Символы счастья.
1.
Всё самое плохое в его жизни начиналось с фразы : «Нам нужно серьёзно поговорить..» Первое воспоминание, связанное с этим, до сих пор разрывало ему душу..
Таир примчался со школы, пробежал в свою комнату, снимая школьную форму на ходу. Войдя в комнату, швырнул портфель в стенной шкаф. Портфель, с грохотом, вылетел обратно, но ему было некогда ставить его на место - внизу ждали ребята. Скомкав одежду, он пихнул её шифоньер напротив стенного шкафа. И в шифоньере, и в стенном шкафу, и на письменном столе творился хаос. Таир уже переоделся и только собирался выйти, как в комнату вошла мама. Она была очень бледной.. Оглядев комнату, молча, подошла к шифоньеру с одеждой, распахнула его двери и стала методично, вместе с вешалками, кидать на пол его одежду, вслед за вешалками полетело содержимое полок. Затем, подошла к его письменному столу и сделала то же самое. Последним в списке «жертв» оказался стенной шкаф, в котором находились книги, тетради, коллекция машин. Таир вдруг понял, что стоит ему только открыть рот, как произойдёт что-то очень нехорошее, потому что, он впервые в жизни видел маму в таком состоянии, так же, молча, наблюдал за происходящим. Выходя из комнаты, мама, даже не оглядываясь, сказала:
- Выйдешь только после того, как приберёшься.. – Голос у неё был глухим..
Распахнув окно, Таир свистнул. Трое его закадычных друзей гоняли во дворе какую-то жестяную банку. Все трое, дружно, подняли головы и уставились на него.
- Пацаны, отбой. Я не выйду..
- А чё так?
Таир провёл ребром ладони по шее..
- Аа… Понятно… Ну, ладно, тогда и мы по домам. – Крикнул Вовка. Октай и Анар, согласно, закивали. Таир смотрел, как ребята, по-мужски, по-взрослому, пожали друг другу руки и разбрелись.. Он был среди этой четвёрки заводилой и без него ребята, действительно, не знали чем себя занять....
Закрыв окно, Таир оглядел комнату, и, тяжело вздохнув, бурча себе под нос ругательства - нет, ни в коем случае не используя весь свой, достаточно богатый, запас, а обходясь безобидными «дура», «с ума сошла», «житья от тебя нет» - принялся за уборку. Через пару часов, он вышел из комнаты, неся в руках два больших кулька, в которые собрал обрывки бумаг, поломанные игрушки и остальной мусор, скопившийся за неделю..
Гораздо позже, став намного взрослее, он смог понять, что поведение мамы в тот день был первым звонком.. Раньше она так не поступала. Она всегда убирала сама, правда, ругала его, на чём свет стоит, но, тем не менее, убиралась сама.
Выйдя в блок, Таир отправил кульки с мусором в мусоропровод, не отказав себе в удовольствии трижды громко хлопнуть тяжёлой крышкой.. Скатившись по перилам, он перегнулся и смачно сплюнул - он специально несколько минут собирал слюну - наблюдая, как плевок летит вниз, ровно по центру лестничного пролёта. У него было острое зрение, и он увидел, как там, на семь этажей ниже, плевок шлёпнулся на кафельные плиты, которым был устлан блок их, экспериментального, дома. В этом здании жили семьи государственных чиновников, довольно высокопоставленных. На каждом этаже - невиданное по тем, советским временам, дело - стояли в кадках цветы, блок всегда был идеально чист. Через минуту, после того, как плевок шлёпнулся на плиты, внизу, в проёме, показалась голова тёти Клавы - уборщицы. Она посмотрела наверх и громко крикнула:
- Вот, паразит! Погоди у меня, я отцу твоему скажу!
Таир, скорчив рожу, крикнул в ответ:
- Ну и скажи! Ничего мне за это не будет!
Тётя Клава, качая головой, пригнулась и тщательно протёрла кафель тряпкой.
Зайдя в квартиру, Таир прошёл в ванную комнату, вымыл руки. Вытерев их об себя, он вышел из ванной комнаты и пошёл по широкому, длинному коридору в сторону кухни. Ещё прибираясь у себя в комнате, он
учуял запах сигарет и удивился - папы же нет дома, так, откуда этот запах?
Чем ближе он подходил к кухне, тем отчётливее становился запах.. Таир, изумлённо, замер у двери кухни.. Мама стояла, прислонившись к подоконнику, и курила…
- Маа? – Только и смог произнести, вернее, выдохнуть, Таир..
Взгляд мамы был таким..таким пустым.. Таиру стало страшно..Она его даже не видела.. Сигарета дрожала в её тонких, длинных пальцах, покрытых тёмно –вишнёвого цвета лаком - мама предпочитала именно этот цвет, зная, что он ещё больше подчёркивает белизну холёных рук. Столбик пепла, не выдержав собственной тяжести, упал на пол, на котором играли солнечные лучи, отбрасывая блики от натёртого до зеркального блика паркета..
- Маам.. – Повторил Таир ещё раз.
Мама вздрогнула и её глаза, наконец-то, приобрёли осмысленное выражение.. Словно, это было чем-то совершенно нормальным, мама сделала затяжку - глубокую, долгую - медленно выдохнула.. Сизый дым потянулся в сторону открытого окна, приобретая причудливые формы и медленно растворяясь..
- Таир, нам нужно серьёзно поговорить. …
- Мы с твоим отцом разводимся.. ..
Таир почувствовал, как сердце, бухнув о грудную клетку со всей дури, медленно стало опускаться куда-то к коленям, которые тут же стали ватными.. Он сел на край углового дивана, потому что ноги его, в буквальном смысле, не слушались..
- Что? Почему? – Спросил он тихо. Губы онемели.. Да что там губы? У него даже лицо онемело! Так бывает, когда делают укол в кабинете зубного врача..
- Потому, что он.. – Она осеклась.. И Таир понял, что мама хотела назвать папу каким-то очень плохим словом..
Мама, чуть подавшись вперёд, смотрела на него теперь взглядом, полным такой ненависти, что Таир, невольно, отшатнулся.. Её глаза наполнились слезами.. Выражение боли исказило красивое лицо мамы.. Красивое не только в его глазах, а красивое по-настоящему. Он уже давно понял, что мама у него - неимоверная красавица. Он и гордился этим, и испытывал - иногда - какой-то дискомфорт, когда замечал мужские взгляды, обращённые на неё. Он ещё был слишком мал, чтобы дать точное определение т а к и м взглядам. Но на подсознательном уровне чувствовал, что ему хочется вцепиться в горло тому, кто т а к смотрел на его маму.
- Потому, что он - предатель.. – Произнесла она, наконец..
Таир обомлел.. Предатель? Его папа - предатель?! Как такое возможно? Таир знал, что папа его работает в КГБ, как и, практически, все живущие в этом, одноблочном доме, принадлежащем этому самому ведомству. Значит, его папа – американский шпион, потому что главным врагом его, Таира, Родины, СССР, была Америка..
- Он предал Родину? – Прошептал Таир..
Мама, удивлённо, посмотрела на него, затем, усмехнувшись, покачала головой.
- Нет, хуже.. Он предал нас с тобой, сынок..
Таир ничего не понимал.. Сознание двенадцатилетнего подростка отказывалось понять происходящее..
Мама, глубоко вздохнув, взяв с подоконника пепельницу, пачку сигарет и зажигалку, села рядом. В правой руке она держала сигарету, левой, взъерошила Таиру чуб, затем, притянув сына к себе, поцеловала в макушку.. К её, такому родному, привычному аромату примешивался запах сигаретного дыма..
- Прости, сынок. Наверняка, ты много сейчас не понимаешь.. Но, поверь, придёт время, и ты поймёшь нас и простишь.. Нам придётся с тобой жить вдвоём.... Собирай вещи, завтра, мы переезжаем в квартиру бабушки..
Но это время так и не пришло.. Шли дни, недели, месяцы, годы… А он так и не смог - ни понять, ни простить. Ни маму, ни папу..
Он не смог простить родителям ни того стыда, которое испытывал, когда на него смотрели друзья, одноклассники, соседи.. Не простил отцу того, что им с мамой пришлось съехать из огромной, шикарной квартиры в одном из центральных районов города и поселиться в двухкомнатной квартире в совершенно другом, далёком от центра районе.. Это была квартира родителей мамы. Дедушка умер, когда Таиру было несколько месяцев, а бабушка, после смерти дедушки, уехала в Ленинград, к дяде Расиму, маминому брату.. Вот в этой двушке Таир проведёт много лет, каждый день, мечтая о том, когда же он, наконец, сможет уйти из неё навсегда..Сначала он её просто ненавидел, а потом, когда у него самого была огромная, шикарная вилла и несколько роскошных квартир в каждом респектабельном районе города, Таир частенько приезжал именно в эту двушку и с каждым разом любил её всё больше и больше..
Он не простил родителям ни того, что потерял своих закадычных друзей, которых знал с самого раннего детства.. Ни того, что из самой престижной школы ему пришлось перевестись в обычную, задрипанную настолько, что он так и не смог ни разу зайти в туалет, вонь из которого, казалось, въедалась даже в его одежду…
Не простил маме того, что в её жизни, спустя год после развода, появился другой мужчина.. Который приходил к ним, с которым его мама… Таира трясло от одной мысли того, что происходило между его мамой и этим… этим гадом… Хотя, со временем, он сдружился с дядей Фаиком, а гораздо позднее стал понимать - насколько сильно тот любил его маму, что смог выдержать откровенную ненависть мальчика подростка, а затем стать ему настоящим другом..
Но всё это будет потом.. Потом… А пока… Пока Таир лежал на кровати, смотрел в потолок, разглядывая орнамент лепки и пытался понять: в чём же заключается предательство отца, если мама сказала, что это - хуже, чем предать Родину?.. Мама несколько раз открывала дверь его комнаты, но, увидев, что он так и не стал собирать вещи, она, молча, закрывала дверь..
За окном наступили сумерки.. Был восьмой час промозглого, ноябрьского вечера. Отец, обычно, приходил в это время.. Ещё вчера к его приходу мама уже накрывала стол в гостиной, по квартире плыл аромат, от которого у Таира сосало под ложечкой - мама великолепно готовила и пекла. Папа крайне редко приходил домой на обед. За исключением праздников, да и то, далеко не всегда.. Поэтому, всей семьёй, втроём, они собирались только за ужином. Конечно, если только отец не был в командировках или не задерживался на работе..
Мама всегда очень красиво сервировала стол, используя дорогую посуду. Обязательно переодевалась к приходу отца, делала макияж..
Ужин проходил весело, с разговорами, шутками. Правда, иногда - когда Таир выкидывал что-то в школе и маму вызывал классный руководитель, после ужина, прежде, чем убрать со стола, мама рассказывала папе про очередную выходку сына. Отец, правда, никогда не кричал и, тем более, не поднимал на него руку, но лучше бы он дал Таиру хорошего тумака, искренне считал Таир. Потому, что это было бы намного лучше, чем стоять, желая провалиться под паркет, чем услышать от отца:
- Ну, спасибо, сын. Что же ты так нас с мамой позоришь?
Но такое происходило крайне редко, обычно, мама сама разбиралась с ним - кричала, ругала, могла и пару затрещин отвесить. .
... После слов мамы Таир зашёл к себе в комнату, лёг на кровать. Ему не хотелось даже слушать музыку.. Он так и лежал, сцепив пальцы рук за головой, глядя в потолок.. Если бы его в этот момент спросили, о чём он думает - он не смог бы ответить. Потому, что мысли исчезали, не успев, толком, появиться. «Предатель… предал нас… написала заявление …развод…»
Трель дверного звонка заставила Таира вздрогнуть.. Он присел в кровати, прислушиваясь к звукам в квартире.. Тишина.. Раздалась повторная трель, более настойчивая.. Видимо, мама не собиралась открывать дверь отцу.. Таир встал и только сейчас почувствовал, что у него мокрое лицо.. Утерев тыльной стороной ладони слёзы, он вышел из своей комнаты и прошёл к дверям.. Сердце бухало всё сильнее с каждым шагом.. Несколько секунд отделяли его от того момента, когда он увидит отца.. Как смотреть ему в лицо - Таир не знал… «Предатель.. развод… предал нас..» - Вертелось в его голове.. Впервые в жизни, если не считать тех дней, когда он болел гриппом, голова Таира раскалывалась, в висках стучало, глаза горели сухим огнём, горло перехватило железным обручем, сжимавшимся всё сильнее и не дававшим дышать…
Рука его дрожала, когда он поворачивал ключ.. Отец - высокий, статный, пахнущий дорогим парфюмом и сигаретами, стоял на пороге. Длинное пальто было расстёгнуто, серый костюм сидел на нём, как влитой.. Белоснежная сорочка.. туго завязанный галстук.. .. Таир помнил, как мама выбирала этот галстук из кучи товара, принесённого Зейнаб - алверчи * (торгашка). Та приходила к ним домой регулярно, раз в месяц. Зейнаб нравилась Таиру - толстая, хохотушка, очень ярко накрашенная, от неё всегда очень вкусно пахло. И неспроста - кроме того, что Зейнаб торговала импортным товаром, она ещё и пекла на заказ. А приходя к ним, непременно, приносила какое - нибудь печёное для Таира. Мама сладости не особо любила, но даже она не могла устоять перед настоящими шедеврами кулинарного искусства.. И именно ей мама заказывала печёное на все праздники и торты на дни рождения: «Медовый» - на папин, «Птичье молоко» - на свой, и «Наполеон» - на Таира..
Пройдёт столько лет, а Таир больше ни разу не прикоснётся ни к одному из этих тортов.. Хотя, и безумно любил их.. Но эти торты были для него символами их счастливой семьи… А, если нет семьи, то о каких символах может идти речь?..
Таир, не в силах произнести, ни слова, смотрел не в лицо отцу, а на тугой узел галстука.. Серебристые бута на тёмно – сером шёлке почему-то стали прыгать и сливаться в одно, размытое пятно. Затем и отец стал, словно, растворяться…
- Привет. – Услышал он голос отца. Но голос отца - низкий, чуть хрипловатый - звучал в этот раз как-то приглушённо, словно, на голову Таира надели аквариум с водой.. Ему становилось дышать всё труднее.. Много лет спустя, он увидел рекламу каких-то капель для носа, помогающих избавиться от насморка и позволяющих свободно дышать. В этом ролике девушка из оркестра, словно рыба, выброшенная на берег, открывала и закрывала рот, вытаращив глаза, а на голове у неё был аквариум с водой и, вдруг, - о, чудо! – она уже играет на флейте, счастливо улыбаясь.. Таир замер с пультом в руке.. Ему показалось, что он, на какие –то доли секунды, снова оказался в том дне, двенадцатилетнем подростке, стоящим напротив отца и задыхающимся в аквариуме с водой, надетом на голову… Где, где можно достать капли, которые спасут того мальчишку?.. Он, с силой, швырнул пульт в телевизор, разбив вдребезги огромный, плазменный экран.. Да, теперь он мог позволить себе такую роскошь - не думать о деньгах…Но после развода, много лет ему пришлось смотреть свои любимые фильмы не по цветному телевизору в своей, отдельной комнате, в огромной квартире, а по «ящику»: громоздкому, чёрно-белому; с бегущими по экрану полосками; с неожиданной сменой каналов по только одному Богу - или кому другому? - известной причине; с поломанным переключателем - чтобы сменить канал, приходилось, сжав торчащую железку плоскогубцами, с силой крутить её.. И, если не успеть, вовремя, остановиться на нужном канале, приходилось крутить до конца ещё один полный оборот. А, обычно, это приходилось делать несколько раз подряд, чертыхаясь и кляня всё на свете, потому что произвольная смена канала происходила, как назло, на самых интересных моментах фильмов или передач…
Всё это и многое – многое другое Таир так и не смог простить родителям.. Особенно - отцу.. Потому что, со временем, он стал понимать - если ему было так плохо, то каково же было его маме, привыкшей к роскошной, комфортабельной жизни?
- Привет.. – Тихо ответил Таир, всё ещё не в силах поднять глаза. Его охватило твёрдое убеждение того, что вместо родного, такого знакомого до мелочей лица, он увидит чужое, совершенно незнакомое.. Потому, что лицо предателя не может быть таким же, как лицо его папы…
Отец вошёл в квартиру.. По привычке, сложившейся годами, он протянул дипломат Таиру.... Даже, когда Таир был ещё совсем маленьким, он, с трудом волоча дипломат, нёс его в кабинет отца.. Это было для него, как бы, высшим признаком доверия отца. Потому что, ещё не осознавая, он понимал: этот дипломат очень важный атрибут отца..
Но в этот раз дипломат, словно, повис в воздухе.. Таир услышал, как отец, тяжело, вздохнул..
Поставив дипломат на пол, отец снял с себя пальто, обувь, надел домашние туфли – даже дома отец ходил в костюме и никаких там тапочек, только мог позволить себе ослабить узел галстука. И лишь по выходным и праздникам, на даче, отец надевал или спортивную форму, или джинсы со свободным свитером.. Но тапочки - никогда..
Отец, взяв дипломат, прошёл мимо Таира.. Как же этот его приход домой отличался от тех, что были до этого вечера.. Потому что, двери ему всегда открывала мама, а Таир стоял рядом. Мама, приподнявшись на цыпочки - хотя и она была довольно высокой, но отец был очень высоким. Под два метра ростом – целовала его в щёку, которую он, шутливо, надувал. А потом он, непременно, целовал маму в висок.. Таир брал дипломат, отец, взъерошив ему волосы, ласково улыбался.. По квартире плыл аромат, стол был уже накрыт белоснежной скатертью, красиво сервирован.. В центре - непременно - стоял букет алых роз, независимо от времени года.. Цветы не успевали завянуть. Когда он уезжал в командировки, мама не выкидывала букет, даже, если командировка затягивалась на неделю или больше.. Она даже не убирала со стола опавшие лепестки.. Возвращаясь из командировки, отец - в любое время года и суток - входил домой с букетом алых роз.. В гостиной болтал телевизор.. Горел яркий свет хрустальной люстры, переливаясь всеми цветами радуги, отражаясь на хрустальных бокалах и серебряных приборах…За ужином они всегда о чём-то говорили, в основном, папа слушал, говорили Таир с мамой.. После ужина папа уходил в свой кабинет, мама прибирала со стола, что-то напевая и пританцовывая, иногда, задирала Таира - то по носу щёлкнет, то язык покажет, то глаза скосит.. Таир смеялся и помогал ей отнести посуду на кухню. Правда, дорогую фарфоровую посуду и хрусталь мама не разрешала ему трогать, а вот вилки, ложки, ножи – это, пожалуйста..
Таир, повертевшись на кухне, тоже шёл в свою комнату, занимал себя чем- нибудь : мог почитать – он довольно рано научился читать, ещё в пять лет или поиграть со своими игрушками, или смотрел телевизор..
Через некоторое время мама стучалась в дверь кабинета отца, а затем - в его, Таира, комнату, со словами:
- Театааайм, сэррр!
Если они - отец и Таир - по какой –то причине не сразу выходили, то она, уже не стучась, распахивала дверь комнаты Таира и, уперев руки в боки, смотрела на него, молча, придав лицу намеренно грозное выражение, а глаза её при этом искрились от сдерживаемого смеха.
Но дверь в кабинет отца она не открывала, а снова стучалась в неё, только настойчивее и со словами:
- Слышишь, сэр, у сэрини сейчас терпение лопнет! И чай стынет! Я уже разлила!
Только, это было неправдой. Зная, что отец любит чай очень горячий, практически, кипяток, она наливала чай только себе и Таиру. А хрустальный стакан - армуды *(грушевидной формы) в хрустальном блюдце стоял на столешнице, у плиты, на которой кипел вовсю чайник, оглашено свистя на всю квартиру..
Но этот вечер был совершенно иным.. Чужим.. холодным.. враждебным.. Свет в квартире горел только в коридоре, в комнате Таира и на кухне.. Мама сидела на диване, в спортивной форме, с небрежно собранными в хвост волосами.. Подняв ноги на диван и поджав их под себя, она сидела полу - боком к окну, глядя невидящим взглядом в темень за ним, освещённую светом электрических фонарей, окнами других домов, фарами машин.. На подоконнике стояла пепельница, полная окурков.. Мама снова курила.. Таир, с ужасом, подумал о том, что будет, если папа увидит?
Но, к его изумлению, отец, выйдя из кабинета буквально через минуту - он просто оставил там дипломат - вошёл на кухню, бросил на маму взгляд, в котором не было и тени удивления, а не то , чтобы гнева.. Почему-то, именно в этот момент, Таир, особенно остро ощутил - произошло что-то настолько ужасное, что он и не может себе даже представить, раз уж отец так спокойно отреагировал на то, что мама курит…
Таир почувствовал, как снова, предательски, стали гореть глаза.. Ему, вдруг, захотелось заплакать.. Причём, заплакать во весь голос, размазывая слёзы, широко раскрывая рот, а потом - громко - громко закричать, затопать ногами, а ещё лучше - броситься на пол, орать, плакать и стучать руками и ногами о паркет, начищенный до зеркального блеска….Но ничего такого он не сделал, лишь, судорожно перевёл дыхание, сжав зубы с такой силой, что заболели мышцы лица..
Отец, открыв холодильник, достал бутылку минеральной воды. Оглядевшись в поисках стакана и не увидев его в сушилке, он, поочерёдно, открывая дверцы подвесных шкафов, наконец, нашёл тот, в котором стояли, дружно выстроившись в ряд, стаканы для воды - высокие, из толстого стекла, с рисунками.. Он взял тот, на котором были нарисованы дельфины.. Таир видел дельфинов, живых, плавающих в Чёрном море, куда отец возил их каждое лето на курорт.. Желая угодить коллеге, занимающему высокий пост в братской республике, для его семьи местные чиновники устраивали всё по высшему классу, включая развлечения, недоступные простым смертным, то есть, обычным гражданам «единой».. То, что в стране полного равенства, этого равенства и в помине нет, все прекрасно знали.. Но молчали.. Одни - потому что боялись, другие – потому что для них-то всё было в идеале..
- Здравствуй, Фарида. – Сказал отец.
Мама даже не оглянулась..
- Я так понимаю, что ты уже всё рассказала Таиру?
Мама, резко обернувшись, посмотрела на отца взглядом, полным такой ненависти, боли и отвращения, что Таир показалось, будто по его позвоночнику провели кусочком сухого льда, который они, мальчишки,, частенько, выклянчивали у продавца мороженным. Тот, помучив их отказом, в конце – концов, откидывал крышку ярко разрисованной тележки, в котором возил мороженое по улице, оглашая всё вокруг громким криком:
- Мммаррражнааая!!Эскимааапламбиииирстакаааанчикмарраажнаая! – Произнося всё на одном дыхании.
Достав специальными щипцами кусочек льда, клубившегося густым, белым дымком, он бросал его в сторону мальчишек, которые, с хохотом, хватали его, обжигаясь и бросая его, друг в друга.. Это чувство леденящего пламени Таир запомнил навсегда…Именно в тот день.. Хотя, никакого сухого льда и в помине не было..
- Нет, не всё! - Сказала мама тихо, сквозь зубы.. – Только то, что написала сегодня заявление на развод и то, что завтра мы с ним переезжаем в квартиру моих родителей, потому что его отец - предатель и.. – Она замолчала.. И Таир снова понял, что мама хотела обозвать отца каким-то очень-очень нехорошим словом.. Но, если в первый раз она смогла сдержаться, то теперь, ненависть, боль, обида при виде мужа оказались сильнее благоразумия и она добавила: - Потому, что его отец предатель и подонок..
Отец побледнел.. Он поставил стакан на столешницу и подойдя к столу, сел напротив жены. Скрестив руки на груди, он, несколько минут, смотрел на маму.. Она не отводила взгляда. Теперь в нём не было ни боли, ни отвращения.. Только - ненависть.. А взгляд отца был непроницаемым.. Абсолютно.. Две чёрные пропасти. И что таится на их дне - не было ведомо никому..
- Фарида, я тебя прошу ещё раз меня выслушать..
- Да что ты говоришь? - С сарказмом спросила мама. Она достала из пачки очередную сигарету, закурила, не отводя взгляда и выпустила струю сизого дыма прямо в лицо мужа.
Отец, чуть сведя брови, опустил голову, покачивая ею.. Затем, поднял голову и снова посмотрел на маму.
- Фарида, я тебя прошу ещё раз меня выслушать.. – Повторил он, слово в слово, с той же, ровной, интонацией.
- И что я должна выслушать? То, что ты столько лет обманывал меня? Что какая-то малолетняя шалава родила тебе ребёнка?! - С каждым вопросом голос мамы становился всё громче, а лицо, её такое красивое лицо, всё сильнее выражало то, что было у неё на душе –ненависть.. Одна сплошная, всепоглощающая ненависть.
Таир, молча, почти онемев от ужаса происходящего, смотрел на них, прислонившись к косяку двери.. Он был уверен - стоит ему отойти, как ноги его подкосятся и он упадёт.. Что мама такое говорит? Какая шалава? Какой ребёнок? Что, у папы есть ещё кто-то кроме него, Таира?? Как? Как такое возможно?!
- Ой, пардон, наверное, я не должна так говорить! Ведь эта шалава и её ублюдочка - мама делала ударение на букву «о» в слове, которое Таир никогда раньше не слышал. «Ублюдок» - это да, а вот «ублюдОчка» - впервые.. - твоя вторая семья!! Слушай, а ведь ты - молодец! Так искусно все эти годы маскировался! Ну, настоящий тайный агент с двойной жизнью! Да, не зря ты, видимо, с отличием окончил школу и академию этого, чёртового КАГЭБЭ!!!!!
Мама уже кричала во весь голос.. Вскочив с места, она, по угловому дивану, пробежала к подвесному шкафу, резко открыла дверцы и стала швырять посуду.. Она кричала, плакала, ругалась матом - если бы не ситуация, то Таир был бы не мало шокирован услышанным!
- Мама! Мамочка! Мамуля!! Не надо!! Пожалуйста, не надо! - Таир бросился к дивану, не обращая внимания на осколки посуды, которым за несколько секунд покрылся пол кухни, подоконник, стол, столешница у противоположной дивану стены…Он обнял мамины колени, уткнулся в них и разрыдался..
- Таир, сынок, милый..Прости, прости меня, родной, прости.. – Зашептала мама. Спустившись с дивана, она обняла Таира и стала покрывать его лицо, голову, руки поцелуями.. – Прости, родной, всё хорошо.. Всё, родной, всё..
Отец сидел, не шелохнувшись. Он даже не оглянулся в их сторону..Один из осколков, отскочив от пола или стола попал ему на шею и кровь, тонкой, струёй, стекала из пореза, окрашивая белоснежный воротник сорочки в алый цвет… В цвет, так любимых мамой, алых роз…
2.
- Здравствуйте. – Сказал мужчина, смущённо топчась у порога.
- Здравствуйте. – Удивлённо ответил Таир.
- Фарида – ханум дома?
- Да.. – Медленно протянул Таир.
- Таир, кто там? – Раздался голос мамы. Она была на кухне - ставила плов на плиту, чтобы он «дошёл».
- Не знаю. – Буркнул Таир, неприветливо окидывая мужчину с ног до головы. Толстый, невысокий, с залысинами. Серое, «в ёлочку» пальто было далеко не первой молодости. Из –под расстёгнутого пальто видны были коричневый, мятый костюм, бежевая сорочка.. Несуразный шарф был повязан так, что один его конец находился под горлом, а другой - болтался где-то около колен. В одной руке мужчина мял кепку, тоже серую, «в ёлочку», в другой держал кулёк, из которого выглядывало ребро коробки торта «Птичье молоко» - Таир уже знал, что этот сухой тонкий корж, покрытый непонятной, напоминавшей губку, плотной массой и тусклым, противно прилипающим к зубам чем-то, даже отдалённо не похожим на шоколадную глазурь, так называемый "торт" не шёл ни в какое сравнение с тем роскошным, тающим во рту настоящим шедевром кулинарного искусства, которое мама заказывала Зейнаб на свой день рождения..Из кулька торчали семь головок белоснежных гвоздик, обёрнутых в газету.. Да, уж, это, конечно, не букет из сто одной алой розы, которую маме дарил папа..Таир ухмыльнулся,
ещё раз окинув недотёпу с ног до головы неприязненным взглядом... Только обувь на ногах недотёпы выглядела довольно добротно. Чёрные ботинки, на толстой подошве сияли так, что было сразу понятно - их протёрли только что, потому что на улице, уже третий день, шёл противный, моросящий дождь, и грязь на улице была непроходимой..
Уж, Таир это знал точно - каждый день приходил со школы по уши в грязи. И, яростно оттирая пятна с брюк, он ругал родителей. Потому, что из-за их развода ему приходилось тащиться в эту, зловонную, школу по грязным улицам. А всего два года назад он ехал в самую престижную школу, на служебной машине отца.. Но всё это, как и многое-многое другое осталось в его прошлой жизни.. В этой - не было места предателю.. Пусть его шалаву и ублюдочку, как выразилась мама, развозит теперь служебная машина. Пусть они живут в их квартире и его комнату, наверняка, уже давно превратили в девчоночью.. Ну, и пусть!! Они с мамой не стали в тот день дожидаться утра, а, забрав вещи первой необходимости, поздней ночью поехали в бабушкину квартиру. Больше он никогда не возвращался в ту квартиру, в которой родился и рос, в которой он был так счастлив. Он не захотел общаться с отцом.. Когда тот звонил, Таир, услышав его голос, ставил трубку обратно.
Мама смотрела на него с немым вопросом в глазах. Злясь от сознания, что она прекрасно знает, что он врёт, Таир, сквозь зубы, цедил:
- Не туда попали.. – Отвечал Таир..
- Ты точно не хочешь встретиться с отцом и поговорить? - Спросила она. – Я не буду против, поверь, сынок.
- Я же сказал - не туда попали.. – Глядя ей в глаза, твёрдым голосом, ответил Таир.
Мама, улыбнувшись, обняла его и поцеловала в макушку, глубоко вдыхая.. Затем, посмотрев на часы, сказала:
Я полежу минут двадцать. Если усну – разбуди, через полчаса ученик придёт. Благодаря бабушкиной подруге, Татьяне Васильевне, работавшей в Министерстве образования, мама устроилась в школу, педагогом английского и давала частные уроки на дому.. Ещё она писала курсовые для студентов – их к ней тоже направляла Татьяна Васильевна.
- Хорошо, мам, разбужу.
Ещё раз поцеловав Таира - теперь уже в глаза - мама прошла в комнату, заменявшую гостиную, и столовую, и кабинет, и спальню, потому что она спала на диване. Комната была довольно большой, по среднестатистическим стандартам, а вторую мама отдала в полное его распоряжение. Господи, в этой комнате не поместилась бы даже его кровать из той, прошлой, жизни.
Как ни старалась мама создать уют и удобства, как бы ни хвалили квартиру их редкие гости, Таир так и не смог её полюбить тогда, в детские и юношеские годы..
А гости в этой квартире были, действительно, редким явлением. Потому, что, как выяснилось после развода, у мамы была всего лишь одна, настоящая, подруга, Сабина, с которой они когда-то учились в школе.
Остальные, многочисленные «светские дамы», сами навязывавшиеся ей в приятельницы, как-то внезапно исчезли. И у Таира остался только один друг, Вовка.
Таир позвонил друзьям только через несколько дней после того, как они с мамой уехали от отца. Анар и Октай, что-то невнятно пробормотали по поводу того, что им нужно куда-то срочно идти, попрощались и ни разу даже не позвонили ему потом. А Вовка, услышав его голос, первым делом обложил Таира матом, а потом спросил - как к ним приехать, и уже через час Таир услышал знакомый свист.. Посмотрев в окно, он увидел Вовку и, надевая куртку, выбежал из квартиры, крикнув маме:
- Я - сейчас!
Друзья крепко обнялись..
- Держись, братан. Эти взрослые такие дол…бы.. – Сказал Вовка.
- Точно.. – Выдохнул Таир, еле сдерживая слёзы..
Они с Вовой дружили до сих пор.. Несмотря на то, что Вова уже давно жил в Канаде - ещё в середине семидесятых родители Вовы уехали в Канаду. Прощаясь в аэропорту, Вова и Таир, которым к тому времени исполнилось уже четырнадцать лет, не стесняясь, плакали..
- Обещай, что сразу напишешь!
- Хрен тебе! Я позвоню!!!
И Вова звонил.. Звонил сам, понимая, что Таира маме будет очень сложно оплачивать международные разговоры. А потом исчез «великий и могучий», расколовшись на «свободные и независимые.. » И Вова, вместе с родителями, при первой же возможности, прилетели на родину.. Но всё это ещё будет.. А пока.. Пока Таир, открыв дверь, хмуро смотрел на мужчину, который непонятно почему припёрся в день маминого рождения.
Мама, в тёмно - вишнёвом платье, поверх которого был надет фартук, вытирая руки полотенцем, выглянула из кухни. Увидев, кто стоит за открытой дверью квартиры, она, смущённо улыбнулась, щёки её, и без того покрытые румянцем из-за хлопот у плиты, зарделись. Таир, с изумлением, заметил, каким взглядом смотрит мама на этого недотёпу - как мысленно окрестил мужчину Таир. Она смотрела на него с любовью.. Таир почувствовал, как его накрывает волна ярости, ревности.. Он уже был достаточно взрослым, чтобы подмечать некоторые вещи, на которые не обратил бы внимания пару лет назад.. Но!! Как?! Как такое возможно?!
А переведя взгляд на недотёпу, Таир, мысленно, присвистнул. Потому, что тот, смотрел на его маму таким взглядом, определение которому Таир смог дать только много лет спустя..
Он был во Флоренции, по делам, когда его партнёр предложил ему посетить музей Уффици.. Не будучи особым знатоком, да и ценителем, Таир, тем не менее, был поражён красотой некоторых картин. А стоя напротив картины Боттичели «Рождение Венеры», он понял слова одного из своих знакомых, который убеждал, что в оригинальных полотнах великих гениев есть необъяснимая тайна, какая-то мистика - то ли - божественная, то ли – дьявольская - передать которую не в состоянии ни одна, даже самая лучшая копия.
Он стоял, не в силах отвести взгляда от картины. И мог поклясться, что, в какой-то момент, он увидел, как по волнам прошла зыбь; как медленно стали осыпаться розы; а пурпурную мантию Венеры и платье грации, так же, как и их волосы, колышет дыхание Зефира, держащего на руках свою супругу, Хлориду, обвившую его руками и ногами..
Сколько бы он так простоял, заворожено глядя на картину - Таир не знал. Но он вздрогнул всем телом, когда Эмилио - его партнёр - хлопнув его по плечу, кивнул в сторону холста и, хитро подмигнув, спросил:
- Ну, что, нравится?
Таир только и смог, что медленно кивнуть.. Неподалёку от Таира стоял седой, очень представительный мужчина.. Он стоял неподвижно, не отводя взгляда от картины.. И именно в этот момент Таир понял - у кого, когда и где он видел такой взгляд.. Он усмехнулся, вспомнив того, кого назвал про себя, впервые увидев, недотёпой; тому, кого сначала возненавидел,; тому, кто стал ему лучшим другом, советником и основоположником его бизнеса, приносящим Таиру колоссальный доход; тому, кто все годы смотрел на его маму именно так: затаив дыхание, восторженно, влюблено и, словно, не веря тому, что ему выпало счастье лицезреть это чудо..…
Но и это произойдёт много лет спустя .. А до того времени отношение Таира к Фаику будет меняться - от глубокой ненависти до безмерного уважения и безграничного доверия..
Много лет спустя, он, всё ещё, до мельчайших подробностей, будет помнить тот мамин день рождения..
После с развода прошло два года.. Первый день рождения мамы они отмечали вдвоём.. Вернее, даже не отмечали.. Таир купил на деньги, которые экономил из тех, что ему давала мама в школу, купил небольшую чеканку - девушка с большими глазами обнимала лань. Девушка, удивительно, была похожа на маму. Нежный овал лица, длинная шея, длинные волосы, большие, миндалевидные глаза, вытянутые к висками, изогнутые брови, тонкий нос, пухлые губы.. Мама обняла его и расплакалась.. Как же сильно этот день рождения отличался от тех, предыдущих, которые Таир помнил.. Отец всегда дарил маме, кроме огромного букета алых роз, какую – нибудь драгоценность, которую надевал ей за празднично накрытым столом, во время чаепития.. В центре стола непременно стоял роскошный торт «Птичье молоко», которое мама заказывала Зейнаб, В углу гостиной, в огромной вазе, стоял букет. ..Это сейчас не сложно достать любой, самый экзотический цветок, составить роскошный букет, с дизайнерским оформлением. А тогда, в семидесятые годы такой букет, кроме того, что стоил неимоверно дорого, ещё нужно было заранее его заказать торговцам цветами.. Но у отца были и возможности, и связи. Поэтому, кроме того, что в вазе на столе всегда стоял небольшой букет алых роз, источавших изумительный аромат, независимо от времени года, пятнадцатого ноября, в мамин день рождения, отец приходил домой с роскошным букетом из сто одной алой розы.. Дом был полон гостей, заискивающе глядевших на хозяев, восхищённо сыпавших комплименты в адрес именинницы…
Мама плакала, а Таир, обнимая её, еле сдерживался от желания вырваться из дома, схватив большой нож, которым мама разделывала мясо, прибежать в ту квартиру, где когда жила их, счастливая, семья, позвонить в дверь и…О том, что может последовать за этим «и» он старался уже не думать…
Раздался стук в дверь. Они, удивлённо, посмотрели друг на друга. Мама, утерев слёзы, пошла к дверям.
- Подожди, мам, я сам открою. – Сказал Таир совсем по - взрослому..
Мама, улыбнувшись, взяла его лицо в свои ладони, приблизила и поцеловала его в глаза.
- Большой.. – Сказала она тихо.. В её голосе звучали одновременно грусть и гордость..
- Кто там? – Спросил Таир.
- Открывай, упёртый!
Так его в последние два – три месяца звал только Вовка.. И дело было не только в том, что Таир, действительно, был упёртым. Дед Вовы был антикваром и Вова унаследовал гены дедушки - в Канаде он продолжил бизнес своего деда и очень преуспел в этом деле - постоянно рассказывал Таиру о всяких старинных вещах, книгах, монетах. Память у Вовы была изумительной. И вот, несколько месяцев назад, он позвонил Таиру и, в присущей ему манере, без всякого вступления, заявил:
- Слышь, я теперь буду тебя звать «упёртый».
- Нормально, а с х…. ли?
- А с того, что твоё имя имеет арабское происхождение и означает «настойчивый». То есть - упёртый..
- Ааа, ну, теперь всё понятно. А почему ты мне об этом только сейчас говоришь?
- А потому, что дед приобрёл старинную книгу какую-то, на арабском языке, там всякая фигня про имена, их значения, влияние имени человека на судьбу..
- А твоё имя что означает?
- Ты дурак, что ли? - Искренне возмутился Вовка. – То и означает! Владеющий миром! Ну, ещё можно и знатный властитель.
- Да, ладно! Тоже мне, властитель!
- Паапрашу! Вообще, знаешь что? Обращайся к мне с этой минуты только так: «О, владыко!»
- Слышь, о, владыко, пошёл на хрен.
- Услышал. Пошёл.
В телефонной трубке раздались короткие гудки. Таир, улыбаясь и качая головой, положил трубку.
- Вот придурок.. – Добавил он, глядя на телефонный аппарат и всё ещё улыбаясь.
И вот, в первый после развода мамин день рождения к ним в дверь постучался Вовка..
Таир распахнул дверь. Вова, весь такой серьёзный, отодвинул Таира и прошёл к маме Таира, стоявшей в дверях комнаты.
- Поздравляюсднёмрожденьяпух! – На одном дыхании выпалил он, протягивая маме Таира небольшой свёрток, который достал из кармана.
Она обняла Вову, расцеловала его в щёки.. В свёртке был шарф, настоящий, шёлковый, фирмы «CHANEL»…
- Вовочка, милый, это же… - Мама Таира, растерянно смотрела на Вову, потому что шарф был самым, что ни на есть, настоящим, оригинальным.. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять это.
- Да, тётя Фарида, это мама Вам передала. Я сказал, что у Вас сегодня день рождения и я хочу пойти поздравить. Она передала с наилучшими пожеланиями.. А это - лично от меня. – Сказал Вова, достав из другого кармана небольшую коробочку, открыв которую, мама Таира, ахнула..На бархатной подушечке была приколота брошь, в виде бабочки, сплошь усыпанная разноцветными камнями.. . Бабочка искрилась и переливалась под светом плафона в коридоре.
- Ой, Вовочка, спасибо, милый.. – Мама Таира обняла теперь их обоих и расцеловала в макушки..
Они пошли к нему в комнату, а через час мама позвала их к столу..За этот час она успела приготовить курицу с картошкой, в духовке и испечь рулет из сгущёнки, с шоколадной начинкой.. Так они отметили первый после развода мамин день рождения..
А на второй Вова придти не смог - всего месяц назад он с семьёй улетел в Канаду.. Таир очень тяжело переносил разлуку с другом.. И он очень боялся, что Вовка его забудет.. Но этого не произойдёт, только Таир об этом пока не знал.
А пока он сидел, угрюмо косясь на недотёпу, который сидел у них в комнате, за накрытым столом и не сводил с его мамы своего взгляда, за который Таиру хотелось убить это недоразумение…А вот мама была, видимо, или слепа, или сошла с ума, потому что Таир видел, что и она смотрит на этого урода – Таир не скупился, каждый раз, мысленно, обзывая гостя всё более обидными эпитетами – довольно ласково и.. и как –то ещё по-особенному.. Как именно этот взгляд можно назвать - Таир пока не знал.. Ему придётся повзрослеть, пережить многое, чтобы однажды, поймав на себе взгляд женщины, с которой стал встречаться несколько месяцев назад, понять; так смотрит только влюблённая и благодарная женщина…
3.
Она и мысли не могла допустить, что муж изменяет ей.. Если бы кто-то сказал ей об этом, она покрутила бы пальцем у виска и рассмеялась бы этому человеку в лицо - настолько непоколебимой была её вера.. Ведь счастливее их семьи - не было на целом свете! Она была в этом уверена так же, как в том, что её имя – Фарида.. И, возможно, именно поэтому, Фарида была просто раздавлена, убита, узнав о том, что Вагиф последние три года их брака ведёт двойную жизнь..
А рассказала ей об этом Зейнаб.. Во всех подробностях, приведя неоспоримые факты и доказательства, в которых Фарида убедилась лично, поехав по указанному адресу, дождавшись в такси того момента, когда во двор въехало другое такси и из него вышел Вагиф, с дорожным чемоданом - час тому назад он ушёл из дома, сказав, что едет в командировку на неделю.. Фарида никогда не звонила мужу на работу, о существовании мобильной связи в те годы в Советском Союзе, да и во всём мире, простым смертным было неизвестно. О том, что в Америке в начале семидесятых появился первый сотовый телефон знали лишь некоторые сотрудники того самого ведомства, в котором служил и занимал уже довольно высокий пост сам Вагиф. Поэтому, Вагиф спокойно говорил ей о том, что уезжает в командировку, зная, что Фарида никогда не позвонит ему на работу..Когда он, действительно, уезжал в командировки, а когда обманывал её - Фариде теперь было неизвестно..Она, чувствуя, как сердце сжимается от боли, смотрела на то, как Вагиф расплачивается с таксистом, заходит в блок.. Номер квартиры Фарида тоже знала.. В окне той квартиры она увидела силуэт женщины с ребёнком на руках..Лица женщины Фарида не могла видеть с такого расстояния, да ещё сидя в такси.. Но она уже знала, что женщина – молодая, ей только недавно исполнилось восемнадцать лет, а любовницей её мужа она стала в неполные пятнадцать и была девушкой особого назначения - таких отбирали специально, для высокопоставленных чинов. По всему Союзу существовали подпольные публичные дома, где руководящие члены оттягивались по полной программе.. Конечно, Вагифу, как никому другому, прекрасно было известно то, что в этих домах ведётся слежка, и то, что он не просто рискнул подписаться на такое, да ещё и позволил какой-то малолетней шлюхе родить ему ребёнка - говорило о многом. Вернее, об одном - она не была для него очередной подстилкой.. Он – влюбился.. Да так, что потерял голову, поставив под удар карьеру. Хотя, он уже к тому времени был полковником и руководил одним из самых важных отделов в самой закрытой структуре государственной власти. Значит, он был уверен, что ему всё сойдёт с рук..
Подождав минут двадцать в такси, Фарида, попросив водителя подождать её, сколько бы она не задержалась, протянула ему пятьдесят рублей - огромные по тем временам деньги, если учесть, что средняя зарплата в начале семидесятых была в пределах ста пятидесяти рублей, конечно, без учёта обязательной тринадцатой зарплаты, сверхурочных, премиальных и так далее..
- Дождитесь меня и получите столько же. – Сказала она.
Водитель, молча, кивнул..
Фарида нажала на кнопку дверного звонка.. Она смотрела прямо в глазок и видела, как он потемнел. Значит, кто-то смотрит на неё с той стороны двери. Фарида усмехнулась и тихо сказала:
- Открой, Вагиф..
Прошло несколько секунд, прежде, чем она услышала звук поворачиваемого в замке ключа и отодвигаемой щеколды.. Вагиф - в спортивной форме, бледный, с каплями воды в волосах - смотрел на неё..
Фарида, молча, отодвинув его, прошла в квартиру.. Чисто, довольно уютно, со стандартной, польской « стенкой», чешской, хрустальной люстрой, конечно, не такой роскошной, как у них в квартире, пол паркетный, тоже не высшего качества, но, так же, начищенный до зеркального блеска.. Квартира была трёхкомнатной..
- Надо же.. Хороша, значит, твоя шалава, раз ты ей трёшку выбил. – Сказала Фарида.
В это время, в дверях кухни появилась такая юная, такая безумно красивая девушка, что Фарида еле сдержала стон.. На руках у девушки -назвать её даже молодой женщиной не пришло бы никому на ум - сидела, обняв за шею и прислонив пухлую щёку к пылающему лицу своей мамы, девочка, двух с половиной- трёх лет, в белом, вязаном платье, похожую на ангелочков, которых рисовали на винтажных открытках, открытках, ещё до революции - мама Фариды, происходившая из старинного, княжеского рода, бережно хранила несколько таких открыток в альбоме с фотографиями, за каждую из этих открыток какой-нибудь коллекционер выложил бы, не задумываясь, очень кругленькую сумму.. Увидев Вагифа, девочка, капризно сморщив носик, вытянула пухлые ручки и сказала:
- Папа, ня!!
Скорее всего, это «ня» на её, детском, языке означало – «возьми». В любой другой ситуации Фарида была бы поражена красотой матери и умилена сладостью ребёнка.. Но эта красотка была любовницей её, е ё!! Фариды, мужа, а эта кроха, с ангельской внешностью - незаконнорожденной дочкой её, е ё!!, Фариды, мужа..
Фарида готова была разорвать в клочья всех троих. Всех…Не задумываясь.. Не сожалея.. Не каясь… Но она понимала, что не сможет этого сделать. Она не сомневалась в том, что если она бросится на эту малолетнюю шалаву, с намерением вцепиться в её роскошные, светло –русые, волосы и оттаскать её, Вагиф встанет на её пути, загородив собой эту шалаву и её ублюдочку – только так и могла Фарида их называть . А что ещё хуже - он просто выставит Фариду за дверь..Нет, такого унижения Фарида не выдержит..
- У тебя командировка на неделю, как ты мне утром сказал?
- Фарида..
Она подняла руку, жестом давая понять Вагифу, чтобы он замолчал.
- Завтра утром я с Таиром перееду в квартиру моих родителей.. На алименты я подавать не буду. А, если, вдруг, по душевной благородности, ты решишь отправлять деньги - я их буду возвращать..
- Таир - мой сын.
- Нет.. У тебя есть ублюдОчка.. Про Таира - забудь. Хорошо, что он уже взрослый и ты не сможешь его у меня отнять..Если Таир захочет с тобой общаться - это уже другое дело, я препятствовать не буду, не сомневайся в этом. Но, я уверена, когда он узнает всю правду - у него отпадёт всё желание видеть тебя.
- А это не тебе решать. – Сказал Вагиф.
- И, уж точно, не тебе.. Выбор за Таиром.. Захочет - будет общаться, может, даже примет твою шалаву и вашу ублюдОчку.
Девочка, видимо, почувствовав, что происходит что-то неладное, замерла на руках своей юной мамы, крепко обняв её за шею. А та, за всё это время, не проронила ни слова. Она стояла, то смертельно бледнея, то заливаясь румянцем.. По щекам её крупными горошинами катились слёзы, она переводила взгляд, полный боли, с Вагифа на Фариду и обратно..
Фарида, достав из сумки паспорт, швырнула его на стол.
- Я уверена, что ты сможешь максимально ускорить процесс развода.
Потом Фарида часто задавала себе вопрос - а не лучше было бы делать вид, что она вообще ничего не знает? Продолжать жить в роскоши, не знать ни в чём отказа.. Если так посмотреть, то Вагиф был очень внимателен, щедр, она чувствовала себя любимой и желанной, даже после тринадцати лет брака.. Может, стоило бы делать вид, что ничего не произошло, ради Таира, как его настоящего, так и будущего? Но каждый раз, оглядываясь назад, вспоминая, через какие материальные, моральные и физические трудности ей пришлось пройти, она твёрдо отвечала себе : «Нет, не стоило! Я всё сделала правильно!»
Да, ей было безумно тяжело после роскошной жизни привыкать к жизни рядового советского обывателя.. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, Фарида работала в школе на две ставки. А по вечерам - давала частные уроки на дому. В те годы, правда, иностранные языки были не так уж и востребованы. Разве могло хоть кому -то придти в голову, что наступят времена, когда знание языков, а в первую очередь - английского - будет просто необходимым и тем, кто хоть немного знал иностранные языки будет гораздо легче устроиться на высокооплачиваемую работу в компании, которые стали появляться на территории всего бывшего Союза, как грибы после дождя? Казалось, что никому. А вот Фаик ещё тогда говорил ей, что наступят времена, когда её знания английского и навыки частного педагога будут востребованы и, при правильном подходе, можно не просто улучшить своё материальное положение, но и разбогатеть.
Пройдёт всего каких-то десять лет и прогнозы Фаика оправдаются.. К этому времени их отношения с Таиром были самыми тёплыми, дружескими.. И именно Фаик поставил начало бизнеса Таира - арендовав сначала небольшое помещение, Таир открыл курсы иностранных языков, где мама, Фаик и ещё несколько педагогов давали частные уроки, как местному населению, так и иностранцам, хлынувшим в закрытую когда-то для них страну. Этот бизнес оказался очень востребованным и приносил колоссальный доход..
А тогда Фарида смеялась, махала рукой в сторону Фаика.. А он, блестя глазами, увлечённо рисовал ей перспективы и выгоды частного предпринимательства, говорил, в каком именно направлении он бы стал развиваться, если бы жил в капиталистической стране, в той же самой, враждебной, Америке или в каком- нибудь «загнивающем» европейском государстве. Когда он заводил разговор на такие темы, Фарида, не на шутку, беспокоилась - ведь за это можно и по статье загреметь и оказаться в местах настолько отдалённых, что не только иностранные языки забудешь, но и собственное имя!
- Фаик –мяллим *(мюэллим - учитель, так же - вежливое обращение к мужчине, занимающем какой-нибудь пост.), Вы что такое говорите? – Спрашивала она, шёпотом, оглядываясь в сторону учителей, сидевших в учительской.
- Я говорю то, что непременно произойдёт, Фарида. Помяните мои слова! – Отвечал Фаик, задорно подмигивая ей.
Фаик… Думая о нём, Фарида всегда, невольно, улыбалась.. Лицо её озарял какой-то мягкий свет, исходивший, словно, откуда-то из самой глубины её души.. И сердце, будто, кто-то укутывал тёплым одеялом.. Это круглый, чистоплотный, но неопрятно одетый, добрейшей души мужчина смог сделать так, что её, разбитое сердце стало биться снова, а на пепелище сгоревшей души вдруг стали раскрываться цветы. Нет, не алые, роскошные, дерзкие от сознания собственного великолепия, скрывая за красотой острые шипы, способные уколоть до крови, источающие глубокий, сильный аромат, розы, которые она когда-то так любила и которыми её одаривал Вагиф, а гвоздики, эти хрупкие, нежные и какие-то беззащитные, цветы с таким тонким ароматом, который многие даже и не были способны услышать.....
Много лет спустя, именно гвоздики, особенно красного цвета, станут символом траура для всего Азербайджана..
А в те годы все с удовольствием покупали и дарили эти хрупкие, И торговцы цветами прекрасно зарабатывали на них, отправляя огромное количество этих цветов во все уголки огромной страны...
После того, как гвоздикам выпала печальная участь символизировать кровь невинно погибших, а цветочный бизнес приобрёл совершенно иные формы и масштабы, гвоздики, практически, никто не покупал. Вернее, их покупали только для траурных мероприятий..
Но для Фариды белые гвоздики стали символом воскрешения её души…
Она никак не могла понять - в какой момент поняла, что между нею и Фаиком что-то происходит?
Ведь, сначала, сразу после развода, она возненавидела всех мужчин, всех, кроме сына и брата. Правда, часто она, с ужасом, думала о том, что и они тоже способны на предательство и подлость. Но, тут же, отметала эти мысли, иначе, она могла бы начать ненавидеть собственного сына и родного брата..
А вот Фаика она, видимо, изначально просто не рассматривала, как мужчину. Он напоминал ей Винни - Пуха, нет, не того, уродливого, из новых мультфильмов - страшилок, а родного, советского Винни - Винни! Даже голос у Фаика был похож на голос её, любимого, мультяшного, персонажа.. И, наверняка, именно это - её подсознательное восприятие Фаика как славного, доброго, смешного недотёпу – медвежонка - стало причиной того, что Фарида не видела в нём мужчину- предателя..
Общаясь с ним на переменах, во время «окон» и по дороге в школу и обратно - они жили в соседних домах - Фарида, с удивлением, отмечала про себя то, насколько Фаик начитан, эрудирован. Его познания были столь глубоки и обширны, что Фарида, которая, в принципе, тоже была далеко не глупым человеком, просто диву давалась.. Он был великолепным рассказчиком, с тонким чувством юмора и очень тактичным.. Знал несколько языков - английский, арабский, итальянский - в совершенстве, и достаточно неплохо - французский и немецкий. Фаик преподавал историю. На его уроках, в прямом смысле слова, можно было услышать, как летит муха.. Даже самые трудные подростки и беспросветные балбесы никогда не сбегали с его уроков, не нарушали дисциплину в классе. Дети его, буквально, обожали.. Однажды, когда он очень сильно заболел и попал с воспалением лёгких в больницу, ребята составили график и, сначала, навещали его в больнице, а потом - ухаживали за ним дома..
К нему на все праздники приходили ученики, давно уже окончившие школу, и к нему же в класс приводили своих детей бывшие ученики, жившие в этом районе..
Фариде так и не могла понять - когда прониклась к Фаику чувством, которому сложно было дать какое-то одно, точное определение.. Любовь? Привязанность? Благодарность? Наверняка, всё вместе..
Когда они сдружились настолько, что перестали обращаться друг к другу на «Вы » и по отчеству, Фарида спросила:
- Фаик, а почему ты не женился во второй раз? – К тому времени она уже знала, что Фаик был разведён.
Была ранняя осень, тот, очень короткий промежуток, когда лето уже осталось позади, а до нудных, промозглых дней оставалось совсем мало времени.. Они возвращались с работы, был седьмой час вечера. Солнце уже село, но было ещё светло.. Воздух, словно, струился.. Вечно зелёные хвойные деревья, словно, строгие стражи порядка, ещё больше подчёркивали огненно-жёлтое буйство тополей, клёнов, ив, фруктовых деревьев, кустарников.. В те годы обывателям и в голову бы не пришло срубать деревья, целые парки и подлески, для того, чтобы построить дома, торговые центры, платные парковки.. В воздухе стоял удивительный аромат жухлой травы, листьев, свежей земли.. Дорога к их домам проходила через довольно большой парк.. Дорожки были покрыты опавшими листьями, шуршавшими под ногами.. Колченогие, потемневшие от сырости, скамейки, с которых уже давно сошла краска, прекрасно вписывались в великолепную картину, создателем которой была сама королева – осень...
Фаик и Фарида прошли несколько десятков шагов, прежде, чем он ответил.
- Я женился очень рано, в девятнадцать лет.. Мы с Нарминой - так зовут мою экс –супругу - знали друг друга с детства. Практически, с рождения. Мамы наши работали в одном НИИ, квартиры были в одном здании, в соседних блоках, объединённые одним балконом, и семьи наши так близко дружили, что поставили дверь на балконе, через которую и ходили друг к другу в гости, мы ходили с Нарминой в один детский сад и в одну школу, даже в один класс. Нармина была очень спокойной, тихой, послушной, вежливой девочкой. Слишком поздно я понял, что за всем этим кроется очень хитрая, расчётливая натура, достаточно подлая, циничная. – Фаик, вдруг, замолчал и остановился. Фарида тоже придержала шаг. Они повернулись друг к другу лицом. Глядя ей в глаза, он, с грустной улыбкой, сказала: - Я понимаю, что ты сейчас можешь подумать.
- И что же я могу подумать?
- Ну, ясно же, что после развода люди не поют дифирамбы в адрес бывшего мужа или жены. И, наверное, ты думаешь, что я ..
- Нет. – Твёрдо сказала Фарида. - О т е б е - она выделила голосом это слово - я так не подумаю.
И это было правдой - она уже поняла, что из себя представляет Фаик..
- Спасибо. – Очень серьёзно сказал Фаик и, взяв её руку, поднёс к губам и поцеловал. А потом, не выпуская, он продел её руку под свой локоть, и сделал это таким естественным жестом, словно, они всю жизнь так и шли. Он - круглый, невысокий, несуразный; она - стройная, высокая, красивая.. Видимо, они смотрелись очень гармонично, несмотря ни на что. Потому что прохожие смотрели на них с улыбкой - нет, не с насмешливой, а с очень тёплой. А некоторые даже оглядывались им вслед, покачивая головой, сами не понимая - чем же эта странная пара привлекла их внимание..
- Да, не за что, Фаик. Я знаю, что ты не будешь наговаривать на кого либо, тем более - на свою, пусть и бывшую, супругу..
- Ты даже не представляешь себе - как много значит для меня услышать эти слова именно от тебя .. Так вот, её истинную сущность я смог понять гораздо позже, когда мы уже были женаты. Хотя.. – Он помолчал, чуть прищурившись, словно, пытался рассмотреть что-то в прошлом : -это не совсем так. Даже в детстве и подростком я, видимо, подсознательно, что-то чувствовал, но был слишком юн, а, может, влюблён, поэтому и не придавал значения некоторым вещам.. А вот, когда мы уже поженились, когда стали жить вместе, я, не раз, был, мягко говоря, шокирован тем, что происходило.. Я стал иметь возможность наблюдать её, скажем так, в расслабленном состоянии. Физическая близость стирает и другие грани. Возможно, что она считала меня слишком глупым, или была уверена в моей безумной к ней любви и думала, что терпение моё тоже безгранично, потому что с каждым днём она раскрывалась всё больше и больше. И то, что я видел - мне не нравилось, вызывало отвращение.. Потому, что я ненавижу ложь в любом её проявлении. Я считаю, что гораздо порядочнее и правильнее, вместо того, чтобы лгать, а правду, по какой-то причине не можешь открыть, нужно сказать человеку, что не имеешь желания говорить на данную тему.. А она была лгуньей.. Начиная с таких мелочей, что у меня, буквально, терялся дар речи и я не мог даже понять - зачем? Например, купив в магазине что-то, она называла совершенно иную цену, чем было на самом деле.. Она была очень алчной и амбициозной. Ей хотелось покупать дорогие и красивые вещи, хотелось, чтобы у мня была машина, желательно, служебная.. Но я ведь не какой-то там чиновник, поставленный на гособеспечение. С ней невозможно было никуда ходить - не скрывая зависти, она рассматривала наряды женщин, подсчитывала в уме их стоимость, а потом неделями пилила меня за то, что я не могу обеспечить ей, хотя бы часть того, о чём она мечтает.. Я старался.. Очень.. Брал дополнительные занятия, занимался с учениками на дому, устроился сторожем в магазин, в нашем дворе. Я уставал, был измотан бессонницей. В какой-то момент решил уйти из школы и устроиться на завод или фабрику. Ведь у меня два высших образования.
- Правда? – Удивилась Фарида.
- Да, я ведь с отличием окончил Университет, Исторический факультет и окончил Политех, Радио автоматику. Просто, я всегда хотел работать в школе. Мне нравится моя работа. Нет, не так, я люблю свою работу.. Но ради того, чтобы обеспечить Нармине более лучшую жизнь, я готов был и на это.. Но, к счастью, я не совершил эту ошибку.. Причём, Нармина сама всё, скажем так, обломала.. Она, естественно, знала, что заместитель директора радиозавода - мой дальний родственник. Раздумывая над сменой профессии, я и мысли не допускал о том, чтобы обратиться к нему. Вокруг - полно фабрик, заводов, комбинатов, где всегда найдётся работа для инженера с красным дипломом. Нармина несколько раз говорила мне, чтобы я обратился к этому самому родственнику, но я – категорически - отказывался. Я пытался объяснить ей, что не хочу обращаться к нему именно потому, что знал точно - даже, если нужной вакансии на заводе не будет, этот человек, из уважения к памяти моего отца, обязательно возьмёт меня на работу. И его совершенно не смутит тот факт, что я ни дня не проработал по своей второй специальности. Я считал, что не имею право занимать чьё-то место, ведь вокруг много молодых специалистов, которые сразу по окончанию института получают направления на заводы, фабрики, комбинаты. Так почему я, только потому, что являюсь родственником человека, много лет занимающего столь высокий пост, должен иметь преимущества перед тем, кто реально должен занимать это место? Она называла меня идиотом, ругалась.. Говорила, что любой другой на моём месте именно так бы и поступил, да ещё и построил бы карьеру, благодаря такому высокому покровителю. «Попроси его тогда, хотя бы, в институт тебя какой-нибудь устроить и преподавай свою чёртову историю там! Для твоего родственника это - раз плюнуть!» - Требовала она. Это было правдой, потому, что Тофик Махмудович - так зовут этого человека - был ещё и депутатом.
Особенно часто она возвращалась к этому вопросу после смерти моей мамы. Мама отдавала свою, довольно большую пенсию, до копейки, Нармине. Вернее, мама считала, что даёт эти деньги в семью. Но Нармина тратила всё только на себя, изредка покупая продукты в дом, да и то это были продукты, которые она доставала , втридорога, из- под полы - какие-то колбасы, консервы, дорогие конфеты..
Поняв, что мои доводы она даже не воспринимает, я просто отмалчивался.. Видимо, поняв, что её попытки бесполезны, Нармина, наконец, успокоилась и больше мы не возвращались к этой теме.. Каково же было моё изумление, когда, спустя пару месяцев Тофик Махмудович позвонил сам.. После краткого приветствия, он, напрямую сказал, что может предложить мне должность инженера на заводе, которым он руководил. Я, безмерно удивившись, тем не менее, поблагодарил и отказался, сказав, что очень люблю свою, нынешнюю работу. Помолчав, он задал второй вопрос – не хотел бы я преподавать в университете. И на это вопрос я ответил, что не хочу, потому что всегда мечтал работать в школе. На прощание он сказал, что я могу обращаться к нему в любое время, если передумаю - как по поводу завода, так и университета… Положив трубку, , я прошёл в гостиную. Нармина лежала на диване и перелистывала журнал мод, «Burda», который, по большому блату, ей удалось у кого-то достать..Брови её были сведены, ноздри нервно втягивали воздух.. Она рассматривала красоток в роскошных нарядах с такой завистью и ненавистью, что, если бы это было возможным, её взгляд испепелил бы несчастных. Она, небрежно, скорее всего, чисто механически, спросила о том, кто звонил. Когда я произнёс «Тофик Махмудович», она, в буквальном смысле, подскочила на месте, отшвырнув журнал.. Теперь в её глазах горел лихорадочный блеск.. «И? Что? О чём вы говорили? Ну??!!»
Какое-то чудовищное подозрение пыталось обрести конкретную форму, а я пытался противостоять ему.. Но глядя на Нармину, я понимал, что не ошибся.. Уже зная, что из себя представляет Нармина на самом деле, я, в первый, и надеюсь, что в последний, раз в жизни решил сыграть по правилам, ненавистным мне. Я решил схитрить.. И, уж не знаю, откуда что взялось, но я смог заставить себя удивлённо улыбнуться и сказать : «Ничего себе! Это звонил Тофик Махмудович.. Представляешь, он предложил мне работу.. Странно, ведь он не знает о том, что я окончил ещё и политех. Он знает только про университет и то, что я преподаю в школе. Интересно…И, надо же, как кстати. И просить мне ни о чём его не пришлось.. Он ведь сам позвонил и предложил.. Интересно.. Какой ангел –хранитель шепнул ему на ушко, очень интересно..» Я придал лицу задумчивое выражение, а сам наблюдал за Нарминой… И, к моему вящему ужасу, мои подозрения были не напрасны…
Фаик опять замолчал, чуть усмехаясь каким-то своим мыслям и воспоминаниям.
- Знаешь, она с такой гордостью рассказывала мне о том, что ей удалось совершенно очаровать вахтёра на проходной, что он впустил её. А потом она обаяла секретаршу, которая, несмотря на то, что в приёмной было полно людей, вошла к замдиректора и сказала о том, что к нему пришла родственница.. Я слушал её, с ужасом.. Это же так унизительно!!! С Тофиком Махмудовичем мы встречались изредка, на каких – то больших, семейных торжествах или траурах.. Он, конечно, намного лучше знал моего отца, так как они были троюродными братьями по отцовской линии, вместе росли, учились в одном институте. Но потом их пути разошлись и встречались они лишь на таких, больших, семейных мероприятиях. Самое смешное, что он всегда узнавал меня, и сам подзывал к себе не иначе, как с улыбкой и со словами : «ОктайЫн оглУ, гяль гёрЮм бурА, ай балА!» (Сын Октая, а, ну –ка, подойди сюда, сынок. )
Естественно, он не помнил и половины имён всей родни, большинство которой не упускало случая что-то выпросить у родственника, занимающего такую высокую должность. Ни мой отец, ни я не относились к этой категории. Мой отец всю жизнь прослужил на корабле, и как ни уговаривал его Тофик Махмудович устроить его на свой завод, потому что мой папа был механиком от Бога, отец не соглашался. Море было его стихией.. Он и умер в море.... Сгорел при пожаре, с несколькими товарищами.. Корабль совершал зарубежный рейс и трагедия произошла на обратном пути.. Маму мою вызвали кое-куда и очень вежливо попросили никому не распространяться о том, как погиб отец. Взамен, нас обеспечили хорошей трёхкомнатной квартирой и пожизненной, льготной пенсией. Кстати, только спустя несколько лет после смерти отца я, совершенно случайно, узнал, что именно он, нажав на нужные рычаги, добился того, что нам с мамой выдали ту самую квартиру, и именно он выбил для моей мамы пожизненную, льготную, пенсию за отца.
Ты извини, что я тебе всё так подробно рассказываю.
- Мне интересно! – Горячо сказала Фарида, чуть сжав его локоть, на котором уютно покоилась её ладонь. Это чувство уюта, покоя и комфорта Фарида почувствовала с первых дней их общения.
- Спасибо, что слушаешь. Но я рассказываю так подробно, чтобы ты могла понять - почему произошло всё дальнейшее.. К тому же, я уже почти закончил.. Узнав, что к нему пришла невестка покойного Октая - Нармина попросила секретаршу именно так и сказать - Тофик Махмудович, испытывавший глубокое уважение к моему отцу, как при жизни, так и после его смерти, тут же, вышел сам в приёмную, затем, пригласил Нармину в свой кабинет, где Нармина и отвела душу по полной… Она, не стесняясь, рассказывала мне, вернее, изображала, всё. Нисколько не стесняясь, уверенная в том, что я, действительно, считаю её тем самым ангелом - хранителем, Нармина рассказывала всё, не упуская ни единой детали, ни одной мелочи.. Если быть кратким, то суть её встречи с моим родственником можно выразить следующим образом. «Муж - идиот, тратящий свои и её лучшие годы на вдалбливание дат и событий, давно минувших в Лету, в головы бездарям, вместо того, чтобы устроиться на нормальную работу. Например, на этом же заводе, так как у него есть второе, высшее техническое образование, или, раз ему так далась эта чёртова история, то он мог бы преподавать её в институте.. »
Закончив свой рассказ – миниатюру - Нармина изображала всё в лицах, кстати, удивительно точно передавая мимику и манеру разговора Тофика Махмудовича, нужно отдать ей должное - она, торжествующе смотрела на меня. Чувствуя непреодолимое желание ударить её, я, естественно, и пальцем не тронув её, сказал. «Я отказался.. »
Торжество на её лице сменилось недоумением, ей показалось, видимо, что она ослышалась.. Но, когда до неё дошёл смысл моих слов, лицо её исказила гримаса ненависти.. Она бросилась на меня с кулаками, визжа и ругаясь.. Я схватил её за запястья и с силой усадив на диван, вышел из комнаты.. Телефон стоял в коридоре…Открыв телефонную книжку, я нашёл номер Тофика Махмудовича – ещё при жизни папы записанного маминым, каллиграфическим, почерком. Это был его личный номер, в кабинете, и известен он был далеко не всем..
- Тофик Махмудович, здравствуйте, ещё раз.. Извините, что беспокою, но я должен сказать Вам, что и понятия не имел о визите моей супруги к Вам. Я узнал об этом только что..Простите, ещё раз..
- ОктайЫн оглусАн да! - Услышал я в ответ. По голосу Тофика Махмудовича я понял, что он улыбается. – ЙахшЫ, балА, хяр щей айдЫнды.. Ня сЯ, ня вАхт са лазЫм олсА - нёмрямИ билирьсЯн..СаламАт галл!* (Ты точно Октая сын! Хорошо, детка, всё понятно. Если что-то когда –то понадобится – номер знаешь. Будь здоров!).
Поблагодарив и попрощавшись вторично, я поставил трубку, прошёл в спальню, собрал в спортивную сумку вещи первой необходимости и вышел из квартиры…
Я оставил квартиру Нармине.. Узнав, что я несколько месяцев, практически, живу в магазине, в подсобке, директор школы предложил мне работу сторожа в школе. Я, конечно, согласился с огромной радостью, потому, что в отличии от магазина, у школьного сторожа была настоящая, правда, крохотная, но комнатка.
- Та самая, под лестницей, выходящей на спортивную площадку? – Спросила Фарида.
- Да! - С улыбкой закивал Фаик..
Сердце Фариды сжалось от сочувствия, жалости.. Видимо, это отразилось на её лице и в том, что она чуть сжала локоть Фаика.. Он, в ответ, погладил её пальцы, чуть касаясь своими - пухлыми, короткими, с детскими ямочками.
- Всё хорошо, Фарида, это всё уже было, прошло и, знаешь, я ни на что не жалуюсь. Многие задают мне вопрос - почему я ушёл из собственной квартиры, или, хотя бы, не потребовал раздела.. Я пытаюсь объяснить, что единственной целью и самым горячим моим желанием было поскорее избавиться от присутствия Нармины в моей жизни. Если бы у меня было десять квартир, и все десять нужно было бы отдать, чтобы ускорить процесс - я, не раздумывая, отдал бы.. Нас развели через месяц. Детей у нас не было, кстати, это Нармина не хотела рожать, говорила, что не хочет портить фигуру, что пока я не обеспечу ей достойную жизнь - то, что она имела ввиду под этим понятием, я ей обеспечить не мог, я знал это –она не будет рожать.. Я написал заявление, что отказываюсь от квартиры и …свободно вздохнул…
Не знаю как, от кого, каким образом Тофик Махмудович узнал обо всём.. Я вёл урок, тема в тот день была посвящена Древней Греции, помню до сих пор..Неожиданно, дверь, без стука, открылась и в класс вошёл бледный, в полуобморочном состоянии директор, в сопровождении завуча, Валерии Викторовны, которая, в отличии от него была пунцовой. Я и ученики, недоумевая, смотрели на них. По лице некоторых паршивцев, я понял, что те прикидывают в уме - что же они успели уже натворить с утра – шёл только третий урок – или какое преступление всплыло? Но изумление моё возросло многократно, когда я увидел - кто возвышается над директором и завучем..
-Дети… Поздоровайтесь! Наш гость - Тофик Махмудович Гасанов, заместитель директора нашего радиозавода, знаменитого на весь Советский Союз, кроме того Тофик Махмудович – депутат! – Валерия Викторовна, психика которой, явно была более крепкой, чем у директора, который стоял ни живой ни мёртвый, ведь такой почётный гость в нашей, ну, мягко говоря, далеко не показательной, школе - дело, по его мнению, почти всесоюзного значения.
Фарида засмеялась, представив себе лица Сабира Мамедовича и Валерии Викторовны, по сей день бывших директором и завучем.
- Даже визит из РАЙоно - событие, а тут - такой гость! Бедные… Они же не знали, что Тофик Махмудович приехал ко мне..
Остановив властным движением руки Валерию Викторовну, Тофик Махмудович прошёл в конец класса, сел - с трудом поместившись за партой, он очень крупный мужчина, кстати – и сказал:
- Продолжайте урок, Фаик Октаевич. А вы можете возвращаться к своим прямым обязанностям..
Валерия Викторовна, подхватив полумёртвого директора, вышла, пятясь, из класса.. Я продолжил урок.. Раздался звонок, но ни один из моих ребят не вскочил с места. Даже на этих сорванцов, судя по всему, подействовали невидимые флюиды власти, исходящие от Тофика Махмудовича..
- Что же, Фаик Октаевич, спасибо за прекрасный урок, я, оказывается, многое и забыл. – Сказал он, вставая и выйдя из-за парты. Обведя взглядом учеников, он добавил: - Запомните то, что я вам сейчас скажу ребята.. Вам несказанно повезло с учителем.
Ребята, словно, с них спало оцепенение, разом загалдели.. Я был так счастлив.. так счастлив.. Они хвалили меня, говорили о том, как сильно меня любят.. Не знаю, как мне удалось сдержаться и не расплакаться..
Дав ребятам пару минут выплеснуть эмоции, Тофик Махмудович, подняв руку тем же самым, властным, жестом, сказал:
- А теперь, бегом на перемену. Мне нужно поговорить с вашим учителем.
Последней из класса вышла Светочка, староста, пискнув на прощание : «До свидания, товарищ депутат!» и закрыв за собой дверь, за которой, кстати, стояли директор и завуч, не смея войти в класс.
Тофик Махмудович, усмехнулся, чуть покачал головой. Затем, его брови сошлись у переносицы. Он смотрел на меня пару минут..
- Буду краток. Я в курсе того, что происходит в твоей жизни. Приезжал сюда с намерением забрать тебя из школы. Но, понял - ни завод, ни институт - не для тебя.. Ты - педагог, учитель..Ты любишь свою профессию, детей, они тебя - тоже. Поэтому, этот вопрос закрыт. Переходим ко второму. К жилищному. Завтра в десять придёшь ко мне, напишешь заявление - будешь работать ночным сторожем, получишь ключи от комнаты в общежитии нашего завода, а в самое ближайшее время получишь квартиру в одном из наших зданий. Надеюсь, ты понимаешь, что обсуждению это не подлежит.
Вот таким образом я, учитель истории и сторож радиозавода и получил двушку в этом доме.. И, ты знаешь, я ни о чём не жалею.. Ни о чём абсолютно..
Фаик замолчал.. Фарида тоже молчала.. Они шли, погружённые каждый в свои мысли.. Так, молча, они дошли до конца парка и, не сговариваясь, повернули обратно.. И теперь Фарида рассказала ему свою историю, подытожив своё откровение фразой:
- Вот таким образом я, бывшая жена генерала КГБ стала жить в двушке своих родителей в этом доме, Кстати, мой папа был инженером на радиозаводе и получил квартиру по ордеру. А Тофика Махмудовича я знаю лично. Не близко, конечно, но несколько раз мы пересекались на определённых мероприятиях.
Помолчав, она добавила:
- И, ты знаешь, я ни о чём не жалею.. Ни о чём абсолютно..
Прошло много лет с того дня, когда Фаик, неожиданно, признался ей, что всю ночь того дня он не мог уснуть, курил и думал о том, как бы ему набраться храбрости и начать ухаживать за ней. Потому, что влюбиться в неё он успел уже давно, сразу, с первого взгляда, как только увидел в учительской. Фарида, недоверчиво, прищурилась.
- Ой, прямо таки, сразу, как только увидел?
Фаик, не ответив на её вопрос прямо, с такой точностью описал ей и то, как она была в тот день одета; и как были собраны её волосы, какой аромат парфюма он услышал и где она стояла в тот момент, когда он вошёл в учительскую.. Фарида, изумлённо, глядя на него, выслушала, а потом, подойдя, пригнулась, обняла со всей нежностью, на которую только была способна и поцеловав в совершенно лысую уже макушку, прошептала, сдерживая слёзы:
- Спасибо, что ты у меня есть..
4.
Почему именно эта девочка перевернула его жизнь? Сколько их было - юных, красивых, глупых? Он и не помнил, вернее, даже не запоминал.. Что в ней было такого, особенного, кроме, безусловно, нереальной красоты? Он и представить себе не мог, что в свои сорок три года, он, генерал самой скрытной, окутанной мрачными слухами, в реальности которых мало у кого возникало желание усомниться, государственной организации, заставлявшей людей трепетать даже при простом произношении аббревиатуры из трёх букв, не без основания считавший себя баловнем судьбы, потому, что именно так оно и было, счастливым мужем и отцом, главой идеальной по всем параметрам судьбы, потерять голову настолько, что он не мог не думать ни о чём, кроме ночах, проведённых в объятиях юной красотки, услужливо предоставленной ему друзьями братской республики, где он был в трёхнедельной командировке и невинности которой он лишил в первую ночь…Была ли она единственной, кроме жены, девственницы в его жизни? Нет, далеко не так. Была ли она потрясающей любовницей? Абсолютно нет. Обычно, даже девственницы, которые оказывали такого рода услуги высокопоставленным чиновникам были подготовлены теоретически - их специально обучали определённым навыкам, объясняя, как и что нужно делать для того, чтобы ублажить мужчину.. В случае с Софией - так звали ту, которая занимала все его мысли – было наоборот. Это он старался сделать всё для того, чтобы заставить её стонать от удовольствия, а затем, обессилено, благодарно уткнувшись носом в его шею, касаясь, опухшими от его неистовых ласк, губами прошептать : «Я люблю тебя… Ты уедешь и забудешь меня.. А я.. я буду любить тебя вечно…»
Он не смог, не захотел возвращаться в Баку, оставив Софию там, в закрытом «оздоровительном центре», находившемся за городом, на лоне изумительной красоты природы, окружённом с четырёх сторон высоким забором. И привёз её с собой..
Попасть на территорию этот «оздоровительного центра» было можно только при наличии определённого пропуска, который предъявляли, остановив машину перед крепкими, железными воротами крепким парням в гражданском, одного взгляда на которых было достаточно, чтобы понять – все они прошли отличную, специфическую подготовку.. Взяв пропуск, один из парней, исчезал за дверью в заборе, рядом с воротами, и только через пару минут железные ворота медленно и бесшумно открывались, впуская машину очередного ценного кадра, приехавшего «восстановить» силы и «поправить» здоровье, «подорванные» на службе «во благо народа и страны»…
В каждой братской республике «огромной и единой» было по несколько таких, наглухо закрытых для простых смертных, «оздоровительных» центров. Там, действительно, было всё, для восстановления здоровья и сил: отлично вышколенный медицинский персонал; аппаратуры и оборудование, о наличии которых в стране не подозревали даже в центральных больницах и поликлиниках; бассейны, тренажёры, библиотека, кинотеатр. Ценные кадры проходили полное медицинское обследование, получали необходимые назначения, посещали специально для каждого составленные процедуры, принимали лекарства и так далее, и тому подобное…Всё, казалось бы, совершенно законно. Но, кроме всего вышеперечисленного, в этих «оздоровительных центрах» оказывали услуги особого рода.. Основным «материалом» были девочки из детских домов и интернатов, неблагополучных семей, которых специально отбирали, проверяли, обучали, и только потом допускали к «ценным» телам..
София рассказала ему, что она выросла в детдоме. И понятия не имела - кто её родители. Её бросили у ворот детского дома. Милиции, естественно, так и не
удалось найти мать.
- Я часто просила няню Свету рассказать мне мою историю. Няня Света была одной из немногих, кто любил и жалел нас.. Она и нашла меня, когда пришла на работу. Она рассказывала, что все думали, что я уже умерла. Я была синяя-синяя, не дышала и даже пульс не могли нащупать.. Мне не было и месяца.. Она говорила, что я была похожа на « курёнка за рупьсемьспять». Она именно так и говорила, а я хохотала и просила повторить.. Няня Света гладила меня по голове, цепляя волосы - руки у неё были шершавые, мозолистые.. «А вот какая жар- птица-то получилась из того курёнка.. И имя тебе я дала такое, знаешь почему?» Я отрицательно качала головой каждый раз, потому, что хотела снова услышать причину.. «Ох, хитрюшка, ведь, знаешь же.. Ну, да, ладно..» Оглядевшись по сторонам, убедившись, что нас никто не слышит, она, шёпотом, говорила: «Тебя нашли почти в конце января, врач сказал, что тебе нет и месяца, вот, и решили записать день рождения- тридцать первого декабря. Директриса наша сказала мне : «Ну, няня Света, как курёныша назовёшь?» А я знаю, что тридцать первого декабря, последние в году, седьмые, именины одной из четырёх мучениц, Софий.. Ты, милая, одну смерть –то уже пережила, дай Бог, переживёшь ещё шесть.. » Няня София была верующей, она ходила в церковь каждое воскресенье, выходя из дому затемно, чтобы успеть в соседнее село, в котором и стоит церковь..
София надолго замолчала..Затем, глубоко вздохнув, продолжила:
- В детском доме мне было очень плохо.. Ты не представляешь даже - на сколько дети жестоки, в принципе, а детдомовские отличаются особой жестокостью. Возможно, в каком – нибудь образцово –показательном всё иначе, но не в тех, которые находятся далеко от больших городов… Окончив восемь классов, я, по совету няни Светы поступила в СПТУ, окончив его, получила профессию парикмахера. Она же и помогла мне устроиться на работу к своей племяннице, Тамаре. Она работает заведующей Дома Быта.. Это была предсмертная просьба няни Светы..
София опять замолчала.. Вагиф полулежал, прислонив большую подушку к высокому изголовью кровати. София лежала, положив голову ему на грудь. Вдруг, она, резко встала и прошла к трюмо, напротив. Выдвинув нижнюю полку, она что -то взяла и вернулась в кровать, но легла, а села, подогнув ноги, как садятся маленькие дети.. В принципе, она и была ещё ребёнком.. Ей не было ещё и восемнадцати, но выглядела она ещё младше. А, когда она заплетала свои роскошные, русые волосы в две тугие, длинные косы, то вообще становилась похожа на тринадцатилетнюю девчонку.. Сейчас же её волосы струились, почти прикрывая обнажённое тело.. София протянула свою руку к нему. На раскрытой ладони лежал крестик, простой, на чёрном шнурке..
- Няня Света, иногда, забирала меня к себе – директриса разрешала.. И, под большим секретом, няня Света брала меня с собой в церковь. Мне нравилось ходить в церковь..Нравилось слушать песнопения и службы....Нравился батюшка Василий - он был похож на Деда Мороза. То, что няня Света брала меня с собой в церковь мы держали втайне ото всех.. Когда мне исполнилось пять лет, я очень сильно заболела. У меня была пневмония.. Ребята постарше, раздев нас, малышню, догола, продержали в подвале несколько часов.. Это было в конце января.. Из семи человек выжила только я, пролежав в больнице до конца марта.... Четвёртого апреля няня Света, пронеся меня на руках несколько километров, пришла в ту самую церковь, где батюшка и окрестил меня.. «Вот и второй раз смерть тебя вернула, София.» Сказала мне няня Света, возвращаясь со мной в детский дом.. Обратно я шла сама, хоть и с трудом, часто останавливаясь, чтобы передохнуть.. «Береги крестик, а уж убережёт тебя..»
София, грустно улыбаясь смотрела на крестик.. Затем, подняв глаза на Вагифа – большие, бездонные, такие синие, что в них невозможно было долго смотреть – и сказала:
- Я не снимала этот крестик до того дня, пока не попала сюда… С пяти лет я его носила, пряча ото всех, ни одна живая душа в детдоме, кроме няни Светы, да и потом, когда поступила в училище, и потом, когда устроилась в Дом Быта, не знал о том, что я ношу крест.. А здесь.. Здесь я его носить не смею…
Она сомкнула пальцы, сжав крестик в кулачке и снова опустила голову.. Длинные волосы скрыли от Вагифа её лицо, но он увидел, как на крестик упала слеза..
Вагиф, не произнёсший за всё это время ни слова, спросил:
- Как ты сюда попала?
- Тамара дружит с директором этого санатория..
Вагиф кивнул.. Ему не нужно было объяснять - как ловко взрослая женщина действовала, «вербуя» юную девочку из детдома..
Вагиф взял её руку, поднёс к губам сжатый кулачок и, целуя каждый палец - они были тонкие, длинные, ледяные - раскрыл их, потянул верёвочку, на котором висел крестик и надел его на шею Софии.
- Ты его больше не снимай.. Никогда…
Прошло пять лет, прежде, чем Фарида узнала его тайну.. После того, как Фарида, забрав Таира, ушла из квартиры, он несколько раз, безуспешно, попытался поговорить с Таиром.. Услышав его голос, Таир давал отбой.. Фарида даже не подавала на алименты, Вагиф несколько раз отправлял деньги водителем, но тот, молча, возвращал ему конверт.. Когда это произошло в очередной раз, Вагиф поехал в школу, чтобы встретиться с сыном и поговорить.. Но Таир, увидев его, стоявшего у ворот, развернулся и вернулся обратно в школу. Вагиф, постояв несколько минут, вернулся к машине и уехал. Больше он не делал попыток встретиться с сыном. «Вырастет - сам прибежит, когда нужно будет в институт поступать, в армию идти, на работу устраиваться..» - Убеждал он сам себя.. Но шли годы, а от Таира не было вестей..
Сожалел ли Вагиф? Нисколько.. Чувствовал ли себя виноватым? Ни капли.. Был ли он счастлив? Абсолютно…
5.
Его разбудил звонок мобильного.. На экране высветился номер без имени. Таир, нахмурил брови..Только очень немногим было дозволено звонить ему в любое время суток. Это были, естественно, мама и Фаик, Вова, члены управления его компании и всё.
- Да! – Рявкнул он.
- Таир? - Услышал он незнакомый женский голос. Неужели он имел глупость дать именно этот номер какой-нибудь из женщин, с которыми имел близкие отношения. Это было, практически, исключено, потому что для личных контактов у него был другой номер. Но, может, механически, перепутал?
- Да, я. Вы кто? – Отрывисто спросил он, уже настроившись на то, что если незнакомка сейчас станет ему напоминать, где и при каких обстоятельствах они познакомились.
На том конце линии несколько секунд была тишина и Вагиф собирался, обматерив, дать отбой.
- Я даже не знаю, знаете ли Вы моё имя..
Таиру показалось, что девушка говорит на русском с каким-то акцентом, присущим англоязычным людям.. Это становилось уже интересным…Таир, аж, присел в кровати. Протянув руку, взял с прикроватной тумбочки пачку сигарет, зажигалку. Щёлкнув зажигалкой, прикурив и сделал несколько затяжек. На том конце, терпеливо, молчали. Да, действительно, интересно..
- Этот номер я не даю людям, чьи имена мне неизвестны. Так, что, рискните. – Наконец, сказал Таир.
- Зарифа..
Нет, девушки с таким именем он не знал. Вернее, может, девушку-то и знал, но вот имя ему ничего не говорило.
- Так, Зарифа, когда и где я Вам дал свой номер? – Спросил он, начиная злиться на самого себя..Это же надо! Так, непредусмотрительно, дать именно этот номер какой-то тёлке!
- Никогда и нигде. – Последовал ответ.
- Что?! – Нет, это было уже не интересно. Это - бесило!- Так, Зарифа, или кто ты там ещё, я через пару минут буду знать – на чьё имя этот телефон, адрес и, если ты решила так развлечься..
- Я - Ваша сестра.. –Перебила его голос. - Номер этот - папин, я звоню с его телефона.. Папа умирает.. Он уже три дня без сознания.. Врачи сказали, что, возможно, он не проживёт даже до утра…Мы в клинике «Медиклаб»…
Зазвучали короткие гудки.. Таир сидел, оцепенев….Слов, для того, чтобы описать его состояние, он не смог бы найти…
Эмоции, волнами, сменяли друг друга, окатывая его с головой, заставляя сердце бешено забиться.. Ненависть, обида, боль и…. тоска… Перед глазами встал образ отца, тот, последний, когда он увидел отца, стоявшего у ворот школы…Больше он отца никогда не видел.. Сколько же лет прошло? Двадцать..двадцать три… Сейчас Таиру было тридцать пять…Но он, вдруг, почувствовал себя двенадцатилетним подростком… Память, услужливо, предоставила, во всех красках и деталях, тот самый день, когда он, примчался со школы, раздеваясь на ходу, швырнул портфель в стенной шкаф, а портфель, с грохотом, выпал обратно…
Горло, словно, сжали железным обручем, а по позвоночнику прошёл леденящий жар, будто по нему провели кусочком сухого льда, а по щекам скатились обжигающие слёзы....
Жемчужно - серое небо на горизонте чуть порозовело..Тоненькая полоска становилась всё светлее и шире.. Там, где небо и море, словно страстные любовники, слились в объятиях, растворяясь друг в друге.. Но полоска, словно, беспощадная реальность, заставляющая влюблённых разжать объятия, отпустить друг друга, становилась всё шире. . Вдруг - вспышка! Яркая, ослепляющая… И вот любовники разлучены....Море потемнело, а небо, наоборот, становилось всё светлее.. Ещё несколько минут и солнце, во всём своём великолепии, озарило всё вокруг… А прозрачный диск луны, становясь всё прозрачнее, медленно растворяясь, будто, давало понять разлучённым любовникам, что это ещё не конец, им просто нужно набраться терпения и наступит её, луны, царство, и она соединит влюблённых своей дорожкой….
Таир стоял у огромного, во всю стену, окна и смотрел вдаль, невидящим, взглядом.. Прошло четыре часа, с того времени, как его разбудил звонок.. Он не смог уснуть.. Так и стоял у окна, курил.. Мысли то ворочались, тяжёлыми глыбами, словно, сдавливая дыхание, то острыми шипами, резко вонзались в сердце, заставляя воспоминания терзать душу.. Сколько же всего ожило в его памяти за эти четыре часа?! Будто узоры калейдоскопа сменялись картинки его жизни.. Всё, что было связано с отцом, делилось на «до» и «после» того дня.. «До» - радужное, светлое.. «После» - багрово –чёрное.. Но, в какой-то момент, это багрово-чёрное сменилось серым..а потом и вовсе исчезло..Уступив место другим цветам - ярким, фантастически нереальным… Видеть этот спектр его научил Фаик..
Нет, он не может предать того, кто снова научил его маму беззаботно смеяться, тот, кто был рядом, когда было очень тяжело, тот, кто указал ему путь и шёл с ним, рука об руку, и благодаря которому он, Таир, стоит вот у этого окна, в одном из самых дорогих зданий города и смотрит на него с высоты птичьего полёта..
Какое ему, Таиру, дело до человека, предавшего их? Умирает? Ну, что же, значит, пришло его время..
Но как быть с той, которая позвонила ему - называть её сестрой, даже мысленно, Таир не хотел! Да, никак! Вот именно - никак! Ни- как!
Таир, резко развернувшись, отошёл от окна и лёг в кровать. Взяв один из пультов, лежавших в изголовье кровати, он нажал на кнопку.. Чёрные, плотные шторы, бесшумно скользя, закрыли окно и комната погрузилась в кромешный мрак..
Но через несколько минут, в темноте раздалось чертыханье и шторы заскользили обратно, впуская уже полностью наступившее утро в спальню..
А через час Таир стоял в ногах больничной кровати, оснащённой по последнему слову медицинской техники, и смотрел на мужчину, лежавшего перед ним…Если бы они встретились на улице, то прошли бы мимо.. Хотя, нет, судя по тому, что ему был известен тот номер Таира, на который звонила ..вот эта безумно красивая девушка - Таир так и мог её, даже мысленно, назвать сестрой .. как там её мама тогда назвала, ублюдОчка, точно! – отец знал о Таире, если не всё, то очень многое..Получается, скажем так, что он наблюдал за ним?.. Ну, что же, очень хорошо! Значит, отец был в курсе того, насколько преуспел Таир, как много он смог добиться..Вдруг, Таир почувствовал, как ноги стали ватными.. Ему показалось, что он сейчас рухнет и он крепко, обеими руками, вцепился в спинку кровати.. Потому, что только здесь и сейчас, стоя у ног умирающего отца, сознание которого, явно, уже простилось с окружающим миром, лишь душа всё ещё трепетала, пытаясь вырваться из бренного тела, Таир понял кое -что… А именно то, что он принимал всегда как факт собственного везения, было далеко не простым везением.. Он понял, что все эти годы то, что он считал невидимым покровительством каких-то сил, выбравших его в свои любимчики, было далеко неспроста.. Если его догадка верна, то подтвердить это сможет только отец.. Но его уже не волновали дела земные.. Он стоял перед открытой дверью туда, откуда не возвращаются никогда….
****************
По монитору плыла какая-то замысловатая графика…Таир сидел, сжав виски руками.. На полированную поверхность стола красного дерева падали крупные капли шлёпаясь и превращаясь в крохотные лужицы..Таир не сдерживал слёзы....
Локоть правой руки, онемевший от долгого бездействия, дёрнулся и задел «мышку».
Графика, мгновенно, исчезла. На мониторе появилось лицо отца.. И зазвучал голос, который Таир не слышал двадцать три года и по которому, как оказалось, истосковался..
*********
……Что же, сынок, раз ты смотришь это, значит, мы так и не встретились, и не поговорили..Значит, я не смог набраться смелости и придти к тебе.. Без звонка, без предупреждения.. А просто подняться на семнадцатый этаж и позвонить в твою дверь. Я тяжело болен уже несколько лет.. София и Зарифа .. ты уже в курсе как зовут твою сестру.. .. да-да, я понимаю, что ты, наверняка, даже мысленно, не хочешь её так называть, скорее всего, тебе на ум приходит то самое слово, которым назвала её твоя мама много лет назад..но, поверь, ты полюбишь её всем сердцем, это я тебе гарантирую, конечно, если ты, всё-таки, захочешь с ней общаться, а если нет.. то воля твоя.. так вот, София и Зарифа пытаются сделать всё, чтобы убедить меня в том, что моя болезнь излечима.. Но я -то знаю, что это не так.. И, тем не менее, раз ты смотришь это, значит, даже несмотря на то, что мой мозг может отказаться подчиняться мне в любой момент, , всё – таки, струсил и не пришёл.. А зря… Думаю, нет, уверен - теперь, когда меня точно нет - я уверен, что зря…Ты, наверняка, помнишь, что после того как мама, забрав тебя ушла, я пытался поговорить с тобой.. Конечно, же помнишь… Но ты не захотел.. Я прекрасно тебя понимаю… Понимаю твои чувства..Ты был ребёнком, подростком… И то, что я сделал, по праву, можно называть предательством.. Я не знаю, как бы всё сложилось, если бы твоя мама, узнав правду о моей второй жизни, сделала бы то, что делает большинство женщин в нашем обществе - то есть, ничего.. продолжала бы жить со мной, ненавидя с каждой минутой всё больше и больше.. мучаясь морально.. Может, так бы продолжалось до конца моей жизни - я разрывался бы между двумя семьями… Потому, что одно я знаю точно - Софию и Зарифу я бы не бросил и не оставил никогда, и от вас с мамой сам точно бы не ушёл..Но твоя мама, видимо, слишком сильно меня любила и я слишком сильно её ранил…Поэтому, мы имеем то, что имеем..Поняв, что ты не хочешь со мной общаться, я решил, что мне стоит немного повременить.. дать тебе остыть.. соскучиться по мне..Да, сынок, я очень хотел, чтобы ты по мне соскучился.. И, тогда, когда я приехал бы в школу ещё раз, ты бы не развернулся и не ушёл.. Но, спустя две недели с того дня, совершенно неожиданно, меня вызвали в Москву, дав на сборы двадцать четыре часа.. А ещё через неделю я с Софией и Зарифой оказался в Нью – Йорке.. Вернулся одиннадцать месяцев назад... ,Я не звонил тебе оттуда потому, что понимал - ты не станешь разговаривать со мной по телефону.. Возможно, я ошибался, хотя, вряд ли.. Как бы там ни было - ты наш с Фаридой сын, в тебе – наши гены, наша кровь. А я слишком хорошо знаю и себя, и Фариду, поэтому, всё-таки, уверен - не стал бы.. Но я знал о тебе ..если не всё, то очень многое.. Главное, я знал - ты жив, здоров, окончил с отличием школу, институт и ..
Губы отца тронула лёгкая улыбка..Таир улыбнулся в ответ, сквозь слёзы, которые даже не утирал..
…и взял в аренду помещение..Когда я выяснил – чем ты собираешься заниматься, то сделал пару звонков.. Наверняка, ты был уверен, что благодаря тому, что твой бизнес совершенно легален, ты и получил с такой лёгкостью лицензию? Нет, сынок, нет… Это, увы, далеко, не так.. Нимало не умаляя твоих заслуг и достоинств, так же, как и твой мамы и этого, замечательного человека, Фаика, хочу огорчить тебя.. Ты бы не получил лицензию, не выложив круглую сумму, А так как у вас этих денег не было, то твою идею просто использовал бы кто-то другой.. Ещё пара звонков и … Ты же помнишь, какой был наплыв желающих посещать именно твои курсы? Опять –таки, не умаляя заслуг педагогов, работающих у тебя, скажу тебе кое –что. Достаточно нескольким людям, имеющим вес в определённых кругах, похвалить или очернить что-то или кого –то - результат не заставит себя долго ждать.. Разве тебя не удивляло, что владельцы многих серьёзных компаний, например, таких как «Каспиком», «Спектр - ЛМ», «Шахин-МК», обращались именно к тебе по поводу проведения курсов с их сотрудниками и подписывали с тобой контракты, оплатив вперёд полный курс?
Таир, отрицательно качая головой, прошептал:
- Нет…совсем не удивляло.. Безумно радовался и гордился…
..Наверняка, ты просто радовался и гордился? И, правильно, сынок.. Ты заслужил всё это. Просто, нужно было немного поддержать тебя, пока ты не стал твёрдо на ноги, нельзя было позволить, чтобы тебя сшибли с ног, раздавили..Я бы этого никогда и никому не позволил..
Взгляд отца говорил больше, чем то, о чём он умолчал.. И Таир, глядя в глаза отцу, вернее, его видеозаписи, потому, что в глаза отца он больше никогда не сможет посмотреть, сказал:
-Я знаю… Теперь - знаю…
….Сынок, я знаю, что ты отвечаешь на мои вопросы.. И я знаю - как именно ты отвечаешь.. Всё хорошо, сынок.... Я вернулся, чтобы умереть здесь.. Мне дали время - месяца три, но ровно через месяц будет год, как подтвердился мой неутешительный диагноз. И это – заслуга Софии, но ещё больше – Зарифы.. Она живёт в Канаде, уже пять лет, она очень талантливая девочка, у неё свой салон красоты, который она раскрутила самостоятельно.
Таир снова улыбнулся, увидев ту же, снисходительно –задорную улыбку, тронувшую губы отца и сказал:
- А-ха, ну, естественно, самостоятельно, кто бы сомневался..
…Кстати, надеюсь, ты будешь пользоваться моим дипломатом очень долго..И наступит время, когда твой сын будет брать его из твоих рук и тащить в твой кабинет.. И, дай Бог, чтобы твоя рука никогда не повисла в воздухе…
Таир перевёл взгляд на дипломат, лежащий на столе и когда –то бывший одним из символов их счастливой семьи…. Что он символизировал теперь?
.. Всё-таки, как жаль, что я не набрался храбрости и не пришёл к тебе.. Как жаль..