После закрытия летней сессии нам необходимо было пройти два месяца практики в детском лагере. Без отработки практики якобы не светил переход на следующий курс. Но почти никто из студентов не сопротивлялся, т.к. практика оплачивалась с занесением записи в трудовую книжку.
Два сезона мне пришлось отработать в смешанном отряде, где были 7-летние малыши и ребята до 14-15 лет. Заинтересовать всех одним занятием было очень сложно. А по вечерам нужно было привлекать ребят к самодеятельности, участию в КВНах и прочих мероприятиях, которые проводились на сцене перед всем лагерем.
Умотавшись за день, после отбоя необходимо было посещать планёрки, которые зачастую затягивались до полуночи, а потом рисовались плакаты, подготавливался раздаточный материал для развивающих игр следующего дня. Скажу одно: работа вожатого - это не праздное времяпрепровождение, а колоссальный труд 24 часа в сутки.
Напарница моя не выдержала и на второй сезон решила не выходить. Я же была работником подневольным, деваться некуда - практику за меня никто бы не отработал. Но история моя о другом...
В лагере был особенный отряд льготных ребятишек. В нём отдыхали дети старшего возраста (15-17 лет) из малоимущих семей. Путёвка в лагерь таким детям выдавалась за счёт государства. Ох, и боялись вожатые этого отряда. Никто из нас не хотел, чтобы жребий пал на него.
"Слава богу не мне - выдохнула я, когда вытянула "счастливый" билет, - пусть лучше буду с разношёрстными по возрасту детьми, чем со старшаками.
В первый же день в том отряде произошла драка. Месиво из девочек и мальчиков разнимала администрация лагеря, т.к. ни вожатые, ни воспитатель не справились с ними. Физическая расправа над детьми или словесная, являлись нарушением кодекса лагеря, это было не педагогично и грозило увольнением.
Шло время, старшаки "отбыли первый срок" (месяц) и некоторые из них остались на второй, совсем не по своему желанию, а по инициативе родителей. Второй сезон пополнился новыми лицами и драки возобновились с новой и более ожесточённой силой. Наши отряды были соседними и мы каждый день наблюдали за этим, а на ежедневных планёрках осипшие вожатые слёзно просили руководство лагеря дать им другой отряд. Так протянули они ещё две недели и в один прекрасный день сгинули с просторов живописного места, раскинувшегося в сосновом бору, и растворились в тумане. Дети, предоставленные сами себе, радовались жизни и кидались кашей в столовой. Два дня они не выходили на утренюю зарядку, не участвовали в вечерних мероприятиях, но на дискотеку ходили почти все. Когда начинались медляки, они все разбивались по парочкам и танцевали. Специально для них включалось в эти дни больше таких композиций.
"Не всё потеряно в этих детях, " - думалось мне.
Вечером, когда все уснули, мы опять были на планёрке. Обсуждали организационные моменты предстоящего дня. А в конце мне предложили стать вожатой двух отрядов - своего и льготного.
- Почему я!? - Протестовала и отнекивалась я.
- Больше некому... - разводила руками наш старший воспитатель.
- Так я одна на своём отряде осталась! В остальных по двое вожатых, вот и привлеките кого-то из них.
- Ну, пожалуйста, не отказывайся. Ваши отряды стоят на отшибе и рядом друг с другом.
Я повела взгляд по толпе коллег, которые понурили носы в свои блокноты и будто молились: "Только не меня, только не меня".
- Ребята, да вы меня видите - "метр в кепке", они ж меня ни во что ставить не будут. Да и по возрасту мы с ними почти одинаковы, какая я для них Анна Николаевна!? Нет. - Резонно заметила я и закрыла блокнот.
Наступила гробовая тишина. Наш руководитель понимала всю тяжесть, которая бы свалилась на мои плечи, но так же понимала, что не может никак заставить, что не моя это вина, что ничья это вина...
Собрание наше закончилось во втором часу ночи. В шесть подъём. На завтраке в столовой льготников было человек семь, остальные отсыпались и набирались сил перед новой бессонной ночью. Хаос и беспредел творился там, так казалось нам - взрослым.
На утренней линейке объявили, что льготный отряд придётся распустить, т.к.на место вожатого не могут найти человека. Все переглядывались, а меня мучила совесть. Словно два голоса спорили в моей голове. Один из которых заявлял о несправедливости. "Почему именно ты?". А второй говорил: "Сжалься над детьми. Согласись!"
В этих раздумьях прошло полдня. А когда отряд отдыхал во время сон-часа, в дверь моей "вожатской" постучали.
- Выйди на крыльцо, там к тебе пришли, - произнесла воспитатель и ехидно по-доброму улыбнулась.
Я вышла на веранду, обулась, открыла дверь на крыльцо и никого не обнаружила.
"Что за шуточки" - разозлилась я и начала закрывать дверь.
- Мы здесь... - донёслось снаружи.
Я вышла и посмотрела вниз через перила высокого крыльца. Внизу стоял весь отряд старшаков. Десять девочек и десять мальчиков, держаших по одной шоколадке в своих руках.
- Возьмите нас, мы будем нормально себя вести! - ломающимся подростковым голосом сказал вожак "стаи".
- Честно, - добавил кто-то из толпы.
- У меня есть время на раздумья? - произнесла я.
- Есть. - Промолвил вожак, почесал затылок и пнул сосновую шишку.
Я закрыла дверь и скрылась за стенами нашего домика. Сердце моё колотилось и готово было выпрыгнуть из груди.
"Почему я?"
"Для чего?"
"Зачем?"
"Ведь не справлюсь."
"Не буду. "
"Имею право!"
С этими мыслями я провалилась в сон. Звонок будильника через час оповестил о том, что отдых окончен и пора будить детей и идти на полдник.
Через полчаса на веранде весь наш отряд уже был построен. Впереди обязателено шёл воспитатель, вожатый замыкал колонну. Дверь на крыльцо отворила воспитатель тут и все увидели двадцать шоколадок, которые были сложены ровной аккуратной стопкой на перилах.
- О, это нааааам? - спросил кто-то из детей.
- Нет, это для Анны Николаевны, - усмехнулась воспитатель и вывела отряд наружу.
Я остановилась возле этой стопки с шоколадом и увидела, что ни одна не повторялась, все они были разные.
- Ну что? Пойдёшь к ним? - Спросила в надежде напарница, - иди, я справлюсь сама в столовой.
Со стопкой шоколадок я подходила к отряду детей. Кто-то уже увидел и оповестил остальных. Я отворила дверь и вошла. Идеальная чистота на веранде бросилась мне в глаза, на столе лежали коробочки с домино, наспех сложенные секунду назад. Шарик выкатился из-под ракетки и прокатился по столу для пинг-понга, видно, что только что играли и неаккуратно впопыхах его туда положили. Дети окружили меня и молча стояли.
- Зовите меня Аня. И это вам, - представилась я и протянула шоколад.