Живу себе я,молодая,красивая,талантливая "на все руки мастер от скуки", на квартире старшего чабана в Бала-Топаре Вахтанга Саримомудова. Просто несовпадение какое-то:азербайджанец в сыпучих песках Балхашского района,что в глубинке Казахстана, живёт с женой немкой,видимо,когда-то высланной,как и все казахстанские немцы.Он-маленький ростиком,она -большая крупная женщина,типичная немка.Разговаривали между собой на русском языке,который тоже знали еле-еле. Я запомнила как они ругались,что было редко: просто слов не знали. Он ругался так на жену :"Ти -дурак!"..."Ти сам -дурак!"- отвечала Мария. И вот как-то нажили двух деток,младшего назвали Мироном, а старшего как-то по-азербайджански (не помню),классные,трудолюбивые мальчики-помощники отцу-чабану.Они и уговорили взять меня к себе на квартиру. Дом был ,как и у всех на окраине,из самана .Это такие кирпичи, слепленные из кизяка(коровьи лепёшки,смешанные с глиной и песком и соломой) .Кстати, долговечное и тёплое строение.
Приглянулась я хозяину. За год научилась доить коров и не одну, печь хлеб и даже "обрабатывать отару"...всё по дому делала-хозяйка была больна. Скотины было много. Доить корову учил сам Вахтанг: надел на голову себе и мне платки ,взял ведро и повёл меня к коровам.Усадил к вымени, а сам орёт на меня,чтобы я не боялась,корова косит "своим лиловым глазом", рядом телёнок привязан,чтобы корова не убежала. А у меня пот огромными каплями капает,стучит по дну ведра, вот так и научилась.Вообще,романтики по-горло: варить борщ из только что зарезанного на моих глазах барашка,жарить прямо на плите печёнку и тут же с кровью кушать,тушить в казане "каурдак"-это весь ливер с кишками,вкуснятина ,скажу я вам. Бесбармак-это, само собой, было основным блюдом. Всему научилась.Часто на бесбармак заходил мулла и другие земляки.Женщинам находиться с ними не положено.Рядом огромная бахча с вкуснейшими огромными дынями. И что не жить? А ,когда заболел и сам Вахтанг,пасла с мальчиками и с огромной собакой отару 800 голов. Чабаны никому не доверяли пасти свою отару,потому что потом почти месяц гнали своим ходом в Алма-Ату на мясокомбинат,чтобы барашки вес набрали, а за это чабаны получали хорошие деньги.
Так вот ,решил Вахтанг выдать меня замуж за своего брата и объявил мне об этом...У меня,конечно,
глаза на лоб: современная,образованная девушка,и кто-то решает мою судьбу.Ведь не шутил: через короткое время приезжает брат ,что-то маленькое с усами,метр с кепкой и в кепке "аэродром" Ведь и мысли у них не было,что я могу не согласиться- ведь издалека прилетел,возможно, двумя самолётами.
Отказ принят ,как оскорбление настоящему мусульманину, и я была выдворена из дома,просто прогнал меня хозяин,и вот я обратила свои стопы к директору совхоза. В то время как раз приехала молоденькая девочка,учитель начальных классов. Нам двоим выделили жильё в центре усадьбы в 4-х квартирном бараке (квартирой это не назовёшь). В центре комнаты -печь,которая страшно дымила. Топили саксаулом,сами ездили на машине в степь,корчевали, а потом разбивали о камень (саксаул не рубится,тоже,как камень). Рядом с нами жила семья молодых казахов. Пошла я его спросить,есть ли у них амбар,чтобы сложить дрова. Так и спросила приветливо,уважительно : "У вас есть амбар?" Произошло непонятное: казах рассердился,затолкал жену с детьми в комнату и что-то прокричал мне на казахском языке,что-то нехорошее. Только потом дружно смеялись и подружились (с соседом казахом обязательно надо дружить). Оказывается "Бар"-переводится,как наличие в доме,а "Ам"-это женский половой орган ( в переводе с казахского)..Мусульмане,как правило, не матерятся-страшный грех.А тут я "выдала"-русские могут запросто,хотя русских в совхозе было мало,в основном тунеядцы ,высланные в 60-х годах по приказу партии и правительства в Балхашский район. Так и называли "тунеядцами".Это отдельный рассказ.Но помню,что среди них было много образованных мужчин и женщин,почти все пьющие,некоторые просто попали "под одну гребёнку" просто за прогул на работе. Такое было время.Им выделили отдельное жильё ,зарплату не платили. Работали они на каркасно- камышитовом производстве,делали блоки,из которых строились повсеместно дома для населения.Изредка забегали к нам,чтобы разбавить водой "Тройной одеколон" и тут же выпить эту разведённую молочного цвета муть,чтобы никому не досталось, "в одно горло".
Однажды прямо во время урока прибежала моя Галя и сказала,что директор приказал нам освободить жильё для переселенцев,а нам поселиться в интернате с детьми в одной комнате.Интернат-это тоже барак,в котором жили дети чабанов из отдалённых от усадьбы мест. В то время к нам приехал из армии брат Гали,Сергей,работал на автолавке и жил с нами негласно.
Девушка я была решительная,да уже была комсоргом и организатором общественных и массовых мероприятий,проводимых в совхозе. Директором был молодой кучерявый,очень кучерявый мужчина,естественно ,почитаемый,как любой начальник у казахов, но,как все молодые ,любил поухаживать,пошутить с молодыми учителями. Нас ,молодых, тогда было двое: я и Галя. Я влетела в кабинет ,у селась на стул напротив директора и категорически отказала в переезде,обосновав это тем, что я "пою ночами,слушаю музыку и люблю ходить в "неглиже",что очень нехорошо может сказаться на представлении детей об учителе, по -казахски"мугалим". А дети нас любили,директор это знал. К тому времени мы уже знали казахский язык.
Понятливым оказался директор,юмор понял, и моё "представление" перед ним в кабинете его развеселило,хохотал от души и отпустил " с миром"продолжать жить в нашей хибаре,а для переселенцев строили дома,тогда была в стране такая правительственная программа,и люди ехали семьями со своими небольшими пожитками в разные места казахстанских степей,ради жилья и работы.
А через полгода я вынуждена была уехать домой в Алма-Ату,маме сделали операцию. Галинка осталась работать,тем более,что она была родом из Баканаса,столицы Балхашского района,брат вскоре женился на вновь приехавшей учительнице Кате.Жильё осталось за ними.
Кстати,Вахтанг на прощание всё-таки отблагодарил меня:дал несколько мерлушек каракуля на полушубок и живого барашка,которого я привезла домой в кузове грузовика.Барашек был почему-то тёмно-коричневого цвета, и алма-атинская детвора,обступив его, кричала :"Медведя привезли!".Дети вообще не видели ни разу вот так близко живого барана, а мы с папой долго не знали,что нам с ним делать. Потом кому-то отдали: рука не поднималась лишить жизни такое диво-дивное.