Волынский Зиновий Моисеевич (1897-1968)
З.М. Волынский — генерал-майор медицинской службы, доктор мед.наук, профессор, главный терапевт Министерства обороны СССР, член правления Всероссийского терапевтического общества. Награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Знак Почета и многими медалями.
С 1955 года занимал должность начальника кафедры госпитальной терапии Военно-морской медицинской академии. Основатель и затем начальник кафедры военно-морской и общей терапии Военно-медицинской академии. Основатель первой радиологической лаборатории. Занимался исследованиями патологии пищеварения и обмена веществ, изучением атеросклероза, гипертонической болезни, ревматизма, лучевой болезни, а также организации неотложной терапевтической помощи на подводных лодках.
Прекрасный лектор, организатор, клиницист старого поколения врачей-терапевтов, способный ставить диагноз по одному виду больного. На занятиях на своей кафедре ВММА и ВМедА он неоднократно поражал нас, слушателей, этой своей уникальной способностью. И наш, и следующий за нами курс неоднократно присутствовали при подобной демонстрации его уникальных диагностических возможностей. Правда, однажды при этом произошел небольшой казус...
Курсант пятого (не нашего) курса на профессорском обходе демонстрировал ему своих больных, в том числе и пациента с выраженной эмфиземой легких. Бочкообразная грудная клетка, частое, затрудненное дыхание и другие, менее характерные признаки прямо свидетельствовали об этом. Слушатель рассказывает анамнез, демонстрирует клинику.
— А профессия? — спрашивает профессор.
— Музыкант, — отвечает доктор.
— Типичная эмфизема музыканта! — заключает Волынский и направляется со свитой из преподавателей кафедры к выходу из палаты. В дверях оборачивается и спрашивает уже у пациента: — На чём играете, маэстро? ...
— На барабане, — следует робкий ответ больного...
Говорят, что последующая немая сцена была равнозначна сцене Гоголевского "Ревизора". Профессор несколько секунд неподвижно стоял в дверях, затем выскочил в коридор, за ним устремилась вся кафедральная кавалькада. Находившаяся же в арьергарде группа академических слушателей была не в силах последовать их примеру, согнувшись чуть не до пола в судорожных конвульсиях и гогоча во всё горло. История умалчивает, кто в последующем пострадал больше — ведущий больного слушатель, или ведущий ординатор, не удосужившийся подготовить юного доктора к ответу...
Ну, это был, возможно, единственный казусный случай с профессором. В основном, о нем шли самые высокие отзывы от пациентов. Лично я неоднократно слышал их от посещаемых больных во время нашей поликлинической практики на последнем курсе. И лекции профессор читал блестяще — без бумажек и конспектов, свободно ориентируясь во всех направлениях и тонкостях многогранной и далеко не простой терапевтической науки...