Заповедное место Кавказа

   
    Раннее утро сбегало с гор. Вдали, за причудливыми вершинами, в ярких лучах просыпался восток. Казалось, что там разгорается большое пламя. Его ярко красные языки, охватывая горизонт, рвались в голубую высь.

    Как можно лежать или сидеть в помещении?  Отдыхающие спешат подышать свежим утренним воздухом, прогуляться по аллеям или пробежаться по росе...

    Вот оно-пышное, чуть прохладное осеннее утро. Прохладу ощущаешь: лицом, руками, всем телом Между тем, из-за горных хребтов поднимается огненно-красное светило в позолоченной оправе. Деревья, от основания до вершин, загораются своей яркой цветовой палитрой.

    Я и мой напарник по отдыху, были очарованные происходящей метаморфозой. А время летит. Кто-то из отдыхающих включил приемник и территория огласилась популярной песней Анатолия Карчинского:
                Я не третий, я не лишний,
                Может только показалось,
                Что с другим, что с другим
                Ты шла под вишней
                И другому и другому улыбалась...

    Слушая и обгоняя неторопливо гуляющих, мы бежим по тропе терренкура. Это наша утренняя пробежка. А где-то сзади слышится песенка Глеба Романова:
                Домино, домино...
                Будь веселым не надо печали.
                Домино, домино,
                Нет счастливее нас в этом зале...

    Наш маршрут: санаторий "Ленинские скалы" до заветной площадки, на склоне горы Машук. Тропу с обеих сторон окружают лиственные стражи  покоя.

    Тишина. Вот оно памятное место. Здесь, сто двадцать восемь лет назад произошла трагедия потрясшая всю литературную Россию. На большой поляне, в окружении лесных стражей, потомки  великого поэта воздвигли величественный обелиск пирамидальной формы. В крупной нише обелиска установлен бронзовый бюст в форме офицера Тенгизского пехотного полка.

    Обелиск окружен кованной оградой из тяжелых цепей. На ее четырех углах восседают хранители покоя -громадные бетонные орлы. Стройные ели, словно боясь нарушить покой, выставив свои острые пики вершин, окружив площадку, молча стоят как часовые. Они несут бессменную охрану священного места.

    Расположившись вдали на лесной поляне, густо покрытой цветным ковром, словно пестрым одеялом из далекого детства, мы разминаемся. Тишина... Выполнив комплекс упражнений, падаем на мягкий ковер природы. До чего же хорошо лежать  и смотреть в голубую синь. Деревья кажутся великанами. Своими вершинами они уходят в голубое поднебесье.

    Глядя в безоблачную высь видишь, как яркими звездочками вспыхивают листочки в своем последнем танце жизни. От их изобилия, в расплесканном  золоте солнца, земля горит ярко желтым пламенем.
 
    Вот мимоходом залетел легкий кокетливый ветерок. В своем стремительном порыве он, как добрый молодец, обнял вершины деревьев, словно ухажер юную красавицу. И вдруг, играясь осторожно дернул ее за одну из многочисленных косичек. Дрожь пробежала по стволам деревьев сверху до низу. На землю, словно десант, посыпались желтые, зеленые и красные листья.

     Неповторимый восторг охватил наши души, унося их куда- то в высь. Быстрые волны озноба бегут по телу, невольно закрываются глаза. Листопад в лесу это непередаваемое видение. Можно долго лежать любуясь красотой природы, но время не ждет, пора на завтрак. И вновь кросс и вновь мы слышим:

                Отчего? Почему? Я не знаю сам,
                Я поверил твоим голубым глазам...
 
     Время быстро летит, быстро проплывают чудные мгновения, за ними тянутся другие картины и чем дальше, тем серее и печальнее. Но чудные пейзажи Остаются в памяти.
                Хотя я судьбой на заре моих дней,
                О южные горы, отторгнут от Вас,
                Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:
                Как сладкую песню отчизны моей,
                Люблю я Кавказ.
                М. Ю. Лермонтов.



    Много удивительных мест на Кавказе. Меня поразила судьба скального портрета вождя пролетарской революции в Пятигорске. Портрет размером 15х20 метров, выполнен маслом художником Шуклиным, в тысяча девятьсот двадцать пятом году, на скале расположенной вблизи санатория "Ленинские скалы", на высоте четыреста метров над уровнем моря.
 
    Во время войны, фашисты пытались расстрелять портрет вождя из орудий, не получилось. После чего, его, каким-то образом, забросали грязью. Ночью, отважные Пятигорцы, отмыли портрет. Возмущенные захватчики покрыли портрет побелкой. Но здесь,  поведением не званных пришельцев, возмутилась погода. Ночной ливень смыл труд завоевателей. Враги заложили взрывчатку, но взорвать не успели. Город был освобожден от захватчиков, а портрет восстановлен.