Дорога в Лондон. Верующий везунчик

Фото 26.11.2005 18:25

Я вполне осознавал, что жизнь моя проходит совершенно не так, как у всех прочих людей, меня окружающих. Но я вовсе не думаю, что все люди должны жить одинаковой жизнью. Естественно каждый человек это индивидуум, а у каждого индивидуума вполне могут быть собственные понятия о том, как ему следует существовать.  Однако моя жизнь не вписывалась в обычные, принятые в этом обществе понятия. Я слышал язвительные замечания, по этому поводу, от дорогих мне людей. А, прощая любимого тебе человека, за явное оскорбление, наверное, начинаешь свыкаться с мыслью в его правоте. Вот и я смирился с существующим положением вещей. Короче говоря, я был БОМЖ, то есть, человеком, без определенного места жительства.
В России, конца девяностых годов, иметь статус бомжа, это, скажу я вам, нечто весьма неприятное. Чтобы определить свое место жительство, нужно иметь прописку, то есть быть зарегистрированным, по вполне определенному адресу. Если у тебя нет прописки, то ты не можешь устроиться на работу, тебя просто никто не возьмет. Если ты не имеешь работу, то, вполне естественно, у тебя не будет денег. А если у тебя не будет денег, то… Тут, надо думать, вариантов множество, вплоть до петли, на собственной шее. Но это, по моему мнению, совершенно не рационально и ни в коем случае не выход из положения.
Обычно бомжи, не имея крыши над головой, спят, где придется, одеваются в то, что попадется, а на пропитание зарабатывают попрошайничеством или воруют. Так, кстати, поступают бомжи не только в России, но об этом я расскажу в другой раз.
Я был, можно так сказать, не совсем обычный бомж. Все дело в том, что, у меня закончилась виза, в Россию. Находился я, в это в это время, в городе Челябинске, и нужно было срочно выехать из страны. Но, у меня не оказалось достаточного количества денег. А как, без денег, ехать через пол страны, я не знал. Поэтому пришлось остаться. Не имея визы, не возможно получить прописку, а не имея прописки… Дальше, вы уже знаете.
Я имел крышу над головой, для этого, вполне достаточно было снять комнату. Я ходил в костюме, любил надевать галстук и носить шляпу. Но все мои старания походить на нормального человека, ни к чему не привели, я все равно оставался бомжем. Я не мог устроиться на обычную работу, но мне удавалось немного зарабатывать, ремонтируя все, что включается в розетку, от утюга, до компьютера.
В последние года два, я сам, иногда, стал отпускать язвительные замечания в собственный адрес. И, в конце концов, такая жизнь мне надоела, я решил уехать из России, причем, как можно дальше. Для этого, опять же, нужны деньги, пришлось их копить. Я устроился на работу, сначала к одному, потом к другому домовладельцу и помогал им со строительными работами. Потом, распродал свою компьютерную технику. В итоге у меня, на руках, оказалось, сто пятьдесят евро, наличными и билет на поезд, до города Минска.
Почему я решил ехать через Белоруссию? На этот вопрос я не могу дать однозначный ответ. Потому как… Оттого, что… Но скорее всего, потому, что был прямой поезд и Белоруссия, это уже не Россия, следовательно, через пару суток я могу покинуть страну в которой я застрял на долгих, почти, что десять лет.
Хотя мои приключения начались очень давно, я не видел в этом ничего для себя необычного. Настоящие приключения, как я считаю, начались только после того, как я покинул Россию.
Хотя… Все, быть может, началось именно в России, в городе Пенза, с того момента, когда мои наручные часы, безотказно служившие не менее шести лет, вдруг отстали минут на тридцать. Но я об этом не догадывался, поэтому, не спеша, дошел до вокзала и вдруг услышал из репродукторов:
Пассажирский поезд номер 834, Челябинск - Барановичи отправляется с первого пути.
Что мне оставалось делать? Естественно я бросился бежать изо всех сил и попытался забраться в первый же вагон, который стоял напротив выхода из вокзала, но проводница, по непонятной мене причине, отказалась меня впустить.
- Ваш вагон дальше, - заявила она и подняла ступеньку.
Не могу сказать, что у меня с собой было много вещей, но бежать пришлось довольно далеко, не меньше, чем половину расстояния, от общей длинны состава. Когда я добрался до своего вагона, то рубашка, под пиджаком и плащом уже совершенно промокла, я прерывисто дышал и глаза начали вылезать из орбит, по всей видимости, мое лицо вполне напоминало вытащенную из воды и задыхающуюся голову рыбы. Потому, что, как только я сорвал, с мокрой головы, шляпу и поднял голову, пытаясь, что-то сказать, проводница моего вагона, не говоря ни слова, отступила назад и я, из последних сил, с трудом затащил свое взмокшее тело в тамбур. Поезд тронулся, в буквальном смысле, через секунду.

Город Минск, встретил меня, в половине пятого утра, морозным воздухом и только что выпавшим снегом. Я был в этом городе два раза, но приезжал на собственном транспорте, а не на поезде и, раньше, даже не был в районе железнодорожного вокзала. Я никогда не видел старого здания вокзала, а новое здание, как я уже знал, из разговоров моих попутчиков, это шедевр архитектуры. Ну что ж, хотите называть это шедевром, называйте. Но, по моему мнению, этот огромный объем закрытого помещения используется очень скверно, в лучшем случае, на тридцать процентов. Как я понимаю, шедевр может быть только тогда, когда красиво и целесообразно. А если красиво, но нецелесообразно, то извините, это не шедевр. Это, как говаривал один знакомый мне белорус: «нашего батьки – показуха». Кстати удивил меня и огромный экран у здания вокзала, и плоские телевизоры на станциях метро, на которых в промежутках, между рекламными блоками появлялась фигура президента страны. Экспрессивно жестикулируя, президент Лукашенко к чему-то призывал свой народ, или что-то доказывал своим оппонентам или… Звука не было, поэтому предположить можно все, что придет в голову.
Первым делом, посмотрев расписание поездов, я выяснил, что сегодня вполне могу доехать до Вильнюса, но поезд отправляется в половине восьмого вечера. Так долго ждать мне, естественно, не хотелось. Стоимость билета показалась мне очень высокой, но она была в белорусских рублях. Когда я выяснил курс обмена, то убедился, что цена вполне разумная. Не долго думая, я поменял европейскую валюту, на местную, чтобы купить билет на автобус, и отправился искать автовокзал. 
Как, наверняка узнать, где находится автовокзал? Можно спросить у любого местного жителя. Но кто поможет разобраться, где он, этот местный житель, ведь на вокзале полно приезжих. А если человек не знает верного ответа, то можно получить не правильную информацию и впустую потратить время, а возможно и деньги.  Размышляя, таким образом, я начал оглядываться по сторонам и увидел милиционера. По всей видимости, страж порядка находился здесь на службе, потому, что стоял на одном месте и внимательно осматривал взглядом проходивших мимо него людей.
- Доброе утро, - подойдя достаточно близко, чтобы разговаривать, произнес я, - подскажите, пожалуйста, где находиться автовокзал, с которого я могу уехать в сторону Литвы и Латвии?
- А у вас какой паспорт? – подозрительно нахмурил лоб милиционер.
- Я гражданин Латвии.
- А… Рига… Это, - он задумался, - вам нужен Восточный автовокзал.
- Как мне до него добраться?
- Проще всего, доехать на метро, до станции Восточная, а там… пару остановок на  автобусе, совсем недалеко.
- А где находится станция метро?
- В ту сторону, - он показал рукой направление.
- Спасибо, - поблагодарил я и направился к выходу.
 
Выходя из здания железнодорожной станции я повернул налево, следуя полученной информации, а если бы повернул направо… Но об этом позже.
Иногда, в нашей жизни происходят события, которые не поддаются никакому логическому объяснению. Как это происходит и почему? Я никогда не задал бы себе такого вопроса, если бы не это утро.

- Я только что приехал на поезде из России и хочу побыстрее, добраться до Литвы, скажем до Вильнюса.
  Кассирша откинулась на спинку стула, открыла рот, видимо собираясь что-то сказать, но вместо этого почему-то хихикнула, потом улыбнулась и с удивлением переспросила.
- Вы приехали в Минск на поезде?
- Да, в четыре тридцать утра.
- А как вы сюда попали? – улыбаясь, и с еще большим интересом спросила она.
- На метро, до станции Восточная.
- На метро? – переспросила она, продолжая улыбаться.
- Да…, и не вижу в этом ничего смешного…
- Но… Но…- ей стало так весело, что она на смогла говорить, я стоял молча и ждал, когда она успокоиться. Это случилось довольно быстро. Наверное, я смотрел на нее уже слишком враждебно, поэтому, первым делом она произнесла:
- Извините, пожалуйста. Но вам сюда не нужно было ехать…
- Я не могу с этого автовокзала уехать в Вильнюс?
- Можете, автобус будет в девять часов, пятьдесят минут.
- Тогда почему же я зря сюда ехал?
- Потому, что автовокзал, с которого вы можете уехать в Вильнюс находиться около железнодорожной станции.  И… - она взглянула в сторону, очевидно на расписание, - на Вильнюс автобус отправляется через сорок пять минут. А следующий, до Риги, будет в восемь тридцать утра.
 
  - Ну и дела, где еще можно встретить таких тупых милиционеров, а я то надеялся… - подумал я, поблагодарил кассиршу, и быстрой походкой отправился обратно к станции метро. Теоретически, я вполне могу успеть на вильнюсский автобус. Ну, а если не успею, то поеду на рижском.
Я, не теоретически, а практически успел на автобус до Вильнюса, но стоимость билета оказалась, чуть ли не в два раза большей, чем билет на поезд. И у меня не было такого количества белорусских рублей, нужно опять менять валюту. В этом случае я вполне мог опоздать, поэтому я нашел автобус и спросил водителя, может ли он продать билет за евро. Однако водитель отказался. Пришлось бежать в обменный пункт.
- Извините, пожалуйста, я опаздываю на автобус, может быть пропустите меня. – обратился я к низенькому, полному и к тому же совершенно лысому гражданину, стоящему возле дверей.
- Я тоже опаздываю, - с сильным украинским акцентом, злобно прорычал толстячек. Мне даже не захотелось настаивать, и повторно его просить.
Через минуту появился еще один гражданин, который уверенно встал между мной и толстячком. Я даже не стал, пытаться возражать, потому, что понял, на автобус, все равно не успею. И действительно, когда я, разменяв необходимую сумму, пришел на автостанцию, вильнюсского автобуса уже не было. Пришлось брать билет на автобус, который шел до Риги. До Риги я ехать не собирался, поэтому взял билет, как и задумал ранее, до Вильнюса.
Рижским автобусом, как я и предполагал, управляли латвийские водители, это я понял, подслушав их разговоры между собой. Я очень хотел задать им несколько вопросов, но при посадке в автобус этого сделать не удалось, а когда автобус тронулся с места, я не решился их отвлекать, из-за очень оживленного движения на улицах. Только когда автобус выбрался из города и набрал скорость на шоссе, я поднялся со своего места и прошел вперед, к водителям. 
- Прошу прощения, - начал я на латышском языке, обращаясь к водителю, который не сидел, в данный момент, за рулем, - Вы, как я понимаю, из Латвии?
- Да…
  - Я не говорил, на латышском, лет десять. Даже не знаю, как у меня получится вспомнить язык.
- Как я слышу, - водитель с интересом посмотрел на меня, - вы говорите очень не плохо.
- Может быть, я еще не все позабыл. И это хорошо. Я тоже гражданин Латвии. И у меня к вам есть один вопрос. Будут ли у меня проблемы на белорусской границе?
- А какой у вас паспорт?
- Латвийский, - я достал свой паспорт и протянул его водителю.
- О! – удивился он, открыв паспорт, это же паспорт старого образца.
- Да, - подтвердил я, - и срок его действия скоро заканчивается.
- Угу…, вижу, в феврале следующего года, а где у вас белорусская виза?
- Нет у меня визы. Я приехал сюда из России. А границы России с Белоруссией, как я понимаю, не существует. Никто, даже не проверял документов.
- Плохо дело, - вмешался водитель сидевший за рулем, он был значительно старше первого, и поэтому, надо думать, имел больший жизненный опыт, - через границу вы не проедите.
- Да, - подтвердил первый, - и, достав свой паспорт, показал мне страницу с белорусской визой. А это, - он перевернул страницу, - российская виза. Без таких бумажек через границу не проедешь.
- Но где же мне ее взять?
- Я получал ее в посольстве, в Риге.
- Но для этого мне придется как-то добраться до Риги, только как?
- Никак не доберетесь. Вас арестуют и продержат суток трое…
- Как минимум трое суток, - вмешался водитель, сидевший за рулем, - пока сделают запросы в посольство и пока получат ответы, а если учесть, что впереди выходные, то вполне можно, за решеткой провести целую неделю…
- Но, может быть, у меня есть какой-нибудь шанс?
- Никаких шансов, белорусские пограничники просто звери…
- Да, - подтвердил первый, - иногда так стараются что-нибудь найти, что разве что, не разбирают весь автобус, на запчасти. Можно пол дня проторчать на таможне.
- Что же мне тогда делать?
- Не знаю, - сказал первый.
- Я думаю, - пожилой водитель нахмурил лоб, - придется оформлять белорусскую выездную визу.
- А где?
- Нужно ехать в наше посольство, они должны знать.
- А где находится Латвийское посольство в Минске?
- Не знаю, - пожал плечами первый водитель.
- И я никогда там не был, - сказал второй.
- Как же я его найду?
- На центральном вокзале есть справочная, - сказал водитель сидевший за рулем и добавил, - я так слышал… Нужно вам выходить и ехать обратно в Минск.
- Вон, смотри, здесь есть автобусная остановка.
- Да…, но уже проскочили, доедем до следующей.
- Но у меня почти нет белорусских денег, что-то около пятисот рублей,  наверное, не хватит, даже на автобус. – Я понял, что водители правы и мне, действительно, необходимо возвращаться в Минск, что бы найти посольство.
- У меня что-то есть, - сказал пожилой водитель и вытащил от куда-то бумажку, достоинством в пять тысяч рублей.
- Мне пришлось расстаться с пятью евро, что было явно неравноценным обменом, однако других вариантов не было.
- Что мне делать с билетом, до Вильнюса, я могу поменять его на деньги?
- Здесь, я ничем помочь не могу.
- Ну что поделаешь. Остановите, где-нибудь…

Выбравшись из автобуса, я огляделся по сторонам. Несколько чахлых березок около обочины, металлическая коробка автобусной остановки, на противоположной стороне дороги и чистое поле, до самого горизонта. Где-то там, очень далеко, виднелась кучка низких строений, наверняка, деревня. Очень белый, недавно выпавший снег покрывал все вокруг и слепил глаза. Перейдя дорогу, я подошел к остановке. Дул холодный, порывистый ветер, от которого не возможно было спрятаться за убогим навесом, называемым автобусной остановкой…
Странно складывались события в этот день, и чем больше я об этом думал, тем более убеждался в том, что здесь что-то не так. Если бы милиционер, сегодня утром, не отправил меня искать Восточный автовокзал, то я успел бы на Вильнюсский автобус, а там водители были из Литвы, с одним из них я говорил. Подсказали бы они мне, что через границу мне не проехать? Может быть, хотя, кто знает, возможно, как раз наоборот, - ничего не сказали и тогда… Кто знает, что было бы тогда. А если участь, что сегодня четверг, а субботу и воскресенье никакие государственные учреждения не работают, то ответы на запросы придут не раньше понедельника, следовательно, через границу меня вполне могут пропустить, в лучшем случае в понедельник вечером, или, скорее всего во вторник, то есть дней через пять.

- Вы, случайно не знаете, где в Минске находится посольство Латвии? – спросил я водителя автобуса, когда мы въехали в город.
- Это, где-то… - Вмешался знакомый водителя, с которым тот оживленно беседовал, минут пять, до того момента, пока я не решился задать свой вопрос, он задумался, - да, да.. это где-то, за магазином «Электроника».
- Да, - подтвердил водитель, - я, правда, сам туда не ходил, но один мой знакомый, как–то мне говорил.
- Мы поедим мимо? – спросил я.
- Там я не могу останавливаться. Вам придется проехать пару остановок на троллейбусе…

  Никаких посольств, ни за магазином «Электроника», ни перед ним, не оказалось. Нужно было придумать, где же найти адрес. Я увидел здание, на котором развивался белорусский флаг и пошел к нему. Здесь, как оказалась, расположилась администрация одного из районов города.
- Прошу прощения, - обратился я к пожилой женщине, очевидно выполняющую функции сторожа, или вахтера - Я сегодня утром приехал в Минск из России и пытаюсь найти посольство Латвийской республики, но мне указали не правильный адрес, поэтому я уже заблудился.
- А при чем здесь я?
- Но я заблудился, в вашем городе.
- Меня не интересуют ваши проблемы.
- То есть, вы хотите сказать, что не хотите мне помочь?
- С какой это стати я должна вам помогать, и чем я могу помочь?
- Здесь, насколько я понимаю, находится государственное учреждение, кто же, как не вы, должны знать другие учреждения в вашем городе.
Мой довод, надо полагать, показался ей убедительным, она не стала возражать, а сняла трубку, с телефонного аппарата, стоявшего на ее столе и набрала какой-то номер, поговорила, потом набрала другой номер... В конце концов, я смог записать адрес и она даже рассказала, как мне добраться до нужного места.

  Посольство Латвии расположилось в особнячке, огороженным двухметровым забором. Но, с нумерацией домов, в этом городе кто-то явно напутал или во время строительства, здание потеряло ориентацию в пространстве. Особняк находилось во дворе, по указанному адресу, однако, входа здесь не было, и обойти вокруг забора, тоже не было возможности.  Чтобы подойти к входу, мне пришлось зайти совсем с другой улицы.

Когда охранник, одетый в зеленоватого цвета куртку, очень напоминавшую рабочую фуфайку из советских времен, разрешил мне подойти к окошку, я сказал я на-латышском:
- Добрый день, я приехал сегодня утром из России, и мне подсказали, что я не смогу выехать из этой страны, без выездной визы. Где я могу получить эту визу?
- А у вас есть российская виза? – спросила молодая, вполне симпатичная латышка, с усталым, постным лицом.
- Нет у меня никакой визы.
- Как? Этого не может быть! – удивилась девушка, и лицо ее оживилось, - Как же вы сюда попали?
- Видите, ли… - начал я и замолчал, не зная с чего начать рассказ. Мне совсем не хотелось долго рассказывать о моей не очень простой жизни в Росси, тем более, с какой стати ее могут интересовать подробности. - Я приехал, на работу, в Россию в 1996 году, а потом кризис, компания банкрот и у меня, закончилась виза. Вот и оказался я, в этой стране нелегальным эмигрантом. Можете посмотреть, у меня стоит единственный штамп, в паспорте, который поставили на челябинской таможне.
Она полистала паспорт и нашла штамп.
- Почему вы, тогда, не уехали? – теперь ее лицо выражало крайнее изумление, и это было весьма забавно, потому, что буквально несколько секунд назад она умирала со скуки.
- Потому, что находился, в это время, в городе Челябинске, а это разница в три часовых пояса и не одна тысяча километров от Латвии. А у меня не было денег, что бы оплатить дорогу.
- Ну а милицию если пойти, что бы депортировали?
- Честно признаюсь, пробовал, в городе Самара, лет пять назад, когда совсем плохо стало. Не захотели со мной возиться. Угостили бутербродом и попросили, вполне культурно, больше не приходить
-  Вы не работали?
- Нет визы - нет работы. Я оказался бомжем, в этой стране.
- Как это? – не поняла она, встала со своего стула и обойдя стол подошла ближе к стеклу, нас разделявшему.
- БОМЖ, это человек, Без Определенного Места Жительства. Место жительства, то есть прописку я получить не мог, потому, что у меня не было визы. А если нет прописки, не возможно устроиться на работу. Поэтому, о хорошо оплачиваемой работе можно было только мечтать.
- На что же вы жили? – она с явным интересом осмотрела меня с головы до ног.
Знаю, что на бомжа я никогда не был похож, скорее такое определение можно было бы присвоить местному охраннику. И теперь, на мне были дешевые, но новые черные туфли, вполне приличный светлый костюмчик, светло голубая рубашка, галстук, в тон к костюму, утепленный светло коричневый английский плащ и черный шарф. Завершала мой наряд коричневая шляпа, которую я, в данный момент, снял с головы и держал в руке.
- Слава богу, я всю жизнь занимался ремонтом вычислительной и прочей техники. Поэтому ремонтировал, все, что включается в электричество. Этим и зарабатывал себе на жизнь. Правда, заработать достаточно много, что бы уехать никогда не удавалось. Но, чтобы не умереть с голода вполне хватало. В буквальном смысле слова я застрял в России на целых десять лет.   
- А… Извините, как же вы сюда приехали.
- Если приехал, то, значит смог, в конце концов, собрать немного денег. Так как мне выехать из Белоруссии?
- Одну секундочку. - Девушка куда-то ушла, забрав с собой мой паспорт, но довольно скоро вернулась. За ней появилась женщина лет пятидесяти или может чуть больше. Она не представилась, но по ее одежде, осанке и даже по выражению лица я сделал вывод, что это не рядовой сотрудник, то, кто-то из начальствующих лиц. Только через год, я увидел ее фотографию в одной из газет – это была посол Латвийской республики в Белоруссии.
- Мне рассказали вашу историю. Чтобы выехать из этой страны, вам придется получить выездную визу. Ее стоимость примерно двадцать пять евро.  Вы можете заплатить такие деньги?
Вроде бы, были сказаны обычные слова, но сказаны таким образом, или с такой интонацией… Я не знаю, как это определить, однако, я понял, что говорит кто-то родной, тот, кто обязательно тебе поможет, если это необходимо. Хотя денег у меня было не так много, но я не хотел ее обманывать.
- Да, могу заплатить. У меня, пока, нет с этим проблем.
- Сейчас секретарь напишет вам адрес, по которому вы сможете оформить выездную визу. И… - она улыбнулась доброй улыбкой, - счастливой дороги!

Выездная виза обошлась мне несколько дороже. Кроме того, пришлось немного побегать, по городу. Менять валюту, снимать ксерокопию паспорта, хорошо, что я имел с собой фотографию, иначе мог бы не успеть. К часам четырем дня я получил необходимый мне документ и отправился на вокзал. Автобусов, на сегодняшний день уже не было, но был поезд, до Вильнюса, который, как я знал, отправляется вечером.
 
Делать было совершенно нечего. Я решил истратить оставшиеся деньги, мелочь, которую не обменяли на евро и пошел в газетный киоск, что бы наверняка уехать из этой страны. Может, это и глупость, но, по неволе, станешь суеверным. Сегодня утром у меня оставались какие-то деньги и я не смог уехать. Прикинув свои расходы, я пришел к выводу, что потерял в этой стране больше трети из моих скромных финансовых средств.
До поезда оставалось еще, как минимум часа полтора. Я огляделся по сторонам и заметил молодую девушку, сидевшую метрах в десяти от меня. Вначале я не понял, почему она привлекла мое внимание, но, подойдя ближе сообразил, что ее лицо каким-то удивительным образом напоминало лицо моей знакомой из Пензы, с которой я расстался буквально два дня назад.  Не могу сказать, что они были очень похожи, но, такая же прическа. Тот же задумчивый взгляд, который так мне нравился, но который появлялся в моем присутствии довольно редко. И, пожалуй,  та же улыбка, которой обычно встречала меня, знакомая из Пензы.
Эта девушка не встречала меня улыбкой, она просто улыбнулась, очевидно, вспомнив, что-то хорошее. Место рядом с ней было свободно, и я уселся с левой от нее стороны.
- Прощу прощения, - начал я, быть может, не стоило нарушать ее одиночества, но я не смог удержаться. Да и как можно отказать себе в удовольствии пообщаться с симпатичной особой противоположного пола, возраст которой, как минимум в два раза меньше твоего… -  вы местная жительница?
- Да, но почему вас это интересует? – удивленно спросила она.
- Я только что купил местную газету, а теперь не знаю, что с ней делать. Давайте я ее подарю вам, если вы местная. – я протянул ей газету.
- Газеты обычно покупают, что бы их читать.
Я купил эту газету не для того чтобы читать, а что бы истратить оставшиеся у меня белорусские рубли. Потому, что решил истратить все, что бы наверняка уехать из вашей страны.
- А, не тратя всех денег не возможно уехать? – она опять улыбнулась, и ее улыбка мне очень понравилась.
- Утром, в восемь часов, я уже пытался уехать, но у меня оставалось немного денег и, как видите, задержался здесь на целый день, поэтому я решил истратить совершенно все деньги, что бы уехать наверняка. Высчитал, буквально до последнего тугрика. Вот видите, газета, открытка и карандаш. Теперь у меня совсем не осталось белорусских денег.
- Но в дороге можно почитать.
- Меня совершенно не интересуют ваши новости.
- Да… Наши газеты и читать не интересно и особых новостей там нет.
- Да неужели? Почему так?
- Какие правители, такие и газеты!
- Ну, вот видите, тем более, мне совершенно не интересна ваша газета. Так что берите, может, найдете там хотя бы телевизионную программу, я в Минске проездом и поэтому телевизор тоже смотреть не собираюсь.
- Спасибо. – Она взяла газету, положила ее на колени и спросила, - А откуда вы едите и куда?
- Я еду из России и сейчас направляюсь в Вильнюс, а потом дальше в Европу.
- Куда же это дальше, в Европу, - в ее глазах засветился интерес, и я решил этот интерес сохранить.
- Завтра я надеюсь быть в Варшаве, я еще через день в Париже.
- В Париже? –  ее интерес явно возрос, но она криво улыбнулась, явно не поверив моим словам.
- Да, после завтра я думаю быть в Париже, а почему бы нет?
- Тогда!!! – она вдруг обрадовалась как ребенок, уличивший собеседника во лжи, - у вас должен быть паспорт Евросоюза и вам совершенно не нужно было бы ехать в Вильнюс, а потом в Варшаву. Можно ехать в Варшаву прямо из Минска – это, знаете ли намного ближе!
- Ну, во-первых, - я достал паспорт, развернул, и показал ей, - я гражданин Латвии, которая входит в Евросоюз. А во-вторых, мне сегодня выдали выездную визу из Белоруссии, вот посмотрите, в которой написано, что я могу ехать только в одном направлении, а именно в сторону Латвии, то есть через Литву. Именно в Литовскую столицу, город Вильнюс я и отправляюсь, буквально через час.
  - Хм… - она не придумала, что сказать, и раздосадованная своей неудачей отвернулась от меня, всем своим видом показывая, что не хочет больше со мной общаться. По всей видимости, она была очень эмоциональная особа.
- Прошу прошения, - опять начал говорить я, минуты через две полного молчания, у меня еще куча времени до поезда, давайте я вас немного повеселю.
- Каким это образом? – не поворачиваясь ко мне, спросила она.
- Рассказу вам забавную историю, про девушку, на которую вы немного похожи.
- Ну что ж, веселите! – Она повернула ко мне голову и игриво улыбнулась. Вполне можно было сказать, что она строит глазки, или пытается заигрывать. Эта беседа становилась интересной, во всяком случае, так мне показалось.
- Посмотрите, - сказал я и протянул к ней левую руку, - у меня на пальце женское колечко с камушком.
- Да, я заметила, и удивилась. Почему вы носите женское кольцо?
- Вот о нем я и хочу вам рассказать. - Я снял с пальца кольцо и протянул ей, держа его в левой руке тремя пальцами, так, чтобы можно было легко одеть его на палец . – Дайте руку, я надену вам это колечко.
- Да вы чоо! – она всем телом подалась от меня и испуганно начала озираться по сторонам.
- Это хорошее золотое колечко. Пятьсот восемьдесят третья проба и стоит оно по российским деньгам тысячу двести рубликов. Хотите, я подарю его вам?
- Нет, не хочу! – громко сказала она. И так как я поднес кольцо уже очень близко и она, открытой ладонью правой руки стала отталкивать мою руку.
- Почему?
- Я еще, мне кажется, не полная дура, что бы принимать дорогие подарки от незнакомых людей.
- Ну а если бы мы были с вами знакомы, скажем, как минимум год, тогда как, вы приняли бы от меня такой подарок?
- Тогда, тем более, не приняла бы!
- Ну, хорошо, от незнакомого мужчины вы не хотите принимать подарка, тогда я не понимаю, почему вы не приняли бы подарок от хорошо знакомого?
- От хорошего знакомого мужчины я, конечно, могла бы принять в подарок кольцо, но не от такого как вы…
- Чем же я вам не угодил? – сказал я, хотя прекрасно понял, что она имела ввиду: «Старый ты уже пень, из которого давно труха сыплется…»
- Ну… - она явно не могла подобрать слова, - вы уже не молодой…
- Ну и что? При чем здесь кольцо?
- Да какой вы к черту жених!!! – она явно долго терпела, а теперь ее прорвало, - Если женщина принимает от мужчины кольцо, это значит, что она согласна стать его женой, это как обручение. Вы что же хотите, чтобы надо мной смеялся весь город Минск? Да все мои подруги от меня отвернутся, если я им покажу такого женишка…
- Но может быть, я не такой уж и плохой…
- Может и не плохой, как человек, но, ваш возраст… Где-то шестьдесят?
- Не угадали, только пятьдесят.
- А мне девятнадцать.
- Да… Это уважительный аргумент. Но я вам не предлагаю руку и сердце, я, если помните, обещал вас развлечь. Получилось?

Я опять надел кольцо на свой палец, сел прямо, замолчал и, с улыбкой искоса посмотрел на нее. Ее лицо из испуганного, стало серьезным, потом на нем появились признаки улыбки, наконец, она не громко хихикнула и сказала.
- А вы веселый дядька… Мои подруги – обхохочутся!
- Если поверят.
- Да! Могут не поверить!
- Если хотите, я расскажу об истории этого колечка.
- Хочу.
- Был у одной моей знакомой любовник, который подарил ей кольцо. Они жили вместе около года. Однако, когда  поссорились, он ушел, и отобрал кольцо. Эта девушка так привыкла к колечку, что очень сильно переживала из-за его отсутствия.  Было это месяца два назад. Я предложил ей в подарок кольцо, взамен того, которое у нее было и купил его. Она сама выбрала.
- Вы давно с ней были знакомы?
- Больше двух лет мы дружили.
- Дружили? Это как?
- Дружба, как я ее понимаю, это когда, извините…, без секса.
- Я что-то не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, - она с сомнением покачала головой.
- Почему же, вот с вами я тоже мог бы только дружить, потому что вы, так же как она, никак не можете представить меня в роли вашего жениха.
- Она тоже молодая?
- Да. Она на пять лет старше вас.
- Я ничего не понимаю, она не малолетка, а взрослый человек, и взяла кольцо?
- Да.
- Тогда она что, совсем дура темная?
- Да нет, в общем-то, она очень не глупа и мне с ней всегда было о чем поговорить. Но в данном вопросе, она, увы, ничего не соображала. Вы бы видели, как на нас смотрели продавщицы, которые, естественно, понимают смысл таких покупок. Я думал, они просверлят меня взглядом насквозь. А моя знакомая ничего не видела, примеряя одно за другим, штук десять колец. До самого последнего момента я был уверен, что она откажется от подарка, но она его приняла. Я удивился, но промолчал.
- Это не честно, нужно было сказать.
- Вы, наверняка, правы, Но я подумал: Обручение, но обручение в шутку, потому, что, я уезжаю и очень возможно навсегда. Так я, для себя, во всяком случае, и решил. Ее отношение ко мне тоже стало более теплым, но не на долго, потому, что она встретила нового кавалера. Я, скорее всего, не сказал бы ни слова, если бы она так резко не изменилась, по отношению ко мне. Но она, в очередной раз, влюбилась. Я зашел к ней за день до своего отъезда и попросил разрешения переночевать, потому что больше негде. А она ответила, что хочет провести ночь со своим новым парнем, и от этого не откажется. То есть для меня места нет. Тогда стало мне очень обидно, я не удержался и ляпнул, что-то в таком духе: "Почему вы заводите любовников, когда обручены со мной?"
- Ой! Ну, вы даете. Это же похуже, чем получить пощечину!
- Наверное, так оно и есть, потому, что она устроила такой скандал, которого от нее, я никак не ожидал. Я, конечно, пытался объяснить свою точку зрения, по этому вопросу. То, что считаю это шуточным обручением. Но было уже поздно. Она захотела вернуть кольцо - я наотрез отказался, сказав, что не такой, как ее бывший любовник, и она может делать с кольцом все, что захочет: подарить, продать или выбросить.
- Как же оно попало к вам?
- Она прогнала меня, пожелав на дорогу всех возможных неприятностей, которые смогла придумать. А кольцо незаметно успела засунуть во внутренний карман моего пиджака, который висел на вешалке в прихожей, снабдив бумажкой с коротким проклятием в мой адрес. Оно выпало из кармана, когда я надевал туфли, собираясь, вечером, на поезд.
- Ну! Полная же дура, эта ваша знакомая, желать неприятностей на дорогу! 
- Но, я тоже виноват, потому что воспользовался ее полнейшим невежеством и вовремя не растолковал ей элементарных понятий.
- А как с неприятностями?
- Пока бог миловал. Правда, я чуть-чуть не опоздал на поезд, однако обошлось. О! – я случайно взглянул на часы, что висели на стене, до отхода поезда оставалось меньше пяти минут, - Кстати, я и сейчас опоздаю, если вы мне не подскажете, где я могу найти перрон, с которого отправляется поезд на Вильнюс.
- Это в дальнем конце, там такой тупик, направо…- и она показала мне рукой направление.
- Счастливо оставаться, - я подхватил свои вещи и заторопился к выходу.
- Удачи! – услышал я вдогонку.

Странное дело, мы болтали никак не менее часа, но я не догадался спросить ее имени и, что со мной довольно редко случается, не подумал, что следует сказать, как зовут меня. Однако, теперь это все уже в прошлом и ничего не исправишь. Нужный мне перрон я отыскал сразу, здесь стоял поезд из четырех вагонов. Я залез в первую дверь, она тут же закрылась, и поезд тронулся. Это же надо!!! Опоздай, я буквально, на пять секунд и остался бы в Минске еще, как минимум, до утра!
Я уселся на первом же сидении от дверей и задумался о превратностях судьбы. Хотя, я сегодня напрасно потерял некоторое количество денег, но, очень возможно, что избавился от значительно более серьезных неприятностей. Да и вообще, вполне можно сказать, что это мое путешествие проходит довольно гладко. Правда, я два раза чуть не опоздал на поезд, и если быть суеверным, то можно предположить, что это наколдовала, моя знакомая пензячка. Однако, я не опоздал, а следовательно судьба милостиво ко мне относиться.
Напротив меня сидела симпатичная женщина, лет сорока и смотрела в окно. Когда мы выехали из города то там, за окном, осталась одна темнота и рассмотреть что-либо, стало практически невозможно. Она перестала смотреть в окно и бросила быстрый взгляд на меня.
Наверное, именно этого я и ожидал, потому, что сразу начал говорить. Не знаю, по какой такой причине, но, в последнее время, я испытывал большую потребность в общении. Я рассказал о себе, послушал о ее не простой жизни и узнал о ее удивительной дочери, которая живет в Лондоне. Дочь, которую отец, армянин, по национальности, назвал Армине, свободно говорила на русском, белорусском, английском и армянском языках, училась в университете и увлеклась арабским языком, но найти преподавателя арабского, в городе Минске, оказалось не просто. Девушка занималась самостоятельно и добилась весьма значительных результатов, во всяком случае, когда она встретила одного молодого араба, тот оказался в восторге и очень помог ей с изучением языка. А затем, уехав в Англию, он уговорил и помог девушке приехать в Лондон на учебу. Через год она вышла замуж, правда не за этого араба, а за его друга…
Я вовсе не собирался ехать в Англию, целью моей поездки была Франция, но я все же записал номер телефона удивительной девушки Армине. Женщина вышла из поезда где-то на пол дороги до границы, я помог ей вытащить на перрон тяжелую сумку.

- С какой целью вы приезжали в нашу страну? – этот вопрос мне задала женщина лет тридцати, одетая в форму белорусского пограничника. Она говорила, смотрела и всем своим видом демонстрировала собственное превосходство.
- Да сто лет я не хотел бы приезжать в вашу дурацкую страну, - чуть не сорвалось у меня с языка, но я вовремя сдержался, зачем обострять отношения с представителями таможни, поэтому сказал:
- Я был в вашей стране проездом, сегодня утром я приехал из России.
- И вы можете это доказать? – она ехидно улыбнулась, явно не поверив моим словам.
- Конечно, могу - я достал из сумки билет и протянул ей.
- Спасибо, - она сверила фамилию на билете с фамилией в паспорте и явно раздосадованная, вернула мне билет и паспорт. 
- Таможенники порылись в моих сумках, но не найдя никакой контрабанды оставили меня в покое. Они забрали бланк выездной визы и не сделали ни какой отметки в моем паспорте.  Я фактически, выехал из России и из Белоруссии, но, так как в моем паспорте стоял единственный штамп таможни, о въезде в страну, то я, теоретически, оставался на территории Российской федерации. Это показалось мне несколько занятным, но я не стал настаивать, что бы мне поставили дополнительную печать. 
   
В Вильнюс я прибыл в одиннадцатом часу вечера. Города я не видел, было уже темно. А расположение автобусной станции и железнодорожного вокзала оказалось очень удобным, они находились рядом, прямо через дорогу. 
Автоматические двери маленького железнодорожного вокзала закрылись за мной и я направился на автобусную станцию. На пол пути к автовокзалу я заметил пункт обмена валюты.
Ближайший автобус до Парижа, за доступную мне цену, можно было ожидать только через три дня.
Интересная особенность Вильнюсского автовокзала, по всей видимости, заключается именно в том, что его служащие вспоминают как говорить по-русски только тогда, когда начинают понимать, что они разговаривают с потенциальным клиентом.
Моложаво выглядевшая женщина, но, как мне показалось, ей было далеко за тридцать, не понимала по-латышски, не говорила на английском и отказывалась говорить по-русски.  Это происходило до тех пор, пока я не сбегал в обменный пункт и не принес литовскую валюту, чтобы купить билет до Варшавы. Автобус отходил через десяток минут. Она, уже по-русски, пыталась уговорить меня остаться в Вильнюсе до завтрашнего утра, когда будет автобус из Латвии и возможно, если будут билеты, я смогу ехать до Парижа на нем. Но по какой-то причине мне очень хотелось двигаться вперед, и именно сейчас. Совсем не хотелось оставаться в этом городе, тем более на ночь. Да и где ночевать, если автовокзал закрывается через полчаса? 
Автобус был заполнен пассажирами чуть больше, чем на половину, поэтому я занял свободное место и расположился на двух сиденьях. Сидевший впереди меня худощавый парень, лет двадцати пяти тоже сидел один. Как мы начали разговор, я не помню. Однако мы болтали, по меньшей мере, часа четыре.
Как оказалось, он работал в Литве и учился в Польше, в городе Гданьске. Сейчас он направлялся на учебу и ревностно оберегал свой лэптоп, с которым не расставался, даже на остановках, когда никто не выходил, и не входили новые пассажиры, но можно было выйти покурить и размять ноги. На мой удивленный вопрос, сколько стоит эта штука, с которой ты не расстаешься, парень назвал какую-то астрономически огромную сумму, правда, в литовских литах, но я все равно не поверил, однако спорить не стал.
- Я думаю, вы никогда не догадаетесь, на каком факультете я учусь, загадочно произнес Анджей, так звали моего попутчика литовца.
- По всей видимости, вы гуманитарий.
- Да, конечно и даже подскажу, моя специальность связана с философией.
- Философский факультет? – удивился я.
- Ну не совсем….
- Сдаюсь, мне не приходит в голову никаких реально возможных специальностей, в этой области.
- Я учусь на теологическом факультете -  сказал он как-то очень неуверенно.
- Вы хотите стать священником? – удивился я.
- Да…
- Тогда вы должны быть, очень верующим человеком.
- Нет, это не так, - он сделал паузу, - я, на данный момент, человек, я бы сказал, сомневающийся…
- Это плохо, я, например, крещенный, но уже давным-давно не ходил в церковь, скажу больше у меня очень неприятные ассоциации к священнослужителям, в России, однако я верующий.
- Что они вам сделали?
- Придется рассказать вам целую историю, если слушать захотите.
- Хочу, конечно.
- Жил я в городе Пенза и довольно часто торговал мелочью, на местном блошином рынке. Я ремонтник, по специальности, поэтому покупал что-то неисправное, ремонтировал, и продавал. Завелись у меня на рынке знакомые, что-то о них я узнал, что-то они про меня.
Однажды, один из них спрашивает:
- Ты крещенный и православный?
- Да, - отвечаю.
- Тогда, что ты здесь дурака валяешь, руки у тебя золотые и много что умеешь. Нужно тебе идти в церковь, здесь на горке. Там ремонт идет, значит, в этом деле поможешь. А может, еще какая работа найдется.
- А еще сторож, слышал, им нужен - добавляет второй, - и помещение, для сторожа есть. Сразу и с жильем вопрос решишь.
На следующий день, в понедельник, надеваю я костюмчик, галстук. Не куда-нибудь, в церковь иду, да еще и на работу устраиваться. Прихожу к девяти, но батюшки еще нет. Приходит пожилая женщина, говорит, что помогает батюшке, церковь не открывает, но все что нужно я ей могу рассказать.
В полдень приезжает новенький Фольсваген, из него вылезает боров, килограмм под сто двадцать. Это батюшка, который не дает мне даже слово сказать, а сразу начинает орать трехэтажным матом и размахивать руками.
Пришлось удирать. Однако, менее верующим от этого я не стал. Могу, сделать верующим и вас.
- Правда? – удивился будущий священнослужитель, - очень интересно, попробуйте.
- Хорошо. Вы, на сколько я понимаю, католик.
- Да, конечно.
- А я крещен как православный. Однако, вот что интересно: Православная церковь в России, не признает православную церковь в остальном Мире и сама по себе имеет несколько направлений, например, староверы или старообрядцы. Они даже крестятся неодинаково, то есть по-разному складывают пальцы и имеют разную форму креста. А в католической вере, ничего похожего не наблюдается?
- Есть, конечно, несколько течений...
- Вот именно, а кроме этих, всем известных, религий, существует еще, около двух тысяч направлений, которые веруют в Иисуса Христа. И, заметьте, приверженцы каждого направления, считает, что именно их вера самая правильная. Значит, вполне можно сделать простой вывод: Верование в Иисуса Христа самое неправильное верование на земном шаре.
- Как же так! Как это не правильная?  Какая же вера, тогда правильная!? – возмутился Анджей.
- Более старые религии, например, буддизм или ислам, не имеют такого количества направлений их, с этой стороны можно назвать правильными.
- Но я вовсе не хочу стать буддистом и не желаю принимать ислам. – громко сказал  литовец.
- А какая вам разница, вы же сомневающийся в своей вере католик?
- Я… Я…- он возмутился и пытался что-то сказать, но я перебил его.
- Стоп. Успокойтесь, я вовсе не собираюсь уговаривать вас принимать другую веру. Я просто рассказываю вам действительное положение вещей, в области верований. И даже могу рассказать, как  и почему, возникла вера в Иисуса.
- Что шутите?
- Вовсе нет, я совершенно серьезно.
- Тогда расскажите, мне будет очень интересно, - с насмешкой сказал Анджей и с вызовом  добавил, повысив голос, Я НИГДЕ ТАКОЙ ИНФОРМАЦИИ НЕ НАШЕЛ!
- Может вы плохо искали, и не там?
- Да, я, - возмутился он - как человек сомневающийся, читаю в десять раз больше литературы, чем нам задают, но не могу ответить, на этот вопрос.
- Извините, а ответ, на какой вопрос вы ищите?
- Подтверждение того, что Иисус, на самом деле существовал. Но вы утверждаете, что можете ответить на еще более важные, для меня, вопросы, КАК и ПОЧЕМУ!
- Я, честно говоря, даже удивлен, что вы не знаете ответов. Никак не думал, что для священнослужителей эта тема находиться под запретом.
-   У нас нет никаких запретов и можно пользоваться любой литературой!
По его голосу и выражению лица безошибочно можно было определить, что он возбуждается с каждой фразой и что бы не накалять обстановку я миролюбиво предложил:
- Давайте-ка вспомним историю. Как вы знаете, на всей территории Европы три, четыре, пять и более тысяч лет назад, люди поклонялись идолам. Их грубо вытесывали из камня или из дерева, а древние греки, делали очень даже неплохие скульптуры. То есть люди верили не в одного бога, а у них, было, скажем так, некоторое количество богов. Обычно, число этих божеств равнялось дюжине.
- А как же друиды, у них ведь не было идолов?
- Хорошо, у друидов не было идолов, но у них тоже не было одного бога. Я сейчас говорю вам о том, что количество богов всегда было больше чем один. С этим вы согласны?
- До, конечно.
- В принципе, нет ни какой разницы, в какое количество божеств вы верите, самое главное это то, чтобы народонаселение веровало.
- Это почему же так?
- Сейчас, в двадцать первом веке, мы имеем сильную государственную власть и живем в довольно жестких рамках закона. Сейчас, можно быть совершенно не верующим в бога, но приходиться верить в законы. Если ты нарушаешь законы, то тебя ждет наказание, потому, что при современном уровне криминалистики, скрыть свое преступление почти невозможно…
- Согласен. Две, три тысячи лет назад, не было таких совершенных законов, и современной криминалистики.
- Вот именно поэтому, народонаселению нужны были божества, которые, как исполнительная власть сейчас, обязательно должны были карать тех, кто нарушает законы.
-  Вполне логично. Но при чем здесь Иисус Христос? 
- Проблема возникла в древнем Египте. Там тоже люди поклонялись идолам. Но случилось так, что более тысячи лет Египет был разделен на два государства, Южный и Северный. А потом, кажется фараон Тутанхамон, объединил Египет. Народ с севера и народ с юга поклонялись одним и тем же идолам, но за тысячу лет идолы на севере приобрели некоторые дополнительные свойства, а те же идолы на юге приобрели совершенно другие свойства. Это привело к тому, что люди растерялись. Одна религия, одни и те же идолы, но эти идолы имеют совершенно не схожие свойства. Поэтому нужно было создать бога, который объединит людей. Таким божеством стал  Христос.
- Это вы прямо сейчас придумали?
- Нет, это я прочел в книге Друнвиля Мельхисидена, которая называется «Цветок жизни».   
- А что говорит ваш Друнвиль об Иисусе Христе, он на самом деле существовал?
- Конечно, существовал. И я, тоже, в этом не сомневаюсь, потому, что не возможно создать какую-либо веру, на пустом месте, на вымысле. Необходимы реальные подтверждения и реальные свидетели. Кстати, и место его рождения, тоже выбрано, не случайно…
- Да! Интересно! - Нахмурив в задумчивости лоб, произнес  Анджей, - Если проблема появилась в Египте, то почему, именно Иерусалим?
 - А вы, не забывайте, что вся Европа также поклонялась идолам, причем у каждого народа, они были свои. Вот вам и причина, объединить одной верой не только южные, но и северные народы!
- Вы так говорите, будто знаете,  кто все это сознательно придумал и осуществил.
- Да, конечно знаю, это высший разум, который помогает людям на этой планете выжить. Это он придумал все существующие на земле религии, и Иисуса Христа в том числе.

Автобус довольно резко затормозил, на пустынной улочке, в небольшом польском городишке. Было около трех часов ночи. Один из водителей прошел в салон и остановившись около меня обратился к пассажирам, сидевшим за моей спиной.
- Ми дальше не ехаем, - польский водитель говорил на таком ломаном русском языке, что его порой было трудно понять. – Вы убирать автобус или я вызивать полиция.
- Визивай, - передразнил его самый трезвый из пьяной компании.
Компания из пяти человек начала пить алкоголь еще в Вильнюсе, а может быть и раньше. Автобус ехал из Риги и в Вильнюс доставил двух латышей и одного эстонца. Здесь, к этим трем, добавилось два литовца. На одной из остановок я спросил у одного из латышей, кто он и куда направляется. Как оказалось, это были бизнесмены, торгующие аппаратами, для приготовления кофе. Сейчас, все они направлялись в Варшаву, для изучения нового поколения кофеварок, которыми им предстояло торговать. Эстонец был самым пожилым из этой компании, я думаю, ему было около шестидесяти. Именно ему стало плохо, минут пятнадцать назад, его вырвало, или вполне можно сказать, что вывернуло наизнанку, потому, что какое количество блевотины, вполне могли произвести человека три. Сейчас эстонец повис, перегнувшись через ручку сидения, он был без сознания. Водитель вернулся на свое место впереди салона. Автобус не двигался.
- Ребята, вы не правы, - сказал я по-латышски, - обращаясь к тому латышу, с которым разговаривал на остановке.
- Да ну его на… пускай вызывает хоть полицию, хоть папу римского, - латыш был на столько пьян, что ему, было уже совершенно наплевать на то, что может с ним случиться дальше. 
- Но ведь мы ни куда не едим…
- Ну и что из того?
- Но убирать все равно придется.
- Да ну его на… Ему надо, пусть он и убирает!
Этот парень был единственный, из всей компании, кто оказался в состоянии разговаривать. Один из литовцев пытался что-то сообразить, нахмурил лоб, но смотрел по сторонам тупым ничего не понимающим взглядом. Остальные спали. Однако кому-то нужно это сделать, иначе мы можем стоять здесь очень долго. Кроме того, седеть в этой вони становиться просто  невозможно…
- Ладно, я уберу, - решительно сказал я, - только ты помоги мне перетащить вашего эстонца на другое место. Хорошо?
- Без проблем!
Водитель, по всей видимости, очень обрадовался, когда я подошел и заявил ему, что собираюсь убрать салон. Он тут же выскочил из автобуса, открыл крышку багажного отделения, вручил мне орудие производства швабру-тряпку, для мытья полов, объяснил, как ей пользоваться и сам сбегал за водой. Если принять во внимание тот факт, что он знал, где здесь брать воду, то можно сделать вывод, что он останавливался здесь и раньше…
Сняв пиджак и запихнув галстук под рубашку, что бы, не мешал, я приступил к работе. Хотя большой работы здесь, конечно, и не было. Самой трудной проблемой, оказалось, пересадить пьяного эстонца с одного места на другое. Он стонал, хватался то за живот, то за спину и жаловался на больные почки. Пьяный латыш больше мешал, чем помогал мне, но относился к своему товарищу очень бережно. В конце концов, мы пересадили эстонца и тогда, меньше чем за пять минут я вымыл почти половину салона.

- Однако я не понял, - продолжил разговор Анджей, после того, как автобус тронулся с места, -  если не верить в Иисуса Христа, то в кого же тогда верить.
- Я вовсе не говорил о том, что не стоит верить. Если хотите, верьте в Иисуса, или в Будду или в Пророка Мухаммеда. Это не принципиально.
- Как это не принципиально? Я думаю, что это как раз очень даже принципиально – это ведь различные верования!
- Вы мне сказали, что на данный момент вы не верующий.
- Нет, я сказал, что я человек сомневающийся.
- Это то же самое, что и не верующий. А вот я человек верующий. Но к православной вере, из-за священников, как уже сказал, я отношусь не очень хорошо.
- Но это, может быть, случайность, или единичный случай, из-за которого не следует обижаться на всю православную религию.
- Я, извините, не сказал, что обиделся, я просто, не испытываю к ним любви. И это не единичный случай, это последний и весьма примечательный. Однако, я, как и прежде, человек верующий, в отличие от вас.
- В кого же вы верите?
- В высший разум, или, если хотите, то можете называть его богом.
- Значит, бог есть?
- Есть, без всякого сомнения.
- Но если у него нет имени, то к кому обращаться с молитвой?
- Именно поэтому и придуманы религии. Что бы люди могли бы его назвать по имени. Это вам, священникам, нужно молиться, что бы помочь другим людям, которые совершили плохие поступки. И стараться собрать как можно больше паствы, что бы направить ее на путь истинный. Работа у вас такая, постоянно вести среди людей разъяснительную работу. И это принесет, тем больше пользы, чем уверенней и больше вы будите работать с людьми.
- Кому же вы тогда молитесь?
- А я и в церковь не хожу и не молюсь. Молитва, это же, попытка, разговора с Богом. Кто-то просит прощение, кто-то помощи. А я давно не совершаю поступков, за которые нужно вымаливать прощения. А помощи, просто так, просить, глупо. Я считаю, что нужно самому делать хорошие дела, помогать другим. А Бог все видит и сам тебе поможет, если тебе нужна помощь и ты ее заслуживаешь!
- Я тоже не совершаю поступков, за которые нужно молить о прощении

Анджей задумался, замолчал, я тоже не пытался возобновить разговор, а устроился поудобнее и решил попробовать заснуть.
 
К Варшаве мы подъехали к восьми часам утра и еще, пожалуй, целый час, медленно тащились до автобусной станции, среди нескончаемого потока машин.
- Я говорю по-польски и помогу вам купить билет, до Парижа, - вызвался Анджей, когда автобус остановился и мы смогли выйти на воздух.
В Варшаве шел снег, но было не очень холодно, я думаю, температура держалась около нуля. Автовокзал, через подземный переход, соединялся с каким-то маленьким железнодорожным вокзалом. Мы сходили туда, что бы посмотреть расписание поездов для Анджея, потом вернулись обратно. В конце концов, нашли офис автобусной компании «Евролайнс», которая осуществляла рейсы в Париж. Для покупки билета мне не хватало примерно пятнадцать евро. 
- Ну что ж, - сказал я, - возьмите мне тогда билет до Голландии или Бельгии. В худшем случае, до Германии.
- Вы же хотели ехать в Париж.
- Да, но если денег не хватает, то нужно ехать туда, куда я могу купить билет. Я не хочу оставаться в Польше. Я хочу уехать как можно дальше.
- Дальше от чего?
- От России, из которой я не мог так долго выбраться.
- Знаете что… Анджей начал говорить как-то очень неуверенно, видимо никак не мог собраться с мыслями,
- Знаете, что я хочу вам сказать… И это.., как бы это сказать.., Вы совершили поступок, который должен был сделать я. Я, как священник, должен помогать людям, но даже не подумал об этом…  Вы… сегодня, сделали из меня верующего человека… Поэтому я хочу добавить вам, из своих денег, чтобы хватило на билет до Парижа.
- Да что я такого сделал, навел в автобусе порядок. Кстати, эти пьяницы даже не сказали спасибо.
- Вы сегодня сделали хорошее дело и я хочу сделать хорошее дело. И, не возражайте, давайте ваши деньги, я добавлю столько, сколько будет нужно.
- Я отдал Анджею все свои бумажные деньги, оставив только мелочь. Через несколько минут, он вернулся, вручил мне билет до Парижа, тут же попрощался и ушел, сказав, что спешит уехать в Гданьск.

Автобус отправлялся в двенадцать часов дня, у меня оставалось более двух часов, и я решил побродить по автостанции. Здесь оказалось множество мелких магазинчиков с сувенирами, одеждой, бижутерией и довольно большое количество кафетериев, где продавались всевозможные гамбургеры, булочки… Я тут же почувствовал, что зверски проголодался, однако у меня в кармане позвякивала только мелочь и та в евро, а польских злотых не было совсем. Что же делать? Я подошел к одной из витрин с булочками и спросил по-русски:
- Не могли бы вы налить мне горячей воды.
Пожалуй, вполне чистокровная молодая полячка, блондинка с несколько рыжеватым оттенком волос, внимательно выслушала меня, сморщила носик, что-то пробормотала и отрицательно покачала головой. Значит по-русски не понимает, решил я и повторил на английском:
- Дайте мне, пожалуйста, горячей воды.
На этот раз она поняла мою просьбу и тут же налила мне горячей воды в большой пластмассовый стакан. Чтобы не показаться невежей я вытащил из кармана всю свою мелочь и протянул ей. Она даже не взглянула.
- У нас горячая вода бесплатно – сказала она по-английски.
- Большое спасибо, - поблагодарил я, спрятал мелочь в карман и уселся за первый, попавшийся мне на глаза стол.
Когда я сел, то девушка не смогла меня видеть, но ей, наверное, было очень интересно узнать, что же я буду делать с горячей водой, поэтому она обошла свой прилавок и высунув из-за него только часть лица стала за мной наблюдать.  Я не первый раз в жизни путешествую, поэтому кое-чему уже научился. У меня с собой была банка растворимого кофе, большая банка, из-под кофе, где я хранил сахар и целый килограмм печенья. Я вытащил из сумки ложку, насыпал кофе, сахара, размешал все это в стакане и, достав печенье, не плохо утолил голод. Девушка, явно разочарованная, скрылась за прилавком.

Автобус на Париж, был большой, по высоте, я бы сказал, он был полутора этажным. Не двухэтажным, как лондонские городские автобусы, а именно в полтора этажа. На первой половинке этажа находилось багажное отделение, а на втором был салон для пассажиров. Он был приспособлен, для длительных поездок, потому, что был оборудован биотуалетом.  Расстояние от Варшавы до Парижа мы должны были преодолеть ровно за двадцать четыре часа, правда, мы ехали не по прямой, а делали крюк, потому, как заезжали в Бельгию. В салоне были установлены два видео монитора, по которым вполне можно было бы посмотреть какой-нибудь хороший художественный фильм. Но все время, когда мониторы были включены, показывали только рекламу этой автобусной компании или какие-то дурацкие мультфильмы. Скорее всего, дело в том, что в автобусе ехало человек десять детей, в возрасте от десяти, до пятнадцати лет. Это были музыканты - молодые таланты из Киева, которые направлялись в Париж, на какой-то конкурс. Их сопровождали пятеро взрослых, причем двое везли с собой гору видео-фото техники.
По территории Польши мы ехали весь день. Я пытался заснуть, потому, что спал сегодня ночью всего часа два, но это у меня не получалась, хотя, я опять занял два сидения и устроился вполне комфортно, в полулежащем положении.
Вдруг я услышал, как сзади, за моей спиной, кому-то стало плохо и оглянулся назад. Молодой полный мальчишка, лет четырнадцати согнулся пополам, его вырвало еще раз. Сидевший рядом с ним мужчина, среднего возраста, по всей видимости, немец, смотрел в окно и делал вид, что ничего не замечает. Однако запах уже пополз по салону и минут через пятнадцать автобус остановился в каком-то приграничном германском городке. На улице было уже довольно темно и в салоне включился полный свет.
- Надо убирать, иначе мы никуда не поедем - сказал водитель, на хорошем русском языке, но с явно польским акцентом. Он обращался к женщине, неопределенного возраста, но, скорее всего, ей было за сорок. Она сидела немного дальше, на правой стороне салона и, очевидно была старшей группы молодых музыкантов.
- Да. Да. Он сейчас уберет.
Водитель ушел вперед и сел на свое место. Женщина достала из сумки десяток салфеток и протянула их мальчишке.
- Ты слышал? Нужно убрать. Давай поторопись, – она говорила по-русски, с легким украинским акцентом. Пацан нагнулся, начал размазывать по полу блевотину и его тут же опять вырвало. На его лице было страдание и обреченность.
- Послушайте, - обратился я к женщине, - вы, что не видите, что мальчику плохо. Неужели вы не можете ему помочь.
Она ни чего не ответила, крепко сжала губы, выпрямилась на своем сидении, подняла голову или точнее сказать, задрала вверх свой носик, всем видом показывая, что все, вокруг происходящее, ее не касается.
- Да, - глядя на нее, подумал я, - была ты раньше обычной хохлушкой и, наверняка, еще пару месяцев назад, не задумываясь, помогла бы своему подопечному. Ну а теперь, что вы, старшая группы, которая едет в ПАРИЖ!!! Как можно выполнять работу уборщицы…
- Надеюсь, вам будет стыдно, если за вас эту работу сделаю я, - не дожидаясь ответа, я пошел вперед салона, к водителям.
Водители ни чуть не удивились тому, что я вызвался вымыть автобус. В багажнике имелся запас воды и необходимый инструмент. Именно тот мужчина, что пошел со мной, хорошо говорил по-русски. Он спросил, умею ли я этим инструментом пользоваться. Я ответил, что умею. И рассказал, что сегодня ночью в автобусе, который шел из Вильнюса я уже убирал за одним эстонским пьяницей. Он удивленно взглянул на меня, но ничего не сказал. Я взял ведро с водой, швабру-тряпку и пошел в салон. Сняв пиджак и запихнув галстук под рубашку, я взглянул на старшую группы. Она опустила глаза, не желая встречаться со мной взглядом. Мальчишку уже пересадили вперед, где его, возможно, будет меньше трясти и он легче перенесет дорогу. Куда-то пропал и немец, с соседнего сидения. За пару минут я навел порядок.   
Через территорию Германии мы ехали всю ночь. Я, в конце концов, заснул и проснулся только утром, бодрый и вполне отдохнувший. Автобус въезжал в Брюссель. Маленькие, двух-трех этажные домики лепились друг к другу вдоль улицы. Покраска и отделка этих домов была сделана так аккуратно, что они казались не реальными, так, как мне показалось, можно только нарисовать. Я смотрел и все больше удивлялся, после каждого поворота дороги. Вдруг мы подъехали к огромному почти совершенно черному небоскребу, который, после только что виденных мной нарисованных домиков, тоже показался мне не реальным. Его не должно было бы здесь быть. Однако он стоял, и около него была автостанция. Я вышел покурить и даже подошел к небоскребу, что бы потрогать. Его черный мрамор был гладким и холодным.   
В Бельгии автобус взял дополнительных пассажиров, так что мне пришлось потесниться. Рядом со мной сел пожилой негр, с огромной золотой серьгой в левом ухе и четырьмя большими золотыми перстнями на пальцах рук.
Во Франции этой ночью прошел большей снегопад. Деревья и кусты, не успевшие сбросить листву сгибались под тяжесть налипшего мокрого снега. Несколько деревьев упало на дорогу, но к тому времени, когда мы проезжали мимо, их уже распилили и оттащили на обочину. Пять покореженных легковых машин на обочинах, я насчитал по дорогое до Парижа, у двух из них уже стояли машины эвакуаторы.

Парижская автостанция «Галлени» расположена на окраине города, около нее заканчивалась одна из линий метро. И из закрытого помещения станции можно попасть на станцию метро, не выходя на улицу. Как я узнал позже, на «Галлени» можно было не выходить, а добраться на этом же автобусе прямо в центр города. Но мы ехали уже целые сутки, весь народ рванулся к дверям и я не стал исключением. Я вышел из автобуса и остановился, сделав только пару шагов от  двери. Что-то я забыл… Я проверил сумку, так и есть, я оставил в автобусе пакет с печеньем, а там еще, как минимум пол килограмма. Нужно подождать пока все пассажиры выдут и забрать мое печенье. Я повернулся к двери лицом и стал ждать. Пассажиры выходили один за другим и вдруг, в дверях появилась та самая украинка, которая была старшей группы. Мы встретились взглядами и она, будто испугалась, ступив на землю, рванулась в противоположную от меня сторону. Вся группа уже собралась дружной кучкой метрах в пяти справа от меня, а она понеслась левее, не заметив своих. Один из взрослых сопровождающих поймал ее за руку, метрах в десяти от автобуса. Я не стал смотреть, чем закончится эта сцена, а залез в автобус, потому, что больше никто не выходил. Когда я вышел, молодые музыканты и их сопровождающие исчезли в неизвестном мне направлении.
Ну что ж, как и в прошлый раз, мне никто не сказал даже спасибо, но, я думаю, ей все же стало стыдно.

Мелочи, что у меня оставалась в кармане, вполне хватало на одну поездку в метро. Я пересчитывал монетки у кассы, когда ко мне подошел мужчина средних лет и протянул билет.
- Что это? – спросил я по-английски.
- Проездной на целый день и он мне больше не нужен, – на отличном английском ответил он, - Берите.
- Большое спасибо.

Если исходить из всего того опыта, который я накопил за последнее время, то вполне можно сделать вывод, что любое доброе дело вознаграждается, следовательно, этот подаренный мне билет вполне закономерное явление, и не стоит этому удивляться. Я прошел в метро и сел на поезд. Чтобы добраться до центра мне пришлось пересесть на другую ветку. Я решил выйти на Елисейских полях.
В центре Парижа снега совсем не было, наверное, он успел растаять, потому, что температура явно была плюсовая. Итак, что мне нужно сделать в этом городе в первую очередь? Я вспомнил очень хорошее отношение ко мне в посольстве Латвии на Белорусской земле и ни сколько не сомневался в том, что и в Париже будет так же. Нужно искать посольство Латвии, где еще я могу получить хоть какую-нибудь информацию, это в первую очередь. 
Только как называется посольство, на английском? Я остановил двух полицейских и попытался выяснить у них. Я подумал, что если не знаю, как назвать посла, то слово консул, так же выговаривается и на русском, и на английском, и на французском. А консул вполне может находиться в посольстве. Однако, полицейские сначала посовещались друг с другом, потом запросили по рации диспетчера и безапелляционно заявили мне, что консула Латвии в Париже нет!   
Ну вот, это уже не показалось мне смешным. Где же еще можно узнать адрес посольства? Скорее всего, его могут знать соотечественники, то есть латыши. Где же я могу в Париже, найти латышей?
Наверняка, там, где можно найти туристов всех национальностей, то есть около парижских достопримечательностей.
Эйфелева башня торчала на той стороне Сены. Перейдя через мост я углубился в лабиринт довольно узких улочек и пару раз начинал сомневаться в правильности направления, в котором я двигаюсь, но спросить было не у кого. На улицах почти не было видно людей. Нет, я не хочу сказать, что город вымер. Вдоль тротуаров одна возле другой стояли припаркованные машины, почти на всех улицах было очень оживленное движение автотранспорта, возле выхода из станций метро можно было увидеть много людей, но куда они девались, выйдя из метро я никак не мог понять. Во всех прочих местах мне встречались только редкие одиночные прохожие, и это было странно. Может всему виной события месячной давности, когда бунтовали выходцы из Африки и жгли по тысячи машин за ночь? Кстати, наверняка, из-за этих событий в городе убрали все мусорные ящики. Только очень редко можно было увидеть новые мусорники - закрепленное на подставке металлическое кольцо, к которому крепился прозрачный мешок.  А без мусорных ящиков город превратился в мусорную свалку, а никак не предполагал, что Париж может быть таким грязным городом.
Побродив около очередей у Эйфелевой башни, я услышал латышскую речь, но на свой вопрос ответа не получил. Через некоторое время я опять встретил группу латышей – тот же результат. Но все-таки мне повезло, в третий раз и я раздобыл исчерпывающую информацию: адрес и телефон посольства, а также узнал, как слово посольство называется по-английски.
Мой мобильный телефон не работал во Франции, позвонить я не мог и у меня не было карты Парижа, но я смог выяснить у полицейского, до какой станции метро мне нужно ехать и пошел в сторону метро. Мне предстояло пересечь небольшой квартал, здесь разместился какой-то базар, под открытым небом. Множество палаток, в которых торговали невероятным количеством всякого барахла, от старинных монет, картин, посуды и мебели, до чего-то уж очень экстравагантно современного, применение, которому я бы так сразу и не придумал. Я задержался у одной палатки и вдруг, услышав русскую речь, обернулся на голос.
Молодой парень, лет так, двадцати пяти, в полувоенной одежде стоял в небольшом тупике, и разговаривал по мобильному телефону. Во второй руке он держал собачий поводок, и здоровенная овчарка сидела около его ноги. Вот кто мне нужен, подумал я, кто может лучше всех знать о жизни в этом городе, как не местный житель. Я подошел ближе и подождал, когда парень закончит разговаривать по телефону. Он повернулся ко мне спиной и хотел уходить в глубь тупика, но я остановил его.
- Прошу прощения, я слышал, как вы разговаривали по-русски.
- Да, я говорю по-русски, - парень внимательно оглядел меня с ног до головы. – Вы из России.
- Да, я приехал сюда из России, сегодня утром, но я гражданин Латвии и теперь пытаюсь отыскать Латвийское посольство, оно находится на улице Вилла Сайд, вы не знаете, где это находится?
- Нет, не знаю… Но если вы пройдете в конец этой улицы, то увидите там темно синий Фольваген-гольф. Там тоже сидит охрана, это русскоязычные ребята и у одного, как я знаю, есть карта. Я сейчас позвоню им.
- Спасибо. – я направился в конец улицы, сразу увидел машину и двоих человек возле нее. Один, пожилой, наверняка лет под шестьдесят, а второму было не больше тридцати. В руках у второго я увидел карту.
- Добрый вечер, - сказал я, - прошу прощения, но у меня возникла проблемка, не могли бы вы мне помочь ее решить.
- Привет, - сказал тот, что был моложе, пожилой промолчал, внимательно меня рассматривая, - посольство ищешь? А на кой оно тебе сдалось.
- Я думаю, что смогу там получить некоторую информацию.
- Какую именно?
- Видите ли у меня в этом городе нет ни каких знакомых и единственная надежда – это посольство.
- И что ты ожидаешь от своего посольства.
- Ну, я думаю, они могли бы мне подсказать где найти работу.
- Жди-дожидайся. Они такими вопросами не занимаются.
- Ну, хотя бы они могут знать о других гражданах моей страны, которые живут в Париже и у которых я мог бы получить работу.
- Даже если и знают, то ни за что тебе не скажут, потому, что это приватная информация.
- Да ничего ты там не получишь, кроме как пинка под зад. – вставил пожилой, - можешь не тратить зря время.
- Однако, я думаю, что стоит все же попробовать
- Пробуй! – пожилой развернулся и сел в машину.
- Какая там у тебя улица? – спросил молодой.
- Вилла Сайд.

Мы, очень скоро нашли улицу, она была не очень далеко от станции метро Порт Майлот, как и объяснил мне полицейский. А теперь, увидев карту, уже знал направление, куда мне следует идти. Парень назвал себя Сашей, я поблагодарив его и отправился к метро. Часы показывали половину шестого вечера. Будет ли кто-нибудь в это время в посольстве, я не знал. Точнее не хотел об этом думать, потому, что была суббота, и было довольно поздно, скорее всего меня там никто не ждал, однако, какая-то сила заставляла меня ехать.
Примерно через час я нашел нужную мне улицу. Но она оказалась какой-то не правильной. Нет, я не так выразился. Улица была самая обычная. Довольно узкая и извилистая, она терялась в темноте, между домами. Не обычным было то, что я не мог пройти по этой улице. От всего остального города улица была закрыта высоченным, трехметровым забором. Здесь имелась калитка и ворота, но они были закрыты на кодовые замки. Я подумал, что, быть может, это не та улица, которая мне нужна и продолжил поиски. Однако, по соседству никакого похожего названия я не нашел, а пройдя еще с пол километра вперед увидел маленький указатель, который сообщил мне, что город Париж здесь закончился и начинается какой-то другой населенный пункт. Это было как-то очень странно. Самый что ни на есть обычный городской перекресток, и я уже вышел из Парижа…
Я вернулся в Париж и побрел к воротам улицы Вилла Сайд. Прошел, наверное, еще час. Как только я подошел, ворота открылись и в них въехали две автомашины. Я тоже вошел в открытые ворота. Когда я поравнялся с первой въехавшей в ворота машиной, из нее выскочил высокий пожилой француз и загородил мне дорогу.
- Суда нельзя заходить, - сказал он по-французски, - я не знал французского, но не догадаться о смысли сказанного было просто невозможно.
- Я иду в посольство своей страны, - сказал я по-английски.
- Какое такое посольство? – не понял француз, его английский оказался ни чуть не лучше моего.
- Посольство Латвийской республики, - уточнил я.
- А где оно находиться? – удивился он.
- Где-то на этой улице.
- Да. Да. – вмешалась женщина, приехавшая на второй машине, - оно здесь, с правой стороны.
Мужчина позволил мне пройти мимо него и я вскоре увидел металлическую табличку в глубине небольшого дворика, на которой было написано, что именно здесь находиться посольство Латвии.
Здание тонуло в темноте, ни какого света внутри не наблюдалось. Никого здесь нет, в этом не было никакого сомнения, но я все равно подошел к двери и нажал на звонок. Звонок не работал. Что делать?  Я сел на ступеньку и задумался. Придется переночевать здесь, вполне безопасное место. Никто меня в этой закрытой улочки «не украдет». Я осмотрелся вокруг, соображая как мне лучше устроиться на ночлег. Тут в воротах дворика появился француз, его интересовало есть ли кто-то в посольстве, я сказал, что никого нет. Он предложил мне сходить к садовнику, и попросить у него информации.
Мы вернулись в начало улицы, к воротам. Француз позвонил и на втором этаже открылось окно. Совершенно седой, но не показавшийся мне очень уж старым мужчина выглянул наружу. Они говорили по-французски и я ничегошеньки из их разговора не понял. Подошла женщина, приехавшая на машине и тоже вступила в разговор. Наконец они что-то выяснили и высокий француз обратился ко мне на своем ломанном английском.
- Садовник говорит, что Ваше посольство откроется только в понедельник. Что вы собираетесь делать?
- Ждать, пока оно не откроется.
- Где ждать? – не понял он.
- Около дверей посольства, - не задумываясь, ответил я.
- Здесь нельзя находиться.
- А мне некуда больше идти, поэтому я буду сидеть здесь.
- Я думаю вам лучше ждать в гостинице.
- Вот, - я достал из кармана всю свою мелочь, и показал ему, - это все деньги, которые у меня есть.
Все трое французов опять начали что-то оживленно обсуждать. Я стоял, естественно, молчал и ждал, но уже был уверен, что они ничего не смогут придумать. Вдруг они замолчали. Высокий француз достал свой портмоне, вытащил из него пятьдесят евро и протянул мне. От неожиданности я сделал шаг назад. Француз улыбнулся.
- Берите, берите и идите в гостиницу.
- Спасибо.
Я взял протянутые мне деньги и, наверное, так опешил, что не сразу сообразил, что деньги следует спрятать. Француз проводил меня до калитки, открыл ее, пожелал удачи, я еще раз поблагодарил его и только, оказавшись на улице, сообразил, что до сих пор держу деньги в руке.

Пятьдесят евро, много это или мало? Пол часа назад, когда я вышел из Парижа, то зашел в маленькую и, надо думать, недорогую гостиницу, что бы  выяснить местные расценки. Комната на одну ночь стоила шестьдесят евро.
- Может надо было сказать об этом французу, подарившему мне полтинник?
- Ну да, конечно, что бы он ошалел от такой наглости и отобрал назад свои деньги.
- А вдруг, добавил бы.
- Конечно добавил – коленом под зад, когда выталкивал бы из калитки.
Я не часто пытаюсь спорить сам с собой, но в данном случае, без этого не обошлось, с одной стороны, я не ожидал такой щедрости, а с другой стороны, на гостиницу мне этих денег не хватало.
Первым делом я купил карту Парижа, теперь, как я думал, мне будет хотя бы легче ориентироваться в этом городе. Я решил опять вернуться в центр. Мне нужно было сделать пересадку, но я прозевал нужную станцию, вышел на другой, сел не на тот поезд и поехал в противоположно направлении. Опять вышел и растерялся…
У кого бы спросить? Может у кого-нибудь из служащих? Только теперь я начал соображать, что еще ни разу за целый день я не встречал в парижском  метро ни одного служащего. Они были только там, на верху, в билетных кассах, а почему их ней внизу? Как же они следят за порядком? Я огляделся по сторонам и увидел видеокамеры, которые контролировали буквально каждый метр. Позже, находясь на станциях или перемещаясь по лабиринту коридоров, я все время пытался найти такое место, где видеокамеры на меня не смотрят, но мне это не удалось.
- Извините, пожалуйста, - обратился я по-английски к молодой, очень симпатичной девушке, я бы сказал средне азиатского типа, которая стояла с каким-то пожилым, рыжим уродом, обладателем орлиного клюва, вместо носа. – как мне добраться в центр, - и добавил, по-русски, - я, кажется, заблудился.
- Вам нужно ехать в другую сторону, - сказала она на чистом русском языке, причем совершенно без какого-либо акцента, - На этой станции, вам придется подняться наверх перейти на  другую ее сторону и опять спуститься вниз. А, что бы, не потерять деньги, когда поднимитесь, подойдите к служащему и скажите, что вы перепутали и не туда вошли, он должен пропустить.
Она тут же переключилась на французский и что-то очень быстро затараторила, обращаясь к своему спутнику. Он улыбнулся и одобрительно закивал головой.
- Вы что же русская? – удивился я.
- Нет, я из Узбекистана, но долго училась в Москве.
- У вас, мне кажется, прекрасный французский, вы давно здесь живете?
- Шесть лет.
- Шесть лет здесь? – удивился я, - а еще долгая учеба в Москве? Так не может быть! Да вам же не больше двадцати лет!
Комплимент ей явно понравился, она улыбнулась мне такой обворожительно манящей улыбкой, что я в этот момент чуть не потерял остатки рассудка…
  Ее спутнику эта улыбка явно не понравилась, он грубо повернул девушки к себе и что-то начал говорить по-французски. Я поплелся наверх и подумал, что эта девица могла бы найти для себя, пожалуй, любого мужика, который ей понравится, а не такого чуду-юду… Но как знать, может именно он ей и понравился, по какой-нибудь причине.
Сегодня у меня есть проездной, и есть время, поэтому мне стоит попытаться разобраться, в парижском метро, решил я и часа три катался, взад-вперед изучая переходы. К одиннадцати часам вечера, народа в метро вдруг резко прибавилось. Одежду у всех, пожалуй нужно назвать парадной, а у некоторых, особей женского пола, даже экстравагантно парадной. Например, одна девица, при собственном росте не менее метр семидесяти, надела на ноги сапоги с высоченной платформой, сантиметров в тридцать, сорок, а может и все пятьдесят сантиметров, этакие ходули. То есть ростом она стала выше двух метров и выходя из дверей поезда ей пришлось наклоняться. Однако, не рост удивил меня, а мини юбка, только чуть прикрывающая то что под ней. Когда она проходила мимо меня, нижний край этой юбки оказался чуть ниже уровня моих глаз, будто призывая, заглянуть... Честно должен признаться, с трудом сдержался не опустить голову ниже. 
     Народ, как оказалось, устремились к центру. Я тоже поехал туда, куда ехали все. И вышел вместе с толпой. Такого столпотворения народа, днем здесь, наверняка, не бывает. По улице не возможно было спокойно пройти, все время приходилось вилять, огибать группы людей или протискиваться среди толпы. Народ стоял в очередях на дискотеки и клубы, что-то выпивал, что-то курил, по запаху никак не напоминающее обычный табак. Одним словом молодежь развлекалась. Я медленно дошел до Триумфальной арки, потом повернул назад. К четырем часам ночи народу стало значительно меньше. Очевидно, праздник закончился.
Пожалуй, мне стоит сходить поговорить с Сашей, он, если правильно несет службу, то не должен спать, а делать ему нечего, может мне удастся получить от него какую-нибудь полезную информацию. Я перешел по мосту на другую сторону Сены, и, через полчаса, уже сидел в теплом салоне автомобиля.
- Что-то я не очень понимаю, - удивился я, - почему у вас здесь так тепло, вы что, только что мотор выключили?
- Тогда я бы всю свою зарплату тратил исключительно на бензин. Мы греемся при помощи обычного электрического обогревателя. Вот он стоит между сидениями.
- А откуда электричество? – удивился я.
- Да вон, видите впереди, лежит длинный кабель, он тянется в соседний дом, двери там закрыты на ключ, но вечером я подкараулил одного из жильцов и подключился в коридоре. Утром, правда опять придется вылавливать жильцов, что бы отключиться. Я делаю так каждый день и они, надо думать, уже привыкли.

  Я рассказал о себе, послушал их, тоже не простые истории.
Анатолий, это тот, что был старше, выехал во Францию из России восемь лет назад и два года жил как нелегал, а потом правдами и неправдами все-таки сумел получить статус политического эмигранта, тогда это еще можно было сделать, теперь такой фокус не проходит.
А Саня оказался родом из Молдовы и тоже прожил год как нелегал, но потом ему повезло, он познакомился с хорошей девушкой, француженкой, женился на ней, теперь их сыну уже три года и он чувствует себя вполне счастливым человеком.
- А знаете, мне в голову пришло интересное сравнение. – сказал Саша, - Когда Дартаньян приехал покорять Париж, то у него тоже не было денег, но у него хотя бы была лошадь… А у вас нет не только денег, но и нет лошади, хотя так же как и он вы носите шляпу…
- Да… Ты парень влип, - сделал вывод Анатолий, сидевший на заднем сидении, мы с Сашей сидели впереди. – говорят, что к концу следующего года Франция разрешит, на своей территории, работать жителям других стран Евросоюза. Но пока этого нет, ты будешь здесь на положении нелегала.
- Что-то я не очень понимаю, - решил уточнить я, - я, как член Евросоюза могу ездить по Франции, но не могу здесь работать?
- Именно так, - подтвердил Анатолий.
- Что бы устроиться на работу нужно получить разрешение. – Добавил Саша.
- А как можно получить разрешение на работу?
- Можно получить и очень даже запросто, если жениться на француженке – сказал Анатолий.
- Или оформить фиктивный брак, но это удовольствие обойдется, как минимум, тысяч в пять евро. – добавил Саша.
- Значит мое положение в этой стране такое же, как и было у вас, когда вы были здесь нелегалами?
- Немножко легче, потому, что ты находишься здесь легально, но, а во всем остальном, положение точно такое же. – Анатолий зевнул и добавил. - А если учесть, что ты совершенно не знаешь французского, то я бы сказал, что положение у тебя значительно хуже, чем было у меня. Я французский в школе учил и, приехав сюда, сразу мог более-менее сносно общаться.
- Да, без языка здесь будет очень туго.- Саня задумался и спросил, - а как у тебя с английским?
- Не очень, но кое-как объясниться могу.
- Тогда тебе нужно ехать в Англию, - Саня обернулся назад, - Слыш, Толян, а как там, в Англии, разрешение на работу нужно получать?
- По моемому, это чуть ли не единственная страна, где для членов Евросоюза разрешения на работу не нужно. Санек, я подремлю, чуток, ты меня толкни если что!
- Ладно, только не храпи. А вам нужно думать, как добраться в Англию.
- А здесь, что же, совсем выжить невозможно?
- Почему не можно выжить, конечно, можно. Для начала, придется научиться воровать, в магазинах.
- Но я не умею воровать и не собираюсь учиться.
- Я тоже не умел, когда сюда приехал, но пришлось учиться. Голод как телка, заставит шевелиться…
- Голод как кто? – не понял я.
- Как телка… - Он нахмурил лоб и добавил. – Телка – это девушка…, женщина…, если с ней лечь в постель, то придется пошевелиться.
- Неожиданное сравнение. Но воровать я, все равно, не буду. 
- Да ничего страшного здесь нет. Если брать дешевые товары, скажем, чтобы поесть, то, всего лишь, не нужно набирать много, иначе не спрячешь. Но вот с дорогими товарами, будет небольшая проблема. На них стоят датчики, некоторые называют их «бомбочки», так вот эти датчики будут пищать, при выходе, если их не сорвать…
- Извини, мне это не интересно, - перебил я, - скажи лучше, можно ли как-то здесь заработать деньги.
- Ну… Самый простой способ, это найти почту у которой нет автоматических дверей. Нужно стать около них и открывать, когда кто-то захочет зайти или выйти. Будешь получать за услугу. Не все, конечно дают, однако какую-то копейку заработать можно. Только такие места, как правило, уже заняты.
 
Мы еще болтали до утра, примерно до девяти часов, до того момента пока им не пришло время сдавать дежурство. Я получил много полезной информации, а главное, Саша отметил на моей карте места, где благотворительные организации раздают бесплатное питание и одежду, где можно бесплатно помыться и постираться.
В десятом часу я распрощался и направился на север, в поисках одного из таких мест. На транспорт я решил не тратиться, поэтому шел пешком. Минут через сорок, петляя по извилистым улочкам, я немного отклонился от намеченного маршрута и неожиданно вышел к какой-то станции метро. Присев на скамейку, закурил и задумался. В моем кармане было немногим более сорока пяти евро. А в моей сумке еще оставались две банки тушенки, половина хлебной буханки и пол килограмма печенья, а также почти полная банка кофе и банка с сахаром. Питания мне вполне хватит на два дня. То есть сегодня и завтра у меня еще не будет с этим проблем. Я еще не заходил в продуктовые магазины, потому что не люблю ходить по магазинам без денег. Но, по словам Сани, здесь, если скромно питаться, то вполне можно прожить за два-три евро в день. Значит, денег мне должно хватить, недели на две. Или, может быть, стоит прислушаться к не глупому совету и отправиться в Англию?

- Сорок пять евро, - ответила на мой вопрос кассирша, когда я спросил о стоимости автобусного билета до Лондона.
- Ну, вот и все! Вопрос решился автоматически, я истратил один евро и восемьдесят сантимов, что бы добраться сюда на метро. Теперь у меня уже нет сорока пяти евро, следовательно, я вынужден остаться во Франции.
- Извините, - сказал я, - у меня только сорок четыре, - я отвернулся, собираясь уходить, но она остановила меня неожиданным предложением.
- Тогда вам нужно ехать следующим автобусом, он отходит в тринадцать часов. Билет на него будет стоить сорок три евро.
- Давайте!

- С какой целью вы намерены посетить Англию? – пожилой английский таможенник долго рассматривал мой паспорт, даже использовал увеличительное стекло, чтобы внимательней рассмотреть фотографию.
- Бизнес, я радио инженер.
- В какой город вы направляетесь?
- В Оксфорд.
- Здесь, на паспорте вы еще молодой.
- Он давно выдан.
- Да, я вижу.
- Что я не похож? – я снял очки и шляпу.
- Похож, - таможенник улыбнулся, вернул мне паспорт и добавил, добро пожаловать в Англию.

Я уже знал, что в Англию так просто не въедешь и придется проходить через таможню, поэтому готовился заранее, ведь отвечать необходимо уверенно. Если бы они там, на таможне знали, что у меня в кармане нет даже одного евро, то, без всякого сомнения, не пустили бы меня в страну. Чтобы создать хотя бы видимость респектабельности, я засунул, под прозрачную обложку паспорта две своих старые кредитные карточки, которыми когда-то пользовался в России. На кредитках, не было ни гроша и срок действия их истек. Но таможню не интересовали кредитки и их не проверяли, они просто попадались на глаза, когда паспорт открывали. Как видно это сработало. 
Если не считать примерно двух часов, проведенных на таможне, то дорога из Парижа в Лондон заняла всего шесть часов. На центральной автобусной станции Виктория, я ступил на землю Лондона, около девять часов вечера.