Вся жизнь как чернильница, макаешь в неё себя и пишешь свою жизнь по чистому листу соплями, слезами, а иногда и кровью. Да так пишешь, что стереть и изменить написанное уже нельзя. Набело.
А я вырос в сибирском шахтёрском поселке где вокруг бараки и лагеря с немцами, японцами и русскими и всех морили голодом и убивали жители этих поселков работавшие в зонах. Простые и румяные русские люди евшие блины и пельмени под красным знаменем и поющие про паровоз под водочку!
Мой отец тридцатого года рождения будучи ребенком во время войны рассказывал. Его отец - мой дед Дмитрий Миронович Ладутько ввиду инвалидности ( он всегда хромал и ходил с тростью) работал во время войны начальником горноспасательного участка на шахте "Ягуновская" в городе Кемерово. Шахта находилась на окраине города а горноспасательная часть на окраине территории шахты.
Сразу за забором части начинался забор лагеря, окружённый колючей проволокой, вышками с пулемётами и контрольно следовой полосой. Вокруг лагеря частный сектор шахтового посёлка и огороды с картофелем. Люди работали на шахте и в лагере , жили учились сажали огороды - обыкновенная жизнь шахтового посёлка того времени.
Утром гудок на смену вечером гудок со смены. А за колючей проволокой в лагере каждое воскресенье, рано утром начинал громко играть духовой оркестр часов до 10, а потом к вечеру из ворот лагеря выезжала огромная телега крытая брезентом с кучером и тремя конвоирами с винтовками. Они ехали в поле к старому шурфу. Там в темноте опорожняли телегу в заброшенный шурф и назад в лагерь. И так каждое воскресенье пять лет подряд.
Теперь над этим шурфом стоит памятник работы Эрнста Неизвестного невинно убиенным ДЕСЯТИ ТЫСЯЧАМ людей. Лагеря давно нет, как и самой шахты " Ягуновской" а поселок по прежнему стоит и потомки тех же людей на том же месте живут, учатся и сажают огороды. Вот такая история Родины.
Кругом убогость, красный кумач, пьянство. Я всё думал, что это остатки войны и со сменой людей новой формации, что то в стране изменится. Проходили годы. Нельзя сказать, что ничего совсем не менялось. С улучшениями жизни, новыми людьми и с кое какими свободами приходили новые продукты и бытовая техника. Так прошло шестьдесят лет. Но только теперь я понял как тонка та грань разделяющая сумасшедшего военного лётчика живущего в соседнем доме, вечно пьяного безногого фронтовика сидевшего у поселкового магазина, бывшего НКВДшника работающего на шахте замполитом и мной теперешним гражданином умирающей страны.
И была у нас на окраине поселка шахты "Северная" улица "Славы". На ней никогда не было дороги, лишь длинная, липкая от грязи лужа вместо неё. Заканчивалась она двухэтажным бараком. Жили там одни алкаши и бывшие зеки. Пили дрались и воровали, а напротив деревянный обосранный туалет на три очка. а вокруг ни травинки ни деревца лишь кучи золы из печек под окнами, и плохо одетые дети с вечно голодными глазами. Умирали там часто от отравления палитурой. Вот такая "Слава" СССР.
Детство особенно запомнилось деревянным туалетом на три очка с не закрывающейся от куч говна перед ней, дверью, как в тридцати градусный мороз и пургу, ночью со свернутой в трубу и горящей газетой "Труд", ты забираешься на вершину насранной за зиму пирамиды, чтобы увеличить её высоту на съеденный тобой ужин!
Нет туалета, нет дома, нет посёлка, нет школы , нет и самой шахты. Ничего не осталось лишь ветер на пустыре да горькая полынь вперемешку со слезами и горем живших там когда то людей!!!!