Она приходит задолго до того, как о ней узнают. Но её появление можно уверенно подтвердить, услышав огромное количество звуков. Это её музыка.
…Ровная дробь тысяч обутых в подкованные сапоги ног солдат пехоты и стук тысяч копыт кавалерийских отрядов. Шуршат тетивы, натягиваемые на луки. Скрипят механизмы арбалетов, снаряжаемых болтами. Под отрывистые, хриплые выкрики гремят камни, подвозимые к катапультам. Грохот щитов, лавиной прокатывающийся по стройным рядам. Пронзительный звон клинков, как один, вынутых из ножен. Единый удар уперевшихся в землю пяток копий и алебард. Ощутимое гудение пламени, родившегося в урнах для лучников и на факелах сержантов в расчетах катапульт. Небо заволокло тучами. Тихий свист ветра…
…Тихий свист ветра, но его хватает, чтобы корабли шли вперед, выстраиваясь по команде командира эскадры. Стук волн, ударяющихся о борта величественных линкоров и хищных корветов. Над палубами кораблей разносятся крики приказов. Звенят цепи книппелей. С гулким стуком грохаются рядом с орудиями мешки с картечью, подкатываются дополнительные ядра. Скрипят двери, грохают сапоги по полу арсенала. Еще один глухой удар – на верхние палубы опустились бухты канатов с «кошками». Плеск воды…
…Плеск воды, выливающейся из фляги на иссушенное жарой лицо. Щелчки патронов, загоняемых в ячейки пулеметной ленты. Стуки кирок и лопат, которыми солдаты роют окопы. Грохот камней, возводимых в бруствера. Лязг гусениц БМП, затормозивших в удобном месте. Тихое шуршание механизма счетверенной зенитки. Несколькими километрами дальше – ровный громкий голос отдал команду и за ним последовал скрип раздвигаемых станин гаубиц. Крики птиц…
…Крики птиц перестали волновать кого-либо, когда сошлись две армии. Громовой дробью сопровождающаяся атака тяжелой кавалерии, истеричное ржание от боли боевых коней, напарывающихся на длинные копья. Треск костей и страдальческие вопли пикинеров, сметенных более удачливыми всадниками. Яростный рев пехотных сержантов, призывающих держать строй. В этом страшном хаосе невозможно услышать, как кто-то забулькал, пытаясь удержать фонтан крови, рвущийся из пробитого горла. Не слышно и совсем глухо падающие на землю отрубленные конечности и головы. Громкий щелчок – и тысячи стрел отправились в полет на наступающую пехоту, породив затем новые крики боли и падающих тел. Вслед за стрелами с протяжным ревом над полем боя пронеслись огненные кометы снарядов, выпущенных из катапульт. Оглушительный грохот сопроводил их приземление прямо на позициях боевых машин супостата. Страшный вопль горящего заживо осадного инженера сплелся с треском развалившейся баллисты и взвизга лопнувшей тетивы, одним концом с глухим всхлипом впечатавшейся в лицо одного из солдат. Но громкий голос генерала отдал новый приказ, и в атаку пошли свежие подкрепления. Вскоре в адском месиве сошедшейся пехоты были слышны только лязг, звон, рев и крики. Хлопки арбалетных тетив, грохот ударов, обрушиваемых на щиты, «обиженный» звон сломанных мечей и «грустный» треск – копий. Единичный вопль паники, затем поддержанный еще одним, а затем еще и еще. И вот уже стрелы с хрустом входят в спины бегущих солдат. Гремит оружие, бросаемое на землю, звучат мольбы о пощаде. Вдалеке сверкнула молния. Грянул гром…
…Грянул гром залпов, и сотни орудий изрыгнули свои ядра в сторону вражеских порядков. Усилившийся ветер погнал вперед юркие и маневренные корветы, громыхающие пушками среднего калибра прямо на ходу. Свист ядер. Треск обшивки корабля, когда в его тело врезаются ядра, сокрушая, казалось бы, прочное дерево. Над начинающей бесноваться водой пронеслась стая книппелей, с треском раздирая паруса и ломая мачты. Одна из мачт грохнулась прямо на палубу, породив с десяток криков боли и предсмертных хрипов. А два линкора тем временем дали бортовые залпы бомбами. Низкий свист, больше напоминающий гул, а затем серия оглушительных взрывов, за которой последовало плюханье падающих в воду обломков, живых и мертвых людей. Подойдя на близкое расстояние, корветы ударили картечными залпами, и воздух наполнился визгом тысяч шариков, с хрустом врезаясь во все, что находилось на палубе, в том числе, конечно, в людей. Металлический дождь выкосил полкоманды, о чем оповестил беспорядочный стук валящихся изрешеченных тел. Оставшиеся выжившие все-же смогли дать свой залп, и вот уже несколько человек из команды корвета вышли из боя. Кто-то – временно, пока что пытаясь высвободиться из под свалившего его на палубу обрубка тела, чьи ноги валялись неподалеку. Кто-то остался жив, но бой продолжать уже не мог, так как катался по палубе, зажимая уши, из которых шла кровь. Но вот свист веревок, стук «кошек», цепляющихся за борт, и бой перешел в новую стадию. Грохнули пистоли, свинцовая стая опрокинула с десяток матросов. Натужно заскрипели канаты, которыми подтягивали корабли друг к другу. Яростные и отчаянные крики, и наконец, звон сабель. Над морем висела потрясающая и в то же время ужасающая мешанина звуков морского сражения. Грохот орудий, рев пламени, треск кораблей. Взрывы…
…Взрывы от уже четвертого залпа минометов унесли еще жизни нескольких солдат. Пули свистели повсюду, иногда со стуком рикошетя от камней, иногда попадая в бронежилеты и вызывая болезненные вскрики. Иногда – попадая в незащищенные части тел – в этом случае крики были куда громче, впрочем, перемежаясь с предсмертными стонами. Грохот вперемешку с лязгом – зенитное орудие повело шквальный огонь, насквозь пробивая тела нападающих, отбрасывая их, вырывая целые части тела. Громкий треск автоматных очередей вовсю соперничал с лязгающим тарахтеньем пулеметов. Реже было слышно и раскатистые выстрелы снайперских винтовок, почти каждый раз вычеркивая из боя кого-то из воюющих. Группка солдат, подкравшаяся с фланга, больше не оценит предусмотрительность вражеского командира – звон лески, и слаженный взрыв четырех гранат из растяжки уложил всю группу. Но нападающие все-же одерживали верх. БМП не успели сделать ни единого выстрела: догорали после точного и слаженного залпа гранатометчиков. Но через время поле боя усеялось большими огненными цветками – раскатистый гром нескольких гаубичных батарей внес свою лепту. И снова хаос звуков…
Эта музыка сопровождает каждый бой и каждое сражение. Пишет ее – самый безумный композитор всех времен.
Война.