14.03.1879 года в Германии родился один из основоположников современной физики
Альберт Эйнштейн.
Об этом человеке Д. Б. Шоу сказал: «Птолемей создал универсум, который просуществовал 1400 лет. Ньютон создал универсум, который просуществовал 300 лет. Эйнштейн создал еще один универсум, и я не могу сказать вам, как долго он будет существовать».
Он прожил трудную и славную жизнь, и ни одно из трагических событий ХХ века его не миновало.
«Я пережил две войны, двух жен и Гитлера»
Его слава была всемирной, его имя стало почти нарицательным.
Что он чувствовал при этом?
«Чем больше моя слава, тем больше я тупею; и таково, несомненно, общее правило».
Его теоретические изыскания едва ли могли быть понятны людям, далеким от физики.
«Почему меня никто не понимает, но при этом я всем нравлюсь?» – вот вопрос без ответа.
При этом слава не избавляла от одиночества.
«Странно, когда ты так широко известен – и в то же время так одинок. Но, в сущности, популярность такого рода… толкает жертву к защитной позиции, а та, в свою очередь ведет к одиночеству».
Однако одиночество его не тяготило – оно было необходимо для его работы.
«В повседневной жизни я типичный одиночка, однако от чувства одиночества уберегает меня постоянное сознание принадлежности к невидимому братству всех, кто сражается за правду, красоту и справедливость».
Будучи умозрительным членом этого невидимого братства, он четко осознавал границы, разделяющие даже близких людей.
«Словцу «мы» я не доверяю, и вот почему:
Никто не может сказать о другом: «Он – это я».
За всяким согласием лежит нечто ускользающее,
Всякое кажущееся сходство лишь прикрывает
зияющую бездну».
Конечно, близость людей не предполагает тождества, однако любой союз, дружеский, любовный или иной, составляет общность, заявляющую себя как «мы».
И это звучит гордо и радостно, по крайней мере, поначалу.
«Новизной, странной для слуха,
Вместо: я – тронное: мы...»
(М. Цветаева)
Но проходит время, и появляется «нечто ускользающее»… Поэты это чувствуют и выражают особенно тонко:
«Есть в близости людей заветная черта,
Ее не перейти влюбленности и страсти,
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвется от любви на части».
(А. Ахматова)
А. Эйнштейн отнюдь не был затворником: у него были любимые женщины, друзья, дети.
Однако, будучи гением, он, видимо, ощущал эту «зияющую бездну» между ним и остальными более других.
«Я – настоящий «одинокий странник»: ни к своей стране, ни к дому, ни к друзьям, ни даже к родным и близким я никогда не испытывал настоящей сердечной привязанности. Я всегда чувствую себя отдельным от них и нуждаюсь в уединении».
Значит ли это, что он не признавал смысл знаменитого стихотворения Джона Донна (DONNE John, 1572–1631)?
«Нет человека, что был бы сам по себе, как остров; каждый живущий – часть континента; и если море смоет утес, не станет ли меньше вся Европа – на каменную скалу, на поместье друзей, на твой собственный дом. Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем человечеством. А потому никогда не посылай узнать, по ком звонит колокол: он звонит и по тебе".
Нет, при всей своей «отдельности» А. Эйнштейн всегда сознавал свою «вовлеченность» в человечество:
«Каждый день я сотни раз себе напоминаю, что вся моя жизнь, и внешняя, и внутренняя, покоится на трудах множества людей, живых и мертвых – и я должен трудиться без устали, чтобы воздать человечеству за то, что я получил и продолжаю получать от него».
Что же вело по жизни этого «одинокого странника», что давало силы и надежду в самые трудные времена?
«Я никогда не стремился к счастью или комфорту как к самоцели – такого рода этика представляется мне воплощением свинства.… Вот идеалы, освещающие мой путь и время от времени дающие мне мужество улыбаться перед лицом жизни: Добро, Красота и Истина».
Идеалы на то и идеалы, что в реальной жизни людям их достигнуть не суждено. Но можно им служить по мере сил. Стремление понять законы природы – это тоже путь к истине.
«Мотив, стоящий за моей научной работой, – неутолимое желание познать тайны природы, и ничего более. Любовь к справедливости и борьба за улучшение жизни людей не имеют отношения к моим научным интересам».
И еще:
«Изумляться тайнам – этого для меня достаточно».
«Из своей работы я никаких этических ценностей не почерпнул».
Зато истинное искусство, в отличие от науки, имеет дело с Красотой и Добром.
«Настоящее наслаждение доставляет мне искусство. Произведения искусства наполняют меня таким счастьем, какого в иных областях жизни не найти».
Что же, по мнению Эйнштейна, способно сделать жизнь счастливой?
«Кто хочет жить счастливо, пусть привязывается не к людям или вещам, а к целям».
Но цели нередко бывают ложными, и, посвятив свою жизнь служению такой цели, люди приходят к разочарованию, краху иллюзий. Как понять истинную задачу своей жизни, и есть ли она вообще?
«В странном положении находимся мы здесь, на земле. Являемся сюда на краткий срок, не ведая зачем, – и все же иногда смутно ощущаем в своем существовании какую-то цель».
Если цель нашей жизни только иногда смутно ощущается, а в остальное время мы живем как придется, возможно, смысл жизни – в самой жизни?
«Жизнь отдельного человека имеет смысл лишь постольку, поскольку она направлена на облагораживание и украшение жизни всего живого. Жизнь священна: иначе говоря, это высшая ценность, которой подчинены все прочие ценности».
Почему же люди во все времена так варварски относятся к этой высшей ценности, затевая бесконечные войны и уничтожая себе подобных с удивительным постоянством?
Почему история их ничему не учит, а голос разума никогда не слышен?
«Как дети не наследуют жизненного опыта своих родителей, так и народы игнорируют свою историю. Печальные уроки приходится выучивать снова и снова».
Значит, алчность, жестокость или жажда власти сильней голоса разума и совести? Иногда кажется, что прав насмешник А. Бирс, написавший: «Бесчеловечность: наиболее характерный признак человека». Что заставляет людей следовать тем кровавым путем, котором они идут из века в век?
«Страх или глупость – вот вечная основа большинства человеческих поступков».
Страх еще иногда можно преодолеть, а вот глупость – едва ли.
«Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной я не вполне уверен»
Как говорил любимый философ знаменитого физика А. Шопенгауэр, «мудрецы всех времен постоянно говорили одно и то же, а глупцы, всегда составлявшие огромнейшее большинство, постоянно одно и то же делали – как раз противоположное; так будет продолжаться и впредь». Неужели это будет вечно?
«Не думаю, что философия и разум как таковые в обозримом будущем смогут стать руководителями человечества; однако они останутся тем же прекраснейшем святилищем, каким были всегда для немногих избранных».
Что, в таких условиях, остается делать людям, для которых, по выражению Демокрита, «слово мудрости ценнее золота»?
«Мы должны делать то, что можем, – так хорошо, как только можем. Такова священная обязанность человека».