***
Все на свете можно исправить, кроме смерти.
Мигель де Сервантес
Артур Филипс и его супруга, Матильда, ждали первенца. Недавно они вернулись из Индии, где служил полковник, и поселились в родовом имении Филипсов. Полковник оставил службу и зажил спокойной жизнью поместного сквайра. Вместе с молодой семьей жила матушка и незамужняя сестра эсквайра.
Все они любили Матильду. И как ее было не любить? Нежная, добрая и покладистая девушка ангельской внешности.
Из сурового воина полковник превратился в любящего мужа, который обожал свою молодую жену, и с радостью выполнял каждое ее желание и любую прихоть. А в ее положении они каждый день были новые. То ей хотелось на обед палтуса в лимонном соусе, то пудинга, а то свежего манго, который она полюбила в Индии.
За состоянием будущей матери наблюдал их домашний доктор - мистер Смит. Полковник ему, конечно, доверял, но твердо решил везти жену на время родов в Лондон. Там у них был небольшой особняк, где они жили во время зимнего сезона. Ведь сестру надо вывозить в свет, чтобы удачно выдать замуж.
Мистер Филипс привык все делать обстоятельно. Он написал своему школьному приятелю письмо, где просил порекомендовать отличного доктора и умелую акушерку. У приятеля недавно родился третий ребенок, и тот определенно знал к кому обратиться полковнику в его обстоятельствах.
Надо сказать, что полковник немного презирал всех этих лондонских докторов, и был не самого высокого мнения о современной медицине в целом. Его уважением пользовались только те трудяги, которые спасали жизни парням, работая почти на поле боя, оперируя в походных условиях.
Теперь он был настроен решительно. Он должен найти доктора, который прежде всего не навредит его жене и будущему ребенку. И будет иметь совесть и голову на плечах.
Когда до назначенного срока оставался месяц, полковник отправился с женой и сестрой в Лондон. Матильда всю дорогу охала, и то и дело просила остановить экипаж, чтобы удовлетворить естественные потребности. О них, конечно же, говорилось в завуалированной форме. Но все понимали, что может означать просьба об очередной остановке, чтобы перевести дух.
Дома ей сразу устроили удобную постель и накормили горячим ужином. Полковник послал за доктором, который должен был удостовериться, что с миссис Филипс и ребенком все благополучно. Или принять надлежащие меры, если это потребуется.
Когда прибыл доктор Дженингс, полковник сразу поставил себя так, что он тоже имеет право присутствовать при осмотре и все знать.
- Господин доктор, я не из тех мужей, которые разделяют семейную жизнь на женскую и мужскую сферы. Особенно, если от этого зависит здоровье и, возможно, жизнь любимого человека.
Доктор понимающе усмехнулся. Он повидал в своей практике разное. Он привык снисходительно и с пониманием относиться к чужим слабостям и требованиям. За все это его и ценили немногочисленные, но очень обеспеченные пациенты.
- Вам не о чем беспокоиться. Состояние вашей жены хорошее, а сердце ребенка бьется нормально. Думаю, что никаких осложнений не будет. У вас уже есть акушерка на примете или вы поручите мне ее подыскать? К сожалению, акушерка, с которой я работал несколько лет, скончалась, и новой у меня пока нет, - сказал доктор Дженингс.
- Вы специалист и ваш выбор будет надежней, - неожиданно покладисто произнес мистер Филипс. Доктор ему понравился.
Этот месяц они прожили спокойно и размеренно. В последнюю неделю Матильда начала немного нервничать.
К ним уже переехала няня, которую тоже порекомендовали знакомые полковника. Пожилая, но умелая и добрая женщина. От кормилицы Матильда отказалась. Хотя это было необычно для их круга. Матильда решила сама кормить ребенка. Полковник согласился с ее решением. Но взял с нее слово, что если это будет слишком тяжело, то они возьмут кормилицу.
В пятницу у миссис Филипс весь день болела спина и тянуло живот. На утро она поняла, что начались роды. Матильда не стала паниковать. Наоборот, она радовалась, что долгое ожидание подходит к концу.
У нее не было особого страха или плохих предчувствий. Ей только не нравился Лондон. Город казался ей холодным и чуточку враждебным. Слишком много всего в нем было. Она это просто чувствовала.
Доктор Дженингс прислал к Филипсам новую акушерку, которую нанял месяц назад. У нее было удостоверение о компетентности, выданное Акушерским обществом Лондона. Сам он обещал прибыть немного позже.
Все шло нормально. Няня и горничная старались выполнять все указания акушерки и облегчать тяготы родов для своей дорогой хозяйки.
- Милый, мне так жарко и хочется пить, - пролепетала Матильда, после очередной схватки.
Полковник тотчас послал своего слугу достать лед для госпожи. Он и сам готов был бежать хоть куда, чтобы принести и достать то, чего захочется жене. Но, с другой стороны, он боялся отлучиться из дома хоть на минуту: а вдруг что-то случится.
Матильда с удовольствием держала во рту кусочки льда, которые гасили внутренний жар и приятно утоляли жажду. Явился доктор. Он был доволен, как все идет.
- Я могу дать вашей жене хлороформ, если хотите? Сама королева не возражала против этого, - добавил он для большей убедительности.
- Нет, нет, я не хочу, - отказалась Матильда.
Она не хотела все пропустить. Терять последний контроль над ситуацией, в которой она и ребенок были главными действующими лицами, казалось ей неправильным и даже опасным.
В какой-то момент полковник не вынес страданий жены и выбежал из комнаты, а через минуту послышался плач ребенка.
Все закончилось благополучно. Врач осматривал младенца, акушерка еще производила какие-то манипуляции с Матильдой, но атмосфера из напряженной стала расслабляющей и радостной.
- У вас сын, полковник! Поздравляю! - солидно сообщил врач.
Мистер Филипс сидел возле кровати жены, опустившись на одно колено и целовал ее слабую руку. Ее глаза, только что затуманенные болью, сияли счастьем, а на лице читалось облегчение.
Пока Матильда блаженно погрузилась в дремоту, полковник вышел с доктором в коридор.
- Скажите, с ними все в порядке? - спросил полковник.
- Абсолютно, - ответил доктор Дженингс. - Я приду завтра. В первые дни лучше понаблюдать.
Доктор не стал уточнять из-за чего такие предосторожности. Несмотря на введения антисептических средств и повышения уровня гигиены, женская смертность от родов была все еще высока. Как и детская.
- Акушерка останется еще на день и за всем присмотрит. Если будут какие-то осложнения, то немедленно вызывайте меня, - прибавил доктор, находясь уже у входной двери.
Только уехал доктор, как прибыла сестра полковника.
- Джоана, я так рад, что ты с нами, - радостно произнес полковник, обнимая сестру. - Можешь пойти и посмотреть на своего племянника.
- О, Артур, как я счастлива! Мы с матушкой так беспокоились, - сказала Джоана, раздеваясь на ходу и направляясь к камину, чтобы погреть озябшие руки.
- Идем поскорее! Я познакомлю тебя с Артуром младшим, - сказал счастливый отец, направляясь в спальню жены.
Радость витала в воздухе. Все ходили по дому с улыбками на лицах. После чая полковник заглянул к жене и замер от чудесной картины, которую увидел: лицо жены озарял невидимый свет, на руках она держала их сына, который кряхтел и сердился. Няня помогла им приноровиться друг к другу, и послышалось довольное причмокивание и смех Матильды. На глазах полковника появились слезы, и он быстро ушел в кабинет, боясь разоблачения своей чувствительности.
Утром все были чуточку уставшими, но по-прежнему счастливыми. Пришел доктор Дженингс с визитом. Акушерка отчиталась о своих наблюдениях. Доктор остался на завтрак.
- Скажите, доктор, когда мы сможем поехать домой? - спросил мистер Филипс.
- Если не будет осложнений, то ... - доктор не успел договорить. По дому прокатился душераздирающий вопль. Все вскочили из-за стола. Наступила тишина. Затем крик повторился и уже не утихал.
- Матильда! - закричал полковник и помчался к жене.
В детской он застал жену, которая сидела на полу и раскачивалась вперед-назад. На руках она держала ребенка. Рядом стояла нянька. По ее лицу текли слезы, и она руками закрывала рот, как будто тоже удерживала крик. Матильда раскачивалась и кричала без остановки.
- Что случилось? - спросил доктор няньку, обращаться к миссис Филипс было бесполезно.
- Ребеночек умер... - ответила нянька и заплакала.
- Доктор, сделайте что-нибудь, - воскликнул полковник в отчаяньи.
Доктор Дженингс полез в саквояж. Достал оттуда флакон с морфием и смешался. Потом поискал и осмотрел еще один флакон. Один из них был почти пуст.
- Можно быстрее, - закричал полковник. Он опасался за рассудок жены.
Морфий подействовал. Матильда начала клониться набок. У нее забрали ребенка, а ее отнесли в постель.
- Доктор, вы же говорили, что все хорошо, - сдавленным голосом произнес полковник.
- В течении первых дней дети очень слабы. Их недоразвитые органы дыхания, скрытые недуги, могут привести к внезапной смерти. Мне очень жаль, - сказал доктор.- Я оставляю успокоительное еще на один раз. Дайте ей выпить, если она снова будет кричать. Но не раньше, чем через шесть часов.
Мистер Филипс остался один. Он сел возле колыбели и стал качать своего сына, который уснул навсегда.
- Артур, - позвала сестра полковника, заглянув в комнату.
- Что ты хотела, Джоана? - спросил мистер Филипс безжизненным голосом.
- Я переживаю за Матильду... - произнесла Джоана. - Что с ней будет, когда она проснется?
Эти слова вернули полковника к реальности. Он должен действовать.
- Я хочу написать письмо полковому товарищу. Попрошу его сопровождать тебя в поместье. Джоана, ты поможешь мне? - спросил Артур.
- Конечно! Я все сделаю, - ответила Джоана.
- Ты отвезешь моего сына домой? - спросил полковник.
- Ох, - вырвалось у Джоана. - Артур, я хотела спросить...
- Говори, у меня нет времени, - произнес полковник.
- Нет, это я так, - сказала сестра и убежала.
Мистер Филипс тяжело поднялся и пошел на поиски няни, которая должна была подготовить ребенка в последний путь.
Вскоре прибыл товарищ полковника, майор Текер. Из дома вынесли маленький гробик.
- Я вам очень благодарен, - полковник обратился к товарищу и к сестре. - Я не могу сейчас оставить Матильду одну. А сын должен покоиться в нашем родовом склепе.
- Мы все сделаем, как надо, - заверил полковника майор Текер и помог Джоане сесть в карету.
Полковник ни на минуту не оставлял жену одну. Он гулял с ней в саду, кормил ее с ложечки и читал ей книги вслух. Когда ему надо было отлучиться по делам, с Матильдой оставалась горничная. За три недели миссис Филипс окрепла физически, но морально была все также подавлена и безучастна. Ее ничего не интересовало: кто рядом, что она ест, где спит.
- Матильда, ты хотела бы вернуться домой? Мы могли бы навестить могилу нашего сына, - впервые упомянул ребенка полковник.
Его жена встрепенулась, посмотрела на него ясными глазами и сказала: "Я хочу домой". Теперь мистер Филипс не переживал за психическое здоровье жены. Но волновался, чтобы глубокая печаль, в которую погрузилась Матильда, не вызвал чахотку или еще какую-нибудь болезнь.
После завтрака полковник привык просматривать газеты. Последнее время он заглядывал в колонку, где печатали сообщения о смерти. С удивлением он увидел, что такое горе, как у них, постигло уже много семей за этот месяц. Он пожалел, что не обращал на это внимание раньше. Все это казалось ему немного странным.
Чем бы полковник ни занимался, его мысли возвращались к сообщениям о смерти новорожденных. Он нанес визит доктору Смиту и поинтересовался, а действительно ли все обстоит так плохо, как кажется?
- Последние годы с детской смертностью стало получше, - произнес старый доктор.- А что вас тревожит?
- Да сам не знаю, - ответил мистер Филипс.
Доктор всем сердцем сочувствовал полковнику и его жене. Он считал, что мистер Филипс зря повез жену в Лондон. Хотя в таких делах никогда не знаешь.
- Джоана, ты присмотришь за Матильдой? Мне надо на несколько дней уехать в Лондон, - обратился к сестре мистер Филипс.
- Не волнуйся. С ней все будет в порядке, - ответила Джоана.
Брат не сказал ей причину своего отъезда, а расспрашивать она не посмела. На душе у нее было неспокойно. Она плохо спала последнее время. Смерть племянника тяжелым камнем легла на душу девушки.
Приехав в Лондон, мистер Филипс сразу отправился в район Уайтхолла, где находился Скотланд-Ярд. Там он обратился к дежурному с просьбой о встрече с кем-нибудь из отдела убийств. Его провели в кабинет инспектора Фолда.
- Чем могу служить? - обратился инспектор к вошедшему полковнику.
Он сразу определил, что перед ним бывший военный. Выправка что надо. Его бы ребятам такую. Хотя все констебли – молодцы, как на подбор. Все статные и высокие.
Полковник не спешил с ответом. Он изучающе взглянул на инспектора. У того было простое лицо деревенского парня. Но неожиданно тот поднял глаза, которые оказались умными и внимательными.
- Я прошу вас сразу не отмахиваться от моего дела, - сказал полковник.
- Рассказывайте, а там посмотрим, - не очень любезно предложил инспектор.
- У меня умер новорожденный сын. Сначала доктор сказал, что все нормально. Ребенок ел и спал. Он не плакал и не страдал. На вид был здоровым и крепким. Утром его осмотрел доктор. Потом он оставался под присмотром - либо акушерки, либо няни. Когда жена решила, что наступило время кормления, она попросила няню принести ребенка. Малыш лежал мертвый в кроватке. Доктор сказал, что у младенцев бывает необъяснимая смерть, особенно в первые недели жизни, - начал свой рассказ мистер Филипс.
- Значит доктор ничего подозрительного не усмотрел в смерти вашего сына? - поинтересовался инспектор.
- Нет, - ответил полковник.
Потом он выложил перед инспектором Фолдом вырезки из газет, где были сообщения о смерти новорожденных. Инспектор молча просмотрел их.
- Приходите послезавтра, и я вам скажу будет ли заведено дело или нет, - сказал инспектор.
- Благодарю вас! - с чувством ответил мистер Филипс и крепко пожал инспектору руку.
- Оставьте мне список всех, кто был в тот день в вашем доме, имя и адрес доктора и всех, о ком вы знаете, где их искать, - попросил инспектор.
После ухода полковника, инспектор Фолд вызвал констебля и приказал ему принести все газеты за последние три месяца, которые у них имеются.
Изучив объявления, инспектор что-то записал в свой блокнот. Первым делом он решил посетить доктора Дженингса.
Доктор с искренним удивлением выслушал вопросы инспектора по поводу смерти ребенка мистера Филипса. Но был момент, когда инспектор уловил тень тревоги, пробежавшей по лицу доктора.
- Нет. Ничего подозрительного в этой смерти не было, - твердо ответил доктор.
- Скажите, акушерка, помогавшая вам, до сих пор работает с вами? - спросил инспектор.
- Я нанял ее временно. Потом нашел более опытную, - ответил доктор.
- Назовите мне имя и все данные вашей бывшей акушерки, - потребовал инспектор.
Акушерку звали Элис Вилсон. У инспектора был номер ее акушерского удостоверения.
Но прежде, чем встречаться с ней, он решил посетить несколько семей, где умерли младенцы в последний месяц.
В трех из пяти семейств роды принимала акушерка Вилсон. "Это уже что-то, - подумал инспектор."
И отправился в дом, где теперь работала няня - мисс Купер.
Поговорив с няней. Просмотрев ее рекомендательные письма, инспектор заметил, что несколько месяцев выпали из деятельности этой женщины.
- Скажите, а где вы работали с ноября по декабрь прошлого года? - спросил инспектор.
Няня выглядела немного испуганной.
- Я ездила ухаживать за сестрой, когда та сломала ногу, - ответила она запинаясь.
- Хорошо. Скажите, что вы помните о тех днях в доме Филипсов? Может быть что-то показалось вам странным или необычным? - спросил инспектор.
- Да нет. Ничего такого... Хотя был случай. Это, когда ребеночек уже родился. Я пошла попить чаю, а с ним осталась сестра хозяина. Когда я вернулась, то ребенок плакал, а мисс Филипс выглядела очень испуганной. Но я подумала, что она еще девица и не умеет обращаться с маленькими. Акушерка мне тоже показалась не очень умелой. Все время суетилась, - ответила няня Купер.
Инспектор Фолд возвращался в свой кабинет, погруженный в раздумья. "Во-первых, я не верю в совпадения, - говорил он себе. - Столько смертей за короткий период и все новорождённые. Во-вторых, все что-то скрывают. Доктор, няня, даже сестра полковника. Придется допросить всех повторно, и поехать в имение полковника, чтобы поговорить с его сестрой."
Не нравилось инспектору это дело. Его чутье и опыт подсказывали ему, что дело не чисто. Он уже взял охотничью стойку, и не было шансов укрыться от инспектора Фолда, если он только возьмет правильный след. За всю свою семнадцатилетнюю практику он только дважды упустил преступника.
Подняв воротник плаща, который хоть немного мог защитить от секущего дождя, инспектор шагал сквозь потоки воды в сторону Скотланд-Ярда. От дождя неповторимый аромат города усиливался. Для инспектора Фолда он источал запах преступлений, боли и страха. Но в редкие дни, когда проглядывало солнце, он выныривал из ада своей работы и радовался, что в его жизни есть Сьюзен. Она ждала, когда ему дадут повышение, и они смогут пожениться. Сегодня инспектор старался не отвлекаться на посторонние мысли. Интуиция подсказывала, что он близок к разгадке.
Разобравшись с текущими делами, на следующий день инспектор снова отправился к доктору Дженингсу, чтобы выяснить все до конца.
- Доктор, мне бы не хотелось, чтобы вы попали в неприятности из-за своих недомолвок. Я пока хорошо к вам отношусь, но все может измениться, - произнес инспектор.
- Да, да... Я все скажу. Дело в том, что я немного нервничал тогда. Акушерка была новой. И мы еще не сработались. Все прошло хорошо. Я немного расслабился. Но ребенок неожиданно умер. Когда я искал в саквояже морфий, чтобы дать его пациентке, находящейся на грани срыва, то обнаружил, что один пузырек почти пуст. Но я хорошо знаю, что в нем оставалась еще половина лекарства. Вам я об этом не сказал, так как испугался, - произнес доктор.
- Так вы поняли, что ребенок умер не своей смертью? - спросил инспектор.
- Да, были признаки отравления морфием, - признался доктор.
Инспектор понял, что доктор Дженингс готовил эту речь. Значит за этим стоит еще что-то - более серьезное.
- Ясно. Но чего вы действительно испугались? Вы знали полковника Филипса до этого? - спросил наугад инспектор Фолд.
Доктор вздрогнул. На его лице читался почти ужас.
- Знал. Но никогда не видел. Я не сразу понял, что он именно тот человек, который связан с драмой нашей семьи. Мой брат тоже был военным. Его уволили с позором. Он нарушил негласный кодекс чести. Но подробностей я не знаю. Рапорт на брата подал именно полковник Филипс. Я знаю своего брата и не защищаю его. Но в подобных обстоятельствах, я решил, что тень этого происшествия ляжет и на меня, - закончил свое признание доктор.
- Благодарю. Но в следующий раз советую не испытывать чье-то терпение, - устало произнес инспектор.
Няня не выглядела, как преступник. Однако инспектор Фолд привык все доводить до конца.
Женщина не стала отпираться. И сразу рассказала историю, которую пыталась скрыть, боясь потерять работу.
- Я проработала в семье Тейлоров три месяца, когда случилось несчастье. Ребенок был с матерью. Она сидела у камина, а девочка играла у ее ног. Но мать не досмотрела и платье у девочки загорелось. Малышку не удалось спасти. Это был такой ужас. А у меня в тот вечер был выходной, - закончила свой печальный рассказ няня.
Остались сестра полковника и акушерка. К счастью, сестра полковника приехала в Лондон. И ему удалось договориться встретиться с ней.
- Скажите, что-нибудь прояснилось в этом деле? - спросила мисс Филипс, как только увидела инспектора.
- Да. Именно в связи с некоторыми новыми обстоятельствами, я и вынужден потревожить вас, - ответил инспектор Фолд.
- С радостью помогу вам, если это в моих силах, - ответила девушка.
- Я знаю, что вы что-то скрываете. Сейчас пришло время все рассказать, - сказал инспектор и сделал паузу, ожидая очередного признания.
Но он совсем не ожидал того, что услышал через минуту.
- Это я убила ребенка, - сказала Джоана и расплакалась.
- Вы дали ему морфий? - спросил инспектор.
- Морфий? Нет! Я ничего ему не давала. Я… я уронила его. Он так плакал. И умер из-за этого, - закончила свое признание мисс Филипс.
- И вы столько времени терзались молча? Вы ни в чем не виноваты, мисс Филипс. Вчера мы вынуждены были сделать вскрытие. Оно показало,что никаких внутренних повреждений у ребенка не было. Но ему дали морфий, - сказал инспектор.
- Но кто мог сделать такое с невинным ребенком? - потрясенно воскликнула девушка.
- Именно это мне и надо выяснить, - промолвил инспектор Фолд, направляясь к двери.
Он уже знал кто и как это сделал, но не знал почему. И надо было во что бы то ни стало остановить преступника. "Надо спешить!" - подумал инспектор и отправился к доктору Дженингсу.
- Мне нужна ваша помощь, - сказал инспектор Фолд, не вдаваясь в долгие предисловия.
Акушерка Вилсон очень удивилась, когда доктор Дженингс снова пригласил ее ассистировать ему. Роды были сложные, и пришлось прибегнуть к акушерским щипцам. Однако и ребенок, и мать чувствовали себя удовлетворительно. Доктор отправился пить чай и попросил акушерку присмотреть за младенцем. Свой саквояж он оставил в комнате.
Акушерка качала ребенка на руках. Потом быстро открыла саквояж доктора и достала пузырек с морфием. Ребенок заплакал, и она стала вливать ему в ротик жидкость из пузырька.
- Что вы делаете, мисс Вилсон? - спросил инспектор, входя в комнату.
За ним вошел доктор и констебль. Акушерка стояла не двигаясь, глядя на ребенка. Тот продолжал плакать, требуя, чтобы его покормили. Мисс Вилсон удивленно посмотрела на пузырек и попробовала жидкость на вкус. Это была обычная вода.
На следующий день состоялось коронерское слушание. Акушерку Вилсон признали виновной в смерти ребенка семьи Филипс. Еще она призналась в убийстве шестерых новорожденных. Ее приговорили к смертной казни.
Когда Элис Вилсон было семнадцать лет, ее соблазнил сосед. Она родила сына, которого потом подбросила к порогу пасторского дома. Через два месяца она хотела забрать ребенка, так как нашлась хорошая семья, готовая принять ее малыша. Но ей сообщили, что младенец умер. После этого мисс Вилсон решила стать акушеркой. Она не могла спокойно смотреть на счастливое материнство. На нее накатывала такая ненависть к женщинам, что она отправляла их младенцев на тот свет к своему ребенку. Ей казалось, что чужое горе уменьшает ее собственное.
Инспектора Фолда повысили за поимку серийного убийцы. Они со Сьюзен наконец смогли пожениться. Через год в семье Артура и Матильды Филипс родилась чудесная здоровая девочка.