Фокусное расстояние длиною в жизнь

               
                "В действительности все выглядит иначе, чем на самом деле".
                Станислав Ежи Лец "Непричесанные мысли"
                Stanislaw Jerzy Lec "MYSLI NIEUCZESANE"               

      Звонит знакомый. Болтаем непринужденно, так как коллеги по работе и тем более, телевизионщики.  Не виделись целое лето. Каникулы на проекте, но новостей, впрочем, накопилось немало.

     Мой собеседник, он же редактор, в свойственной ему неторопливой манере, на московский лад, говорит размеренно, ласковой интонацией.

 Я же, в силу своей " понаехали", региональной специфики, тараторю. Выпаливаю все свои накопившиеся эмоции, отвечаю на вопросы, которые сама себе задаю, и от радости, что болтаю с " братом по крови», за две минуты пересказываю всю череду событий, которые произошли за два с половиной месяца.

      Чувствую на том конце, так называемого, провода, а точнее айпадовской связи, меня слушают внимательно и с неподдельным интересом.

- Когда в Москву?

- Пока еще не собираюсь, а что соскучился, - шучу и чувствую его смущение.

- А...

- Еще не «засентябрилось», так что, пока не скулю, хотя огород,  явно не моё призвание , - отвечаю сама себе, так как чувствую, что собеседник завис.

- Книгу написала?

- Какую книгу?- чистосердечно спрашиваю, так как не понимаю, о чем он говорит.

- Ну, помнишь, про телик рассказывала, я то думал, уже она у тебя к осени выйдет в печать....

- А.... нет, я забыла про эту идею, - задумчиво ответила я, и внутренне обрушилась на себя с упреками.

      Действительно, припоминаю, что в один из вечеров, возвращаясь со съемок программы, мы неожиданно с ним погрузились в воспоминания, кто как начинал работать. Я, с присущей мне образностью и вечным желанием говорить, опыт сказывается 18 лет работы в прямом эфире, ярко рассказывала Володе о первых своих телепрограммах, первых сюжетах и различных казусах, которые присущи съемочному процессу.

Помню, была удивлена, что он многого не знает, как и на каком оборудовании, мы работали в 80- х годах.

- Напиши об этом, так интересно, ты прямо динозавр телевидения! - воскликнул он, когда мы подошли к станции метро.

- Да, возможно и напишу, а то вымру и останется от моих подвигов одни грамоты и пару фильмов закаченных в соцсеть.

- Пиши, пиши....

Мы расстались. Каждый поехал на свою станцию метро. Со временем я забыла о своем обещании, и вот Владимир напомнил мне об этом.

    И я подумала,  а почему, собственно, не рассказать о том, как все начиналось?  Я почти полвека  в этой профессии и фокусов было много, так что расстояние от начальной точки можно определить, и зум направить в бесконечность, потому что из нашей профессии уйти невозможно, если  действительно, ты профессионал. Так что наведу резкость и расскажу о самых ярких моментах.

 

Глава 1.

Танцующие человечки

     В старшей группе детского сада славного дальневосточного города-крепости Владивосток непонятная нам, детям, суматоха. Воспитатели празднично одеты, накрашены.  Мы, старшая танцевальная группа, десятый раз отрепетировавшие танец куколок, не понимаем, что происходит.   

Нас разбили по парам, и мы отправились в центр города. Возможно, эта была осенняя пора, так как я ощущала колючую ткань свитера, прижатую пальтишком.

     Мы пешком поднимались на сопку, так в Приморье называют небольшие возвышенности, и весь город, впрочем, стоит на них. Вспотели. Потом помню проходную, где нам быстро помогают снять верхнюю одежду, тут же переодевают в костюмы, и «забрасывают» через огромную дверь в огромное светлое помещение.

Мгновение тишины. И вдруг громкий мужской голос из динамика резко кричит «Мотор»  и звучит музыка. Воспитатель командует нам танцевать и улыбаться.  Мы испуганно прыгаем и задорно танцуем, стараясь,  не смотреть друг на друга. После первых двух музыкальных фраз я наконец-то прихожу в себя и начинаю осматриваться...  И тут происходит первое волшебное превращение!

    До сих пор помню то внутренне очарование и трепет, который охватил меня от того, что происходило в студии.

     Огромные аппараты двигались то на меня, то в сторону, глаза слепили многочисленные лампы. Волшебная девушка подбегала к нам с кисточкой, от которой пахло бабушкиной пудрой, а незримый дяденька подбадривал нас: " Молодцы, но, давайте, еще разочек. Повеселей, дети мои!".

Чудеса. Потом был перерыв,  я в поисках туалета направилась к двери. И тут началось самое страшное...

     Скользя рукам по полированной деревяшке, не могу найти ручку.  Уж не помню, как ее нашла, но открыть не могу - очень тяжелая дверь, наконец, открыла и вот незадача,  там еще одна дверь. Наверно, мне помогли взрослые, но таких чудных бункерских дверей я прежде не встречала.

Я блуждала по коридорам здания, а мимо меня проходили какие-то взъерошенный люди. 

- Малая, ты, чья дочь?

        - Мамина.

- А мама кто у нас?

- Оля.

- Что-то не припомню я такой дочки у нашей Оли, ты, что из танцевальной группы?

- Да.

- Понятно, смелая какая, все кабинеты осмотрела, и за шторой побывала, вот только перед камерой ходить нельзя, а то в эфир нечаянно  попадешь, и дядька тебя будет ругать....

-  А как это? Меня кто видел-то?

Тогда человек в наушниках отошел от своего большого аппарата, посадил меня на колени и стал объяснять.

     Теперь я понимаю, что рассказывал он мне о принципах работы телевидения.

Из проволочки он смастерил маленького человечка и показывал, как этот кукольный персонаж должен  двигаться по студии, и как происходит, что его потом видно в телевизоре.

Этот скрученный из проволоки человечек,  впоследствии,  долгое время сидел на моем столе дома, возможно и до сих пор хранится у мамы дома на книжной полке.

- Вот вырастишь и тоже сможешь, стать таким человечком, - сказал оператор.

- Ладно, подумаю, - пролепетала я. - Стану, если мама разрешит.

- Разрешит, - кивнул мне молодой парень, надел наушники и крутанул штатив.

      Теперь уже я понимаю, что работал он на одной из первых телекамер. Это были громоздкие аппараты, с толстым кабелем, и выдавали картинку сразу в прямой эфир.

Так началось мое знакомство с телевидением, так пришла первая любовь и осталась навсегда в моем сердце.

      Студия телевидения во Владивостоке располагалась на улице Уборевича. Небольшое старенькое двухэтажное здание на сопке. Потом рядом с ним построили современный телецентр. Студия входила в систему ВГТРК. К тому времени, как я пришла туда работать, оборудование сменилось камерами нового поколения, они стали миниатюрней. Однако, сюжеты для новостей мы снимали еще на кинопленку.

   Моя первая должность на телевидении - ассистент режиссера третьей категории.  Мне приходилось отвечать за все, что происходит в телевизионном павильоне, за все программы, декорации, музыкальные перебивки и настроение ведущих, а в особенности, режиссеров.

     Главным сигналом к любому эфиры в то время был ТОН, этот звук пронизывал все помещение и вкрадывался в самую душу. Звенел в ушах. По его однотонному звучанию можно было определить качество не только эфира и его начало, но казалось, и жизнь на всей планете. Так пело телевидение.  Картинку настраивали по таблице, это такой круг с разного рода черточками, похожий на смайлика.

     В студии все мерзко пищало, ярко светилось и долго настраивалось. Ассистент режиссера ставила таблицу на стойку перед камерой,  и это был главный эпизод всей дальнейшей работы.

     Декорации в павильоне делали тут же в здании, в подвальном помещении работали декораторы, рисовали, выпиливали, клеили, загоняли картинки под огромный пресс, объемные задники делали из обувных коробочек.

Потрясающе, но в то время в прямом эфире работали спектакли и студийные концерты. Создавали ветер определенными вентиляторами, а туман - это был дым от сигарет. Об этом я узнала потом, но прежде были символические встречи с телевидением. Сначала пионерская поездка в Москву с делегацией школьников, отличников от Приморского края на студию Останкино и участие в большой телепрограмме, а потом,  встреча с телевизионщиками в Киеве, после которой я окончательно приняла решение,  что в моей жизни главным теперь будет телевидение и только телевидение.

 

 Глава 2

Телевизионные пельмешки

Уж теперь и не знаю, в кого я тогда влюбилась больше: в реального человека или телевидение.

Дело было так.

Родители, отдыхая на прибалтийском побережье в военном санатории Юрмала, теперь его уже нет, развалился, познакомились с семейной парой из Киева. Военные офицеры быстро нашли общий язык, как, впрочем, и их жены.

Имею в виду то, что моя мама категорически была очарована Валентиной, женщиной необыкновенной, статной красоты, и, тем более, работающей на телевидении.

 Мама моя, мечтавшая о творческой карьере, но в силу обстоятельств, закончившая Московский университет им. Ломоносова химический факультет, не могла не восхищаться Валентиной. Наверняка, общаясь с ней, она хоть на мгновение соприкасалась с чем-то возвышенным, лирическим, душевным, поэтическим.

 В душе актриса и поэт, в реальности инженер-химик, она мысленно представляла себя на месте новой знакомой, и ей хотелось, вот также выступать перед зрителями: и говорить, говорить, говорить.

 В итоге, приехав из отпуска, она взволнованно рассказывала о новых знакомых и сказала:

- Тебе обязательно надо с ними познакомиться, может, даже отпущу тебя к ним в гости в Киев! - мечтательно заявила моя драгоценная мама, и продолжила. -  Там такая прелестная женщина, такая семья дружная, два мальчика - близнецы, но не это главное, главное Валентина на телевидении работает, тебе будет очень интересно с ней пообщаться.

Разговор состоялся ранней весной, а уже летом,  я приземлилась в аэропорту Киева. Меня встретил один из братьев этой телекино семьи.

- Вы Татьяна, по описанию подходите, - галантно обратился ко мне высокий парень, чернявый, размашистый, похожий на лорда, но только не английского, а русифицированного.

- А вы Лебедев...?

- Миша! -  представился он и крепко схватил меня за руку.

 Он, явно не собираясь отпускать от себя ни на шаг,  быстро направился к такси, продолжая объясняться:

 - Федя на съемках в своем телефильме, мама в командировке, папа Гена на дежурстве, а я как, всегда, выполняю всю важную работу по дому, вот и гостей встречаю....

«Ворчун! - подумала я, - хотя и добрый, но ворчун!».

 По дороге домой, он мне много рассказывал о своей работе, и я так поняла, он на телевидении тоже работает:

- Так ты с мамой вместе в редакции трудишься?

- С мамой, но только я в студии телеоператор, а Федя на кинокамерах снимает, я на программах, а он - кино создает, так скажем, почти кино, - стал академически мне объяснять Миша. - Впрочем, мы вместе кино снимаем, я ему помогаю,- гордо добавил он.

- Так вы близнецы или двойняшки? - интересуюсь я.

- Близнецы, и я - старший! - сказал, как отрезал.

 Теперь понятно, почему такой ответственный, сразу видно, на две минуты раньше родился, вот и старший. Забавно все так у этих близнецов, вечно ревнуют друг друга к себе и окружающим. И всегда делают все вместе! Я их назвала - одняшки! Два в одном флаконе.

 Приехали домой. Миша гостеприимно усадил меня за стол и заявил:

- Будем пельмени варить, в доме журналиста - это самая закадычная еда. Мама вечером приедет, и тогда уже будем разносолы готовить.

- Пельмени, так пельмени,- согласилась я.

- Только будем их подавать по-нашенски, знаешь, как?

- Ну, сметана, масло, что там еще, особых премудростей и нет.

- Эх, темнота, а еще будущий телевизионщик! - уколол меня Миша, и я так поняла, он еще и любитель подковырками общаться,  дескать, есть мнение ваше, есть мнение других, а есть мое, и оно самое верное!

 Ладно, не буду спорить, так человек привык думать и говорить, а я знаю его всего-то часа два, чего протестовать! Тем более, он хоть и подгружает, но добродушно, и улыбка у него приятная, а глаза -  хитрые, но добрые. Забавный!

И так рецепт "телевизионных пельменей" прост: сварили, воду слили, все в одну большую тарелку выложили, затем туда масло, как можно больше, сверху посыпали черным молотым перцем, и взбодрили столовой ложкой уже разведенного уксуса. Можно зелень добавить, укроп, например, но это не обязательно.

- Ну как, вкусно?

- Да, согревает! Ух, как вкусно! В жару — самый раз! - согласилась я, хотя Америку он мне не открыл, но то, как блюдо было подано и с какой важностью, придало абсолютно простому поглощению пельменей, особый шарм и особый вкус.

 Скажу по - секрету: телевизионные пельмени теперь по-другому я больше и не кушаю, как-то они не идут теперь со сметаной или майонезом, только с перцем, маслом и уксусом.

 Долгожданный вечер наступил. Вскоре приехала Валентина Фёдоровна, уставшая с дороги, но радостная и приветливая. Миша передал меня, как сказал, в целости и сохранности, своей маме и исчез. Но прежде заявил:

- До обеда ты с мамой на телике, все посмотришь, а потом я тебе город покажу!

 Вот командир еще один, распорядился!  - хмыкнула я.

- А где мы встретимся?

- Так, там же, я в студии буду!

 Хлопнула дверь,  и мы с Валентиной Фёдоровной начали знакомиться.

Самое главное происходило потом, когда мы утром приехали к ней на работу. Не знаю, почему она так волновалась, но старалась все до мельчайших подробностей мне показать: редакцию и павильоны, монтажные комплексы. Признаюсь, тогда в первый раз в жизни видела такой масштаб телепроизводства и в принципе, само телевидение изнутри.

 Это был 1981 год. Я окончила школу и хоть и решила связать свою жизнь с журналистикой, но в первый год не поступила. Как уже говорила, не поступила в университет по причине отсутствия печатных работ, а потому поступила в педагогическое училище и за время учебы решила набраться опыта.

 И вот опыт пришел ко мне сам по себе.

 

Глава 3

Дорогие радиозрители

В Киеве на тот момент было два здания телевидения: первое Украинский дом радио. Именно отсюда  1 февраля 1939 года вышла в эфир первая телепрограмма ю. Это была трансляция статичной фотографии Серго Орджоникидзе. Второй телецентр располагался в центре, прямо на Крещатике.  Возвели его после войны.  Первый прямой эфир длился полтора часа, и это была трансляция парада в честь празднования Великого октября.

Киевский телецентр. Большое здание, и везде люди, люди. Это уже потом меня было не удивить такими помещениями, тем более после Останкино и одной из телекомпаний КНР. Но тогда,  телевидение Валентины Фёдоровны Лебедевой для меня было просто страной чудес.

- А ты знаешь забавную историю про наше телевидение, а точнее про первый эфир?

- Нет, я как-то вообще мало что знаю о телевидении?- скромно сказала я.

- Только сильно не смейся, слушай.

 И Валентина Федоровна рассказала, что смешной эфир, который прославил киевское телевидение на всю страну, состоялся в 1951 году. Связисты запустили фильм, чтобы проверить, как идет картинка в телевизорах и что видят люди у голубых экранов. Фильм был без какой-либо идеологии: о жизни чукчей на Севере. Материал был простым, но качество пленки было отменным. Потому его и выбрали. И вот запустили фильм, правда связисты очень волновались и впопыхах перевернули пленку. Вот так первые несколько минут эфира собачьи упряжки бегали по экрану задом наперед. Правда, это мало кто заметил!

- Забавно, действительно, смешно,  - сказала я и спросила.

- А почему многие у вас говорят в студии « дорогие радиозрители»?

- Это шутят, так ради красного словца до эфира для настроения говорят, а потом уже говорят нормально «телезрители», просто в 50-е годы действительно дикторы называли телезрителей - радиозрители, другого понятия не было.

- Забавно все тут у вас, буду теперь знать!

- И к дикторам прежде очень строго относились: нельзя было наряжаться, минимум косметики, только платья, длинный рукав, все пуговки застегнуты - никакой открытой шеи или рук. А в студиях ты сама знаешь, порой жара до 45 градусов, так что вот-какие жертвы.

- Что жарко, это знаю, снималась однажды в студии, в детском саду еще, - пояснила я.

 Потом мы пошли знакомиться с украинским телецентром. Мне дали возможность поговорить в микрофон, посидеть в декорациях новостной программы и посмотреть, как идет подготовка к прямому эфиру.

 Там произошла одна смешная ситуацию, свидетельницей которой мне посчастливилось стать. Почему посчастливилось? А потому, что она мне дала возможность наглядно увидеть, как работает режиссер с ведущими, как он их настраивает на прямой эфир и как заботиться об их настроении. Тем более это важно, если ведущий, лицо канала.

 В огромной студии сделана выгородка,  и там ведущий начинает репетировать свое приветствие, то есть вход в программу до пленочного отрезка. Программа была публицистическая, не новости, это точно.

 Ведущий прошел испытание уже несколькими дублями, а режиссеру не нравилось:

- Да что с тобой сегодня, ты заболел? - сказал он по громкой связи.

Ведущий, статный мужчина средних лет, мотает головой, понимая, что его режиссер видит на мониторе в аппаратной.

- Соберись, и еще разок... давай, начинай!

- ...

- Стоп, стоп....., - режиссер прикрыл рукой микрофон, в сторону выматерился, вдохнул воздух и театрально смиренно опять обратился к ведущему.  - У тебя температура, ангина, грипп, жена ушла, перепил или теща тебе пургена подсыпала в чай?! Ты чего такой тухлый сегодня?!

- Штаны жмут!

- Чтооооооо....?  - режиссер медленно опустил руку себе на лоб, беззвучно произнес многоступенчатые слова, а вот в микрофон распорядился уже почти спокойно....:

- Леша, Леша голубчик, сними штаны, ты все равно в кадре по пояс и говори уже свои слова!!! Можешь так сделать!

- Могу.....!!!!!! А.....

- Да кому ты нафиг нужен, кто на тебя смотрит, снимай штаны и говори уже... б...н!

- Хорошо!

Ведущий сделал так, как сказал режиссёр и на удивление и радость всем отличным образом проговорил свой текст.

- Замечательно, ты гений, ты малый лучший диктор.... Через три минуты эфир, будь готов!!!!!

Так и вышли они в эфир со своей программой, картинка, конечно, была забавная, полный трешь: студия, серебрится многочисленными лампами под потолком, микрофоны на стойках и журавлях, пучок света и в нем- человек без брюк, но в рубашке, галстуке и пиджаке....носках и туфлях!

Впрочем, не важно, главное результат! Смеялись ли над ним потом коллеги-нет! Это был дежурный рабочий момент, возможно, никто и не вспоминал этот случай! Это ведь студия телевидения, там можно все, все, что не выходит за рамку голубого экрана.

 

Глава 4

Электрический глаз

В этот день вечером Миша показывал мне город: прошлись по Крещатику, зашли в главную церковь - Софийский собор, там меня поразила своей мощностью мозаичный образ Богоматери - молящейся Оранты, потом были многочисленные парки и набережная Днепра. Киев - город панорам, с правого берега открывается великолепный виды Днепра и левый берег.

- Вон там стоит новая статуя бога-громовержца Перуна, которого в древние времена сбросили в реку, когда крестили Русь. И вспенилась вода в безмолвном покаянии и понесла за деревянным идолом трупы сотен иноверцев, - замысловато говорил мне Миша, поворачивая меня то в одну, то в другую сторону, указывая на исторические места города, которые были хорошо видны со смотровой площадки огромной монументальной статуи "Родина - мать".

- А я даже и не знала этих историй, потом почитаю.

- Мы с Федей..... , то есть Федя, сейчас фильм о городе снимает, вот и пришлось изучить.... вот снимать будем и Киево-Печорскую лавру, монастыри, связанные с именем Владимира и другие интересные места города.

- Прямо вот сейчас, снимаете?

- Да...

- А меня возьмите на съемку?

- Это не ко мне, это к режиссеру!

- Кто этот режиссер, договориться можно?

- Режиссер.... Федя! Ну, попробую договориться, - смешливо ответил Михаил и добавил. - А еще он с друзьями мультфильм «Пластилиновую ворону» снимает.

- Честно?

- Честно, хочешь посмотреть, свою ворону слепишь....

- Уж нет, не леплю я ворон, чего ты смеешься, я уже большая!

Впрочем, мы уже смеялись вместе.

- Прости, я забыл, что ты уже почти тележурналист, а знаешь, как начиналось телевидение?

- Нет..... - буркнула я, и подумала, а ведь действительно, ничего не знаю о том, как начиналось телевидение, и добавила. - Ну, если ты такой умный, расскажи, буду,  рада послушать, поумнею!

- Тогда слушай.

 И рассказал он мне сказку про телеволны.

Жил был бородатый умный дядька в Шотландии, наверно в юбке ходил, ведь был это 1842, звали его Александр Бейном. И придумал он принцип «факсимильной телеграммы». Мало кто ему верил, но он добился опытным путем эффекта передачи неподвижного изображения на расстоянии. А потом итальянец в 1862 году Джованни Коллези, в то время он работал в России, осуществил передачу изображения по проводам.

 Такое изображение даже передали из Санкт-Петербурга в Москву, но по времени эта процедура заняла столько же времени, если бы изображение везли на поезде.

- Понимаешь?

- Интересная сказка, но при чем тут  телевидение?

- Это только начало, все всегда начинается с малого, слушай, будь терпелива, - добавил Михаил и, вышагивая по киевским улочкам, продолжил лекцию.

- Но это были застывшие картинки, а нам же надо подобраться к передаче движущейся картинки, - умничала я.

- Слушай дальше...

А дальше в нашей сказке о телевидении появились - люминофоры, которые могли при воздействии на них лучами светиться. И наконец, в 1880 году русский ученый Бахметьев  одновременно с физиком из Португалии изобрели принцип разложения изображения на отдельные элементы, которые можно было передавать на расстоянии. Русский ученый назвал этот феномен « телефотограф». С этого момента и закрутилось колесо телевидения в молниеносной скоростью. 1884 год - изобретена система механической разверстки, через три года создали катодно -лучевую трубку. И это устройство назвали кинескоп.

- Вот эту штуку я знаю, в телевизоре стоит, - воскликнула я, услышав хоть одно знакомое понятие.

- Все верно!

- И слушай дальше.

Потом началось самое главное, шел 1887 год. Немецкий физик Генрих Герц заявил, что свет влияет на электричество. И это явление, когда из вещества под воздействием на него света вырываются электроны, назвали - фотоэффектом. Наш же ученый в это время, господин Столетов, используя этот принцип, создал «электрический глаз». И эта система потом будет использована в технологии телевидения.  Потом много еще было разных технологических открытий, и все они стали фундаментом на пути к созданию передачи живой картинки на расстояние

- Ну, а когда же родилось, в конце концов, телевидение, которое вещает в наших телевизорах?  - нетерпеливо спросила я, уставшая от многочисленных исторических фактов.

- Минутку терпения и.... и ты услышишь самое важное!

Наступил 1990 год. Русский ученый Полумордвинов получил патент на свое изобретение «Аппарат для передачи изображения и способ этой передачи в связи с одновременной передачей звука», и этот же великий муж и ввел термин « телевидение». И уже в 1911 году благодаря разработкам другого отца телевидения Бориса Розинга состоялась первая во всем мире телепередача. Но пока что это была застывшая картинка, решетка перед объективом передатчика и только 1925 году швейцарец Бэрд создает первую телевизионную систему, которая передает движущееся изображение. А русский гений Термен показывает широкой публике свой первый вариант телевизора.

- И теперь, самое главное: 1926 году Термен демонстрирует в Кремле телевизор с экраном в 1 квадратный метр.

- Малепусенький, так значит, в России изобрели телевидение?

- Ученые разных стран шли параллельно, но мы их опередили. Не перебивай: и так, первое устройство «дальновидения»? То есть телевизор установили в приемной Ворошилова, а камеру - у входа в Наркомат оборону.

- Серьезно все так, но это все опыты, а когда же начнется настоящее массовое телевидение? Я уже и устала слушать!

- Все, сказка почти закончилась: 1928 год - наступила эта механического телевидения. В этом году прошла первая передача телевизионного сигнала из Москвы в Свердловск,  а в 1931 год - был произведен первый опытный сеанс телевещания на территории СССР. Вот, а дальше уже телевидение очень быстро стало развиваться.

- Говоришь, прямя, как по - писанному?

- Профессия телеоператора обязывает все знать!

- У меня дома телевизор «Радуга» стоит, а у бабушки есть совсем маленький, как он называется, не помню!

-  КВН-49?  С линзой перед экраном?

- Наверно.

- А назвали этот телевизор КВНом, знаешь почему?

- Нет.

- По именам разработчиков: Кенигсон,  Варшавский, Николаев.

- А когда центральное телевидение создали? - стала уже экзаменовать я Михаила.

- Где-то 1951 год, а Останкинскую телебашню построили в 1967-68 году, ее высота 540 метров. А высота Эйфелевой башни - 324 метра. Так что Останкинская выше.

- Хотелось бы мне в Останкино работать, -  размечталась я.

- В башне?

- Ну, там где программу создают....

- Так это в другом месте, впрочем, я понял твои амбициозные планы. Явно ты не собираешься дома сидеть и пельмени лепить.....

- Почему бы и нет, вот только если лепить, то телевизионные, - рассмеялась я.

От потока информации у меня закружилась голова, но было очень интересно. Половину и не запомнила, однако сказка о светящихся электронах, диске Нипкова и электрическом глазе мне понравилась. Понравился и молодой деятель телеискусства - Михаил.

«Много знает, далеко пойдет», - подумала я.

Так и получилось, с 2008 года Михаил, как опытный телеоператор, много лет проработавший на Украинском Телевидении, был приглашен преподавать мастерство оператора в Киевский Государственный Национальный Университет киноискусств им. Карпенко-Карого, в Киевский Национальный Университет Культуры, в Государственный Международный Университет, на курсы Интерньюз-Украина, Интер-школу, в Первую Национальную Школу телевидения. Но это был через 27 лет.....а потому, вернемся в 1981 год.

 И так, мой первый экскурсионный вечер закончился, а с загадочной фигурой Федей-братом-режиссером я так и не познакомилась. Занят человек и не до приморской ему гостьи, какой-то там семнадцатилетней девчонки из Владика, когда у него молодого двадцатилетнего парня такой «сурьезный» заказ-кино о городе.

Я была уже заинтригована его персоной. С вечера погрустила, но решила, что утро вечера мудренее, и сдался он мне, снимает кино и пусть снимает, я и не пойду на его съемки, .... и сердитая уснула.

 

Глава 5

Кино и розы

     Яркое утро, солнце пока еще не сильно разогрело город, но чувствуется, что будет жарко. Миша привез меня к одному из Храмов и распорядился:

- Скоро съемочная машина подъедет, там будет Федя, с ним сегодня болтайся, а я -занят!

Сказал, как отрезал, и побежал вниз с пригорка на остановку автобуса.

    Я заинтригована:  Федя, как он меня найдет? Впрочем, у Храма не так много людей и, в любом случае, я увижу камеры,  аппаратуру, значит, там будет брат-невидимка. И он должен быть похож на Мишу, близнецы, однако.

     Время идет, съемочного автобуса нет. Я в очередной раз обхожу круглую клумбу с цветами, а точнее, розами всех цветов - от белых до сизых. Красота, аромат и …горячий асфальт, уже палящее солнце…..  а лавочек нет, и тенечка тоже нет.

     Стою. Потом брожу, как потеряшка.  Уже злюсь... потею! Волосы длинные, плавно спускаются по плечам, жарко, надо бы собрать их в хвостик, но это по-детски как-то, тем более,  должен появиться принц , а я -  с хвостиком или косой! А потому, буду париться, погибать, но останусь красавицей.

      Хожу, считаю розы...Раз, два, три, пятьдесят пять.... и....

- Вы Танечка?-и холодная рука со спины опустилась мне на плечо.

- Ой.... я.....

Оборачиваюсь.

- Это .... как это..., - от неожиданности я забыла имя.

- Федя, собственной персоной, будем знакомы, Миша мне про тебя все рассказал, значит тоже журналистом будешь, и на телике хочешь работать и .... - он пристально посмотрел мне в глаза , несколько секунд не отводил взгляд и потом почему-то ухмыльнулся.

- Что?

- Я подарю тебе розы..... - задумчиво сказал он, осматривая меня и как будто «кадрируя» пленку.   

- Да, конечно, розы, - красивое начало, - недоверчиво сказал я, - еще скажи вот эти все. И я очертила взглядом клумбу и дальнейшие аллеи с розарием.

- Эти все розы, - ответил он.

- Поэтично, но...

- Эти все розы и .... кино! Рад с тобой познакомиться, - заявил он, как бы подводя итог нашей встречи и удовлетворённый тем, что я оправдала его ожидания или совпала с тем образом, который у него сложился после многочисленных рассказов мамы и брата обо мне.

    Я в свою очередь, не строя девчачьих иллюзий, поняла одно, этого принца,  я точно уже где-то видела! Ах, да, видела почти такое же лицо на его брате, но в этом, почти с такими чертами, было все иначе. В лице Феди мне показалась больше лирики и грусти, больше взволнованности и скрытого мужества, какая-то плаксивость и отчаяние, утонченность и таинственность.

   «Вруша, ох и вруша!!!»,  - сделала я вывод, однако, вдруг почувствовала , независящую от моих умозаключений, неведомую тягу к этому человеку.

-Пошли, нас ждут, великие дела,  уже и камеры выставили.

     Он так же, как его брат, схватил меня, как ребенка за руку, и потащил к съемочной группе, вот только ладонь его в отличие от руки брата, была холодной, а пальцы тонкие и легкие.

Эльф! Ох, и эльф!

     На площадке шла движуха.  Стояли две камеры, уточню: две кинокамеры на штативах, возле каждой - оператор. Звуковики со своими диктофонами, ассистенты с журавликами и огромными микрофонами, много осветительных приборов, пару девушек, с тетрадками и папками, маячили туда-суда.

      Федя восторженно рассказывал мне свою задумку, как будет снимать панораму, статику, а затем интервью с историком и потом надо сделать пару лайфов на экскурсии.

-Будешь моим ассистентом?

- Ладно,- соглашаюсь, не понимая, что делать.

- Сейчас начнем снимать интервью не снимая,- распорядился Федя, - держи микрофон, ты работаешь на камеру напротив. За ней параллельно стоит вторая камера, вот она и будет снимать. Но огонек у нее не будет гореть. Мы его закрыли. А ты вроде репетируешь, спрашивай у историка про это место, пусть говорит, но вроде ты и не снимаешь его. Поняла?

- Зачем так делать?

- Понимаешь, когда люди видят камеру , то говорят скованно, не ярко, а когда их не снимаешь, как-то эмоциональней у них получается. Вот мы и запишем два дубля, один репетиционный и второй настоящий, а потом посмотрим, какой лучше получился. Хочется, чтобы у меня в фильме эксперты говорили живо, эмоционально. Все- таки первый большой фильм!!!!

- Волнуешься?!

- Нет, боюсь, но знаю что делать, - уверенно заявил Федя.

      Мы так и снимали нашего историка. Я волновалась, мне казалось, мы совершаем преступление, обманывая героя, но это чувство было во мне в первый и последний раз. Сколько потом еще приходилось придумывать уловок, и снимала скрытой камерой и камера была у меня в часах и ручке. И все ради информации и хорошей картинки.... но это было потом, а сейчас я впервые принимала участие в съемках фильма на пленку.

      Федя снимал документальный фильм о Киеве, это была его и дипломная работа и первый заказ от Киевнаучфильма.

 

      В этот день я ещё участвовала в массовке,  умно стояла возле экскурсовода, поддакивала; потом меня гоняли по аллее с розами: то так пройдись, то эдак.

В последующие несколько съемочных дней мы ездили по разным историческим местам и храмам. Было интересно, и я получила колоссальный опыт работы в группе документалистов.

      Помню, что ради одного кадра , Федя решил снять восход солнца над городом, они с братом несколько дней ловили эту картинку на крыше дома, а солнце не всходило так, как надо: то дымка над городом, то туман, то тучи, то дождь.... Наконец-то у них кадр удался, но увидеть его сразу ведь не возможно, надо было прежде проявить кинопленку. Процесс тогда был не такой быстрый, как сейчас.

Фильм вышел осенью 1981 года. А вот посмотреть его мне удалось только через 30 лет.

Глава 6

Кто владеет композицией, то уже на половину гений

       Параллельно киевские ребята еще снимали другие фильмы. При этом продолжали учиться своему мастерству. Федя очень живо рассказывал о секретах кинотворчества, и самая главная для него тема была, в то время, и стала фишкой всего его творчества, тема  - секреты композиции.

Как-то загрузив меня теорией, он решил наглядно объяснить суть этого важного закона. Мы пошли в церковь. 

- Смотри внимательно на икону Святая Троица, вот видишь линии, перевернутый треугольник, перспектива не сужается , уходя вдаль, а расширяется. Казалось бы, нарушение перспективных законов, но в том то и притягательность этой картины,  и таинство Рублевского мастерства.

      Я присмотрелась и действительно, стол, за которым сидит Святая Троица, представлен открытой чашей.

- Наблюдай за символами, смотри на этой иконе у Мадонны белая лилия в руках, символ власти, а там другой цветок. И каждый что-то обозначает. Здесь на ней мантия красная, а там синяя. Картины - это книги, только их надо уметь читать. Так и у нас в документалистике,  каждый кадр должен быть историей, должен о чем-то рассказывать и быть божественно пропорциональным, как Золотое сечение.

- Понимаешь?

- Наверно, понимаю, но не представляю пока.

- Главное помни: Кто владеет композицией, тот уже на половину гений, сказал Пушкин.

- Ну, если Пушкин сказал, значит, понимаю…

    Эту тему Федя не забросил и впоследствии, когда стал  создавать свои, фильмы - спектакли, документальные ленты. Уроки по кинокомпозиции  Федора Лебедева можно  посмотреть в Ютубе.

    Еще он интересовался съемками под водой и свою задумку осуществил - снял пару фильмов с подводными съемками. Все это было потом, на протяжении тридцати лет. А тогда, они с братом только начинали свой творческий путь, я же смотрела на них, уже как на великих мастеров, и гордилась дружбой с ними.

- А, правда, что ты создавал мультик Пластилиновую ворону?- задаю вопрос Федору.

- Кто тебе такую байку рассказал?

- Твой брат.

- Ну? Если брат, тогда точно, можно сказать учил ее ходить, эту ворону, - улыбнулся Федя, - толькоя был там не режиссером, а оператором первой части фильма, и снимали ее действительно у меня в студии, где я сейчас работаю в Доме пионеров.

- Здорово! - не скрывала я восхищения.

- Ты талантище….

- Ха, талантище, я только начинаю, вот хочу научиться снимать под водой, - поделился Федор своей мечтой.

- Ой, это же так страшно, вот под воду я не буду проситься к тебе на съемку.

- Так сам еще и не пробовал, но обязательно научусь, - заявил он.

   На том разговор о будущих творческих планах мы завершили. Благо еще не снимал Федя под водой, а потому на суше мне удалось побывать на других его съемках. Например,  на съемке музыкального клипа, они писали Ирину Камбурову. Ой, и замечательно она поет вживую. Открытием для меня было и то, что на телевидении все всегда поют под фонограмму, так как другого совмещения звука и картинки при записи нет.

 

     Много фокусов таит в себе видеопроизводство, и их тщательное соблюдают и хранят телемастера, впрочем,  в каждой профессии есть свои фишки и свои секреты.

      Валентина Фёдоровна тем временем, пока ребята грузили меня теорией и практикой тележурналистики,  съездила в пару командировок, а потом «многостаночно» писала материалы. Работала,  как все мамы-журналистки,   вечерами,  или ночью, когда в доме наступала тишина. Она за свою творческую карьеру создала много интересных и значимых сценариев, на основе некоторых даже были сняты телесериалы, например «Царевна» и большие фильмы.  Ее уважали и хвалили знаменитые друзья и соседи по «Переделкино», где она одно время жила: Пастернак и Чуковский.

     Одна из важных тем для ее сценариев была авария на Чернобыльской АЭС, однако фильм так и не вышел в эфир, уже началось перестроечное время,  и Украина стала самостоятельной. Почему Чернобыль? Потому, что в первые дни после аварии 1986 -1987 годах Миша проводил видеосъёмки на Чернобыльской атомной станции, снимал последствия страшной трагедии, и конечно, ей как маме, которая переживала за своего сына и как  журналисту - есть, что рассказать миру. Однако, правда не всегда нужна и только время все расставляет на свои места. Наверно, до сих пор еще время не пришло!

     Так вот, Валентина Федоровна, как и предчувствовала моя дорогая мама, действительно стала примером для меня в тележурналистике и впоследствии, я немного даже копировала ее стиль письма.

     Но все это было потом…..а в  ту, мою первую поездку в Киев,  происходили и другие замечательные события, которые , напрямую и не связаны с будущей профессией, но запомнились….

     Мы с ребятами часто гуляли по городу, со стороны можно было смело назвать нас -  святой троицей: два высоких, статных, чернявых парня и посередине, взяв обоих под руки, юная особа, в шифоновом прозрачном платье и русыми по пояс волосами. Так мы и прошли по жизни, крепко взявшись за руки на расстоянии, горячо влюбленные в телевидение…


      А розы для меня,  Федя, как и обещал, все- таки собрал….

  В один из дней, когда я вернулась домой во Владивосток,  я получила по почте маленькую бандероль, в которой колесиком была свернута 8-ми миллиметровая кинопленка. Просмотрев ее на свету, я увидела в каждом кадре розы…

 Он, действительно, подарил мне и кино, которое я посмотрела через 30 лет,  и розы, которые до сих пор не завяли и остались в моей жизни....

      Так что, не пренебрегайте правильно выставленной перспективой и точкам пересечения композиционных линий.  В них живут чудеса и рождаются фокусные расстояния, порой, длиною в целую жизнь.