…Раненного, без сознания, советского солдата Григория Петрова подобрали немцы. Очнулся он в бараке, где было много таких, как он.
-Где я?- спросил он у рядом лежащего мужчины.
-Там-же, где и я!- грустно пошутил тот.- В немецком санатории под названием «плен»!
Напрягая память, Григорий попытался вспомнить всё, что с ним произошло. Как пошёл на задание - помнил, как отстреливался - помнил, а вот что было дальше - память будто напрочь отшибло!
Григорий пошевелил руками, потом ногами:
-Руки, ноги целы!- обрадовался он и попробовал поднять голову с подушки. Резкая боль пронзила всё тело, и Григорий на какое-то время снова потерял сознание. В чувства его привела молоденькая девушка в белом халате. Она шёпотом сказала ему по-русски:
-Вам нельзя двигаться, потерпите!
Расспросить у неё что-либо не удалось, так как немецкий офицер что-то крикнул, и девушка быстро удалилась из барака.
-Плен... плен... плен…- стучало по вискам.- Надо отсюда выбираться. Но как? Я даже не знаю что со мной…
Мысль о побеге никогда не оставляла Григория. Едва выздоровев, он несколько раз он пытался убежать. Но каждый раз его ловили и возвращали в концлагерь. Били сильно, но почему-то не расстреляли!
-Знаешь, Тонечка, военнопленные, не зная немецкого, хорошо его понимали!
-Что? Разве он такой понятный? - удивилась жена, припоминая, с каким трудом сама учила в школе этот язык.
-Да не-е-т! Учителя были способные... Обучали непонятливых автоматной очередью...- объяснил Григорий.
Тоня заметила, как он крепко, до скрежета, стиснул зубы. Справившись с волнением, Григорий продолжал рассказывать. Ему сейчас необходимо было объяснить родному человеку, почему его война длилась так долго.
… Как-то ранним утром всех военнопленных построили на плацу, перед бараком. Они уже привыкли к такому и знали, что после этого мероприятия их ряды сильно поредеют.
Видимо, фашисты, таким образом, проверяли оставшуюся силу духа узников. Многие пленные не выдерживали и выкрикивали проклятья немцам и фюреру. Их тут-же и успокаивали… из автомата, в назидание остальным.
Так было и на этот раз.
Вдоль строя проходила группа немцев в гражданской одежде, всматриваясь в лица военнопленных, оценивала их физические данные.
-Наверно на опыты выбирают!- прошептал кто-то по-русски.- Ишь, как разглядывают, сволочи!
Тут- же по всей шеренге прокатился шёпот:
-На опыты …на опыты…на опыты…
-Ну и хрен с ней, жизнью такой! – у кого-то сдали нервы, и он выкрикнул громко.- Стреляйте, гады! Вот Вам, а не опыты!- узник согнул в локте одну руку с кулаком, зажав ею другую руку, тоже с кулаком.
Отчаянные русские парни частенько применяли этот жест, смысл которого был понятен без всякого перевода. Этот магический знак сильно нервировал фрицев, и они показательно расправлялись с теми, кто им его демонстрировал.
Смельчака вывели из строя и расстреляли.
Все пленные притихли и с застывшим ужасом в глазах смотрели на «гостей». А те спокойно продолжали миссию, лопоча по- своему и указывая пальцем на стоявших в строю. Выбирали самых крепких. Немецкий офицер что-то записывал в своём блокноте, а потом переводчик выкрикивал личный номер узника.
Военнопленные, по цепочке, хватались крепко за руки в знак прощания.
Те, кого называл переводчик, выходили из строя и следовали к одному из немцев.
Когда выкрикнули номер Григория Петрова, тот вышел из строя и облегчённо вздохнул:
-Ну, вот и всё! Конец! Отмучился!
Его и ещё четверых человек посадили в машину и повезли в неизвестном направлении. Сопровождение состояло из двух здоровенных автоматчиков. Разговаривать между собой запрещалось, вот и молчали всю дорогу. Думали каждый о своём, подчиняясь безысходности…
Ехали долго. Казалось, целую вечность! За это время вся жизнь Григория промелькнула перед глазами, как кино.
-Вроде - бы и пожить-то толком не успел! Близнецов своих - сына и дочурку…так ни разу и не увидел… Жену жалко… как она там без меня, с тремя-то будет…
На этом, мысли Григория прервались. Машина остановилась и всем приказали выйти. Пока выгружались, успели перекинуться несколькими фразами:
-Вот тут-то нас всех и прикончат разом, что-ли?
-А чего ж, поближе нельзя было… нас порешить?
-Это нам фрицы экскурсию перед расстрелом устроили?
И, правда, эти вопросы заставили всех задуматься.
Если везли на расстрел, то зачем так далеко? Если на опыты, то здесь место не подходящее: нет зданий, заборов и трубы крематория. Для чего их привезли на хутор с обычными домами, надворными постройками и огромными полями?