– Повернись! – позвал он.
– Что?
– Повернись оттуда, куда ти ушла!
Теперь это уже вряд ли получится. Я снова уезжаю. Мне снова предстоит…
ДОРОГА
Киев – Умань – Винница – Житомир – Винница – Чернигов – Киев
Well I'm standing by the river,
But the water doesn't flow.
It boils with every poison -
You can think of.
And I'm underneath the street light,
The delight of joy I know,
Scared beyond belief,
Way down in the shadow
And the perverted fear of violence,
Chokes a smile on every face,
Common sense is ringing, out the bells.
This ain't no technological breakdown,
Oh-no, this is the road to hell.
This ain't no upwardly mobile freeway,
Oh-no, this is the road,
This is the road,
This is the road ... to hell.
Chris Rea
Что будет завтра, скажут послезавтра
Производственный юмор
Маленькая лгунья, поцелуй меня скорей
В маленькой прихожей, прямо у дверей.
Маленькая лгунья, поцелуй меня опять,
Лучше целоваться,
Чем друг другу лгать.
Песня
Маленькая обезьянка, которую обычно называют Тотой, самое беззащитное существо из зверей, живущих в лесах Эфиопии. Тельце у неё маленькое, косточки хрупкие, и на неё постоянно охотятся звери, у которых крепкие зубы и большой аппетит.
И всё же она пользуется большим уважением.
Умань.
1. Пашка сидел один в ярко освещённом холле гостиницы на кожаном диване и ругал про себя всё на свете. Ему надоел этот маленький пыльный забытый Богом городишко и эта старая гостиница. Он торчал здесь уже вторую неделю. Только на днях удалось забронировать недостающие номера. Гостиница маленькая, приезжих хватает, а тут надо разместить сразу такую уйму народа – всю съёмочную группу, которая сегодня, а точнее, с минуты на минуту, должна прибыть на место. В Киеве Пашка не видел никого, кроме режиссёра и администрации, так что предстояло знакомство.
Время ползло, как пожилая улитка. Пашка изучил каждый гвоздь, каждую трещину на противоположной стене, каждый листочек фикуса в углу, каждую чёрточку на лице женщины-администратора, скучающей за стойкой. Ничего-ничего, скоро здесь будет весело!
Ну, наконец-то!
Автобус остановился у самого крыльца, двери раскрылись – и пошла потеха. Люди вываливались – шумные, говорливые, каждый со своей авоськой и коронной шуточкой-прибауточкой. Ну, чисто цыганский табор.
Заложив руки в карман дутой жилетки, Паша зорко всматривался в лица. Наконец, на хмуром его лице промелькнула довольная улыбка, и – весь услужливость и обаяние, – он вернулся в освещённый холл, чтобы помочь прибывшим справиться с разными техническими тонкостями и расселиться по номерам.
Минуту назад тихий и пустой холл теперь был завален коробками с плёнкой, сумками, ящиками, чемоданами и чемоданчиками. Все галдели. Все мыслимые места – диваны, кресла, столики и подоконники – были оккупированы народом, заполняющим карты постояльца.
Паша деловито пробирался между рядами и выполнял свою работу: собирал паспорта, раздавал ключи. Толпа в холле постепенно редела, ручейки народа расползались по этажам. Длинноволосые студенты актёрского факультета, взятые в группу на правах не то рабочих, не то массовки, подхватывали коробки, расчищая проход для остальных. Да, молодёжи много, и в основном мужского пола, девичьих фигурки только две… но мельком, хищно взглянув в их сторону, Паша поздравил себя от души. Давненько ему так не везло. Это было что-то с чем-то, как говорят на студии. Вторая – молоденькая гримёрша – пока не в счёт. Она будет жить в окружении пожилых матрон. А это чудо природы – одно в трёхместном номере, на третьем этаже, на отшибе от всей группы. Как удачно всё складывается! Вот что значит, когда держишь бразды правления (то бишь, ключи от номеров) в своих руках. Паша любил свою работу, особенно в такие мгновения. Он начисто забыл свои печали, энергия била через край. Это был не Паша, а «Фигаро здесь, Фигаро там» в действии. Он быстро и энергично разгонял народ. Наконец, ему удалось пристроиться с нею рядом. Вблизи она показалась ещё симпатичнее. А если ещё ближе?.. Помог ей заполнить анкету. Она воспринимала его внимание спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Этакая маленькая принцесса на горошине. Ну, погоди, ты меня ещё запомнишь!
Ему так надоело одиночество! Днём хотя бы видимость деятельности, а ночью… Местное население оказалось таким пугливым, таким консервативным, ужас! И как они здесь устраиваются, в этой провинции?!
Холл стремительно пустел. Растекаясь по этажам и коридорам, «односельчане» громко переговаривались между собой.
– Марта, у тебя номер с телевизором?
– Пока не знаю, я ещё не дошла. У меня ж на третьем.
– Если с телевизором – жди нас в гости!
Ещё некоторые рабочие моменты с творцами – транспорт, распорядок дня назавтра, техника прибудет утром, то же и автопоезд – встретить, разместить. Во дворе гостиницы есть стоянка для транспорта, основная база в Чапаевке, утром поедем смотреть. Две тачки наутро к половине одиннадцатого… две? Да, две. Спокойной ночи. Уф! Свобода!
Дорога-1