ГРЕХ СТЯЖАТЕЛЬСТВА И МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХА
«Аще Антихрист в мир не явился,
а вы уже все скурвились»
Из письма протопопа Аввакума Петрова
московскому духовенству, 1666г.*
Из всех созидательных, материальных сфер деятельности человека, можно выделить лишь одну-две, где дух и духовность не занимают самое последнее место. Чем активней становится глобальная монетизация «оцифрованного» материального мира, тем хуже идут наши дела в мире духовном. В истории не раз отмечено, что смута, возникшая в головах людей, порождает смуту в их душах, производит раскол в обществе, в том числе и в одном из его духовно-идеологических ведомств – раскол в Церкви. Церковные «нестроения», расколы и ереси в нашей стране были связаны с кризисом государственной власти, с её ослаблением или укреплением.
Нынешний церковный раскол, возникший на обломках советско-славянской цивилизации, не имеет никакого отношения ни к Богу, Создателю мира, ни к Иисусу Христу, создателю вселенской церкви, ни к самой православной вере. Этот раскол, по словам великого Гёте, есть очередная, пиратская «старая сказка, которой быть новой всегда суждено». Всё начинается с высокого богословия, со споров о главенстве духа над материей, о верховенстве нездешнего мира над здешним, а заканчивается банальным разделом недвижимого имущества, насилием, откровенным мародёрством и душегубством.
Нынешний церковный раскол есть логическое продолжение истории раскола русской Церкви и по своему характеру является чисто геополитическим событием, в основе которого лежит банальное стяжательство, с его тотальной монетизацией общественных отношений и разложением духа. В его основе лежит непомерная гордыня и тщеславие духовных и светских лидеров, корысть и стяжательство, зависть и ревность носителей огромной власти, которой никому из земных и духовных владык ни с кем не хочется делиться. После распада СССР и возникшего на его развалинах глубокого духовно-нравственного кризиса, В конце ХХ века Русская православная церковь в России и в Украине оказалась востребованной новыми властями (их криминальным сектором теневой экономики). Ещё вчера безбожная власть земная, в лице лихих комсомольских лидеров, стала срочно нуждаться в легитимности, в поддержке власти Небесной, в сакрализации и подтверждении своей богоданности. У русской православной церкви накоплен огромный опыт по сакрализации власти правителей, как достойных, так и недостойных, просвещённых и невежественных, хитроумных и слабоумных, недееспособных. Это надо уметь, чтобы из ничтожества слепить величие. Старый, испытанный приём всех узурпаторов и политических мошенников всех времён и народов сработал и на этот раз, в эпоху создания наннотехнологий, генной инженерии, искусственного интеллекта и роботизации всех сфер человеческой деятельности. Известно, что власть портит человека, большая власть портит его окончательно, а сакральнаявласть и культ личности сводит с ума.
Обретя сакральность, носитель огромного объёма земной власти становится не подконтрольным, перестаёт делиться избытком власти с духовными лидерами, и стремится сделать духовную власть если не карманной, то хотя бы своей верной союзницей. Каждому правителю всегда хочется иметь свой круг верных жрецов, иметь "согласие благое", идеальную симфонию властей, в основе которой лежит идея союза государственного и духовного начал, взаимодействующих, но не стремящихся подчинить друг друга. Когда-то в удельный и в московский период нравственный союз церкви и мирской власти был главным принципом жизни общества. Примером этой «благой симфонии» двух властей стал митрополит Алексий, который с 1353 года правил Русью на пару с двумя князьями – Иваном Красным (Красивым) и Дмитрием Донским. Такой властный тандем с лихвой оправдывал себя в эпоху Ордынского владычества. Тогда духовная власть в лице митрополита находилась под защитой и покровительством хана, а светская власть в лице князя-мытаря и данника носила унизительный и чисто фискальный характер. Не всякий русский князь был рад ярлыку на княжение и роли ханского ставленника. Многим без моральной поддержки церкви, жить было мучительно стыдно и трудно. В образе ордынского данника, князю сложно было выглядеть на международной арене великим князем и государем. Трудно быть молодым, великим холопом-рабовладельцем, ещё труднее – быть одиноким и дряхлым владыкой мира. Царственная молодость не терпит унижений, царственная старость боится смерти. «Трудно жить на свете пастушонку Пете, тонкой хворостинкой погонять скотинку» (Сергей Есенин) Трудно, но терпимо и сладко, и не хочется покидать насиженное место, с достоинством уступать его молодым.
Для царского величия побеждённым правителям мало было ханского ярлыка на княжение, необходима была ещё и сакрализация княжения, а к ней убедительные доказательства своего высокого (и даже божественного) происхождения. В этом отношении русская православная церковь многое сделала для московских великих князей. Однако такое тесное сотрудничество двух властей стало давать трещину с распадом Золотой Орды, когда русская церковь стала заниматься стяжательством, и скоро, уже при Иване Грозном, стала государством в государстве, со своими земельными и водными угодьями и монастырскими крестьянами. Грех ненасытного стяжательства земных благ духовных владык Московской Руси осквернил вероучение Христа и тем самым вульгарно материализовал его. «Царствующий монах» Иван Грозный, истинное место церкви указал непосредственно через митрополита Филиппа, который по приказу царя был задушен Малютой Скуратовым. («Молись Богу и не учи меня, как мне жить и править!») Петр Великий сделал церковь своим духовным ведомством, Екатерина Великая продолжила дело Петра и лишила церковь монастырских владений вместе с монастырскими крестьянами. Ленин-богоборец и атеист окончательно разрушил мощную экономическую базу церкви, изъяв силой все её материальные церковные ценности, а заодно через серию чекистских экспроприаций ограбил и её состоятельных и не очень богатых городских прихожан. Введение большевиками чрезвычайного единовременного налога со всех губерний и уездов России в 10 миллиардов рублей золотом явилось одной из причин голодомора начала 20-х годов, и, соответственно, весьма ослабило религиозные потребности вечно голодных граждан. В условиях гражданской войны услуги священника сузились до отпевания убитых и умерших. У белых для этого годился полковой или мобилизованный, сельский поп, у красных попа замещал комиссар-атеист.
Отныне церковь могла возродиться и достичь своего былого величия только в своей сугубо материальной сути и только на волне очередной русской Смуты, что и произошло в начале 90-х годов ХХ века. Однако трудно назвать началом духовного возрождения РПЦ то, что происходило в общественной жизни России в период правления Бориса Ельцина. Тогда переоценку жизненных ценностей бывших советских атеистов формировал «дикий рынок» и духовная смута, которая ознаменовалась строительством железобетонного Храма Христа Спасителя под руководством мэра Москвы Лужкова на «народные деньги» (на средства криминального и теневого капитала).
Стяжательство духовных владык стало проклятием Русской православной церкви и привело к острому дефициту в русском обществе учителей нравственности и той самой животворящей духовности, без которой трудно оставаться творческой личностью в стране, где «храмов много, а молиться негде». (Юрий Крижанич)
При этом жадность, зависть и ревность архиреев, стремление открыто жить в роскоши и достатке косвенно или непосредствено портило репутацию русского правительства как внутри страны, так и за её пределами. Освящённое церковью рабство (крепостное право) и сакрализация ею власти рабовладельцев и колонизаторов (вчерашних холопов хана), никак не вписывались в нравственные заветы Христа и в каноны наследия «божественной власти» по крови и происхождению. История не знает ни одного великого и доброго дела, совершённого с помощью мзды и откровенного подкупа. Дело в том, что сакрализация земной власти осуществлялась и русской и константинопольской церквями за великую мзду-взятку (подарки и подношения), а за непрестанные труды во благо величия государей, церковные иерархи периодически получали от царей и вельмож по духовным грамотам в вечное владение «земельные угодья «вместе с холопами и работными людишками». Для того, чтобы официально восторжествовала националистическая идеология московской государственной власти именно русская церковь стала автором легенды о присылке Владимиру Мономаху греческим императором Константином Мономахом царских регалий, для того чтобы в 1547 году Иван Грозный мог торжественно и «по праву» венчаться на царство и официально принять царский титул. В 1561 году царь Иван с помощью огромных даров (взятки) добился и формального признания легенды со стороны константинопольского патриарха, немножко подскоблив пергаментную греческую грамоту, содержащую в себе совсем не то, что нужно было царю от патриарха. Мало этого, церковь в лице московского духовенства, «помогла» найти Ивану Грозному своё высокое «государское прирождение» от «своих прямых, великих сродников - от самого легендарного вождя балтов Пруса и божественного Августа-кесаря римского». Это давало властителю холодной евразийской ойкумены считать себя «помазанником божьим», и торжественно выступать со своими претензиями перед иностранными державами, свысока относиться к их правителям, быть о них низкого мнения, как о людях, недостойных общаться с ним на равных. Так польский король Стефан Баторий был в его глазах безродным рыцарем и «посаженный мужиками на трон государем», правитель Индии, «индейской земли государь» был назван Грозным «простым урядником», а английская королева Елизавета «пошлой девицей». (1)
Успехи сакрализации власти и националистического самовозвеличивания завершились провозглашением в 1589 году полной независимости русской церкви от греческой. Официальный акт об утверждении в Московском государстве административно самостоятельной церкви (автокефалии) и в этом случае воспользовался легендой, которая давно успела сделаться популярной. Таким образом, теории о превосходстве русского православия, о религиозном преемстве от Византии (наряду с государственным) из чисто литературно-мифологического источника стали государственным документом, санкционировавшим в конце века учреждение Московской патриархии. Правда, реальность независимого церковного строительства при царском троне не совсем соответствовала гордым национальным претензиям: московский патриарх оказался в последнем ряду вселенских патриархов, несмотря на усилия московской дипломатии добыть ему хотя бы третье место. Однако это нисколько не огорчало русских императоров, от Петра I до Николая II. Для них главным было не главенство Русской православной церкви над всеми остальными, и даже не торжество православия во всём мире, а чисто амбициозные геополитические цели. Одна из них – отвоевать Константинополь (Царьград) у турок, чтобы целиком контролировать проливы и судоходство в Чёрном и Средиземном море, иметь влияние на Ближнем Востоке, в Африке, в Юго-восточной Азии.
Объявленный в 2000 году патриархом всея Руси Алексием II глубокий духовно-нравственный кризис в России продолжается и конца ему пока не видно. Внутренний раскол Московской патриархии существенно подорвал авторитет РПЦ на международной арене и завершился расколом единой, «вселенской», православной Церкви. Сегодня между поместными церквями идёт спор не о качестве духовного пастырства, не о совместном преодолении духовно-нравственного кризиса в православном, славянском мире, не о нравственном здоровье подрастающей юной паствы, а вокруг так называемого «переформатирования религиозного пространства Украины», вокруг её святых лавр – Киево-Печерской, Почаевской, Святогорской… (2)
Вся эта стяжательская возня мешает РПЦ основательно заняться вместе с её «воцерковлённым государством» настоящей молодёжной политикой, обретением новой, честной идеологии, национальной идеей, суть которой проста и ясна. «Единственная национальная идея любой страны: пусть мой народ живёт богато, интересно и в безопасности» (Аркадий Стругацкий)
Отчасти именно стяжательством, клиническим властолюбием и греховной гордыней духовных лидеров вызван и нынешний раскол церквей. В какой мере скажется он на жизни простых православных граждан и «верующих безбожников»? Каким святыням теперь можно поклоняться, в каких храмах можно молиться, исповедоваться, причащаться и венчаться, а в каких – нельзя, после раскола церквей? Можно ли поклоняться святыням в инославных храмах, в католических базиликах и костёлах, в протестантских храмах? Как вскоре выяснилось, вопросы эти оказались риторическими, преждевременными и никого из граждан не волнующими. Никаких препятствий для богопочитания и молитвы данный раскол не породил – человек может общаться с Богом и молиться Ему в любом месте. Сам апостол Павел призывал овец Христовых непрестанно молиться там, где они в данный момент находятся. В знойных песках Средней Азии и в Заполярной тундре, в бурном море или в глухом лесу, всюду, по мнению святых старцев, можно найти минутку и маленькую норку для молитвы. Два поколения советских людей на протяжение 70 лет тайно молились Богу, где придётся – в лесу и в погребе, в диком поле и высоко в горах. Так поступали многие русские люди, например такие, как дед нашего национального поэта Сергея Есенина:
Теперь и богу негде помолиться,
Уж я хожу украдкой нынче в лес,
Молюсь осинам…
Может, пригодится… (3)
В обстановне раскола «вселенской церкви» становится невозможным благодатное духовное «окормление» подрастающих поколений в духе человечности и милосердия, особенно нового поколения «Z», выросшего в безидейные «нулевые годы» в атмосфере виртуальной эрзацкультуры, с её культом насилия и тотального згоцентризма. Для подростков-гопников и панков «философия жизни» виртуального мира, с его сиюминутными ценностями и соблазнами намного ближе, убедительней и желанней, чем традиционные, «ветхие» религиозно-нравственные ценности угрюмой и бесперспективной реальности. В современной, жёсткой и жестокой картине жизни, как и в сериальном кино, нет положительных героев, а посему настоящими героями и кумирами молодёжи сегодня стали «люди резонансного поступка», убийцы-смертники, насильники и успешные финансовые мошенники, биржевые игроки и аморальные подлецы.
Чем изощрённей, яростней и беспощадней становится перманентный передел мира, земли и вод, собственности и стад Христовых в интересах кучки сверхбогатых лидеров и пастухов «Золотого миллиарда», тем неприглядней становится роль официальной церкви в деле создания человечного общества Будущего. Сегодня грех ненасытного стяжательства и клинической гордыни церковных иерархов (как потенциальных учителей нравственности), наносит православию вред не меньший, чем большевистское богоборчество и воинствующее безбожие сто лет назад в советской России. Ничто так не укрепляет позиции вульгарного атеизма в сознании молодых людей как дух алчного стяжательства духовного начальства и церковных иереев, которые изначально были призваны стать в этом тленном, преходящем мире духовными кумирами подрастающих поколений. Парадоксально, но факт, возникновению ересей, религиозных заблуждений, богоборчества, богоотступничества и вульгарного, агрессивного атеизма, в первую очередь во многом способствовало высшее церковное руководство, а не плоды науки и просвещения. И совсем ее удивительно, что среди радикально настроенных революционеров-народовольцев и революционных социал-демократов много было недоучившихся семинаристов, представителей разночинной интеллигенции и поповского сословия.
Никто так ярко и убедительно не проявляет в жизни свою тайную атеистическую доктрину, своё стойкое неверие в благодать, и бессмертие души, в загробную вечную жизнь, в ад и рай как правители и духовные лидеры, владыки мира и верховные жрецы всех стран и народов. И те и другие ещё со времён доисторических понимали и знали, что всё живое после смерти превращается в горстку праха, в совершенно иное состояние, из которого нет, и не может быть возврата в прежнее биологическое состояние. О том, что нет в мире для отдельно взятого человека жизни вечной, знают все. Те, кто обладает верховной властью над людьми, особенно те, кто проводит политику тотального насилия и государственного террора против своего народа. Носители верховной мирской и духовной власти в отличие от мирно пасущихся под их присмотром народов, понимали и знали, что биологическая жизнь со всеми её благами и радостями даётся живому существу только один раз, что она не повторяется и не продляется в иных мирах, существование которых вне физической вселенной практически недоказуемо. Вся светская и церковная экономическая политика построена на сугубо материальной, атеистической (теократической) основе, где идеология и религия идут в одной упряжке по усмирению бунтарского духа юных поколений. Подменять инстинктивный страх смерти «страхом божьим» и конвертировать его в материальные ценности, использовать страх и насилие в качестве моральной и психологической обработки «пушечного мяса» для ведения захватнических войн – являлось главным занятием и принципом любого теократического, авторитарного и самодержавного государства, любого триумвирата и тандема двух властей. Сегодня нам, детям войны и ГУЛАГА, свидетелям позорного в ХХ веке краха двух новых религий – русского коммунизма и германского нацизма – приходится признать, что этим земным миром всегда правили и правят исключительно одни лишь ЛАТЕНТНЫЕ АТЕИСТЫ. Будь иначе, будь все претенденты на власть Махатмой Ганди, то борьба за духовную и мирскую власть под этим солнцем не велась бы так бесчеловечно до омерзения, жутко, страшно и беспощадно.
В этом отношении православный государь и царь всея Руси Иван Васильевич Грозный был самым убеждённым материалистом и атеистом. И все его театрализованные, трагические покаяния, раскаяния, молитвы и посты – всего лишь безумные попытки психопата и тирана-юродивого обмануть себя, весь мир и Бога. Православие в его византийско-московском варианте по своему сугубо материалистическому духу и содержанию изначально было обречено на раскол и противостояние с применением огня, насилия и государственного террора. Какой раскол ни возьми, в результате выясняется, что в его основании лежала не борьба за человечность, жертвенное стояние в истине за веру, за гармоничные отношения между властью земной и небесной, а только ненасытное стяжательство земных благ и власти, ожесточённая борьба за власть, землю, недвижимость, за сугубо материальные блага. В этом отношении церковь в России как "духовное ведомство" и при Петре Первом, и при Сталине и сегодня, при Путине проявляет себя как факультет диалектического материализма и научного коммунизма вкупе с Агитпропом РККА и ОГПУ конца 20-х годов прошлого века.
Современный передел земли, собственности и стад Христовых наносит православной вере не меньшей вред, чем проводимая большевиками сто лет назад тотальная война с русским православием. Разница только в численности невинных жертв, насильно ограбленных и замученных голодом. Тогда разгром Русской православной церкви начался в стране наряду с великим голодом начала 1920- х годов, с физического уничтожения священства и изъятия церковных ценностей для… развития аппарата насилия в стране – ВЧК-ОГПУ. Тогда голод и борьба с религией унесла 6 миллионов человеческих жизней (а всего общее количество жертв голода в СССР начала 1920-х, начала 1930-х годов и в 1946-48 годах составляет около 13 миллионов человек).
В какой мере голод, доходящий до людоедства, укрепляет веру или ослабляет её и сводитс ума, никто до сих пор не имел мужества исследовать, и вряд-ли кто когда-либо отважитсяна это. Сегодня по теме раскола церкви не надо искать прямых аналогий в кровавом прошлом церковной истории. Отметим только, что репрессии воинствующих безбожников на фоне народных страданий разрушали РПЦ только как общественный институт и не очень способствовали торжеству атеизма и научного коммунизма. Основы православной веры подрывали тогда не так большевики-безбожники, как сами новоявленные «красные священники» и представители «Живой церкви», созданной «сергианцами» по проекту Лубянки, пошедшие служить новому безбожному режиму. И всё же репрессии против верующих и священства, новый ореол мученичества за любовь к ближнему своему, за сострадание ему, укрепляли позиции православия и делали его самой человечной религией в мире. Сегодня раскол церквей православного мира вызван иными причинами и носит иной в смысле веры пагубный характер.
Даже церковный раскол в Московском государстве в XVII веке был не таким разрушительным в делах веры, как раскол нынешний.
Тогда, 350 лет назад, в царствование царя Алексея Михайловича и патриарха Никона всё началось с церковных реформ, а закончилось массовым исходом на Север и в Сибирь людей старого обряда. Тогда Раскол в стране закончился преследованиями раскольников и массовыми самосожжениями старообрядцев за старую веру, современный раскол, коснулся не только судьбы одной большой конфессии, но и судеб всего православного мира. Тогда церковный Раскол завершился открытой борьбой за власть земную между государством и церковью, между патриархом и царём, в которой полное поражение получил патриарх Никон, биологический отец царевича Петра Алексеевича будущего императора Петра I Великого. (4)
Тогда церковный раскол явился отчасти эхом Смутного времени, сегодня - отчасти результатом распада СССР, великой Смуты 90-х годов и конечно же, плодом внешней политики государства, направленной на взятие реванша в борьбе за мировое лидерство. Тогда церковь и государство вели ожесточённую войну между собой за души людей и их имущество внутри страны. Сегодня РПЦ вместе с российским государством ведёт внешнюю борьбу за миллионы душ людей и их имущество. Сегодня как никогда явственно, грубо и зримо тесно переплелось земное и небесное, духовное смиренно уступило место материальному и чувственному. Группа политических и религиозных деятелей в своих странах пытаются любыми путями укрепить свою церковь и сделать ее "вселенской" для всего славянского мира, создать свою "Единую национальную церковь" на ряде независимых религиозных структур и получить диплом на стрижку овец Христова стада, лицензию на осуществление религиозной деятельности.
Объявленные Константинопольским патриархатом намерения предоставить автокефалию легимитизированным украинским раскольникам, по мнению иерархов Московской патриархии, вывели Константинопольский патриархат за пределы канонического поля, а посему Священный синод РПЦ полностью разорвал с ним евхаристическое общение, сакральное "изъявление благодарности". Одновременно с этим Московская патриархия в лице своих церковных авторитетов выдвинула условия: пока Константинопольский патриархат не пересмотрит свои решения по Украине и раскольникам, священнослужители Русской православной церкви не могут совершать службы с его клириками, а миряне-богомольцы – участвовать в таинствах, совершаемых в его храмах(исповедание,причащение,крещение,венчание и погребение). Переход архиреев из канонической церкви к раскольникам и вступление с ними в евхаристическое общение является каноническим преступление и влечёт за собой строгое дисциплинарное наказание ("прещения"), а мирянам грозит епитимия, наказание, налагаемое исповедующим священником в виде строгого поста и ежедневной длительной молитвы на определённый срок.
Отныне никто из простых православных, приехавших на Афон, в удел Пресвятой Богородицы и российских православных олигархов и экс-комсомольцев-безбожников, не сможет, например, причащаться в храмах, находящихся под юрисдикцией Константинополя.
Вполне возможно, что это скоро коснётся и других "святых мест", в том числе и Гроба Господня, если холодную информационно-религиозную войну сменит "горячая" религиозная война. Тогда возникнет ситуация чем-то похожая на ту, которая сложилась во время обустройства "Живой церкви" обновленцами Русской православной церкви в 1922 году, в храмах которой молиться за себя и за советскую власть под надзором чекистов было можно, а крестить ребёнка, венчаться или отпевать покойника -категорически нельзя. Сергей Есенин тогда не о себе только писал горькие строки: "И необмытого меня под лай собачий похоронят". О каком обряде омовения тела усопшего или его церковном отпевании могла идти речь, когда в умах и душах людей продолжала свирепствовать гражданская война, оспа, тиф, чахотка, голод и людоедство. Люди предпочитали молиться Богу в лесу или в погребе, исповедываться берёзам и осинам, причащаться пшеничным зерном и берёзовым соком, только бы их не объявили тёмным и враждебным новому обществу элементом. Городская же, столичная "старорежимная" русская интеллигенция, "внутренняя эмиграция" создавала свои тайные молельни Катакомбной церкви. Сегодня ситуация иная, Русская православная церковь в лице её иерархов, как православное по внешнему виду подразделение партноменклатуры и её спецслужб, стала раскалываться после внезапной трагической смерти патриарха Алексия II изнутри задолго до главного Раскола благодаря скопищу откровенных провокаторов и отбросов из воцерковленыых бывших комсомольцев-коммерсантов и их отцов – воинствующих безбожников. Это они в последнее время сделали Афон модным для богатых паломников, привозят туда больших начальников-миллиардеров и большие деньги, развращая тем самым Афон, отвлекая монахов от молитвы и монашеского делания. Многие из "афонитов", никогда не были в Дивеево, на Соловках и Валааме, не жертвуют деньги на восстановление когда-то разрушенного в стране, и везут сотни миллионов долларов на обустройство Афона, где можно будет сочетать комфортный отдых с общением афонскими монахами.
Вот потому у многих из нас свой храм и свой бог - у кого в кладбищенской часовне, а у кого на Афоне и в Иерусалиме, в часы богослужений для особо важных персон. Похоже варварство и с его вопиющим неравенством возвращается. Церковь давно превратилась в бизнес и в политический капитал. Под сводами таких храмов нет места ищущей смысла жизни юной душе. Религия, в том числе и православная вера, в современных условиях, за неимение новой идеологии, стала идеологическим суррогатом, который не окрылаяет юную душу, а ввергает её ещё глубже и эксистенциональную пустоту, порождающую серийных безыдейных убийц-смертников, идейных террористов и жертвенных камикадзе. Скоро живому простому человеку при такой новой и единой "живой церкви" вообще не будет места на Земле. Великие умы считают, что на смену весьма медленно мыслящему человеку грядёт искусственный интеллект, а с ним суперлюди, которые не смогут перебороть искушение улучшить свои способности - сверхстойкий иммунитет, гены долголетия, сверхпамять. (физик Стивен Хокинг).
И тогда, как пророчат нам материалисты-вещуны, все религиозные конфессии, в том числе и православная, будут вообще не нужны. Так это или не так, покажет время и до него надо ещё дожить, как отдельному человеку, так и всему человечеству. А пока многим Церковь нужна не только для исполнения главных обрядов, но и как сфера утешительного наставничества, как институт воспитующий и направляющий юную духовную энергию и агрессию в нужную созидательную сторону. И поскольку РПЦ изначально была союзником светской власти, то ей вполне приемлемо и сегодня освящать своим именем и некоторые гражданские мероприятия, связанные с исторической памятью, с её сбережением и сохранением в сердцах потомков, с благодарственным поминовением невинно убиенных мирных граждан.
В России и в соседних странах уже появилось множество претентентов на звание суперчеловека, повелителя жизни и смерти, бессмертного гуру и носителя новой идеологии.
Кстати уже сейчас их универсальная идеология монетаризма начинает окончательно разрушать социальные структуры, порождая здесь и там серийных убийц-мстителей и идейных террористов-смертников. Этическая размытость и неясность затяжной военно-патриотической мобилизации, а главное крушение основных этических норм которые формировались несколько столетий крепостным рабством, насилием и разбоем, церковными расколами, бунтами и смутами, революциями и красным террором, коллективизацией и голодомором,увы, не позволило ограничить произвол и насилие человека над человеком, и ни на йоту не повысило культуру и цивилизованность международных отношений ни в делах земных, ни в делах церковных.
Безумному миру не нужен как Пастырь Добрый, так и совершенный "вселенский" Гиперчеловек, повелитель Земли и Неба, патриарх и президент в одном лице. Чтобы весь мир окончательно пошёл под откос не нужен Комитет Бессмертных, достаточно и обычных с хвостом и без хвоста, у которых на груди крест, а в руках ядерная дубинка.
В политике всех земных владык и духовных лидеров важную роль играли страх смерти и лютое, беспощадное насилие, погружающее индивида через физическую смерть навсегда и навечно в Великое Ничто. На угрозе смерти, посмертных страданий и вечных адских мучений построена и духовная власть Церкви над слепой и неукротимой, животной силой народных масс. Сегодня средневековая система покаяний и искупленья (за деньги) собственных грехов дополнилась бизнесом на вере, когда мирская и духовная власти являются равноценными партнёрами по разделу мира, собственности и «рабов божиих». Сегодня ни у кого из нас не вызывает удивления процветание таких структур и организаций, как православный банк «Пересвет», православная стоматологическая клиника «Никадент» или православная онкологическая больница Покрова Божьей Матери. Ясно, что подобные названия вызваны только одной корыстью, а не стремлением влить в медицинскую практику нечно особенно высокое и духовное. Увы, сколько бы ни было у современных жрецов приёмов и средств по выявлению в биоиде жизни духа – их всё-таки мало для того, чтобы в достаточной мере исчерпать душу человека. Сегодня политика мирского и духовного тандема преследует цели низменные, материалистические – амбициозные, стяжательские, экономические, территориальные. Но сегодня есть средство, которое может унять алчность владык мира. Сегодня есть иное, наиболее мощное в земных границах средство, поражающее все великие без исключения цели, – это термоядерная война, которая из войны как таковой, превратилась уже в программу самоликвидации человечества.
К сожалению, в храмах РПЦ нет профилактических социально-психологических проповедей, обращённых к проблемной молодёжной среде. В православных и католических храмах нет тонких утешительно-наставительных бесед-исповедей с подростками из неблагополучных семей. Только состоятельные люди могут иметь своего личного, домашнего доктора-психоневропатолога и терапевта, своего духовника. Попасть на приём к святому старцу при монастыре так же трудно как и попасть на личный приём к министру здравоохранения. Духовно-нравственная и просветительско-религиозная деятельность церкви продолжает осуществляться в рамках традиционных приходских школ и духовных училищ, которые охватывают лишь незначительную часть подростков и юношей, основная же часть провинциальной молодёжи оставлена государством, обществом, семьёй и церковью на попечение судьбы, везения и счастливого случая. Надо не забывать, что провинциальная России сегодня –это страна заброшенных земель и забытых центром деревень и горнорудных, заводских и лагерных посёлков, страна бездадёжно одиноких, депрессивных лишних людей. Сегодня Россия – страна, где нет эффективной молодёжной политики. Ушли в небытие, задолго до физической смерти, проправительственные молодёжные отряды «Идущие вместе» и «Наши», а на смену им в тёмных чуланах советско-буржуазного бытия один за другим возникают внесистемные альтруистические подростки-самоубийцы, юные романтики революционной анархии, наследники Веры Засулич и чекиста-террориста, эсера и большевика Якова Блюмкина.
Для юных террористов нашего времени характерны, как прежний революционный романтизм террористов-народовольцев конца XIX века, так и современная романтика революционного анархизма, с её альтруистическим самоубийством и жаждой слепого мщения всему миру. Полная абберация сознания и вопиющая незрелость психики порождают в подростке жажду немедленной героизации своего жертвенного смертельного поступка, громкой посмертной славы в лучших традициях классического романтизма: «нет, весь я не умру…». И самоподрыв учащегося ПТУ из Архангельска и бойня, устроенная в стенах Керченского политехнического училища (колледжа) студентом Росляковым были исполнены в духе юных мстителей-партизан. Первый акт в духе затянувшейся инфантильной философии бомбиста Александра Ульянова («убью сегодня царя-тирана, и справедливость завтра восторжествует!»). Второй теракт – в духе боевиков «красных бригад» и воинов исламского джихада, у которых мощная агрессия в час Икс перетекает в более мощную аутоагрессию, с её известным «божественным ветром» и» восторгом смерти». Аутоагрессия (альтруистический суицид) становится в информационном поле главной темой, находит себе огромное число поклонников и подражателей, как инфекция стремительно передаётся в молодёжной среде по цепочке и в разных направлениях. Надо не забывать, что Россия – родина революционного террора и насилия, где на протяжении 150 лет генезис индивидуального революционного террора шёл только по своему особенному русскому пути: от цареубийцы бомбиста до подростка-смертника. (Анатолий Апостолов. Генезис молодёжного терроризма. –ПРОЗА.РУ)
Стремление к мировому господству и "вселенской экспансии" затмило здравый рассудок и совесть, опошлило веру в спасение души и вечную жизнь. Ситуация осложняется и усугубляется поистине безграничными возможностями для информационных манипуляций сознанием и душами людей. Стремление к несметному богатству, всемирной славе,вселенскому величию и могуществу почти всегда в итоге заканчивается "сумерками богов", полным крахом и даже утратой прежнего величия.
Что может РПЦ из набора своих духовных лекарств, преподнести современной молодёжи, кроме утешительных проповедей о «жизни вечной» в загробном мире и школьного пособия «Основы православной культуры»? Увы, ими нам не изжить моральный дискомфорт присущий многим бывшим великим империям, не погасить в обществе чувство обмана, унижения и обиды граждан, проигравших Западу чеверть века назад историческое соревнование, потерпевших моральное поражение в «холодной войне» и глубоко страдающих «веймарским синдромом» (внутренним конфликтом). Сегодня для молодых поколений мало виртуального «вставания России с колен» – от ТВ-шоу до напористой, вызывающей внешней политики. Уже мало сегодня и восстановленной огромной ценой «гармонии самоощущения», прежней гордой самооценки –ощущение своей силы, могущества страны, её суверенитета.
Для снятия когнитивно-эмоционального диссонанса в душах подростков и юношей, мало одних только школьных уроков и проповедей, нужна ещё и специальная система воспитания и обучения, а также социально-политическая психотерапия. Что из духовных ценностей правослаия может вдохновить, объединить и направить на созидание ту проблемную часть молодёжи, которую в настоящее время объединяют фрондёрство, низкая самооценка, психологическая травма, полученная в детстве и низкое социальное происхождение?
Только личный пример духовного подвига и дух бескорыстного просветительства. В обществе, где ощущается острый психологогический дискомфорт, дефицит человечности и равнодушие к отдельной личности, нужна иная универсальная психотерапия «российского синдрома тревожных навязчивых состояний» с параллельным излечением «юношей со взором горящим» от неврозов и хронической подсердечной тоски. Церкви, с её застывшей вековой ортодоксией и догматическим богословием, будет трудно бороться с крайне максималистским, слепым бунтом юных душ. Для этого мало мощной сети приходских школ. Нужна еще и Академия человечности при модернизированной РПЦ, и множество её филиалов, которые смогли бы наладить в юных душах гармонию духовного и материального. За такой психотерапевтический эффект и систему воспитания, дарующие молодому человеку «катарсис самосовершенствования» и высокий смысл жизни, общество готово платить РПЦ любую, мыслимую и немыслимую «санкционную» и добровольную альтруистическую цену. Но пока это удел социально-антропологических фантазий. Легче создать искусственный интеллект на кремниево-органической основе,чем самосовершенствующегося человека.
Здесь бессильны вера, идеология и политика, Здесь спасением от всемирной гибели являются инстинкт жизни и здравомыслие. Но в наше время, в эпоху добровольных террористов-смертников это не совсем так. Здесь жажда жизни трансформируется в жажду смерти, опровергая здравый смысл и почти всю религиозную философию. Полное отрицание живоносного Святого Духа как составной части Святой Троицы – создательницы и охранительницы мира сего, с одной стороны, а с другой – утверждение смерти как единственного (и верного?) средства преодоления непреодолимой всемирной несправедливости. И церковь здесь бессильна помочь юной душе.
Жажда жизни, жажда роковая,
Одного ты делаешь рабом,
А другого, злобой опьяняя,
Навсегда уводишь в мёртвый дом...
Александр Шеллер
Авторские примечания и литература
*Субботин Н.А. Материалы для истории раскола за первое время его существования. Биография протопопа Аввакума, вместе с общим очерком движения, составленная В.А.Мякотиным. СПб, 1885
1.Однако, эти претензии Ивана IV на властителя Вселенной и «помазанника божия», верховного носителя жизни и смерти не сразу получили международное призвание. Здесь такая грубая сакрализация власти московских царей изначально испортила репутацию нашей страны. Стефан Баторий ещё в 1581 году , когда Иван Грозный был ещё относительно вменяем советовал Ивану «не твердить басен своих бахарей-сказителей про Пруса и про Августа,как про своих сродников». Надо признать,что сакрализация церковью московской власти негативно отразилась на психике царя и существенно испортило репутацию страны на международной арене того времени. Ничем не подтверждённое бахвальство и больная гордыня вчерашних данников Золотой Орды, которые в Москве весьма низко ставили конституционную монархию, не только раздражала европейских политиков, но и пугала свой безумной непредсказуемостью. Вскоре такая политика Московского государства к великой Смуте в стране и массовой измене. «Мы думали, -писал Грозный английской королеве Елизавете, – что ты на своём государстве государыня и сама владеешь, а у тебя владеют мужики торговые…, а ты пребываешь в своём девическом чине, как есть пошлая девица» (Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Часть вторая. Церковь и школа (вера, творчество, образование). 4-е издание. СПб, 1905. С. 45-46, 74-75)
2.Российская газета www.rg.ru 17 октября 2018,среда № 232 (7695), Сс. 1, 7 – Елена Яковлева «Разрыв с расколом»
3. Сергей Есенин Собрание сочинений. Т.2, М. ГИХЛ, 1961, с.159 -
«Возвращение на родину», 1924 г.
4. Макарий, епископ. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. 2-е издание, СПб,1858.
07.11.2018