Не нарушая идиллию

Норд Лост
Мы не знаем, почему место, такое тихое место, в котором мы находимся, настолько тихо. Может быть, там, где наступает для нас видимая граница, там место глухое и неприветливое. И это неприветливое служит идеальной защитой для нашей тишины.
Вот и рыбки, которые обитали в тихом месте между тремя омутами и не подозревали о том, что там, за корягами и большими камнями-плывунами, находится что-то другое, такое не похожее на их место обитания. Омуты не пропускали к ним ничего чуждого. И не выпускали.
Там, где временами было что-то яркое, светлое и, по мнению рыбок, необычайно доброе, тоже было непременно добрым. И даже тогда, когда долгое время не проникал свет и были отдалённо слышны низкие звуки, там, в неглубокой заводи, было непременно хорошо.
Хорошо было и то долгое время, когда свет не проникал настолько долго, что можно было и забыть о том, что такое свет.
Рыбки думали, что эту идиллию они создают сами, плавно проплывая мимо длинных стеблей осоки, внося размеренность в эту жизнь, в идиллию их жизни.
Но иногда в знакомом до боли месте может появиться то, чего никогда здесь не было. Вот так взять и появиться. Для чего и зачем - непонятно.
Вот и в тот момент, когда из мягкого грунта появился сапог, а потом второй, рыбки об этом и думали. Они даже и не догадывались, что эти сапоги могли спуститься сверху.
Немного подумав и послушав звуки, отражающиеся со всех сторон, не найдя незнакомые звуки, рыбки успокоились и медленно стали подплывать, изучая доселе невиданные предметы.
- Черт красиво-то как! - сказало нечто, рассматривая в прозрачной воде, как рыбки, плавно выруливая плавниками и хвостами, сохраняли нарушенную на мгновение идиллию.
Рыбки привыкли к сапогам и разрешили им здесь существовать.
Изменения в их тихом месте им понравились, и они принимали в свою идиллию руку, которая медленно опускалась с той стороны, откуда шёл свет.
Эта рука не опасна, как и те сапоги. Сапоги ли? Наверное, сапоги рыбки назвали как-то по-другому. И руку, что трогала их за скользкие спинки, пытаясь поглаживать.
- Что я делаю? - спросил мысленно себя рыбак, медленно усаживаясь в воду по пояс. Место было настолько неглубокое, но не для этого же?
Рыбки спокойно приняли к себе в идиллию половину туловища рыбака. Мальки весело заплывали в штанины и мгновенно оттуда выскакивали в ожидании новых зрелищ.
- Что я делаю, идиот? - спросил себя рыбак, косясь на рыболовные снасти на берегу.
К нему стали подплывать рыбины покрупнее. Крупные были не столь смелыми, но сколько можно смотреть как забавляется мелочь?
Рыбины по-хозяйски заглянули в обмягшие от воды карманы куртки, выискивая набухшие крошки хлеба, при этом пригласив отобедать мелочь, что суетилась рядом.
"Странное место, - подумал рыбак, - тихое".
Приняв за своего, рыбки оставили рыбака на мелководье, отправившись по своим делам. Каждая из рыбок сделала прощальный круг вокруг рыбака, мгновенно сделав его своим, частью их идиллии.
Рыбак посидел ещё немного, рассматривая ребристость донного песка, и стал подниматься, услышав разговор приближающихся друзей.
Отвечая на их немой вопрос, смущённо сказал:
- Пошли скорее отсюда. Место какое-то гиблое. По-моему, нет здесь рыбы.
И так, со стекающимися по телу ручьями воды, хлюпающей водой в сапогах, пошёл прочь от воды, не принимая возражений.
- Нет так нет! - со смехом ответили друзья и посмешили за мокрым другом