Нежно кладет свои ладони поверх её и старательно дышит на них, отдает каждую частичку едва теплого воздуха из своих легких - спасения нет, есть лишь надежда и воспоминания.
Его черная борода с легкой проседью касается синей кожи женщины, но она этого не чувствует, лишь замечает, и глаза ее на минуту сверкают огоньком, кончики лиловых губ приподнимаются вверх, в душе таятся теплые и теперь такие необходимые моменты их сладких встреч.
А холод все глубже и глубже впивается в конечности, кажется будто бы и их уже нет, и они где-то далеко, не твои, не здесь, и не тело, а лишь скопление света, угасающего постепенно и по чуть-чуть. Морозный враг вгрызается и рвет все их возможные странички жизни, действует аккуратно, но резко, как строгий учитель с непослушными учениками, заигравшимися на уроке. Повторили ли двое взрослых историю учащихся?
- Грейси... А ты помнишь, как боялась останавливаться здесь? - слышится стихающий, хриплый голос соседа справа.
"Дом." - держится в голове. Такой теплый, уютный, нежный. С зеленью перед узорной черной калиткой, белым кирпичом, лежащим так складно, как детали пазла. Дом для неё и человека, который в спокойном морозном хаосе смерти согревает её недействующие пальцы.
Она делает последнее усилие, поворачивается набок, оголяет снегу свою беззащитную спину и тихо, не спеша, прижимается к нему.
Пианист дожимает последний аккорд, артист прощается со зрителями, писатель ставит точку.
Суровая зима показывает всю свою беспощадность.