Здесь, каждый дом знаком,
Хоть глаза завяжи,
Где-то, за тем углом,
Детство вдаль бежит...
Эта песня с перезвоном гитарных струн раздавалась в те незабвенные времена и из нашего двора, притаившегося неподалеку от перекрёстка двух тираспольских улиц по дороге на Бородинскую...
Честно говоря, улица 25 Октября с Правдой практически не пересекалась. Она просто переходила в Правду, поворачивая на углу завода Ткаченко. На этом небольшом переходе, перекрестке, земельном участке, называйте как вздумается, располагались дома, где повезло прожить один из самых-самых-самых счастливых отрезков нашей жизни...
Двор сложился на редкость удачным. К первой пятиэтажке, построенной ещё в шестьдесят пятом году, за пару лет добавилась троица таких же - одна параллельная и две перпендикулярных. Так получилось особое светлое пространство, заливаемое тёплым тираспольским солнцем и улыбками дружелюбных соседей - наш любимый ДВОР...
В новые квартиры вселилось энергичное и радостное племя дорогих родителей, которым было-то всего-ничего - от тридцати до сорока...
Водители автомашин "Мебель" , выстроившихся у свежевыкрашенных подъездов, постоянно переругивались из-за очереди на разгрузку бесконечных и почти одинаковых мебельных стенок, полированных по последней городской моде.
В квартиры заносилось множество столов,стульев и прочих гарнитуров. Десятками в день в дома въезжали важные телевизоры, пылесосы, холодильники и сифоны для газированной воды.
У пунктов заправки этих стеклянных пузато-алюминиевых, розово-голубых и серо-буро-малиновых творений, особенно перед праздниками, выстраивались громадные очереди...
Меня с Юркой Слободенюком это очень даже устраивало. Мы старались почаще пристраиваться в компанию к Марику Шору - долговязому добродушному умнику из первого подъезда, учившемуся в самой престижной английской школе номер шесть.
Скорее из зависти, остряки местного разлива называли ее палатой номер шестой. Не шесть, а именно шестой,- так Антон Павлович Чехов назвал своё произведение в первой авторской редакции...
Марику, конечно, льстило то жадное внимание, с которым мы каждый день справлялись о дне следующего пополнения его домашних запасов газировки. Секрет заключался в простом - Марик Шор был феноменальным рассказчиком научно-фантастических произведений.
Блестяще, практически один к одному, он легко запоминал и великолепно рассказывал нам все, что проглатывал за последние несколько дней. Благодаря незаурядным артистическим способностям, рассказы, озвученные им, впечатляли порой гораздо сильнее самого печатного оригинала.
Мы искренне восхищались Ведой Конг и Дар Ветром, героями Гарри Гаррисона, Рэя Брэдбери и понедельника , который начинался почему-то в субботу...
Нам страстно хотелось, чтобы очередь на заправку двигалась как можно медленнее. Бывало, что приходя домой, мы выискивали в закоулках квартиры дополнительные сифоны, вновь и вновь отправляясь за бесценной порцией удивительного Будущего, щедро поставляемого Мариком из блистающих книжных миров.
Конечно, я и сам довольно активно потреблял великое множество печатной продукции, начиная с маленькой школьной библиотеки, где наша добрая Серафима Михайловна , таинственно улыбаясь, заботливо подбирала очередные книги в соответствии с нашими интересами.
Наряду со школьными, в родном Тирасполе вовсю процветала и большая городская библиотека, где самыми востребованными жанрами того времени были , все те же, приключения и фантастика.
Правда, дотошные библиотекарши требовали от нас на одну выдаваемую книжку фантастики, прочитывать не менее двух научно-популярных.
При обмене книг они изощренно выпытывали подробности и, зачастую, легко разоблачали хитрецов, не желавших читать "Занимательную физику" Перельмана или «Погоню за мыслью» Леви. Тогда выдача художественных книг временно приостанавливалась. Горе-читателям выдавалось несколько серьезных книг из жизни замечательных людей и что-то, например, из мира искусства. И так, пока не перескажут краткое содержание.
Очень многие наши ребята, что называется, « по гроб жизни» , обязаны тем незаметным женщинам, помогавшим узнать важное об удивительном мире, окружавшем и обнимавшем со всех сторон.
Во дворе нас - пацанов одного возраста, было десятка полтора. Многому мы учились и перенимали друг у друга. Все хорошее и не очень.
Каждое воскресенье, после легендарной радиопередачи Виктора Татарского "Запишите на Ваши магнитофоны", начинавшейся в 14-05, мы выходили во двор и азартно обсуждали новые хиты Битлз, Роллингов и Криденсов.
Сашка Кинер выносил гитару и пробовал наигрывать интересные пассажи. Он первым из нас научился музицировать и даже начал подрабатывать музыкантом на различных торжествах. В нашей мальчишеской среде это сильно добавляло ему уважения и авторитета .
Сигареты « Кинг», которыми он угостил нас впервые , пахли так ароматно, как могут, наверное, благоухать только прерии в далеких экзотических странах.
Юрка Слободенюк был для нас паном Спортсменом. Он не только совершал ежедневные многокилометровые пробежки, но и часами выматывал себя на тренировках по гребле на каноэ.
Бывало, зимою, после очередного переворачивания лодки, он приходил домой абсолютно мокрым. От него интенсивно шёл пар, а Юра только улыбался,- Ничего, не заболею. Настоящие йоги, вообще, могут жить в ледяном саркофаге.
Чтобы переводить книжки по каратэ и йоге, он неплохо освоил польский, часто демонстрируя нам немыслимые позы. С улыбкой супермена он заставлял бить себя, и ногами, и кулаками. Так Юра демонстрировал свой непробиваемый мышечный щит.
Из группы наших дворовых музыкантов, поступивших в знаменитое тираспольское музыкальное училище , помимо Игоря Розеблата и Гриши Любарского, своим ярким и особенным артистизмом отличался Саша Барбах, окончивший затем и ленинградскую консерваторию.
Это был, и Луи де Фюнес, и Аркадий Райкин, и Чарли Чаплин в одном флаконе. Меткие высказывания, эмоциональные восклицания и фантастические паузы, обрамленные удивительным драматическим взглядом и незабываемым выражением лица, взрывали смехом любую компанию.
Особо чутким отношением ко всем окружающим отличался Алик Шварцман. Своим примером он учил и интеллигентности, и хорошим манерам.
Саша Шофлер был ярким образцом мужественности, честности и прямоты.
Будучи легендарным капитаном баскетбольной команды в спортивной школе у самого Вили Михайловича Калинникова, Сережа Пелехов прослыл блестящим учеником средней школы, продвинутым аспирантом, учившим компьютеры надежной работе в космическом пространстве, а самое главное, очень добрым, светлым человеком. Серега вызывал устойчивое подозрение, что ангелы обитают не только на небе, но и на земле.
Володя Любарский учил серьезному отношению к дружбе, Аркадий Котляр - к шашкам и прочим прочим занятиям, братья Валера и Вова Кочневы отличались удивительной простотой и доброжелательностью, Боря Коган прекрасно пел, Гриша Фильштейн и Гена Нестоитер умели легко дружить, общаться и смешно рассказывать, Юрка Возмилов научил нас верить в мечту. Он стал военным летчиком, несмотря на, казалось, непреодолимые препятствия.
На нас - старших, во все глаза смотрели младшие. Братья Коля и Павлик Крупко - прекрасные музыканты и спортсмены, юморные - Вотя Шор и Вова Шофлер, скромняги-добряки Ромка Финкель, Генка Майко и Сашка Мокроусов, неразлучные Сашка Куляница и Толик Бараненко.
Нельзя не вспомнить девчонок, украшавших наш двор нарядными платьицами, роскошными бантами и радостным звонким смехом. С ними мы играли и общались с детства , начиная дворовые игры ещё с классиков, выбивал и разнообразных карточных баталий.
Оля Коваль и Марина Майко, Люда Возмилова и Таня Сокур, вечные подружки Надя Кричко и Оля Мокроусова, сестрички Оля и Рита Цинцаренские, Инна Котляр, Тоня с третьего этажа, сестры Хавкины, Ира Кабанова и ее главная подружка Таня, фамилии которой я уже не помню.
На лето из Кишинева часто приезжала красавица Ритка - сестричка Саши Шофлера, становившаяся частью нашей прекрасной компании и заполнявшая двор своим задорным смехом и волшебным взглядом удивительно привлекательных глаз.
Пусть простят меня те девчонки и мальчишки, которых я забыл перечислить, либо неточно воспроизвел некоторые имена. Ведь, чаще бывает, что младшие гораздо лучше запоминают старших, чем наоборот.
Конечно, мы разлетелись по разным городам и весям. Удивительные, тёплые искорки дорогого Тирасполя светят сейчас своими драгоценными лучиками не только в родном городе. Они излучают Добро и Счастье, согревая Москву, Питер и многие места России, Украины, Израиля и Австралии, Германии и других Европ, Штатов и Канады...
Все , кто вырос в то удивительно-прекрасное светлое время, продолжают и продолжают усердно распространять вокруг себя удивительные свойства ТОЙ незабываемой Любви и Доброжелательности, согревая и объединяя многие, многие неравнодушные сердца...