Великолепный!

    

В Доходном доме Чириковых, в Ростовской республике, ломились от показа ставриды "подберезовые" столы: ставрида в речном соусе, ставрида под маринадом Плиевских казаков, ставрида млечная, сушеная на гнезде, ставрида в облаке пара, ставридка рубленная на перце четырех островов и одного островка отдельно. Счесть было не просто. Народу собралось на подгонку - сотни три, около того. Каждому обещали по рублю. Гавкают все, коцают мраморный пол. Многие за многие часы вприсядку играли спешно даже в десятку, ждали-ждали, и к вечеру пьяно разошлись. Фотографы изнеженные, уставшие фотографы, как будто вечно должные и тоже разошлись.


Проверяющий Пиписин Алевтин, в погонах, примечательно почетных, грозно корячился вокруг "подберезовых".
 
С одного края нарумяненная собственница двух десятков кляч Сардиния Альбертовна, на другом краю конца в измятом фраке Лев Пупс. Между ними Пиписин прохаживается, обдирая глаза об отставную ставриду, ждущую частичного часа.

"Конечно же нарушения".

Пиписин четко облизал большой сандаловый палец, и тиснул филейную папку в кляп.

Вздрогнувшая Сардиния Альбертовна подалась от чуши вплотную к столам, отчего пушистый скарб рыбной залежи саданул по ушам "трезвонно", минуя неприкосновенность и задался диалог:

- Дура грандиозная! -  обратилась Сардиния Альбертовна ко Льву.
- Да сам ты лось фан-филь-фийский, чернобровый гомнокрад! - отсетовал юркий на слово и рык Лев Пупс.
- Да, ты посмотри на себя-я, - панически задрожала душой Сардиния Альбертовна, ты же глупая, как ведро царевны Робиковой при клозете у тандыра.
- А ты-ты, - козлино пробибикал Пупс, - сам кошак, или даже барсеточник гумозный.

Пиписин заинтересовался затравленно. Дал фофана Льву, отсек губу на пару сантиметров, свою не иначе, кинул туда жадный залежный кусок ставридки, и очинил Сардинию Альбертовну, грамотной речью.

Показалось упорство блюстителя рыбной мишуры.

Ели и блестели, - а вы бы чего хотели?..