Судьбы Валаама.
Береговые матросы.
Равиль Закирович Исхаков.
***
Валааму Советского периода эту личность представлять не надо.
Все островитяне, пожалуй, его знали от мала до велика.
Приехал он к нам на остров из Ленинграда с началом открытия туристской навигации, когда первые туристские теплоходы на остров пожаловали, в году 1964. Молодой, интересный, начитанный, красивый он начал работать одним из первых экскурсоводов. Тогда "кагорта" молодых экскурсоводов состояла на Валааме из людей образованных, одаренных и неординарных - больших романтиков (отсылаю к книге ныне покойного, замечательного знатока Валаама, экскурсовода, Кузнецова Евгения Петровича "Валаамская тетрадь" - лучше уже никто не напишет...).
Раф ( такое прозвище закрепилось за ним среди экскурсоводческой братии), как и все из них, полюбил и "заболел" островом. Всю свою жизнь, так или иначе он посвятил Валааму.
В моем представлении было а нем что-то от " Остапа Бендера"... Весельчак и балагур, любитель женщин и денег. Жил легко и свободно (насколько можно было жить в те советские времена).Ходили слухи, что до Валаама имел общение с нашей правоохранительной системой и даже ""сидел", где-то и за что-то...
Но слухи, так и остались слухами...
У женщин пользовался успехом и слыл за " обольстителя."
В свою бытность на острове работал он некоторое время директором турбазы. Это при нем в Воскресенском саду выпилили часть яблонь - не хватало места для палаток, он и распорядился уменьшить сад. Не знаю, жалел ли Равиль когда о содеянном?.
Поработав директором и вкусив плод начальствования, который по видимому оказался для него не очень сладок,
Закирыч ушел заведовать "кафешкой", что стояла на горке в Никоновской бухте. Должность весьма почетная у мужского населения острова. Днем толпы туристов а ночями загулявшие валаамские мужики не давали покоя Закирычу. На тракторах, машинах, мотоциклах мчали они на "Красный скит" к Равилю, за "похмельным зельем".("Красный" скит местные мужики почему-то часто именовали "Черным")...
Происходило это примерно так:
Приезжает местный "муж" и не найдя хозяина прибыльного заведения, начинает ругаться:
"Где этот ё....й татарин Равиль?.."
И вдруг он видит спускающегося с горки хозяина заведения.
Куда девался недавний гнев?
"Равиль Закирыч, дорогой, спаситель ты наш..." А Раф , будто не слышал предыдущих ругательств, всегда был добр и приветлив - "держал марку".
Равилю должность эта определенно нравилась и он несколько сезонов продолжал крутиться в " кафе".
В это время я продолжал работать на лодочной станции турбазы. Первый свой кассетный магнитофон "Электроника", уже подержанный и видавший виды, я приобрёл у Закирыча не скажу, что за дешево. Равиль имел всегда и везде "море" друзей. Ему из Ленинграда поставляли чешское пиво, американские и болгарские сигареты и прочие " дефициты" нашего "застойного" периода. Жена Закирыча работала администратором в гостинице "Астория". Помню летом несколько раз привозила она к Равилю сына, Архипа.Было ему тогда лет двенадцать. Архип поразил меня тем, что ел спокойно неведомые тогда нам бананы и ни с кем не делился. На теплоходах вся буфетно-ресторанная братия была у Равиля Закирыча в друзьях. Часто он продавал мне дефицитные тогда сигареты ВТ с черным фильтром. Вообще Закирыч был человеком не жадным, мог запросто выставить под шашлычок несколько коробок чешского пива "Плзень". Крутился мужик и это была его жизнь и стихия.Уход его с кафе я связываю со здоровьем.
В одно прекрасное утро вдруг узнаю, что Закирыч живёт в бывшей будке Степана Фомича, и работает береговым матросом. Про свою болезнь он поначалу не распространялся, вроде и оптимизма в нем не убавилось. При встрече говорил всегда улыбаясь: " Береги себя, Сережа!"...
Все свои обязанности по швартовке перекинул на Александра Павловича Харлашкина, личность на Валааме не безызвестную. Сам стал часто уезжать в Ленинград, или подолгу сидел в своей будке. Почернел, стал неразговорчив.
Мы уже знали тогда что у Равиля рак. С расспросами не лезли, только жалели. Александр Павлович все чаще стал пить " дикалоны", как он признавался мне " с горя"...
Как-то зимой узнали, что нет больше Равиля Закировича. Такая пустота и боль в душе у меня была, будто потерял родного человека...