Заметки к дискуссии о том, что такое счастье. 3. Осень.
Через какое-то время романтические сантименты, навеянные поэзией Эдуарда Асадова, постепенно угасли и уступили место обычному для меня скептицизму. Мысленно я, даже с известной долей сарказма, покритиковал себя за то, что ввязался со студентами в возню с «разборками» о счастье. Я, солидный, со всех сторон подкованный и покусанный жизнью человек, поддался на уловки детей, чуть старше школьного возраста.
Несерьезно, тем более что имею весьма устойчивое и аргументированное мнение на этот счет. Читали мы и про чашу Грааля, и кое-что про эликсир жизни, слыхивали и про философский камень, и, тем более, про вечный двигатель. Полный абсурд, но ведь до сих пор верят. Вот и спрашивается, а почему верят? Наверное, не от того, что так уж безнадежно глупы? Скорее всего, потому, что во всем этом есть нечто такое, что способно «зацепить» определенные струны в человеческой душе. Возможно, а там, кто его знает.
Мне очень импонирует то ли притча, то ли легенда о великом англичанине Томасе Море – авторе неувядаемой Утопии. Когда его спросили, верит ли он сам в возможность создания когда-либо такой страны, он ответил: верить или не верить - это личное дело каждого. Но, что или кто нам мешает к этому стремиться? Сколько здравого смысла в этих воистину бессмертных словах? И смысл этот заключается в вечной погоне за призраком. А счастье, это и есть не что иное, как призрак. Я лишний раз убедился в этом, когда еще раз прошелся по заветным закромам кладезей мудрости, извлекая на свет божий давно заплесневелые истины.
К примеру, взять Ницше. Знаменитый нигилист меру счастья сопоставлял с мерой власти. Полная шизня. Где вы встречали счастливого тирана? В какое время, в какой стране? Какое уж тут счастье, хотя и при абсолютной власти! Сплошной клубок неразрешимых в принципе проблем.
А вот вам, пожалуйста, на блюдечке с голубой каемочкой – Сократ, ни мало, ни много - 450 лет до нашей эры: «Секрет счастья не в том, чтобы постоянно хотеть большего, а в том, чтобы приучить себя довольствоваться малым». Интересно, как к этому «перлу» мудрости относятся Ротшильды и Рокфеллеры? Далее, ученик Сократа Платон – «Источник счастья следует искать в себе…». Это что, инструкция для тех, кому делать нечего? Гораздо предпочтительнее совет Козьмы Пруткова: «Хочешь быть счастливым, будь им». Действительно, предпочтительнее, ибо в данном случае, можно избежать советов посторонних и любого влияния извне. Хочу быть счастливым и буду им всем врагам назло. Особенно, если делать это по большому секрету, никого не посвящая в детали своего личного счастья.
Разумеется, мысль далеко не нова. Примерно так же утверждал Аристотель: «Счастье зависит от нас самих» - поучал он, и в этом нет ни грана сомнения. Конечно, от нас самих, от кого же еще? Ждать, когда придет «добрый» дядя и сделает нас счастливыми? Увы, не придет, у дяди самого со «своим» счастьем забот полон рот. А вот Джон Стюарт Милль дошел до истины совершенно самостоятельно. «Я понял,- писал он,- что добиваться счастья лучше, ограничивая свои желания, чем пытаясь удовлетворить их». Весьма мудрое резюме. Чем меньше будешь стремиться удовлетворить свои желания, тем больше в итоге получишь счастья. В таком варианте лучше всего вообще ничего не делать и, в конце концов, достичь уровня абсолютного счастья. Или я что-то не так понял? Тогда идем дальше.
«Все величайшие блага человечества – внутри нас и в пределах нашей досягаемости. Мудрый человек доволен своей судьбой, какой бы она ни была, и не желает того, чего не имеет» - так рассуждал Сенека, один из наиболее почитаемых мудрецов Древнего Рима. Только вот в толк не возьму, что же все-таки лучше – довольствоваться тем, что внутри нас и считать себя мудрым, или желать того, чего нет? Ерунда какая-то. Выходит, древние мудрецы эрзац счастья усматривали в тиши кладбищенского покоя? При всем уважении, такие установки нам сегодня не с руки. Слишком они далеки от наших сегодняшних представлений о счастье. Ведь нам подавай сегодня одно, завтра другое, послезавтра – третье.
Впрочем, кое-что интересное, по крайней мере, для себя я все же нашел. Основоположник буддизма – Будда Гаутама. Что-то около 500 лет до нашей эры. Согласно его учению «нет пути к счастью, счастье – это путь». Надо же! В чистом виде закон отрицания отрицания. Второй закон Гегелевской диалектики. Закон поступательного движения вперед, где все старое безусловно уступает место новому. Именно так я и поставил вопрос на очередном семинаре.
Долго ожидать не пришлось. Правда, на этот раз обошлось без принца Гамлета и собачки Бони. Однако сюрприз оказался во много раз эффектнее. И преподнес его, как всегда непредсказуемый, Саша Маслов. Конечно, это была домашняя заготовка, разработанная и дополненная усилиями всего коллектива. Для начала, он все же сделал вид, что глубоко вникает в смысл, произнесенных мною истин, затем выдал:
- Счастье состоит в том, чтобы найти свою заветную половинку, создать семью, родить детей, вырастить, выучить, вывести в люди. Потом понянчить внуков и благополучно завершить свой век.
Признаться, я опешил от этого ответа. Меня буквально потрясла откровенная простота столь предельно мудрой и, в то же время, доступной практически каждому, формулы счастья. «Так вот же он!- мысленно воскликнул я.- Полноценный алгоритм классического человеческого счастья! Что еще надо?». Как все оказывается просто. И тут же пресек свой преждевременный восторг. Да, но это, увы, на словах! А на деле? Найти заветную половинку… Да такими поисками всю жизнь впустую занимается добрая половина человечества. Хотя, пожалуй, намного больше. Думаю, таких удачливых наберется пару сотен тысяч, не больше. Ну, хорошо, предположим, получилось создать идеальную семью, а дальше? Родить, вырастить, выучить, вывести в люди детей… Вот это загнул! Ничего себе проблемка! Именно на этом и ломают себе шею миллионы несчастных родителей. Ну, а потом и вовсе все покрыто мраком. Так что вопрос о найденном классическом человеческом счастье закрывать еще рано. Слишком много к этому алгоритму необходимо вводить уточнений.
«Ну, почему?- снова спросил я сам себя.- Попробуй применить его к самому себе. Ведь ты практически благополучно уже завершаешь свой век, который поэты образно называют «осень». Действительно, были детство, школа, служба в армии учеба, семья и так далее. На каком из этих жизненных этапов притаилось «мое» счастье? Не берусь судить, тем более, что все мы самостоятельно пришли к тому, что «счастье» - это путь. Звучит, правда, чересчур официозно. Даже скорее, искусственно. Алгоритм Маслова вообще просто-напросто притянут за уши.
- Похоже, в наших поисках «счастья» мы отклонились в сторону заурядного обывательского практицизма, - с некоторой долей сарказма произнес я. - Проблема вырастить, воспитать и вывести в люди детей требует больших творческих усилий, но где здесь, извините, романтика, лирика и поэзия, наконец?
- Но ведь мы исходили от установки о том, что счастье – это переменчивая функция пространства и времени, - тут же парировал Саша Маслов. – Здесь тоже, судя по всему, больше физики, нежели романтики, лирики и поэзии.
Это был почти нокаут. Поделом. Научил на свою голову. Впрочем, почему, научил? Это «они» нынче учат таких как я той живой философии жизни, которая для нас оказалась закрытой в силу нашего консерватизма. Браво, снимаю шляпу!
Долой, к черту законы диалектики и споры о первичности материи. Да здравствуют романтика, лирика и поэзия!
- Вы правы!- подвел я итог, искренне признавая свое поражение. - Счастье невозможно представить в виде формального определения, оно не материально. Как сказал поэт:
А мне бы счастья, бьющего ключом?
Какого вам: на месяц: На года?
Нет, мне б хотелось счастья навсегда!
Такого нет. Но через месяц ждем!
Какое-то время в аудитории стояла полная тишина. Я воспринял это как знак того, что все аргументы в дискуссии о счастье полностью исчерпаны и стороны пришли к единому мнению: счастье не может иметь конкретной словесной формы, поскольку каждый человек имеет свое, сугубо индивидуальное представление о счастье. На этом можно было бы, и закончить, но уже перед самым концом занятия, буквально за несколько секунд до звонка из задних рядов, вдруг, раздался звонкий юношеский голос:
- А все-таки такое определение есть: счастье – это особо возвышенное состояние души!
Воистину, устами младенца глаголит истина. Да будет так. Тем более, что такое определение мне нравится больше, чем какой-то там - «путь».
Ноябрь 2018 г.