На Гоблинском рынке страда: рыба по пятьдесят рублей, любая. Обувь из Бурятии, будь хоть сколько, неважно. Съемные механизмы Слепцова за гроши, буквально.
А Рома с Игорем в паспортном фамилии с именами меняют. Кто б знал.
Роман Великов решил стать Артемоном Шопенгауэром, а Игорешка Пулько - так вообще Германом Шнихельсоном. Все для лучшей жизни.
Прочли, или кто суетный навесил делов, что мол, так то и так, - и как только фамильо на другое меняешь, сразу история другая. В крест.
И вот значит шагают друзья по мостовой, лаковыми блэкпердонами скрипят, аж девки пискают от любопытства в тютю.
Артемон Шопенгауэр тогда Герману Шнихельсон и говорит, закусив ус: А хороша погодка, милейший.
А тот чудно так и отвечает, тростью взмахнув: А и правда.
И все.
Люди сразу образованные, классически выбритые в шпиль, с нарумяненными ягодицами щек. Учтивые само собой, не то что раньше: пиво, водка, да башка селедки.
А сейчас, вон оно что.
Девки вьются за джентельменами, даже рыба повыпадала в плезир, а обувь из Бурятии вместе со съемными механизмами Слепцова, так вообще на Гоблинском рынке.
А вот так.