Что осталось от телевидения?

Галина Коревых
    Не хотелось делать исторических экскурсов, но я свидетель: в ТВ были просветы. Редко, но даже под невыносимым советским гнетом рождались классные вещи: бенефисы, например.  Восторг был.  Тогда - да.  Не значит это, что сейчас нужно пересматривать или так же делать.  Был острым КВН, а потом отупел.

     Потом вдруг: перестройка.  «Взгляд» далеко за полночь был очень хорош неожиданностью,  прямым контактом.   Задремав после дневных забот под его журчание, однажды я как от удара током проснулась, когда Цой запел впервые в эфире «Печаль».  Не знаю почему, я заплакала и не смогла больше заснуть.  А вскоре, в августе, Цоя не стало.   Первым, как чёрный ангел,  меня оповестило о его скорой смерти телевидение.

     Были времена, в самой середине девяностых, когда я, воткнув по наитию провод в какое-то гнездо в телевизоре,  получила трансляцию CNN.   Это было познавательно:  сравнивать, что идёт в эфир у нас и что - там, и с какими комментариями.  Так, с CNN, я встретила расстрел Белого дома в прямом эфире: они считали это варварством и беззаконием.  А у нас Гайдар в прямом эфире призвал людей выйти на улицы и идти на  Белый дом,  а ТВ транслировало возглавляемое им шествие по Тверской.  Вопрос так и повис для меня навеки: почему «америкосы» тогда поддержали законность, а не своих либеральных ставленников?  Об этом я упомянула и в главе «Красный самурай».

    Войдя во вкус глобального охвата информации, я устремилась на Горбушку.   Тогда она мужественно стояла под дождем и снегом вдоль аллей парка, окружавшего одноименный дом культуры, где иногда выступали совершенно недоступные из-за ажиотажа  рок-группы.  Торговцы, выстаивая пытки погоды, предлагали любые сокровища музыкального мира.  Там же появились люди с картонками на груди, ставившие по сходной цене  спутниковую тарелку. 

      Прошло лет двадцать пять - тридцать.  Подведём итоги.  Не скажу ничего об англоязычном  ТВ - недоступно, потому  смотрю иногда лишь пару лапидарных бизнес-каналов.   Но даже на них по BBC, например, можно увидеть «острые интервью», в которых с пристрастием допрашивают топ менеджера «Монсанта», в лицо высказывая все заслуженные обвинения в отравлении человечества. 

     Англоязычное ТВ, увы, не знаю.  В конце 80х, за месяц жизни в Нью-Йорке,  пыталась смотреть сериалы, новости и шоу, но не пошло - скучно и засыпала. Возможно так и не адаптировалась к часовой разнице.

     Сейчас считается «must”, скривив губу сказать: «Я не смотрю телевизор, потому что у меня его дома нет».   А у меня он все ещё есть.  Потому что есть канал, который - иногда - способен вызвать у меня слезы - это «Культура».  И есть единственный канал, который я считаю живым, - это ТНТ.  Если успеть выключить его до «Дома два», можно услышать интереснейшие мысли.   Например, о счастливых курицах, которых мы едим.  Найдёте этот стенд-ап, посмейтесь и поплачьте над картиной социума.  Свой взгляд молодых и не ангажированных людей - то, что я в нем ценю.

      Сокуров говорит, что первый канал бывает - именно бывает - так хорош, что даже слишком хорош.   Удивляет меня то, что он высказал это мнение: значит смотрит его?   Хотя он уточнил, что ценит спортивные программы...  Могу только добавить, видя много и всего, -« слишком хорош» этот канал становится все реже: лишь когда прорываются на экран живые люди.

     Европейское телевидение сегодня? Лишь субъективное впечатление без притязаний на абсолют:  там тоже застой.  И такие же редкие искры жизни.


PS      Прошло еще три года. Смотрю несколько ведущих новостных каналов мира и они завораживают разнообразием информации, неагрессивной подачей и интересом к простым людям, их судьбам, природе,  изобретениям и инициативе в самых разных уголках мира. Профессионализм и широта интересов сделали ВВС наиболее интересным каналом для меня. Отдельные важные события транслируются в прямом эфире без ограничения времени: голосование по брэкзиту под Новый год, слушание дела Трампа в американском Конгрессе. Информация по эпидемии и вакцинации чрезвычайно оперативна, всегда сопровождается статистикой на текущий день, мнением независимых экспертов. Почему-то нет таких регионов, которые ‘не предоставляют данных о количестве вакцинированных’. Освещаются судьбы людей, пострадавших от эпидемии: например,уличных музыкантов в Новом Орлеане, потерявших традиционный кусок хлеба. Впечатляют примеры стойкости, героизма,  горе потерь.
    
        Неожиданное ускорение придала европейскому телевидению эпидемия с ее ограничениями. Первым незнакомым нам эффектом явилось сплочение людей, объединявшихся через телевидение для взаимной поддержки. Появились новые, неожиданные творческие проекты.  Яркой кульминацией стал казалось бы традиционный и угасающий фестиваль итальянской песни в Санремо, проводившийся в семьдесят первый раз. Он словно получил второе дыхание, вобрав в себя взрыв эмоций дорвавшихся до сцены артистов, все несостоявшиеся концерты, карнавалы и фестивали. Ошеломил буйством костюмов, сценографией, поместившей действие словно в недра стального мотора Феррари. Парад небывалых фриков и великолепных трансвеститов соседствовал с маленькими чёрными платьями и цитатами из классики. Возраст участников и гостей впечатлял не менее: семидесятидвухлетняя Патти Право, на два гола отставшая от неё Лоредана Берте сорвали аплодисменты наравне с двадцатилетними победителями фестиваля. Традиция итальянской песни не умерла под натиском рэпа и показала свою способность создать незабываемую атмосферу.

PPS     Наступил 2022, и снова впечатление от европейского телевидения. Если "до" России словно не существовало на глобусе: лишь изредка можно было увидеть на БиБиСи документальные фильмы то об экологии Сибири с тайгой, залитой нефтяными озерами, то о тяжелой жизни российского севера в разгар эпидемии, теперь ежеминутно Россию поминают с кипучей ненавистью на фоне картинки с домашними питомцами, которых беженцы эвакуируют в Польшу, гуманных простых европейцев, которые со всех концов мчатся в Польшу на своих машинах, чтобы забрать и приютить украинцев, руин с зияющими окнами.
С округленными глазами участники ток-шоу проклинают Россию, вызвавшую подорожание бензина, и ужасаются предстоящей нехватке зерна и удобрений. Слово "варвары" висит в воздухе непроизнесенным на фоне упоения собственной цивилизованностью и гуманностью. Снова сплоченность, единство и солидарность: как в пандемию, но еще слаще.