ты знаешь, сколько мне лет?». Я говорю ему: «Сейчас подумаю». Он почти перебивает меня: «Не надо думать, я тебе сам скажу, мне 14 лет». А на вид ему лет семь.
Девочка в моём дворе стоит внизу и кричит маме, которая стоит у окна: «Мама, у меня нет во дворе никакой девочки, с кем бы я могла подружиться». Я говорю ей: «Будет!». Она кричит маме: «Мне скучно!». Вообще-то детям не бывает скучно...
Безвестный писатель Семён Подъячев.
Изумительно поёт Иосиф Кобзон песню «Журавли» - так тепло, тонко, тихо, сокровенно, с дивными интонациями.
Из моего дневника 1993 года:
И ВОТ ОПЯТЬ Я ВОПРОШАЮ: «ГДЕ ТЫ?»
По белу свету мчусь я, как комета.
Мой дух спокоен, шаг свободен, рука легка.
Ты где-то рядом. Я издалека
Так сильно чувствую тебя светло,
Что без тебя прожить могу я сто веков…
Женщина в музее Цветаевой записала мои данные, чтобы почитать меня в интернете, она сказала, что у меня голубые глаза. Я удивилась, они у меня то серые, то зелёные.
2 сентября. Снилось что-то удивительное. Необыкновенные возможности есть в Тонком мире.
С Ниной Ал. мы съездили в Серебряный бор. Я немного плавала, так как холодно.
Переписывались с издателем В.Е., он хочет делать книгу репродукций Бори Талесника, я послала ему свои материалы о Боре.
3 сентября. Гуляла часа два. Не могли наговориться с Зоей П. по телефону.
4 сентября. Снов было много красивых и удивительных, истаивающих в памяти.
Была в салоне у Наташи Ф., она меня вызвала предпоследней, я пела Северянина и свои стихи об осени «Листья».
Людмила Ф. пишет хорошие стихи, но разве так можно их читать? Она носит тёмные одежды, они её не молодят.
Был мой знакомый с бардом Виталием Макаровым. Одна из песен В. М. мне понравилась. Мы шли втроём после вечера по улице, я угощала их обоих орехами, после перекрёстка они исчезли, не простившись со мной. Однако, странно.
Я пошла вместе с Наташей Ф. и другими в кафе «Грабли». Нас было пять человек, не считая меня. Создалась такая аура тепла, что я не могла от них уйти, хотя мне надо было спешить домой.
5 сентября. Побывала у Веры М., была вкуснейшая трапеза. Мы хорошо поговорили. Я рассказала, как меня на даче обматюгала наша общая подруга. Вера была на моей стороне, она сказала, что я могла после общей еды идти и делать то, что я хочу, а не сидеть с ними. Соседка была приглашена моей подругой, а не мной.
Рядом с Верой живёт пианистка Таня В., я подъехала к ней, была снабжена яблоками и баночкой варенья. Таня меня проводила на остановку троллейбуса. У неё проблемы с сыном. Она подаёт сорокоуст о его здравии в семи церквях. Это должно помочь сыну. Но это стоит денег.
Звонил знакомый. Оказывается Виталий Макаров после семафора рванул на другую сторону улицы. Ему было сказано моим знакомым, что так не надо было делать. Однако, мой знакомый пошёл с В. М., а не со мной… Значит, я ему не дорога…
Зоя П. сказала мне: «Мне надо читать только тебя и Ольгу Седакову».
6 сентября. В Подмосковье пропадает без вести много людей.
Кирилл Вышинский арестован. После инфаркта его привели в суд. Много жестокости в мире.
Сидя на одеяле в парке, я сказала Богу: «Господи, как я Тебе благодарна». Я плавала, каталась на волнах, одна волна меня чуть не захлестнула. Вода прохладна, как и в Серебряном бору. Следила глазами, как тихо парит и приближается к земле листик с дерева.
7 сентября. Приезжала ко мне Эля, очень много подарков мне привезла. Я играла классику и пела ей свои песни. Мы сходили в парк, я плавала опять. Стоят удивительные тёплые солнечные дни.
Звонила давняя подруга, была ласкова. Это хорошо, даже если это только игра.
8 сентября. Я плавала и веселилась на волнах. Потом с подругой не попали в музей Горького, прошлись обезображенным бульваром Тверским. Она не любит толпу. Меня не раздражает толпа. Это люди, дети.
Володя Е. прислал мне ссылку. Я смотрела и слушала запись вечера на выставке Бори Талесника. Я себе не понравилась.
9 сентября. Выборы… В центре Москвы огромные дяди избивали опрокинутого на асфальт мальчика лет 16. Я не могу понять этого. Я опубликовала на ФБ этот ролик.
мой рисунок.