Иван Безродный попал в наш полк после ранения, весной 1942 года с пополнением и сразу стал проситься в разведку. Парень он крепкий, с боевым опытом и медаль "За Отвагу" имеется, так что взял я его на заметку, тем более, что я как раз нуждался в людях. А у меня был заведен обычай, знакомиться с бойцами лично, побеседовать, узнать что-то о личности и характере. Ведь мне с ними в разведку ходить, спину друг другу прикрывать - я должен был быть уверен в них на сто процентов. И лишь после такого разговора принимал решение - брать или нет.
Вызвал я Безродного к себе. Вроде ни чего не обычного - парень как парень, только вот такая-то хитринка в глазах играет. Спрашиваю его:
- А чего тебя в разведку тянет? У нас ведь тут не сахар.
- Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться не по уставу? - не много задумавшись, вопросом на вопрос ответил он.
- Ну, что же, давай, - махнул я рукой и вот, что я узнал.
- Не хочу чтобы Вы узнали это от кого-то другого, тем более от начальника особого отдела. Дело в том, что я вор и имею две судимости, а к нам не очень-то хорошо относятся. Считают, что мы в любой момент можем сдрейфить и оружие бросить. Только вранье это! Вор вору рознь, тем более сейчас.
- Так ворам, я слышал, служить в армии не по-понятиям. Так у вас говорят? Ты же вроде доброволец или я ошибаюсь?
- Нет, все верно. Законники как и положено на нарах сидят. Только вот есть еще одно понятие - человечность и порядочность. Возможно это из уст вора звучит слишком громко, но это так. Своих родителей я не помню, отсюда и фамилия такая. Но есть у меня женщина, которая спасла меня, маленького чужого пацана, от голода в 1921-22 году. Помните голодомор в Поволжье? Так вот, она вроде мне как вторая мать и я жизнь свою за нее положить готов. Она сейчас в Белоруссии, а там немец. Мог ли я сидеть в тылу в Москве и промышлять воровством, зная как ей тяжело под оккупантом? Вот я осенью сорок первого сам и пришел в военкомат, даже брать не хотели, я же только недавно после отсидки. Но уговорил, поверили и отпустили на фронт. Оборонял Москву, ранен и вот теперь в ваш полк направили. А в разведку - так она впереди всех идет, а мне первым нужно быть. Понимаете?
- Понимаю. А за откровенность - спасибо. А после войны что делать будешь?, - сам не зная почему спросил я.
- Как что? Воровать, - в его глазах снова блеснули озорные искорки, - я же кроме как воевать и воровать, ни чего не умею. Но с воровством до конца войны завязано. Железно. И любого кто шкурничать будет, самолично пристрелю.
- Да, - усмехнулся я, - не ординарная ты личность, Ваня. Иди, считай, что зачислен в разведку.
Погиб Иван Безродный при форсировании Днепра, в сентябре 1943 года. Со своим отделением, в составе штурмовой группы, первым ворвался в немецкие траншеи, лично уничтожил несколько фашистов, гранатами подавил пулеметную точку, чем обеспечил продвижение наших подразделений. Мы похоронили его на высоком берегу Днепра, у одинокой, обгоревшей и покалеченной березы. Так бывает, война обнажает души людей, показывает их сущность. Ты либо трус и подлец, либо герой. Здесь в этом пекле, среди смерти и горя, главное найти свое место. И Иван свое нашел - место солдата.