Когда моя дочь была маленькой и еще не ходила в школу, мы каждый день выходили гулять на детскую площадку, расположенную рядом с домом. Там сложился дружественно-соревновательный коллектив малышей, которые каким-то, только им понятным образом, делились на небольшие группки, дружно играли, спорили, ссорились и щебетали как весенние скворечки. По той же схеме делился и надзирательно-наблюдательный коллектив их нянь, мам и бабушек, которые тоже кучковались по интересам.
Многие знали друг друга и жили в этом месте с самой застройки района, некоторые «понаехали» или переместились из других районов Москвы. Но так или иначе, при плотном ежедневном общении на этом пятачке цивилизации, все про всех всё знали.
Не только дети гуляли на площадке. Фотокорреспондент известной газеты, находящийся на пенсии, два раза в день выгуливал свою старую-старую собаку, у которой отказали задние ноги. Реже появлялась хозяйка карликовой французской бульдожки по кличке Партася, названной в честь известной марки кубинских сигар Партагас. Когда хозяйка вела Партасю с собачьей площадки и, цепляясь за нас языком, останавливалась, дети с восторгом носились за этой добродушной животинкой с изумительной тигровой окраской, кормили собаку травой, которую она смешно жевала, двигая нижней челюстью, похожей на ковш экскаватора, за что получила дополнительное прозвище Мини Корова. Многочисленные старушки сидели на скамеечках детской площадки и постоянно шикали на расшумевшихся детей, призывая их быть чинными и благородными, говоря, что они себя так в детстве не вели. О, Боги! Они просто уже забыли свое детство. Приходил местный дурачек, и пугал детей всякой чепухой, возникающей в воспаленном мозгу. Редко появлялся старенький дедулька, который даже летом был очень тепло одет, рядом с ним сидел его сын и читал вслух книги. Чаще они делали это у подъезда своего дома, но когда там сидели бабульки или неформальная молодежь, то они приходили на детскую площадку. Про старичка говорили, что он бы профессором какого-то столичного ВУЗа. Присаживалась к нам и дворничиха тетя Таня, в прошлом местный депутат. Каждый человек был тут микровселенной, со своей жизненной траекторией и биографией.
Однажды мы сидели на скамейке вдвоем с Людмилой Юрьевной, женщиной воспитывающей двоих внучек, мама которых отстранилась от детей, жила отдельно и активно занималась устройством личной жизни. Дети возились на горке. К нам подошел тот самый профессорский сын, поздоровался и сказал, что его зовут Николай. Он начал разговор о воспитании детей, о том, что сейчас нет никакого воспитания и образования, дети растут как трава. Российская школьная система ужасна, перегружена ненужными знаниями и количеством утомляющих уроков. Нес что-то в этом роде. Мы где-то молчали, где-то поддакивали, я испытывала желание встать и уйти, чтоб не слушать это занудство, но дети мирно и весело возились, жаль было их отрывать от общения, поэтому мы, как школьники, продолжали слушать наставления и нарекания, отдуваясь за все Министерство образования.
Через несколько дней он опять появился и шел прямо к нам, его монолог свелся к тому, что лучшее воспитание дают не в наших школах и ВУЗах, а в монашеском ордене иезуитов и нам обязательно нужно дать детям иезуитское образование и воспитание.
- В российской школе вы не сможете дать детям достойного образования. Дикая страна, много лет навязывали социализм и коммунизм, пролетарии ограбили монархию и православную церковь, теперь демократы грабят пролетариев, придут те, кто обворует демократов, а потом все опять повториться и рабы восстанут. Знаете кто такие пролетарии? Это низший класс в древней Греции, который ничем не занимался, а только делал детей и размножался. Демократы тоже ничего не смогут дать детям. Они заняты собственным обогащением. Коммунисты несли пропаганду – «строем и с песней». Не было индивидуального подхода к каждому ребенку. Всех под одну гребенку, в одинаковую форму, в одну школу! Только у иезуитов настоящее образование! Индивидуальный подход к каждому. Это они придумали учебник, они систематизировали знания, они не дают следующий материал, пока не усвоен предыдущий. Вам надо обязательно об этом задуматься!
- Почему же тогда Петр I и Александр I выперли их из страны, а Ленин посчитал их шпионами Папы римского? - не выдержала я, – только Екатерина II оставила их в России, надеясь что они наладят в ней образование. О чем пожалела, когда князья стали в орден вступать.
-О! Я вижу вы знаете историю? Историк? Как я могу к вам обращаться? - спросил Николай и не дожидаясь ответа, продолжил, - Это ошибки исторических личностей. Иезуиты очень много сделали в искусстве, образовании и в общественном укладе. А кого, вообще, любили коммунисты? Истребили своих же соплеменников! Так вы историк?
- Нет я не историк, просто у меня хорошая домашняя библиотека. А историю считаю наукой приблизительной. Каждый правитель исправлял прошлое под себя, вымарывал правду, чтоб удобнее и выгоднее выглядеть самому, – ответила я.
- С удовольствием бы посмотрел на ваши книжные залежи! Пригласите? И что вы читаете? – перекачиваясь с пятки на носок спросил Николай.
- Сейчас ничего нового почти не читаю. Перечитываю. Люблю Гарсиа Маркеса, Булгакова, Чехова… - подошла моя дочь, я поняла, что она устала и ей хочется домой, - извините, нам нужно домой, мы проголодались.
Николай немного прошелся с нами, потом повернув к своему дому, сказал:
- Когда вы вернетесь? Я буду вас ждать.
- Не надо. У нас занятия в художественной школе.
Через пару дней на площадке мы встретились с Людмилой Юрьевной и ее внучкам
- Валентина, вы, видимо, понравилась Николаю. Он на вас запал. Я здесь с начала 60-х годов живу, его родителей знаю. Он никогда не подходил тут ни к кому.
- Ой, Людмила Юрьевна, о чем вы? Мне комфортно в моем статусе и ничего в своей жизни менять не хочу. Я уже все социальные и сексуальные нормы выполнила и перевыполнила, - мы рассмеялись.
- Правильно. Да и чуднОй он какой-то. Мне кажется у него гены с Чебурашками.
- Похоже на это. Или слишком вовлечен в историю... Ну да Бог с ним.
Мы постояли минут 10 болтая о детях и тут же появился Николай, было ощущение, что он следил за нами из окна своей квартиры. Людмила Юрьевна попросила приглядеть за ее детками и убежала домой покормить престарелую маму. Мы сели на скамейку. Мне не хотелось с ним общаться. Он был навязчив. Опять включил заезжанную пластинку про коммунистов и иезуитов:
- Знаете, иезуиты умны и находчивы. Когда на Сицилии процветала мафия, взятничество и коррупция, власти обратились к Папе римскому за помощью. Он послал на Сицилию всего пятерых иезуитов, те организовали школу, а через 15 лет выпускники этой школы выиграли все местные выборы и заняли главные должности в администрации острова. Так была изжита коррупция на Сицилии. Жаль, что этих школ мало, в России только одна иезуитская гимназия, учится в ней всего пара сотен детей. Но это элитная гимназия! Ее выпукники очень образованы!
- Николай, а вы иезуит? – спросила я.
- Нет, но что касается образования, то скорее да или сочувствующий иезуит, как сказали бы коммунисты.
- Что вам мешает стать убежденным иезуитом?
- Там строгая иерархия, дисциплина, а я люблю свободу. Почему бы вам не отдать свою дочь в иезуитскую школу?
- У моей дочери есть отец, который будет не в восторге от этой идеи. Он получил отличное советское инженерное образование в Новосибирском государственном университете и сейчас занимает достойную должность, уважаемый и известный человек в своих кругах. Он вправе выбрать самостоятельно школу для дочери. А чем вы занимаетесь? – спросила я, скорее для того, чтоб перевести этот разговор с иезуитского русла в более комфортную зону, хотя этот человек меня совершенно не интересовал ни по каким темам.
- Я преподаю историю в институте, - он назвал известный ВУЗ, я кандидат исторических наук, сейчас пишу докторскую диссертацию, но она пробуксовывает. С кандидатской мне помогали родители. Они ученые. Около года назад умерла моя матушка, а сейчас тяжело болен отец. Два раза в неделю вызываю ему скорую помощь. Боли какие-то, давление скачет, да еще куча других неприятных болячек. Врачи говорят протянет от силы год. Нужно подсуетиться, чтоб он завещание написал на меня. Не хочу квартиру делить со сводной сестрой от первого брака отца. Она хищная и алчная, спит и видит как оттяпать кусок в Москве. А у нас квартира четырехкомнатная! - поднял вверх указательный палец Николай.
Лицо его стало злым. Мне подумалось, что не очень-то он похож на преподавателя, с длинными немытыми седыми волосами, которые он иногда собирал в хвост, плохо выбритым лицом, чаще заросшим недельной седой щетиной, в застиранной футболке и длинными, желтыми зубами, бегающими карими глазами. У него были красивые руки, явно не видевшие физического туда и спортивная фигура с накаченными подтянутыми рельефными мышцами. Видимо поэтому он носил обтягивающие футболки, чтоб засветить мускулы. Он никогда не носил рубашки.
Я не могла определить его типаж. Не могла понять что он пытается показать и кто же он на самом деле. Если не брать во внимание его речь, а только внешность, то похож он был на какого-то биндюжника или портового грузчика начала ХХ века. Если слушать речи, то - получалась смесь негра с антрацитом. Бесспорно умен и одновременно ленив, эгоистичен, навязчив и хамелионист. Не было постоянства в эмоциях, будто постоянно играет, накидывает на себя маски субличностей и лицедействует. Что-то настораживало в нем. У меня он вызывал отталкивающие ощущения. Хотелось отойти от него подальше.
- А вы чем заняты, Валентина, если вас не затруднит ответ?
- Я занята дочерью.
- А образование, позвольте узнать?
- Высшее экономическое.
- На что же вы живете? Я слышал, что вы в разводе. Жить в Москве без работы могут себе позвоить только москвичи с несколькими квартирами. В одной живут, а бабушкины-дедушкины сдают и на эти деньги прилично отдыхают месяцами за границей. Но вы же не москвичка? Может богатый спонсор?
- Богатые спонсоры - это не мой путь. В некотором роде, я тоже живу как коренные москвичи. Конституция России позоляет мне жить в любом городе страны, а наличные деньги – иметь собственность где хочется, - не вдаваясь в подробности личной жизни, я намерено говорила цинично, чтобы он отвязался. Удивившись его осведомленности обо мне я спросила:
- Откуда у вас информация обо мне?
- Светский треп,- как-то жаргонно ответил он и отвел глаза.
Вернулась Людмила Юрьевна и разговор перешел на проблемы стариков.
Общение с Николаем меня напрягало и мы с дочкой стали ходить гулять на ВДНХ, в Останкинский парк, Ботанический Сад или на другую площадку. Но там у дочери не было друзей, она скучала и ныла: Пойдем на свою площадку к Ане и Алине.
Однажды почти строевым шагом он вышел из кустов с букетом темно-бордовых, почти черных роз и направился ко мне. Мне стало не по себе. В голове мелькнула фраза из книги: "чем старше женщина, тем темнее розы ей дарят. Дожила-а... Я, похоже, ровесник мамонта». Женщины, с которыми я стояла, отошли в сторону и переглядывались недоуменно.
- Я хочу подарить вам эти цветы в знак… признательности, - протянул мне цветы Николай.
- Признательности за что? – спросила я
- Я, наверное, не так выразился. Вы мне нравитесь. У меня планы на вас. Я хочу вас познакомить со своим отцом, вы с ним поладите, я уверен.
- Николай, извините меня, но в мои планы не входило знакомиться с вашим отцом. Я вас-то не знаю. И не собираюсь ничего менять в своей жизни, меня все устраивает.
- О себе я могу вам рассказать. Я единственный ребенок в семье. Мы жили обеспечено. В детстве много читал. Запойно. Мог всю ночь читать книги. Хорошо учился. У меня все было. Родители ездили за границу. Привозили подарки, вещи, одежду. Окончил институт. Работал…
- У вас есть дети?- задала я вопрос.
Его лицо сделалось каким-то похотливым и масленым, он ответил с улыбкой:
- Может быть где-то есть. Я не знаю. Я много поездил по стране. Мог наследить где-то! У каждого мужчины могут быть где-то дети.
- А женаты вы были?
- Нет, женщины были однодневки и сходился два раза, но они слишком многого от меня хотели. Одна была старше меня и ее дети меня доставали, я не выношу детей. А вторая сама не захотела продолжать отношения, мы с ней всего месяц прожили и она ушла.
- А я вам зачем? У меня тоже двое детей. И попробуйте ответить себе на мой вопрос: зачем вы мне?
- Вы бы помогали мне присматривать за отцом, облегчили мой быт. А я бы вас…
- Присматривать за отцом – это ваш сыновий долг. Я для этой роли не гожусь. Свой долг перед своими родителями я уже выполнила. Если не справляетесь, наймите сиделку. Есть специально обученные люди, которые облегчат ваш быт.
- Но ведь сиделке надо платить, а с вами я смог бы договориться по-другому...
"Отлично! - подумала я, - дочь отправим в иезуитский интернат, меня - в гувернантки, квартиру сдадим, а он будет писать диссертацию, качать мышцы и вечно воспитывать всех, кроме себя."
Мне хотелось задать ему вопрос – С вами все в порядке? Но я знала ответ. Ему не возможно будет что-либо донести, он жил на своей волне. Сверхидея была сгенерирована и он воплощал ее в жизнь. Все заботы сводились к собственной эгоистической персоне – облегчить себе жизнь. О чувствах не сказано ни одного слова. Нужно было рвать эти больные никчемные отношения, кроме сложностей и проблем ничего светлого и доброго они не принесут.
- Николай, оставьте меня в покое, вы не мой человек.
- Валентина, вы же меня не знаете!? – в его лице появилось что-то звериное.
- Вот это меня и пугает, я не люблю неизвестности, - я стала искать глазами дочь.
- Чем же я, кандидат исторических наук, вам - домохозяйке, не пришёлся по вкусу?
- В одной сказке про птичку Тари есть фраза о крокодиле: не такая уж большая заслуга в том что ты умываешься, если ты живешь в реке.
- Что? – было заметно, что фраза заклинила что-то в его голове. Сказок он не читал.
- Мне пора домой. У нас не получится никаких отношений. Даже дружеских. Всего доброго, - я сунула цветы в его руку, которую он протянул, чтоб удержать меня, и пошла к дочери.
Он схватил меня за плечо и резко повернул к себе:
- Что тебе не нравится? – перешел на «ты» Николай. Лицо его исказилось. Я испугалась, но снизила тон и стала медленно говорить:
- Николай, мне не нравится все. Запойное чтение книг оторвало вас от реальной жизни, в которой надо решать реальные проблемы. За вас это делали родители, а вы после ваших похождений даже не удосужились узнать есть ли у вас дети, как они живут. Вы ругаете коммунистов, но это они дали вам бесплатное высшее образование, они сделали так, чтоб к вашему отцу дважды в неделю в любое время суток приезжала бесплатная медицинская помощь, они дали вашим родителям бесплатную жилплощадь, которую вы жаждите получить в наследство, не заработав самостоятельно ничего. Наверняка вы даром каждый год ездили в лучшие пионерские лагеря и санатории, пользовались другими благами цивилизации, созданными коммунистами. Вам не женщина нужна, а раба, чтоб переложить проблемы на нее, и еще сексуальную нужду с ней справить. До свидания. Будьте счастливы, - я повернулась и пошла от него прочь.
- Ненормальная! Истеричка! Ты такая же как все ваше бабское сучье племя! Вы все одинаковые! Лукавые! Только о своем благополучии печетесь! – шипел мне вслед ученый муж.
Мы с Людмилой Юрьевной и детьми поспешили уйти с площадки. Дочь испугано моргая глазами спросила: «Мам, а что этот дяденька на тебя кричал?»
- Дяденька? А-а! Мне кажется, это он на себя кричал.
Больше на площадке Николая я не видела. Однажды я встретила его в арке дома. Мы шли навстречу друг другу. Он шел с потрепанным портфелем, выглядел как всегда. Не заметить меня он не мог, однако сделал вид, что не узнал. Но желваки на скулах выдали его эмоции. Настоящая ненависть лучше притворной любви. Меня это больше чем устроило. В голове мелькнуло: «Иезуит».
05.11.2018
фото из интернета