Мудрец

(поэма)
В лесу дремучем и глухом,
Меж темных сосен и осин,
Стоял невзрачный ветхий дом.
В нем жил давно старик один.

Он скромен был, неприхотлив, Любил свободу и покой,
В народе мудрецом прослыв,
Ушел   от  суеты  людской.

Ушел туда, где вольный дух
И  первозданная  природа,
Где птицы услаждают слух,
И  утоляют  жажду  воды Кристально-чистых  родников,
Где нет губительных оков Цивилизации  земной,
И жизнь суровой простотой
И  безмятежностью  пленяет,
И   смысл  великий  обретает.

Прекрасный край! Там жил  старик,
Ценя  покоя  каждый миг.

Он время проводил в моленьях
И  философских размышленьях. Доволен скудной пищей был. Одежду ветхую  носил.
С утра до вечера его
Не удручало  ничего.

Так проходили  жизни  годы
На лоне царственной природы.

Но вот однажды в час ночной,
Когда старик уж спал,
Какой-то  путник  молодой
В дверь тихо постучал.

«Откройте мне! Я так устал! 
Три дня не ел, не пил.
И глаз ни разу не смыкал. Откройте!» — юноша просил.


Старик проснулся, дверь открыл
И путника в свой дом впустил.
 
       Старик
Входи, мой гость. Садись сюда. Покушай. Вот тебе еда.
Да не взыщи, что так проста.
Ведь я уже который год
Питаюсь тем, что бог пошлет.
        Юноша
Спасибо и за это вам.
Я рад любому угощенью.
Ходил я долго по лесам.
И умер бы от истощенья,
Если б сегодня не набрел
На ваше скромное жилище.
Я счастлив, что у вас нашел
Приют желанный, отдых, пищу.
  Старик
Ну, ешь, сынок. А я пока
Сильнее печку растоплю,
Соломой ложе  устелю,
Чтобы была постель мягка
И мог ты хорошо поспать.

Оставив гостя за столом,
Старик,  заботеся  о  нем,
Стал по хозяйству хлопотать.

А юноша меж тем поел,
Достал из ножен свой кинжал
И долго  на  него смотрел,
Как будто что-то вспоминал.

Так продолжалось забытье,
И проходил за мигом миг.

Закончив все дела, старик
Принес  целебное  питье.
 
      Старик
Возьми, сынок, и выпей это. Лекарства лучше в мире нету.
Оно тебя  приободрит
И от недугов исцелит.
       Юноша
Вам благодарен очень я.
От смерти вы спасли меня.
За доброту воздаст вам бог.
      Старик
Скажи, пожалуйста, сынок,
Откуда ты пришел сюда.
  Юноша
                Из дальнего  аула я.
 Старик
           А  направляешься  куда?
       Юноша
Лишь две дороги у меня;
В тюрьму иль на тот свет.
Другой дороги нет.
      Старик
Тебя, сынок, не понимаю.
         Юноша
Преступник  я.  И убегаю
От  правосудья.  Все пути
Ведут   меня  на  эшафот.
Смерть по пятам за мной идет.
      Старик
О, господи!  Что сделал  ты?
          Юнош а
Зачем вам, добрый человек,
Об этом знать? Тяжел мой грех.
      Старик
Что совершил, не скажешь мне?
         Юноша
Об этом не могу сказать.
Мне очень трудно вспоминать
О  том  ужасном  дне,
Когда  закон  я  преступил.
 Старик
Ты  долго  по  лесам  бродил?
 Юноша
Два  месяца  скитался.
Птиц и зверей я убивал
И мясом их питался,
Пока ружье не потерял.
Потом три дня я голодал.
Пытаясь  пищу  раздобыть,
Хотел  кинжалом  поразить
Лису иль зайца. Но не смог.
Сбежали звери от меня.
Остался без добычи я
И думал, что умру. Но бог
Решил иначе. Он помог
Дорогу  к  вам  найти.
Сейчас мне некуда идти.
И я прошу мне разрешить,
Хотя б немного здесь пожить.
Когда я силы наберусь,
От вас тотчас же удалюсь.
Старик
Что ж, оставайся и живи.
Бог учит нас святой любви,
Уменью  грешников  прощать
И ближнему добра желать.
Юноша
Спасибо  вам.  Я  вновь спасен.
Старик
Ты должен грех свой искупить, Раскаяться и честно жить.
И будешь господом прощен.
Юноша
Вы правы. Так и поступлю.
Грех  праведностью  искуплю.
        Старик
Ну, а сейчас ложись, сынок.
С  дороги  отдохни.
         Юнош а
Пускай продлятся ваши дни!
И да хранит вас бог!

Старик и юноша легли,
Заснули  крепким  сном.
А утром встали и пошли
Охотиться  вдвоем.

Олень добычею  их  стал.
Старик пять раз в него стрелял.
Но так и не убил.
И зверя юноша сразил.
Довольные  добычей той,
Охотники  вернулися  домой.
Сильнее печку растопили
И на огне обед сварили.
А пообедав, отдохнули.
Восславив господа, вздремнули.
Хозяйством  занялись  потом.
            Так проходили день за днем.

Старик и юноша сдружились
И  неразлучны  были.
Как сын с отцом они сроднились.
В ладу, в согласьи жили.

Но иногда старик смотрел
На друга  своего.
И замечал,  как тот бледнел,
И на лице его
Переживанья отражались,
В глазах же слезы появлялись.

Томился  юноша,  страдал.
Ночами очень плохо спал.
А днем задумчив часто был,
Вздыхал печально и грустил.

Старик старался  отвлекать
От мрачных мыслей друга.
                Он уводил его гулять,
                Учил по разным звукам
                Птиц и зверей распознавать
                И их повадки понимать.

Лесной   мир  очень  увлекал!
И юноша все забывал.
Казалось, он счастливым был,
Когда со стариком гулял
И пенью птиц лесных внимал.
Но час забвенья проходил
И снова юноша страдал.

Однажды утром он проснулся.
И, вспомнив сон свой, содрогнулся. Холодный пот его пронял.
И юноша, взяв свой кинжал,
В лес убежал. И там один,
Средь темных сосен и осин,
Припав к земле, он так рыдал,
Что лес дремучий застонал,
И ветры жалобно завыли,
И тучи солнце заслонили.

Казалось, что природа вся,
Как человек,  переживала.
Поблекла вмиг ее краса.
Кругом темно и мрачно стало.

И грянул гром. И дождь закапал.
Как будто сам господь заплакал.

И юноша тогда вскричал:
«О, бог! Меня ты покарал
И отнял все. За что, скажи?
Не жаль тебе моей души.
Я мучаюсь, а не живу
И постоянно смерть зову.
За что наказан я тобой?
Ответь, ответь, создатель мой!»


Лишь гром ему ответом был.
И  дождь  сильней,  чем   прежде, лил.
Но  юноша  не унимался
И снова к богу обращался.

                Он так неистово кричал,
                Как будто дикий зверь рычал.

Тем временем старик проснулся, На ложе друга оглянулся.
Увидев, что постель пуста, Почувствовал:  стряслась беда.

Встревоженный, что друг исчез, Отправился он тотчас в лес.

Там долго юношу искал.
Его  напрасно громко звал.
Никто ему не отвечал.
Лишь гром гремел да дождь хлестал.
И друга  своего  найти
Отчаялся старик.
Хотел уже назад идти,
Но вдруг услышал крик.

Тот крик из леса исходил
И  леденящим  душу  был.
Казалось, дикий зверь рычал,
Который в муках умирал.



Старик, испуганный на миг,
Пошел   на  этот  страшный  крик.

И вышел он на место вскоре,
Где юноша, сраженный горем, Кинжал отчаянно сжимал
И,глядя в небеса, кричал:

«Всевышний!   Проклят  я  тобою.
И над моею головою
Давно уж тяготеет рок.
Доколь страдать я буду, бог?
И тайну страшную хранить?
Я  не  могу так  больше жить!
Даруй мне смерть. Лишь в ней спасенье.
От мук душевных избавленье.
Я жажду, я хочу ее.
Мне опостылело уж все.
Жизнь для  меня — печаль  и боль.
Покинуть мир земной позволь.

                Пусть молния пронзит меня.   
                Господь, хочу погибнуть я!»

Старик, услышав речь такую,
Стал ближе к другу подходить.
И в ту минуту роковую
Сверкнула молния, и лить
Сильнее прежнего дождь стал.
И юноша тогда вскричал:


«О, бог! Ты смерть мне не даешь. И молнии все мимо шлешь.
Но все равно погибну я.
Пускай свершится воля рока!
Сам жизни я лишу себя!»

И юноша в мгновенье ока Кинжалом грудь себе пронзил,
На землю раненый упал
И  вопль  предсмертный  испустил.

Старик же к другу подбежал. Старался  он  его  спасти,
И кровь хотел остановить.
Потом решил домой нести,
Чтоб там усиленно лечить.

Но сам старик так ослабел,
Что еле юношу тащил.
И только одного молил:
Чтоб выжить друг его сумел.

Меж тем погода не менялась.
И гром так яростно гремел! Казалось,  небо  содрогалось,
И бог разгневанный хотел Природу всю опустошить
И все живое погубить.

Когда же, наконец, старик
С тяжелой  ношею своей Добрался к дому, в этот миг Ударил гром еще сильней,
По лесу страшный смерч прошел И на пути своем все смел.

И рад старик был, что успел Вернуться с юношей домой. Скорее он воды согрел
И приготовил тотчас свой
Отвар целебный, другу дал, Выздоровленья  пожелал.
И раной занялся потом.
Ее  омыл,  перевязал.
А юноша забылся сном,
В котором долго пребывал.

Прошло немало дней, пока
Глаза  он   не  открыл
И  не увидел  старика.
Но миг тот все же наступил.

Однажды вечером  старик Молился богу и приник
Устами к медному кресту.
И в светлую минуту ту
Пришел в сознание больной, Увидел друга и сказал:

«Неужто я еще живой?
О, как я умереть желал!
Но видно мне не суждено Окончить рано путь земной
И мучиться всю жизнь дано.
Так уготовано судьбой.

Печально юноша вздохнул,
Глаза закрыл и замолчал.
И  вскоре  снова  он уснул.

Старик же ночью той не спал.
В раздумия о друге он
Был  очень  сильно  погружен.
И только яркая луна
Свидетелем  была одна
Того, как старец размышлял
И бога в помощь призывал.

Когда над грешною землей
Опять забрезжил свет дневной, Старик  по-прежнему  сидел,
На друга своего смотрел
И думал, как ему помочь Страданья, муки превозмочь.

И юноша, проснувшись утром, Увидел рядом старика,
Который молвил другу мудро:

«Сынок, твоя жизнь нелегка.
Но все равно ты должен жить. Самоубийство — грех большой. Его нетрудно совершить.
Но трудно за поступок свой Прощенье бога получить. Раскаянием искренним, мой друг, Ты должен душу облегчить,
Чтобы избавиться от мук
И с совестью в согласьи жить».

Запели птицы в тот же миг,
Когда закончил речь старик.
И солнце ярче засветило.
Природа расцвела, ожила.
А юноша меж тем молчал.
И очень долго размышлял
О чем-то напряженно он.

Потом сказал: «Жизнь, словно сон,
Кошмарный, страшный для меня.
Уже давно несчастлив я.
Старик, послушай мой рассказ. Поведаю тебе сейчас
О том, как я когда-то жил
И радостно встречал рассвет.
О  жизни той  я  не забыл,
Хотя со мною рядом нет
Всех тех, кого я так любил
И так жестоко погубил!
Их вспоминаю каждый раз.
Они,  как  призраки,  со  мной. Трагичен был мой путь земной.
О нем начну я свой рассказ».               

    Рассказ   юноши
За много миль отсюда есть Прекрасный край. Там я родился.
 

      

В моей семье ценилась честь
И родом я своим гордился. 
Мой дед был воином отважным
И смертью храбрых пал в бою.
Отец стал аксакалом важным
И почитаем был в краю.
          
Имел   я братьев пятерых,
Но четверо погибли.
Один  остался лишь  в живых,
С ним неразлучны были
Мы каждый день и каждый час
Любовь объединяла  нас.

Души  не  чаял  в брате я,
А он боготворил меня.

Казалось, дружба вечной будет,
И нас не разлучат те люди,
Которые нам зла желали.
Но мы напрасно уповали
На наши чувства. И пробил
Тот час, что нас разъединил.

Причиной нашей ссоры стала
Девица, стройная, как лань.
Обоих  нас околдовала
Она красой своей, и грань
Любви и дружбы перешли
Мы, став врагами навсегда.
И началась у нас вражда.

Мы стали яростны и злы,
Желали гибели друг друга.
О, господи! Какая мука
Терзала нас! Любови яд
Мы пили каждый день подряд.
 
А девушка в любовь играла:
То брата, то меня любила.
Она в нас ревность разжигала,
До исступленья доводила.
Мы  не  могли  спокойно жить,
Во сне  и наяву страдали,
Не зная, как нам поступить,
Мы только одного желали:

С возлюбленною рядом быть,
Ее ласкать, ее любить,
Красою дивной любоваться
И   каждым   мигом наслаждаться.

Так год прошел в любовных муках.
И я, и брат несчастны были.
Мы ненавидели друг друга
И страстно девушку любили.

Я был безумен и хотел
Один  девицей  обладать.
Но тронуть брата я не смел.
Он первый должен был поднять
Клинок кинжала на меня.
И этого дождался я.

                Однажды вечером мой брат
Пошел к девице. Я — за ним.
Он пробирался через сад
И думал, что судьбой храним.

Но я его в саду настиг
И  путь  ему прегородил.
И в тот, решающий все миг.
Мой брат убить меня решил.
Из ножен вынул он кинжал
И нанести удар хотел.
Но сделать это не успел.
Сражен был мною наповал.

Так я братоубийцей стал
И преступленье  совершил.
Из сада я скорей бежал.
Домой вернулся и омыл
От крови руки. А потом
Всю ночь рыдал и пил вино.

Наутро стук раздался в дом.
Я посмотрел в свое окно.
Увидел, что пришли за мной,
И очень сильно испугался.

Смертельно бледный, чуть живой,
Я на ногах с трудом держался,
Но дверь открыл. Вошли солдаты.
А с ними старый аксакал.

Они сказали мне, что брата
Нашли убитым, и кинжал
Он до конца в руке сжимал,
Но защититься им не смог.
Причины этому — злой рок
И враг, который был силен
И не оставил шанса брату,
Его убил жестоко он,
Теперь найти убийцу надо,
Дабы предстал он пред судом.

Я выслушал их, а потом,
Стараясь страх свой превозмочь,
Спросил: «Чем я могу помочь?»
 
Тогда сказал мне аксакал:
«Совет старейшин нас послал,
Чтобы тебя  арестовать.
Ты должен показанья дать:
Где был вчера и с кем общался.
И участь суд твою решит».

Еще сильней я испугался.
Хотел бежать, но с ног был сбит.

Меня солдаты потащили
Чрез весь аул. Какой позор!
Потом в темницу посадили.
Там долго ждал я приговор.

Томился днями напролет
И думал, что же дальше ждет:
Свобода или смерть меня.
Хотел в живых остаться я
И жизнь счастливую прожить.

Казалось мне: смогу забыть
То злодеянье, что свершил.

Но я недальновиден был.
Не понимал, что призрак брата
Навек останется со мной,
И будет сильной боль утраты,
И я не обрету покой.

В тюрьме я много размышлял,
О прошлой жизни вспоминал.
В моих мечтах была девица.
Я так хотел к ней возвратиться!
Красавицу  желал  обнять.
Скучал я от разлуки с ней.
И тяжело мне было ждать
Решенья участи моей.

Но вот мой судный день настал.
Совет  старейшин  заседал
И вынес он вердикт такой:
Освободить  меня,
Ведь нет улики ни одной
В том, что виновен я.

Услышать это я был рад.
Сказал  спасибо  судьям.
И отпустил меня солдат.

Тогда пошел я к людям,
Которые  вблизи  стояли.
Они меня все поздравляли
И говорили: «Это — правда!
Ты не виновен в смерти брата.
Мы знаем, ты его любил
И никогда бы не убил».

От слов их сильно я смутился
И  поскорее удалился.

Направился к любимой я.
Она уже ждала меня.
И сразу бросилась в объятья.
О, господи! Какое счастье
Я испытал в тот дивный миг!
К губам красавицы приник
И долго целовал ее.

Забыл в то время я про все.
Своей  любовью  наслаждался
И ничего не опасался.


Казалось, позади все беды,
Не буду больше я страдать,
Соперника теперь уж нету,
Никто не станет мне мешать.

Ах, я тогда не понимал,
Что путь трагичен мой!
Своей любимой я сказал:
«Стань, милая, моей женой.
Хочу с тобою быть всегда:
И в радости, и в горе».

Она  ответила  мне  «да».
И мы сыграли вскоре
Такую свадьбу, что в ауле
Ее доныне не забыли.

Там музыканты в дудки дули,
И веселы все гости были,
И «горько» нам они кричали,
И счастья долгого желали.

Там шумный пир горой стоял,
И каждый пел и танцевал.

На свадьбу пригласил я друга
Красавца Михаэля.
Он хорошо стрелял из лука.
И не было на свете цели,
Какую б друг ни поразил.
Отличным воином он был.


И  женщины  его любили,
Хотя они всего лишь были
Игрушками в его руках.

Друг был свободен. И никак
Женить его не удавалось.
Как бы девица ни старалась.
Он все равно ее бросал
И вновь других утех искал.

Таков был друг мой. Но его
Я осуждать ни в чем не смел.
На свадьбе друг со мной сидел.
Не пил, не ел он ничего.
И только пристально смотрел
На милую мою. А я
Тому значенья не предал.

О, если бы тогда я знал,
О том, что дальше ждет меня!
Но я на свадьбе веселился
И вовсе не подозревал,
Что друг мой в этот день влюбился,
И у него уж созревал
Коварный план, который он
В жизнь после свадьбы воплотил,
Когда нарушил наш закон:
Жену  чужую  соблазнил.

А было так. Женившись, я
С любимой вместе жил.
Счастливей не было меня.
Я был любим и сам любил.

Благодарил за это бога
И грех хотел свой искупить.
Работал с той поры я много,
Чтоб мог с женой безбедно жить.

Красавица моя без дела
В то время тоже не сидела.
Ковры красивые ткала,
Корзины для цветов плела.


По вечерам мы вместе были
И не скучали никогда.
К нам часто гости приходили.
Мы были рады им всегда.

И Михаэль к нам приходил,
Жене моей цветы дарил
И  комплименты говорил.

Она ж вначале равнодушно
Ухаживанья  принимала.
Потом же ей приятно стало.
И  вскоре оказалось нужно,
Чтоб Михаэль у нас бывал.

Жена ему романсы пела
И томно на него смотрела.

Я ж очень сильно ревновал.
И друга  ненавидеть  стал.

Но сдерживаться я старался.
Жену свою не упрекал
И друга выгнать не пытался.
Я думал: время то пройдет,
Улягутся  все страсти,
И обрету я снова счастье.
Но ошибался я. И вот
Тот день ужасный наступил,
Когда злодейство я свершил
Второе уж по счету.

Случилось так. Однажды я
Собрался утром на работу.
Сказал жене, чтобы меня
К обеду не ждала она,
Что долго я работать буду
И не вернуся дотемна.

Лицо жены я не забуду.
В тот миг она была довольна
И планы строила уже.

От этого мне стало больно.
И буря поднялась в душе.
Я мрачен стал и очень зол
И на жену, и на себя.
Таким из дома я ушел.

Но видно было не судьба
В тот день работать очень долго.
Почувствовал себя я плохо.
И в полдень уж домой вернулся.

Я дверь открыл и ужаснулся.
Обнявшись, друг мой и жена
На нашем ложе возлежали.
Они друг друга целовали.

Жена была обнажена
И предавалася со страстью
Любви греховной. А мой друг
Был нежен с ней и очень счастлив.

Прикосновения их  рук
И  обжигающие взгляды
Меня совсем с ума свели.
Я закричал: «Как вы могли?»
И лук схватил, лежащий рядом.

Стрелою друга я пронзил,
И дух тот сразу испустил.
Потом я подбежал к жене
И за руку ее схватил.
Тогда она сказала мне,
Чтоб и ее я  погубил.

Я удивился и спросил,
Неужто  правда  это,
И умереть она желает?

Жена сказала, что страдает
И смысла жить теперь ей нету,
Ведь Михаэля я убил
И этим сердце ей разбил,
Меня ж она давно не любит
И больше жить со мной не будет.

Когда услышал это я,
То  злость обуяла   меня.

Я очень сильно озверел
И задушить жену хотел.
Но сделать этого не смог.
Веревками  ее  связал.
И дом наш сразу же поджег,
А сам скорее убежал.

Чрез лес бежал я очень долго.
Бежал  неведомо  куда.
Мне было плохо, очень плохо!
Ведь потерял я навсегда
Жену любимую и друга.
Двух человек я погубил.
Осознавать то было мука!

Я  преступленье совершил
И  опасался  правосудья.
Ведь знал я, скоро будут люди
Везде разыскивать меня.
И стал с тех пор скрываться я.

Потом к тебе пришел, старик.
Ты должен помнить этот миг.
Я приютить меня просил.
Усталый и голодный был.

Тогда  меня  ты  пожалел:
И накормил, и обогрел,
И у себя оставил жить.
Отцом и другом ты мне стал.

Но я не мог счастливым быть.
Томился, мучился, страдал.

Мой брат и друг, жена моя,
Как призраки, со мною были.
Преследовали каждый день меня:
И днем, и ночью приходили.

Я  видел  ясно  их,
Как будто бы  живых.
Они  смотрели  и молчали.
Меня  безмолвно упрекали.

Старик! О, если бы ты знал,
Как видеть их ужасно!

Мне было тяжело и страшно.
Так сильно я переживал,
Что смерти только лишь молил.

А бог немилосерден был.
Он оставлял меня в живых.

Но умереть я все ж решил.
Кинжалом грудь себе пронзил.
Тогда меня спас ты, старик.

Теперь,  прослушав  мой рассказ,
Надеюсь, понял ты, друг мой,
Что ты меня напрасно спас.

            Старик

Нет,  не согласен я с тобой.
Я не напрасно спас тебя.
Хоть тяжела твоя судьба,
Ты должен жить, сынок,
Покуда не придет твой срок
Покинуть мир по воле бога.

            Юноша

Я не могу жить. Мне так плохо!
И дни, и ночи нелегки.
На душу давят мне грехи.

            Старик

Ты должен терпеливым быть,
Смиренно  муки  принимать,
Грехи свои все искупить
И больше их не совершать.
Тогда былое ты забудешь.
И жить, сынок, спокойно будешь.

          Юноша

Нет, друг мой, не свершиться чуду!
Я не смогу спокойно жить.
И никогда я не забуду,
Что довелось мне совершить.
Я снова стану так страдать,
Что буду смерти лишь желать!

            Старик

Сынок, нам бог грехи прощает
И шанс исправиться дает.
И тот, кто грех свой искупает,
Спокойно на земле живет:
Не  мучается,  не страдает
И гибели своей не ждет,
Как избавления от мук.
Ты должен помнить это, друг.

          Юноша

Старик, бог не простит меня.
Ведь  тяжелы  грехи  мои.
Расплачиваться буду я
За них все ночи и все дни.
Мне муки адовы даны.
И я не в силах изменить
Что-либо в этой бренной жизни.
Ведь я — убийца. И простить
Меня не сможет наш Всевышний.

        Старик

Ты должен верить в то, сынок,
Что все грехи прощает бог.
Когда их грешник искупает
И праведно жить начинает.
Господь ведь мудр и понимает:
Несовершенен человек,
Поэтому грехи  свершает
Неоднократно за свой век.
И ты, сынок, - не исключенье.
Ты тоже грешен. И от бога
Ты можешь получить прощенье,
Когда пойдешь святой дорогой:
Раскаешься,  грехи  искупишь
И праведно жить дальше будешь.

          Юноша

Старик, помочь мне хочешь ты:
Утешить и надежду дать,
И душу грешную спасти.
Но должен ты меня понять.
Я не смогу спокойно жить.
Те злодеянья, что свершил,
Мне не удастся искупить.
Трех человек я погубил.
Их никогда не воскресить.
Не сможет бог меня простить.
Я обречен на муки ада.
Ежеминутно я страдаю.
Но утешать меня не надо.
Что заслужил, то получаю.

          Старик

Сынок, ты так переживаешь.
Что сам уже казнишь себя.
Но почему ты утверждаешь,
Что бог наш не простит тебя?

           Юноша

Старик, меня ты не поймешь.
Всю жизнь ты праведно живешь,
Законы  божьи  соблюдаешь,
Поэтому и не страдаешь.

          Старик
Ты  ошибаешься,  сынок.
Я  очень грешен был.
Но я  раскаялся.  И  бог
За все грехи меня простил.

         Юноша

Неужто ты не свято жил?
Иль, может, шутишь ты, старик?

        Старик

Нет, не шучу. Я совершил
Грехи. И мне пришлось за них
Расплачиваться  очень долго,
Просить прощения у бога.
Я так же, как и ты, страдал:
Томился,  мучился,  грустил,
Покой совсем я потерял.
Но все ж себя не погубил.
Ты хочешь, чтоб я рассказал
Тебе об этом, друг сердечный?

         Юноша

О, да, старик. Хочу, конечно.
Я буду слушать твой рассказ
И слову каждому внимать.

        Старик

Ну что ж, тогда начну сейчас
Былые годы  вспоминать,
Когда в краю не в этом жил
И не таким совсем я был,
Каким кажусь тебе теперь.
С тех пор прошел большой уж срок.
Но прошлого открою дверь.
Так слушай мой рассказ, сынок.

     Рассказ   старика

Родился я в красивом граде.
Он далеко стоит отсюда
И утопает в винограде.

Вино там — это просто чудо,
Божественно на вкус оно.
Нигде такого больше нет.

Мой прадед делал то вино.
И виноделом был мой дед.


Отец пошел по их стопам.
Он делал лучшее вино
И продавал его он сам.

Хоть это было уж давно,
Но до сих пор во граде нашем
Отца, наверно, не забыли.
Его вино все так любили!
И исцелялися им даже.
 
               
Имел отец свой дом большой,               
Где жил с красавицей-женой.

Потом у них родился я,
А вскоре и сестра моя.

Семьею дружною мы были
И счастливо все годы жили,
Пока к нам не пришла беда.

Я не забуду никогда.
Как все случилося тогда.
О, это было так ужасно!

День роковой я помню ясно.
С утра с сестрою мы гуляли,
А после виноград сбирали.
Погода же была прекрасна.

И  мы, закончив все дела,
Отправились к реке купаться.

И с нами наша мать пошла.
Ей не хотелось оставаться
В такой чудесный день одной.

Отец был в стороне другой.
В тот день вино он продавал
И ничего о нас не знал.

Когда к реке мы подошли,
Она текла спокойно.
Разделись мы и поплыли.

Нам было хорошо и вольно,
И радостно, и так легко!
Мы  наслаждалися природой
И уплыли уж далеко.

Но изменилась вдруг погода.
На небе тучи собрались
И солнце сразу заслонили,
Большие волны  поднялись,
И мы скорей назад поплыли.

Но берег нам не виден был.
Так далеко мы оказались.

Меж тем сильнее ветер выл,
И  волны  выше поднимались.

Мы стали вскоре задыхаться
И поняли: не хватит сил,
Чтобы до берега добраться.

О, как ужасен миг тот был!
Предчувствие смертельного исхода
Отчаяние в нас вселяло.

А  бушевавшая   природа
Надежды нам не оставляла.
Мы испугалися и стали
Людей на помощь громко звать.
Но тщетно. Нам не отвечали.
И нас не бросились спасать.

Тогда вскричала наша мать:
«Не бойтесь, дети! С вами я.
Не думайте о смерти.
Держитесь крепко за меня.
Мы не умрем, поверьте.
А просто в мир иной уйдем.
И там бессмертье обретем».

Те матери моей слова— 
Последнее, что помню я.
 
Чрез день очнулся я едва,
Когда отец нашел меня
На берегу реки злосчастной.

Про мать я, про сестру спросил.
Ответа же не получил.
Отец был мрачный и несчастный.
И ничего не говорил.
Тогда я понял, что скорбил
О дочери он и жене.

И стало очень тяжко мне.
Я боль утраты испытал.
Когда смерть близких осознал.
И уж не мог спокойно жить
И  происшедшее  забыть.

Я мучился, что жив остался,
Когда погибли мать с сестрой.
Мне постоянно вспоминался
День, обернувшийся  бедой.

Отец мой тоже так страдал!
Забыл про все дела.
И днем, и ночью горевал.

И жизнь у нас была
Полна лишь горя и печали.
Мы каждый день переживали.

Так десять лет прошло.
Но время то не унесло
Воспоминанья  о  родных.
Нам было тяжело без них.

Соседи очень нас жалели.
Поэтому  помочь  хотели.
И часто в гости приглашали.
От мрачных мыслей отвлекали.

У них дочь юная была
Красавица Камила.
Она, как розочка, цвела
И всех мужчин манила.

И мы с отцом ей любовались.
И баловать ее старались:
Вещицы разные дарили
И сладости ей приносили.

Подарки  нравились Камиле.
Она была любезна с нами.
И мы все чаще приходили
К соседям нашим вечерами.

На дочь их милую смотрели
И наше горе забывали.
С красавицею песни пели,
Беседовали, танцевали.

И быстро те часы летели,
Когда с Камилой мы бывали.
С ней расставаться не хотели.
И с сожаленьем покидали
Прелестную соседку  нашу.

А  возвратившися  домой,
Мы думали о ней одной.
Казалось нам, что нету краше
На свете девы и милей.
Нам было хорошо лишь с ней.

И вскоре стал я замечать,
Что мой отец влюбился.
Он  перестал  переживать,
Стал  бодр, принарядился,
И о женитьбе уж мечтал.
Хотя отлично  сознавал,
Что стар он для Камилы.

К тому же дева не любила
Его нисколько. И порой
Отца  надолго  оставляла
И уходила в сад со мной,
Где с наслаждением гуляла.
Отец же становился злой,
Ко мне Камилу ревновал.
И вечером, придя домой,
Он ссорился со мной, кричал,
Что я — неблагодарный сын,
И жизни радуюсь один,
Не  думая  о  нем,
А он, доживший до седин,
Не может счастлив быть, и в том
Виновен  только я.

Отца я слушал и молчал.
Он долго упрекал меня.
Ходить к соседям запрещал
И видеться с Камилой.

Но я запрет не выполнял.
Камилу видел, с ней гулял.
Отцу известно это было.
Его мое непослушанье
И раздражало, и бесило.

А я не обращал вниманья
На гнев отца, ходил к соседям.
Их дочь была довольна этим.
Ей нравилось со мной
День проводить любой.
Ведь  юности  года
Сближали  нас тогда.
Мы рады встречам были
И  ими  дорожили.

Тем временем и мой отец
К соседям нашим приходил.
Руки их дочери просил
Он, как порядочный вдовец.

Ответа долго не давали
Ему родители Камилы.
Но в гости часто приглашали
И очень рады видеть были.

И он надежды не терял,
Ходить к соседям продолжал.
Настойчивым все время был.
Отцу Камилы говорил,
Что дочь его он сильно любит
И ей хорошим мужем будет.
А  матери ее  дарил
Златые украшенья:
Браслеты,  серьги, ожерелья.

Полгода  продолжалось так.
Но терпелив был мой отец.
И получил он, наконец,
Согласие на  брак.

И был готов уж под венец
Вести Камилу. Но она
Его женой быть не желала.
Была резка с ним, холодна,
Его дары не принимала.

Пошла родным  наперекор
И выйти замуж отказалась.
И заперли ее с тех пор.
Она до свадьбы оставалась
Все время под замком.
Темницей стал родной ей дом.

Когда ж день свадьбы наступил,
Он мукой для Камилы был.
За ней родители пришли,
Одели в лучшие наряды,
Потом в часовню повели,
Где совершалися  обряды.

Там с нетерпением жених
Уже давно невесту ждал.
Камилу за руку он взял.
И тут же обвенчали их.

А я за этим наблюдал.
И сердце у меня щемило.

Потом на свадьбе я гулял,
Гостей там очень много было.
Они все время веселились.
Отца с Камилой поздравляли,
Им счастья от души желали.

А люди свадьбе той дивились.
Во граде нашем не бывало
Такого празднества доселе.
И все туда попасть хотели.

Красой невеста там блистала.
И все столы от яств ломились.
И реки вин повсюду лились.
А гости кубки осушали,
И песни пели, и плясали.

Камила же была грустна.
Сидела с женихом она,
Не танцевала и не пела,
И только на меня смотрела.

Я ж за нее переживал.
Но как помочь ей, я не знал.

В то время, как она страдала
И только одного желала:
Чтоб миг свободы наступил,
Отец мой очень счастлив был.
 
Ведь у него сбылась мечта:   
Его женой Камила стала.
И думал он, что навсегда
Она  ему  принадлежала.

Тогда отец не понимал,
Что он насильно мил не будет,
И окончанья свадьбы ждал,
Чтоб доказать, как сильно любит
Красавицу Камилу он.

И к вечеру был завершен
Пир свадебный. И мои отец
Увел  Камилу, наконец,
В свой дом. И там ее ласкал,
А ночью - ею обладал.

Я очень ясно представлял,
Как мой отец с ней наслаждался.
От этого я содрогался
И в ночь их брачную не спал.

А утром очень рано встал,
Пошел к реке и искупался.
В саду немного погулял,
Потом делами занимался.

Отец мой и его жена
В то время дома оставались.
Там провели они полдня.
И лишь, когда проголодались,
Пришли в беседку нашу в сад.

Для них собрал я виноград,
Гранаты, яблоки и груши.
Отец мой с аппетитом кушал,
Со мной о свадьбе говорил
И вспоминал тех, кто там был.

Камила же была  бледна.
И  ела  нехотя она.
Со мной совсем не говорила,
О чем-то думала, грустила.

Отец мой на нее смотрел
С любовью, нежностью и страстью.
Был радостен и очень счастлив.
Казалось,  он   помолодел
И снова жизни смысл обрел.

Окончив трапезу,  увел
Камилу он скорее в дом,
И были вновь они вдвоем.
Так проходили день за днем.


Отец ничем не занимался
Три   месяца  подряд.
Лишь браком с милой наслаждался.

А я был этому не рад.
У нас дела все хуже шли,
И разориться мы могли.

Отцу об этом я сказал.
Он образумился тогда.
Делами  заниматься  стал.
И  миновала нас беда.

С тех пор отец стал уезжать.
Вино возил он продавать.

А мы с Камилой оставались
И время вместе проводили.
Все больше с нею мы сближались.
И вскоре сильно полюбили
Друг друга. Но тогда не смел
Ее я даже целовать.
Хотя давно уже хотел
Красавицею обладать.

Но вот однажды час пробил,
Когда сбылась моя мечта.
И до сих пор я не забыл,
Как все случилося тогда.

В тот день отец мой уезжал.
Камилу он поцеловал.
Сказал, что с нею расстается,
Лишь к вечеру домой вернется.
Потом простился он со мной.
Вино в телегу загрузил.
И в путь отправился он свой.

Ворота я за ним закрыл
И за Камилою пошел.
Мы погулять с ней собирались.

Красавицу я в сад увел.
Там мы природой наслаждались.
Но, к сожалению, недолго.
Камиле стало очень плохо.

Она сознанье потеряла
И чуть на землю не упала.
Ее успел я подхватить.
Отнес домой и приводить
Стал в чувство поскорей.
Отвар целебный дал я ей.

И вскоре милая Камила
Глаза   прекрасные открыла.
Она спасибо мне сказала
И с нежностью поцеловала.

И я уж больше, видит бог,
Сдержать себя никак не мог,
Камилу стал я обнимать
И очень страстно целовать.

Она ж меня не отвергала.
Одежду сбросила и стала
Любовью нашей  наслаждаться.
Свершилось то, что я желал:
Красавицей я обладал.

Не знаю, сколько продолжаться
Могло бы это. Но вдруг дверь
Отец открыл, увидел нас
И поражен он был тотчас.

От ревности же стал, как зверь,
И бросился на нас с ножом.
Его  удар  я  отразил.
И мы сцепилися вдвоем.
То не на жизнь, на смерть бой был.

Он продолжался очень долго.
Камила же молила бога,
Чтоб  жив  остался  я.

И вот момент тот наступил,
Когда отца я поразил.
Он повалился на меня
И дух свой сразу испустил.

Так тяжкий грех я совершил:
Отца  родного погубил.

И возле трупа я стоял.
Мне очень плохо было.
Что делать дальше, я не знал.

И подошла ко мне Камила.
Сказала, надо нам бежать,
Ведь могут нас арестовать,
Я  преступленье  совершил:
Отца родного погубил,
Она же видела все это,
Людей на помощь не звала,
От смерти мужа не спасла,
И нам прощения уж нету.

С Камилою я согласился
И в путь скорее с ней пустился.

Решили  мы идти туда,
Куда глаза глядят,
Чтоб  миновала  нас беда.

И  восемь дней подряд
В   пути  мы  находились,
Пока не очутились
Пред неизвестным  градом.

В него тотчас же мы вошли.
Пристанище  нам  было  надо.
И вскоре мы его нашли
В монастыре, который рядом
С вратами в этот град стоял.

Там странникам приют давал
Священник  старый  Никодим.
Мы  познакомилися с  ним.
И он нам разрешил остаться,
Чтобы смогли мы обвенчаться
И месяц провести медовый.

Судьба нам улыбнулась снова.
Мы кров желанный обрели
И  поженились вскоре.

И дни  счастливые текли.
Казалось  нам,  что горе
Уж больше не коснется нас.

Но наступил однажды час,
Когда Камила мне сказала
То, что уже давно скрывала.

Под сердцем милая носила
От  моего  отца  дитя.
И эту тайну мне открыла
Она, не зная, что беда
Уж притаилась за порогом.

Та весть сразила так меня,
Что закричал я: «Кара бога
Постигла нас! Моя жена
Не от меня дитя зачла.

Судьба на горе обрекла
Младенца этого и нас.
О, проклят будь тот день и час,
Когда злодейство я свершил:
Отца родного погубил!
Теперь наказан я за грех.
Родится скоро человек -
Дитя отца, дитя жены.
И станут тяжелы все дни,
Когда его я видеть буду.
Свое злодейство не забуду!»


Камила слушала меня
И ничего не понимала.
Жена совсем  не ожидала,
Что  поражен так буду я
Ее известьем.Ведь она
Ребенка этого желала
И не была огорчена,
Что от отца его зачала.

И я тогда жене сказал:
«Камила, то, что я узнал,
Так сильно потрясло меня!
Как дальше жить, не знаю я.
Ребенок твой - погибель мне.
Черты его  лица
Напомнят  мне  отца.
И буду я гореть в огне
И муки   ада  принимать.

Ты не должна дитя рожать!
Послушайся  меня, прошу!
Иначе грех  я  совершу
И сам младенца погублю,
Когда родишь его на свет.
Избавься  от  него,  молю!
Иначе  мне спасенья  нет».

От слов моих Камила стала
Бледна,  как  полотно.
И в обморок она упала.
А   мне  осталося  одно:
Ее на руки подхватить
И в монастырь снести скорей.

Монашки  стали  приводить
Камилу в чувство, дали ей
Понюхать нашатырь. И вскоре
Пришла в себя моя жена.
Взглянула тотчас на меня.
И отчуждение во взоре
Увидел у любимой я.

Она сказала:  «Уходи!
Не сделаю, что просишь ты.
Рожу и выращу дитя.
И буду счастлива я с ним.
Прощай! Навек меня забудь'»

Словами этими гоним,
Отправился я в скорбный путь.

Куда я шел — не ведал сам.
Судьба  меня вела.
Казалось, прямо по  пятам
Беда  за  мною шла.

Не знаю, сколько я бродил.
Мой  разум  помутился.
Я до того измучен был,
Что от бессилья повалился
На  землю,  горько  зарыдал.
Что делать дальше, я не знал.


От голода глава кружилась,
И сердце еле-еле билось.
И я сознанье потерял.

Очнулся в доме я чужом.
Народа много было в нем.
То был трактир. Там пили, ели.
А я лежал в углу в постели,
Смотрел на лица безучастно,
И был печальный и несчастный.

Ко мне хозяйка подошла.
Вина  она  мне налила.
Я  выпил и спросил ее,
Как здесь я оказался.

Хозяйка  рассказала  все
О том, как возвращался
Ее супруг чрез лес домой
И на тропиночке лесной
Нашел меня, в вечерний час,
Когда я при смерти уж был,
От гибели меня он спас,
Принес в трактир и тут лечил,
И вот чрез две недели я
Открыл глаза, пришел в себя,
Чему хозяйка очень рада.

Сказал я женщине: «Не надо
Меня спасать от смерти было.
Душа моя давно погибла.
Лишь тело бренное живет».

Хозяйка очень удивилась
Словам моим и удалилась,
Сказав, что муж ее придет.

А я закрыл глаза, и вновь
Стал вспоминать свою любовь,
И жизнь, которую прожил,
И преступленье, что свершил.

Воспоминания прервал
Трактира  этого хозяин.
Он подошел и мне сказал:
«Я — ваш спаситель, христианин.
Законы бога соблюдаю
И людям честным помогаю.
И вам, мой друг, помочь хочу.

Работу вам  я  поручу,
Какую  захотите.
Здесь оставайтесь и живите».

Хозяина   благодарил
За доброту я очень долго.
Но от него уйти решил.
До города узнал дорогу
И в путь пустился поскорей.

Днем шел я, ночью отдыхал.
И через несколько уж дней
Передо мною град стоял,
К которому я так стремился!

Я в этом граде поселился.
Работать очень много стал.
И  состояние  нажил.
Но я по-прежнему страдал
И очень несчастливым был.

Мой  грех  так тяготил  меня,
Что жить не мог спокойно я.
И днем, и ночью горевал,
Оплакивая   смерть  отца.
Камилу  часто  вспоминал.
Ее  прекрасного лица
Я никогда не мог- забыть.
И тяжело мне было жить.

Так двадцать лет прошло.
Я жил в печали уж давно.
Но вот однажды потрясло
Меня  событие  одно.

Была уж ночь. Но я не спал.
Всевышнему  молился.
Вдруг кто-то в дом мой постучал.
Я дверь открыл и поразился:
Отец стоял передо мной,
Красивый,  статный, молодой.
Не мертвый был он, а живой.

Я  очень сильно испугался
И   дверь  хотел   закрыть.
Но человек тот задыхался,
И я решил его впустить.

Беглец в мой дом вошел
И сел скорей за стол.
Его  я накормил.
Когда же был он сыт,
Я юношу спросил,
Откуда  он  бежит.

Беглец мне рассказал о том,
Как он попал в краю родном
В  опалу к  кредитору.
И, не дождавшись приговора,
Он   из  темницы  убежал
И по лесам скитаться стал.

С тех пор прошло немало дней.
Но по следам его сыскали.
И уж солдаты догоняли,
Когда он у моих дверей
Остановился в поздний час
И постучал. Его я спас.
И он меня благодарил,
Не выдавать его просил.

А я смотрел на беглеца
И видел своего отца.
О, как они похожи были!
Но мой отец лежал в могиле.
А юноша был предо мною,
Живой и невредимый.
Я озадачен был судьбою,
Которая  незримо
Моею  жизнью управляла
И  прошлое  напоминала.

Я тайну захотел узнать
И   беглеца   спросил,
Где он родился  и где жил,
И кто отец его и мать.

И юноша поведал мне,
Что он в далекой стороне
В  монастыре родился
И сразу матери лишился.
Она  при  родах  умерла.
Отца же он не знал.

И юность мальчика прошла
Среди монахов. Но не стал
Одним из них он. И сбежал
Из монастырских стен во град.
То было ровно год назад.
Во граде встретил он людей,
Которые  безбедно  жили,
И среди них завел друзей,

Они  его   и   научили,
Как деньги добывать
И   их   приумножать,
Играя в карты с господами.
Те люди были шулерами.
И он таким же стал.
Обыгрывал всех в карты.
Но вот однажды повстречал
Того, кому в пылу азарта
Все, что имел он, проиграл
И вексель долговой отдал.
С тех пор в опале оказался
И от кредитора скрывался.
Но пойман все же был.
В  темницу угодил,
Оттуда  убежал.

Вот все, что рассказал
Беглец  мне о себе.
И лишь одно в его судьбе
Мне  неизвестно было.


И я спросил тогда,
Звалась ли мать его Камилой.
Мне  юноша  ответил  «да».

И понял я все, наконец:
Мой брат родной был тот беглец.

Камилы  и  отца  дитя,
Он  мне  напомнил   вновь
Мной пролитую  кровь.

Стал   мрачным  и  угрюмым  я.
На юношу смотреть не мог
Без мук душевных. Мне казалось,
Его привел ко мне злой рок,

И надо мною посмеялась
Судьба-злодейка. Я не знал.
Что делать мне, как дальше быть.
 
Вдруг кто-то в дом мой постучал.
И я хотел уже открыть.
Но юноша мне закричал:
«Прошу вас: дверь не открывайте!
За мною ведь пришли солдаты.
Меня вы им не выдавайте!»

Я молча посмотрел на брата,
Затем пошел и дверь открыл,
Солдат в свой дом впустил.

Они вошли и брата взяли
И увели его с собой.

Потом мне люди рассказали,
Что поплатился  головой
За все свершенное мой брат.
Его доставили во  град,
Где шулером он стал,
И там повесили у врат.

Когда об этом я узнал,
Не мог по-прежнему уж жить.
Так сильно я переживал,
Что стал вес время пить.

О,  как хотелось  мне
Найти  забвение  в  вине!
Забыть, что брата предал я
И в гибели его виновен.

Но совесть мучила меня,
И   был  я  неспокоен.

Ночами часто просыпался
И  вспоминал  былое.
И призрак брата мне являлся.
Он  говорил  со  мною
О том, что я свершил.
И я в поту от страха был.

Быть может то казалось мне,
А может было правдой.

Не знаю. Я горел в огне.
Оплакивал  смерть брата.

И все сильнее я спивался.
В трактирах время проводил.
И вскоре нищим оказался.
Все  состояние  пропил.

Тогда пошел бродить, по свету
И   милостыню  стал   просить.
Давали люди  мне монеты.
И я по-прежнему мог пить.

Во все трактиры заходил.
И  жизнь там   прожигал.

И вот однажды я попал
В трактир, где раньше был.
Его хозяин  спас меня.
Я  это  помнил хорошо.
И  захотел  увидеть я
Того хозяина  еще.

Но лишь хозяйка подошла.
Она вина мне принесла.
«Где муж ваш?» - я ее спросил.
И женщина  мне рассказала,
Что  муж  ее давно  почил,
Она одна трактир держала,
Хотя ей очень трудно было.

Меня ж хозяйка не узнала
И потому она спросила:
«Вы знали мужа моего?»
Я не ответил ничего,
Чтоб прошлое не ворошить.
Но женщине помочь решил
И у нее остался жить.

Работником хорошим  был.
С утра до вечера трудился.
Хозяйка мной была довольна.
Пить перестал я, изменился
И богу каждый день молился,
И стало на душе спокойно.

Я осознал, что жизнь такая
Спасет от гибели меня.
И жил, хозяйке помогая,
Четыре года я.


Потом  ее похоронил
И вновь ходить по свету стал.
Я по законам божьим жил
И людям честным помогал.

За все свои дела средь них
Я  мудрецом прослыл.
Но наступил однажды миг,
Когда я в лес уйти решил,
Чтобы от мира отрешиться
И богу в тишине молиться.

И я ушел, ушел сюда
И поселился навсегда
Здесь, где покой и вольный дух.
И  первозданная  природа,
Где птицы услаждают слух,
И утоляют жажду воды
Кристально чистых  родников.
Где нет губительных оков
Цивилизации земной,
И жизнь суровой простотой
И   безмятежностью  пленяет,
И смысл великий обретает.

И тут я много лет уж жил,
В моленьях время проводил.
Красой  природы любовался.
Покоем,  волей  наслаждался.

И вот однажды ты, сынок.
Ко мне пришел. Наверно, бог
Тебя ко мне затем прислал,
Чтобы тебе я рассказал
О том, как грешником я был.
Потом  раскаялся  и  жил,
Лишь добрые дела свершая
И людям честным помогая,
И бог за все меня простил,
Когда грехи я искупил

Надеюсь, понял ты, сынок,
Что все грехи прощает бог,
Когда их грешник искупает
И праведно жить начинает.
Тому пример - вся жизнь моя.
На этом и закончу я
Рассказ свой.Ты подумай, друг,
И сделай выводы о том,
Что ты избавишься от мук,
Когда пойдешь святым путем:
Искупишь все свои грехи,
Не будешь новых совершать,
И станут дни твои легки,
И перестанешь ты страдать.

         Ю н о ш а

Старик, я выслушал тебя.
И вот теперь в раздумье я.
Меня рассказ твой поразил.
Ты рассказал, что грешен был,
А я тебя святым считал.

         Старик

Мой друг, ты многого не знал.
Меня  таким  воспринимал,
Какой сейчас я.А ведь был
Другим я и грехи свершил.
Но все ж губить себя не стал,
Хотя так мучился, страдал,
Что потерял совсем покой.
Я выбрал путь, сынок, другой,
Угодный богу, спасший душу:
Свои грехи я искупил
И дальше праведно уж жил.
Тебе так тоже сделать нужно.
И ты страдать, мой друг, не будешь.
И душу грешную спасешь.
Прощенье господа  получишь.
Покой  желанный  обретешь.

          Юноша

Ты прав, старик. Я осознал,
Что истину глаголешь ты.
                Дорогой  я  решил  идти,      
Лишь той, что ты мне указал.
Чтоб душу грешную спасти,
Прощенье  бога  получить,
Покой  желанный  обрести
И, не страдая больше, жить.
Пример твой вдохновил меня.
Таким, как ты, хочу стать я.

           Старик

Я рад, что моему примеру
Решил ты следовать, сынок.
Знай: в милосердность бога вера
Тебе поможет. И злой рок
Не будет властен над тобой.
И ты пойдешь святой тропой,
Прощенье  господа  получишь,
Страдать и мучиться не будешь.

         Юноша

Благодарю тебя,  старик.
С тобой я истину постиг,
Что все грехи господь прощает,
Когда их грешник искупает.
Ты о себе мне рассказал.
И правда та,что я узнал,
Перевернула  жизнь  мою.
Не буду я себя губить!
Грехи свои все искуплю
И буду праведно впредь жить!

       Старик

О, как доволен я, сынок,
Что  вразумил  тебя:
Отговорить от смерти смог!
Теперь спокоен я.

Ведь ты на правильном пути.
С него уж не свернешь.
Пройдут года, мой друг, и ты
Покой  желанный  обретешь,
Когда грехи свои искупишь
И новых совершать не будешь.

Закончив долгий  разговор,
Старик и юноша решили:
Остаться вместе. И с тех пор
Они в лесу все время жили.
И были счастливы вдвоем.

Повествование на том
Закончу я. И верю: тот,
Кто смысл поэмы сей поймет,
Законов божьих не забудет,
Жить праведно и свято будет!
        КОНЕЦ