В городе стольном
Лёна собрала жестянки,
Сосуды, камни, склянки,
Стала думать, примерять,
Как бы этот пресс создать.
А на станочке сестры ткали,
Получали чудо-ткани,
Тонкие и белоснежные,
Шелковистые и нежные.
Они сложили их в тюки,
В телегу загрузили, сколь смогли,
И, собой очень довольные,
Повезли их в город стольный.
И там, на площади торговой,
Развернули товар новый.
Как те ткани увидали люди,
К царю прибежали слуги.
– Такие ткани лишь царям
Носить в праздник, а не нам.
– Если так товар хитёр,
Ведите немедленно сестёр.
Привели сестричек во дворец,
И царские особы узрели наконец
Великолепные, диковинные ткани,
Отродясь которых не видали.
Они просто обомлели,
Наградить сестёр велели.
Удивлялась царская родня:
– Отвести ведь глаз нельзя.
До чего ж ткань хороша,
Шелковиста и нежна,
И как первый снег светла.
Не бывало лучше полотна.
И царь распорядился разом:
– Товар весь покупаем сразу
И приглашаем, девы, вас
Работать ткачихами у нас.
О вас заботу на себя возьмём,
Нуждаться не будете ни в чём,
Одеваться модно, кушать сладко,
В люди ездить для порядка,
Посещать приёмы и балы,
Садиться за роскошные столы.
Иата, насупившись, молчала.
Ула за двоих сказала:
– Спасибо, царь, но нам нельзя.
В деле вся наша семья.
Бросить матушку не можем
И сестрицу третью тоже.
Они не справятся без нас.
Царь в ответ ей: – Вот те раз!
Такого не было ещё,
Чтоб отклонили предложение моё,
Не уважили оказанную честь.
Но вы сегодня гости здесь,
Поэтому, скажу я вам,
А вы внемлите словам.
– Домой вернётесь вы с доходом,
Денег дам я вам с походом.
Отвезите всё домой
И возвращайтесь в замок мой.
Если хоть одна приедет,
Для неё открыты двери.
Так с полнехонькой сумой
Вернулись дочери домой.
Разлад
Встречала с радостью их мать,
Начала вопросы задавать:
– Как успехи, как дела,
Не осталось ли полотна?
Продали, по какой цене?
Поведайте скорее мне.
Дочки матери в ответ:
– Успехи наши? Лучше нет.
И подробно рассказали,
Как везли, как на базаре
Встретил их столичный люд
И не дал продать им тут
Их диковинный товар,
И как царь к себе призвал,
Как все восхищались их товаром.
И как по достоинству и праву
Царь их щедро наградил
Да работать пригласил,
Звал в ткачихи царские,
Предлагал условия барские.
– Но нам не нужно чужих благ,
Нам вместе хорошо и так.
Хватило нам наград сторицей,
И мы простились со столицей,–
Говорит, вздыхая, Ула.
Иата в бок её толкнула
И сказала, не тая:
– Говори лишь за себя.
У меня другое мненье,
Его исполню без сомненья.
Я желаю жить привольно.
Хочу царю служить достойно.
Мать всплеснула тут руками:
– Разве плохо тебе с нами?
Вот что, девочка, остынь.
Стольный царь – болотный хмырь.
Не бросай ты нас, не надо,
Теперь станем жить богато.
– Сколько можно?! Всё в труде!
Не бываем мы нигде,
Нет для отдыха и дня.
Негде показать себя.
А я хочу на волю.
Дайте денег мою долю.
Поймите правильно меня.
Не останусь здесь ни дня.
И разложили денежки на кучки:
Как всегда на всякий случай,
На одежду и харчи,
Чтоб не гас огонь в печи,
На упрочение хозяйства,
На укрепление семейства...
Чтоб хватило на год им,
Но теперь только троим.
А всю прибыль поделили,
Да вот Лёну не включили.
Она глазки опустила только
И промолвила тихонько:
– Заметить я себе позволю.
Ну а где же моя доля?
Одного я не пойму.
Меня забыли почему?
– Как забыли! Да ты что?
А все деньги для кого?
Мы всё поделили честно.
Тебе-то прибыль за что, интересно?
Ты не пряла и не ткала,
Лён не сажала, не убирала,
Не ткала, не продавала полотно,
Вовремя не сделала заданье ни одно.
Ведь работали мы трое,
А ты наслаждалась покоем.
– А кто залесские секреты добывал?
Ткацкий станок изобретал?
– За то тебя холили из года в год,
Одевали, кормили и поили. Вот.
За свою работу, мила,
Ты сполна всё получила.
На мать Лёна посмотрела,
Вздохнула: «Плохо моё дело.
Знать, судьба моя такая,
Я же дочка не родная».
Она лишь пониманья ждала,
Но и слова доброго не нашла.
Продолжение следует