Действительно, там было два парня небольшого роста. С первого взгляда – пацаны. У Иванова появилось ощущение, что те мирно сидели на скамеечке, возле своего дома, разговаривали, возможно, играли в шахматы или пили пиво, но какой-то неведомой злой силой были перемещены в подземелье, где царствовали вовсе не добрые трудяги – гномы, потому - как те не пристегивали наручниками к железным конструкциям, торчащим из ниоткуда. Казалось, пацаны даже не осознавали, где находятся, как себя вести и что делать. Но старлей очень ошибался. В смысле, насчет пацанов (это чуть позже).
Гейден подвел Лавра к пленникам.
Иванов сыграл на опережение и наудачу.
- Я их посторожу. Со мной не забалуешь. Передай Коробею, до его приказа, я отсюда никуда не уйду.
- Он приказал ограничить тебе свободу.
- А приказ (надавил на это слово) охранять пленников, не отходя от них ни на шаг, это что, не ограничение свободы?
Бандит скорчил гримасу, выражающую удивление, смешанное со страхом вникнуть в сказанное и принять неверное решение.
Если бы Коробей Гейдену не сунул перед уходом наручники, возможно, Иванов и остался просто охранником. Но, включая инстинкты, бандит сообразил, что возвращаться с ними к главарю, было бы расценено, как непонимание сути приказа. Поэтому он решил подстраховаться.
- Давай так, я тебе только одну руку зафиксирую. Ты как бы и охранник, и как бы ограничен в движении, верно?
Старлей немного вспотел, потому, что его первая версия относительно этого бандита разбивалась, как хрустальная рюмка о слесарные тиски.
“Вот тебе моя рука, брат”, - хотел сказать старлей и протянуть левую, с гранатой. Вовремя одумался: сам-то отпрыгну, этот отлетит, а пацаны?
- Возьми правую, - произнес он, осознавая, что поступает верно. – В случае чего, я их одной левой уделаю.
И улыбнулся, чем обезоружил бандита. И первая версия про потомство окончательно победила вторую.
Оставшись втроем, старлей сразу “потянул одеяло” на себя.
- Позы не менять, сидим тихо. Говорим шепотом. Дело государственной важности. За разглашение тайны – расстрел, после выхода из всей этой лабудени. Я - старший лейтенант Иванов (ох, как хотелось услышать: "Тот самый, когда были лейтенантом?" Не ради признания - спасения для, чтобы поверили). Не услышал. Ладно, проехали. - Пока доказать ничем не могу, мои полномочия появятся чуть позже (Пикша, надеюсь, ты слышишь?). Кто такие, как сюда попали, и вообще, какого черта? Вас только здесь не хватало.
Ребята переглянулись, решение принималось с большими сомнениями и огромным трудом.
- Докажи, что свой.
- Легко, - парировал старлей и показал гранату.
- Не, не катит. Нас и подорвешь.
“Ладно, не прокатило с гранатой”, - подумал Иванов, думаем быстрее над планом “Б”.
- Если от наручников освобожу за полминуты обоих, войду в доверие?
Парни переглянулись.
- Если ключ есть, освободишь, - первый.
- Доверия не прибавится, - второй
- А если без ключа? - старлей
- Как это? – оба.
- Руки давай, - в приказном тоне обратился Иванов к первому.
- А если не дам?
- Брошу гранату. Тогда погибну с вами, но напоследок вы поймете, зря дядю не послушались.
Потянулись минуты сомнения, которые съедали время, данное на спасение.
Осенило! Иванова, конечно.
- Быстро, оба, руки вместе, не возражать, не пищать, маму не звать. Это спасение. Вместе, всего пятнадцать секунд. Просто доверьтесь. Некогда тут, уж вам, уж.
Старлей явно занервничал.
И бандитов нет, и Пикши рядом нет. Первое радовало, второе напрягало.
Старлей достал свой знаменитый нож, гранату – в карман.
- Держите руки, как можно ближе.
- Перочинным ножом перерезать цепь наручников, Вы кто, Кио?
- Не огорчай меня такими сравнениями. Тут не цирк, и я не фокусник.
Далее раскадровка: три кадра - появление пилки из ножа, один кадр – суровый взгляд, два кадра на принятие решения (а чем рискуем?), шесть кадров (четное количество: туда-сюда) – на распиловку. “Снип - снап - снурре, пурре – базелюрре”(Лавр не удержался, добавил интриги).
Готово. Немое кино закончилось, тапер спасибо, финальный аккорд, можете с поклоном уходить. Не забудьте непотушенную папиросу на клавише “ля” второй октавы, она и так уже прожжена.
Парни удивленно переглянулись. Один из них выдохнул:
- Так это же тот самый лейтенант Иванов (вот и дождался), простите, товарищ старший лейтенант. Так бы сразу и сказали, а то суете нам под нос гранату.
- Ну, вот и отлично. Рассказывайте.
Ребят звали Мудрик и Спаргус, вернее это были их прозвища (а почему не Лелек и Болек, было бы прикольнее), были они из группы спелестологов – любителей “Бешеные кроты” (бывают такие? когда? в брачный период?) и что военные попросили их полазить по этой заброшенной шахте в поисках отряда вооруженных людей.
- Чего же вы любители поперлись против банды вооруженных людей?
- Так под землей мы себя чувствуем увереннее и спокойнее, чем на земле (про спокойствие под землей, верно сказал), да и Родина попросила, как откажешь (патриоты, блин).
- Ну, вот, нашли вы бандитов, и что, помогли Родине? Вы ей еще больше хлопот доставили. Чем там наверху думают? Школьников посылают на боевое задание.
- Мы не школьники. Мы и в армии служили. Просто с маленьким ростом проще лазить по пещерам. А то, что попались – случайность. Риск в нашем деле, конечно, есть. Не бандиты, так расщелина или обрушение. Бывает. Случайных людей у нас нет. Мы через квершлаг вышли на плитняк, а когда спускались по штреку, неожиданно напоролись на этого дядьку здорового. Мы бы ушли, но у него автомат.
- Стоп, стоп, стоп, здесь пауза. Ваш пошаговый путь мне неинтересен. Тем более я ни черта не понимаю. Вот, если бы шли полем, лесом или тропинкой, тогда было бы понятно. И чтобы вы хотели видеть в руках у бандита, спящего младенца? Да, Мудрик и Спаргус, натворили вы дел.
- И что делать?
- Слушать и выполнять мои приказы. А пока расскажите, что знаете, чего там вообще творится, и что собираются предпринимать в сложившейся ситуации?
Мудрик и Спаргус знали только то, что видели и слышали. Много солдат, много техники, мало еды. Ждут какого-то приказа, пытаются прощупать шахту, не получается, уж слишком огромная и разветвленная. По обрывочным фразам бандитов, разобрали, что основная группировка сосредоточена возле центрального входа, здесь только семь человек: главарь, пятеро бойцов и еще один мутный и непонятный, держится особняком и без оружия.
Старлей остался, более – менее, доволен докладом.
- Да вы не бешеные кроты, вы умные филины. Может, смените название? Впрочем, ваше дело.
Послышались шаги.
- По местам. В случае чего, действуем по обстановке.
- А как действуем?
- Жить захотите – поймете. Не поймете – природа подскажет.
Зашел Гейден. Как бы извиняясь:
- Тут такое дело, этих надо убрать, а мы с тобой до Коробея, тема есть. Я тебя отстегну, ну, ты их и прикончишь, докажешь, что свой.
“Оба - на, быстро соображаем. Что себя освободить позабыл, это хорошо, это плюс, но ребят убивать – это минус, даже два. Главное, чтобы Мудрик и Спаргус не выдали себя раньше времени. Против Калаша не попрешь. Неопытные еще”, - лихорадочно соображал старлей.
На его счастье ребята держались стойко. То ли не верили во все происходящее, то ли не верили, но присутствие с ними “того самого” вселяла в них надежду.
Бандит отстегнул Иванова, взвел автомат, наставил на старлея и протянул ему пистолет.
- Давай, - кивнул он в сторону бешеных кротов.
Момент истины наступил. “Стрелять в бандита? А если это проверка и пистолет не заряжен? Стрелять в ребят? А вдруг заряжен? Проверить на себе? Тоже не вариант”.
Момент истины затягивался. Когда отпущенное время подошло к критической отметке на циферблате, все и закончилось. Без шума и, хотелось бы без пыли, всего лишь, с одним пострадавшим. Но пыль была. Гейден рухнул, словно мешок с цементом. Позади него стоял дед Пикша, рассматривая приклад ружья. Приклад от удара, казалось, дымился.
- Боялся не рассчитать. Здоровый верзила, как бы оправдываясь, сказал лесник.
Те же и дед Пикша.
- Где ты раньше был? - Иванов устало выдохнул.
- А выжидал момент. На войне всегда важно выждать момент, чтобы идти в наступление.
- Выждал? Я уже готов был застрелиться.
- С чего вдруг, жизнь-то, кажется, налаживается, - дед Пикша хитро подмигнул.
И тут сыпануло свинцом щедро и от души.
- Простите, накаркал, - лесник после первого выстрела уже был в укрытии, а после второго ответил из ружья (кто-нибудь оценил реакцию?).
- Старлей, лови наган, вторая граната у меня, но долго мы не продержимся. Кабы знать, Максим пулемет бы прихватили.
- У нас еще автомат есть и “Макаров”.
Иванов осмотрел оружие бандита. Хорошее оружие – с полным боекомплектом.
Стрельба прекратилась. Вероятно, бандиты только постращали, под землей особо не повоюешь, зря только патроны расходовать.
- Да, слабо вооружены, против них. Надо уходить отсюда.
- Да как уйдешь, когда мы под прицелом. Они сейчас, какую - нибудь бяку придумают, и все, крышка нам.
- А мы, чем хуже, давай и мы какую пакость им сделаем? У нас тут два любителя - спелестолога из отряда “Бешеные кроты”, а это наше секретное оружие.
- А что, бывают бешеные кроты? Не знал. Никогда больше на земле спать не буду.
Дед Пикша выстрелил еще раз, показалось, что наметилось движение.
Вой, который послышался в ответ, дал понять - не показалось.
- Товарищ старший лейтенант, - по военному обратился к Иванову Мудрик, - мы знаем, что делать.
- Докладывайте, - подыграл Иванов. Вроде и не время, но как бы и дело серьезное.
- Между нами и бандитами – чемодан.
- Вот, вот чего нам сейчас не хватает, только чемодана. С деньгами хоть?
Спаргус с жаром, боясь, что его не поймут, разъяснил:
- Чемодан это опасный, свисающий с потолка большой камень. Бандиты о нем не знают, а мы видели. Он держится на честном слове.
Иванов задумался.
- Дед Пикша, слышал?
- Пусть покажут, стрельну, может, получится.
- Зачем стрелять, у вас же граната есть. От взрыва камень должен рухнуть.
Дед Пикша даже крякнул.
- Я – то старый болван как не догадался.
Иванов задумался. Мысль была стоящая, ее бы еще исполнить красиво и эффект получить максимальный.
- Молодцы, ребята. Если выберемся из этой передряги поменяйте клички на Чук и Гек. Вам больше идет.
Собрался внеочередной военный совет. Присутствовали: старший лейтенант Иванов и дед Пикша с правом решающего голоса, Мудрик и Спаргус с правом совещательного голоса, но лишнего не вякать. В связи с чрезвычайной обстановкой совет было предложено не затягивать, провести за минуту. Решили: Использовать два варианта. Старший лейтенант пробирается к камню и кидает гранату. В случае неудачи – кидает вторую. Третьего варианта не рассматривали – гранаты кончились. Дед Пикша прикрывает, бешеные кроты не высовываются и сидят смирно в укрытии как после лошадиной дозы аминазина.
Но все полетело к черту.
Старлей оценил расстояние до цели: прикинул – не добросить: и далеко и вверх. Тогда решили поменять тактику: Иванов и дед идут в атаку вдоль стен, метров на двадцать, стреляют беглым огнем из автомата и ружья в потолок (как бы отвлекающий маневр), всю эту канонаду дополняют выстрелы из нагана и пистолета Мудрик и Спаргус (стрелять умеете, только друг друга не поубивайте, стреляйте в потолок). А потом уже в ход пойдут гранаты.
Ну, понеслось. Никто даже и не ожидал такого эффекта. От выстрелов неожиданно поднялся такой грохот (замкнутое же пространство), что, бандитам показалось, началась войсковая операция под кодовым названием “Живыми не брать”. Они даже среагировать не успели. Просто пали на землю. И гранаты не потребовались. Этот чемодан – свисающий с потолка огромный камень, рухнул после первых выстрелов и потащил за собой еще двух собратьев. Слава богу, что на этом родство закончилось, а то бы вообще бы никого в живых не осталось, можно было поставить точку.
Грохот выстрелов заглушил гул падающей породы. Казалось, началось землетрясение (это еще гранату не бросил старлей, трудно даже представить, что бы было).
Завалило бандитов или нет, разбираться не стали, зато можно было спокойно уходить, не боясь, заполучит пулю в спину.
- Ну, дед, выводи, дорогу, надеюсь, запомнил?
- Только не отставайте.
Мудрику и Спаргусу было приказано сдать оружие, хотя те и протестовали, считая себя полноправными бойцами, на что старший лейтенант напомнил, за невыполнение приказа в зоне боевых действий – трибунал и приговор по законам военного времени. И, что трибунал, приговор и приведение его в исполнение можно провести за одну минуту в виду чрезвычайных обстоятельств.
Сказано это было таким тоном и на полном серьезе, что оружие было моментально сдано в добровольном порядке с такой скоростью, что стралей даже сам испугался своей строгости.
Услышав стрельбу грохот, Коробей насторожился.
- Что это, откуда?
- Сейчас выясню, - один из бойцов исчез в темноте.
“Началось”, - решил главарь (не спеши, Коробей, еще не началось, но скоро начнется).
Вернулся боец.
Там рухнул свод, выход из штольни завален, получается, что мы замурованы.
- Что с людьми?
- Похоже, двоих завалило.
- Живы?
- Не стонут, на помощь не зовут. Не думаю. И еще Гейдена нет. Может, остался по ту сторону завала?
Коробей, молча, помассировал затылок. Этот жест говорил о том, что главарь сейчас напряженно о чем – то думает, и думы эти были отнюдь не радужные.
- Передать по группам, чтобы отходили по своим маршрутам, в бой не ввязываться, место сбора – Центральная база, время сбора через пять дней. Я остаюсь здесь.
Боец поспешил выполнять приказ, Коробей остался, но не один.