С какой-то неистовой грустной нежностью память вновь уносит меня в то прекрасное время, когда молодость даёт возможность восхищаться и испытывать необыкновенный подъем чувств, искренне радоваться и созерцать окружающий мир со всеми его удивительными красками.
Мы много времени проводили с подругой, прогуливаясь долгими вечерами по улочкам районного центра. Приехав на каникулы после трудного учебного года в колледже, нам хотелось больше находиться в окружении природы. Мы были сторонниками интересных, порой нелепых, историй. Это очень забавляло и приносило массу новых приключений.
Моя подруга Оля отличалась од других своих сверстниц природной красотой, сообразительностью и была очень талантливой девушкой. Отучившись восемь лет в музыкальной школе по классу фортепиано, она могла умело сыграть любую музыкальную композицию и даже сочинила что-то своё. Ко всему прочему она красиво рисовала картины и удивительные цветочные узоры на плотных подсиненных занавесках и льняных шторах. Меня всегда восхищал её талант, и я гордилась тем, что у меня есть такая замечательная подруга.
Когда я приходила к ней домой, то её мама всегда радушно встречала меня у порога, приглашая к столу отведать её, казалось, самых вкусных в мире пирожков с густым ароматным чаем, разбавленным молоком. Гостеприимство и чаепитие в их доме было особой традицией. Что касалось домашних животных, то те с полуслова понимали своих хозяев, отвечая на их доброту каждый, как умел. Например, кот Балда, которому Оля дала такое прозвище, потому что он откликался только на него, умел произносить с прерывистым мяуканьем ма-ма, обращаясь к своей кормилице. Помню, когда Олина мама Эмма Михайловна подходила к окошку на кухне, за которым находился небольшой курятник и своим ласковым голоском говорила:
- Петя, петя, петушок, спой мне песенку дружок..!
Тут же петух, тряхнув головой и растопырив крылья, вытягивал голову вперёд и что есть мочи надсадно возвещал: ку-ка-ре-ку..! Вслед ему вторили молодые петушки и можно было наблюдать всю их концертную программу.
Во дворе нёс исправно свою службу грозный пёс Пират, не давая прохода ни одному постороннему. Издали заслышав чужих, он начинал громко лаять и рваться на цепи так, что того и гляди, цепь не выдержит большой натуги и когда-нибудь порвётся, высвободив злобного пса на волю.
Когда-то Тайга, рыжая уличная дворняга, принесла в зубах маленький тёпленький палевого оттенка комочек и положила возле калитки, где проживала моя подруга. Родители Оли забрали его и вырастили достойного охранника двора. Тайгу они иногда подкармливали, так как она была бездомной. В ответ же, она никогда не забывала их доброты и служила им правдой, то встречая Олю со школы, то провожая её на автобус в город.
В один из зимних дней Оля пришла ко мне на день рождения. Было весело, мы сидели за столом и рассказывали друг другу события прошедших дней, вспоминая самые смешные моменты своей жизни. Потом в доме стало немного душновато, то ли от печи, то ли от выпитого терпкого вина и мы вышли на улицу подышать свежим воздухом. За оградой в тени ворот поджидала свою хозяйку верная и преданная Таёжка. Так иногда ласково называла её Оля. Вот и сейчас Оля бросилась к ней навстречу, чтобы погладить и обнять, но та почему-то испуганно отскочила в сторону.
- Таёжка, Тайга, ну ты чего так испугалась..? Это же я, Оооля!
И, как только к ней пытались приблизиться, она всё дальше и дальше отстранялась на безопасное для себя расстояние.
- Ты знаешь, я поняла, почему она нас боится – тоненьким голоском произнесла Оля. – Она учуяла запах алкоголя, а это вызывает в ней страх. Видно, когда-то, кто-то пьяный над ней издевался, и это отложилось в её памяти. После грустных размышлений мы вернулись в дом.
Незаметно пролетело полгода. Августовской звёздной ночью Оля с Таёжкой провожали меня домой. У нас давно уже была намечена середина пути от Олиного дома до моего. Дойдя до этой черты на улице Пионерской, мы ещё могли около часа болтать, не замечая того, что время уже давно перевалило за полночь. Чёрное небо, словно усыпанное белым жемчугом, было сказочно красивым. Мы попрощались в очередной раз и, развернувшись, пошагали в разные стороны. Проходя по тротуарам мимо старых, вросших в землю домов, можно было наблюдать, как на землю ложится тусклый свет из жёлтых глазниц окон, образуя за собой длинные тени. Я обернулась, чтобы посмотреть, далеко ли ушла моя подруга и заметила, что Тайга так и не тронулась с того места, где мы расстались. Она смотрела, то вслед уходящей Оли, то в мою сторону, не решаясь сделать правильный выбор. Махнув рукой, я сказала:
- Иди домой, иди следом за Олей..! Но она, почему-то, осторожно направилась в мою сторону, виновато виляя хвостом. Так и провожала меня до самого дома. Видно, Оля ей шепнула на ушко, чтобы она меня не бросала и Тайга верно исполняла данное хозяйкой поручение.
Выглянув утром в окошко, я увидела, что Тайга лежит возле палисадника, свернувшись клубком. - Ну, надо же, какая преданная псина, так и провела возле моего дома всю ночь, - подумала я, а у самой защемило в груди от накатившей жалости к этой верной и рыжей дворняге, с полинявшими кое-где клочками шерсти на исхудавших боках. Отыскав среди кастрюлек ненужную миску, я налила в неё суп, накрошила немного хлеба и вынесла за калитку.
- Ну что, горемыка..? Это твой завтрак, приступай, - сказала я Таёжке, дружески подмигнув и вернувшись обратно в дом.
Тайга так и не притронулась к еде. Солнце находилось высоко над землёй, воробьи громко щебетали, будто о чём-то спорили между собой. Собака иногда вздрагивала всем телом, отгоняя от себя назойливых мух. День был в самом разгаре, и на улице стало многолюдно, когда я вышла из дома, чтобы отправиться к Оле.
- Вставай Тайга, пошли к твоей хозяйке! А то она, наверное, нас уже заждалась.
Таёжка вскочила, радостно завиляв хвостом, заглянула мне в лицо своими карими и умными глазами. Убедилась, что всё в порядке и можно отправляться в путь. Потом побежала впереди по обочине асфальтированной дороги, временами останавливаясь и дожидаясь меня. Так с ней и шли, радуясь новому чудесному и тёплому дню.
Много лет прошло с того времени, но до сих пор, когда я встречаю в большом миллионном городе бродячих собак, то мысленно возвращаюсь в свои юные годы, где мы были беспечны и у нас была одна на двоих преданная подруга по имени Тайга. Как сложилась её дальнейшая судьба, мне неизвестно, потому что вскоре Олина мама переехала жить в Забайкалье поближе к сыну. Тайга же куда-то исчезла, ещё задолго до отъезда и ни кто не знал, что с ней произошло. Невольно вспоминаются строки из стихотворения Эдуарда Асадова «Стихи о рыжей дворняге» с печальным повествованием в конце: «… Старик! Ты не знаешь природы: ведь может быть тело дворняги, а сердце – чистейшей породы!» Разве это не так?