***
Жила-была в городе Париже ведьмочка по имени Валери. Не стоит думать о ней плохо - это была добрая ведьмочка, почти что фея. Сама она предпочитала, чтобы ее называли волшебницей. На праздники она с помощью своей волшебной улыбки делала детям игрушки - в основном это были куклы. Стоило ей улыбнуться, и новая кукла оказывалась в кровати рядом со спящим ребенком. Долгое время все было хорошо, но однажды о доброй ведьмочке узнала очень злая и могущественная ведьма Сильви. Сильви была в бешенстве от того, что Валери делает детям подарки, в то время как настоящая ведьма должна насылать на детей болезни, похищать их и вообще всячески вредить. Сильви настолько разозлилась, что в конце зимы, в ночь накануне Великого поста, наслала на нашу добрую ведьмочку печаль. Валери больше не могла улыбнуться, и делать детям подарки тоже не могла. Оставалось только плакать, но слезы, конечно, не могли вернуть ее волшебную улыбку. Однако печаль – это было еще не самое страшное. Проплакав несколько дней, как-то утром Валери обнаружила, что она превратилась.. в мышку! Белую маленькую мышку: она увидела себя в зеркале. Что оставалось делать бедной крошке? Она и плакать уже не могла, а просто пищала. Она металась по Парижу, но никто не обращал на нее внимания, - разве что кошки. Убегая от них, Валери, неведомо как, оказалась на острове Сите, забежав в какую-то церковь. Тогда потом она поняла, что церковь эта была часовней, а называлась она Сент-Шапель. На новом месте Валери освоилась далеко не сразу – поначалу ей было страшно от огромной дрожащей темноты при звуках органа; ее пугали витражи и большое количество людей; да и есть было нечего. Но через некоторое время ее заметил церковный сторож, и стал прикармливать. При этом он говорил: и откуда ты взялась такая белая с голубыми глазками? съедят тебя наши коты, съедят.. Валери хотела было поблагодарить его, но могла только тихо попискивать..
Так прошли годы. Валери уже привыкла к органу и даже было рада его сдавленным звукам; не пугали ее ни готическая мрачность часовни, ни витражи, - напротив, она даже любила прятаться в цветном священном калейдоскопе пятен, когда лучи солнца проникали сквозь стекла с божественными изображениями; белой мышке нравилось бегать по этим цветным островкам, - она представляла себе, как окрашивается в разные цвета, и это было весело.. Со временем Валери научилась различать витражи, - вот Бытие, вот Исход, вот Иессево Древо, а вот это – Страсти Христовы. И еще она знала, что в часовне находится великая святыня – терновый венец Христа. Постепенно Валери привыкла к такой жизни, и уже не пищала мышка, и добрая ведьмочка не плакала внутри своей души; правда, общаться было не с кем – других мышек в часовне не было, коты промышляли где-то за пределами храма, а со сторожем, - разве это общение? Так что Валери все равно оставалась грустной, - просто какой-то тихой; она смирилась с мыслью, что мышка, - это навсегда. Годы шелестели как листья на осенних бульварах, и однажды весной хрустальный футляр, где хранился венец, решили поменять, ибо прежний уже не был столь прочным. Валери слышала, как сторож об этом говорил. Она захотела посмотреть на терновый венец вблизи, - только из любопытства, так как много слышала о нем, еще будучи ведьмочкой. Подобравшись очень близко,- да и кто заметит в темноте маленькую белую мышку, - Валери увидела как священник осторожно вытащил венец из футляра и положил его; «неужели этот венец – настоящий?», - подумала Валери; тут она осмелела, и подбежала к нему вплотную; «смотрите, мышь!» - воскликнул священник, и отдернул венец от мышки..
И так получилось, что Валери укололась венцом.. Дальнейшее она помнила плохо. Было больно. В часовне закричали, она побежала от страха куда-то в пространство, - мимо витражей и органа. Выбежав из церкви, она продолжала бежать. Единственное, что она помнила, - это было утро той самой пятницы, когда венец должны были вынести в новом футляре для поклонения верующим. С наступлением ночи Валери притаилась в каком-то углу, - сама не зная в каком. Кажется, это был подвал какого-то старого дома. С удивлением мышка обнаружила, что в этом подвале, за ветхой перегородкой, горит тусклый свет. С трудом подобравшись к перегородке, страдая от сильной боли, Валери увидела, что это был свет небольшой свечки. Еще она увидела, что там очень бедно одетых людей, - судя по всему, мама, папа и девочка. Девочка лежала на полу, на каких-то тряпках; было видно, что она тяжело больна, - ее непрерывно мучил громкий кашель. Сквозь щели в перегородке Валери, не зная зачем, подползла к девочке. Родители ребенка не удивились ей. А девочка, заметив белую мышку, сказала, задыхаясь: ой, какая красивая! Постой, да ты ранена, у тебя кровь.. Девочка попыталась погладить мышку; Валери запищала в ответ, и свалилась в обмороке. Всю субботу она лежала в бреду рядом с девочкой, иногда приходя в себя. Обе умирали, и что теперь могло спасти их? Отец и мать девочки трогали ей лоб, и давали что-то есть; Валери же есть не хотела и не могла; она чувствовала у ребенка жар, и от этого ей было еще хуже; слышно было, как безутешные родители молятся; по их разговору Валери поняла, что суббота скоро закончится. Она вспомнила, как молилась все те годы, когда была мышкой, но.. Пусть хоть это дитя не умрет, - подумалось ей. Затем она, вероятно, просто провалилась в бездну, которую и сном-то назвать нельзя. Ей ничего не снилось. Когда она очнулась рано утром, - ибо все еще спали, - то поняла, что лежит в другом углу; но первое, что она увидела, была ее собственная рука! Да-да, именно рука, настоящая человеческая рука! Не осознавая, как это случилось, Валери поднялась на ноги и даже подпрыгнула, не в состоянии поверить в происходящее. Она подошла к девочке, которая еще спала, но здесь ребенок открыл глаза, и спросил ее: кто ты? Я волшебница, - улыбнулась Валери, - и рядом с девочкой появилась очень красивая кукла. Ой, кукла! У меня никогда не было такой – закричал ребенок, и от этого крика проснулись ее мама и папа, заснувшие неподалеку после бессонной ночи. Что с тобой, дитя мое? - сказал удивленный отец. Это куклу подарила мне волшебница, - девочка указала пальчиками на Валери. Какая волшебница? – не поняли родители, глядя в сторону Валери, но похоже, не видя ее. Кажется, у тебя нет жара, – прикоснувшись ко лбу девочки, сказала мама. И она не кашляет вроде, - добавил отец. И тут девочка встала, и подошла к Валери: спасибо тебе за куклу. и за улыбку. и за все.. Господи, как же это.., - запричитал обрадованный отец, не обращая внимания на слова ребенка, - ведь сегодня Пасха! Христос воскрес! А мы ждали твоей смерти.. Чудо! На Пасху случилось чудо! Слава Богу, Жанна, ты выздоровела, - восклицала мама.
А маленькая Жанна смотрела только на Валери, которая вдруг почувствовала себя очень легкой, как будто даже незаметное дуновение ветра может унести ее далеко-далеко за пределы Парижа и Франции; и еще Валери ощутила, что она летит куда-то вверху – сквозь подвал, сквозь три этажа этого дома, облака над домом, звезды над облаками, и выше звезд. А потом она увидела словно огромный витраж, по сравнению с которым все витражи Сент-Шапель были бы только капелькой расы на утренней траве; но это был не витраж, это были разноцветные крылатые существа, один из которых сказал ей: теперь ты будешь совершать чудеса на Пасху для маленьких больных детей. Рана больше не болит? – поинтересовался он. Нет, конечно – не удивилась Валери. Еще бы, - подхватил крылатый ангел, а это был именно он, - не уколись ты терновым венцом, оставаться бы тебе мышкой вечно в парижских сумерках.. Но теперь проклятие снято, - закончил ангел. Снято, - прошептала Валери, и снова улыбнулась. И девочка Жанна в парижском подвале тоже улыбнулась, глядя на свою пасхальную куклу..