- Женить надо сына, - сказал Степан жене, - ночами стал пропадать.
- Так дело молодое, - хихикнула жена Таисия.
- Досмеёшься, когда пять баб тебе в подоле принесут, - продолжал ворчать он.
Не успели договорить, сын пришёл.
- Решили мы с матерью, - строго сказал отец, - женить тебя на красную горку.
- Пока сам выбирай, иначе невесть кого приведёт, на той и женит, - подытожила мать.
Егор взгрустнул, что закончилась вольная жизнь, но перечить отцу, не смел. Потому, на красную горку привёл он в дом невестку. Хорошую. Дородную. А в приданое сундук сватья привезли, но что там, никому не показали. Замок на сундук с приданым повесили, а ключ невестке отдали.
- Сама со своим добром разберётся, - сказала сваха.
- Молодых во светлицу, а остальные все вон из избы, - сказал сват и всех выпроводил, раскомандовался в чужом доме.
Не понравилось Степану, что сватья в их доме хозяйничают. Но что делать, не ссориться же с ними.
- Пусть забавляются, - сказала Таисия, и ушли с мужем на сеновал.
А молодые во светлице помиловались и уснули. Спит Егор, ничего не ведая, а молодая жена встала среди ночи с брачной постели и ушла. Под утро вернулась, нырнула под бочок к мужу, как ни в чём ни бывало. И так каждую ночь.
- Что за сноху привёл сын, - пожаловалась Таисия мужу, целый день сонная ходит, всё из рук валится. Хворая что ли?
- Надо нам в дом перебраться, - пропустив мимо ушей слова жены, сказал Степан, - Не по себе мне что-то, щемит в груди, и ноет. Просквозило видно меня. Стели дома нам в нашей половине.
Ночь. Не спится Степану, с боку на бок ворочается, видно совсем худо ему. И слышит, как половица скрипнула: то сноха из светёлки вышла, крадучись мимо них прошла, затворила дверь, что вела на улицу. Только к утру вернулась. Озябшая, дрожит всем телом, и опять крадучись мимо стариков идёт. А он возьми и скажи:
- Где пропадала дочка до утра?
- На двор ходила, - процедила она сквозь зубы, и быстро зашла к мужу.
Промолчал Степан, не стал будить Егора, решил, что сам в этом непонятном деле разберётся. И жену не стал будить, пусть спит.И уснул.
Проснулась Таисия на зорьке, увидев недвижимого мужа, заголосила на весь дом:
- Егорушка, сынок! Отец-то преставился!
Вся деревня сокрушалась по Степану, хороший был человек. Пол деревни его руками срубы собраны. Жить бы и жить. Похоронили Степана на третий день. Горевала Таисия, просто слов нет. Не успели помины сорока дней справить, как и Таисия преставилась. Похоронили и её рядом с мужем Степаном. Люди говорили:
- Сноха-то, ни одной слезинки не проронила. Не к добру такое творится, не к добру.
А когда Егор занемог, стали поговаривать, что жена его колдунья. Только не верил он в эти бабушкины сказки, пока не подглядел случайно, как Авдотья в сундуке всякие мерзости перебирает. Решил он за ней проследить.
Вот и ночь пришла, и притворился он спящим. Встала с постели она и вышла во двор. Егор за ней следом. Дошла Авдотья до кладбища, села на могилу отца Степана, и стала бормотать. Руки к небу тянет, зазывает будто кого. Загорелся огонь между её ладоней, сама же рычит как зверь. И стали из этого огня нечистые выскакивать, один страшнее другого. Вьются вокруг, языками длиннющими лижут, и похотливо обхаживают её.
- Вот изведу Егора, ещё сильнее и краше стану, и будете тогда только мне одной служить, - прорычала Авдотья.
Не вытерпел Егор и вышел из укрытия.
- Прочь погань с могилы отца, - закричал он, - Вот значит, какая твоя любовь! Будь ты проклята, подлюка!
Схватил он Авдотью за космы, и домой повёл. Она вырывается, проклятиями его осыпает. Духи нечистые рядом идут, хотят вызволить пленницу. Но не могут близко подойти: крест на груди у Егора, он его и спасает. Они креста как огня боятся.
Завёл он Авдотью в дом, хотел святой водой окропить, и крест надеть, да не уследил за ней. Вырвалась она и бежать. С разбега хотела через плетень сигануть, да не вышло. Сорвалась, и на осиновый колышек и воткнулась брюхом.
И как гром грянул! Духи нечистые истошно орут. Стон стоит адский, корчатся в муках они и просят Авдотью, отпустить их обратно, откуда призвала. Но она что-то проблеяла, и обмякла. И всё разом пропало.
Когда взошло солнце, на том месте, где жуть была, грязная тряпочка на колышке болталась. Вот и всё, что осталось от Авдотьи.
После того что случилось, Егор на поправку пошёл.
Через год молодую жену в дом привёл, только прежде в церкви обвенчался. И благодать с того дня на его семью снизошла, и продлился его род, не оборвался…