Дежурство по общежитию считалось праздником труда. Праздник труда это когда за работу не платят. К празднику надо было готовиться с вечера, потому, что в советское время с утра не продавали. Надо сказать, что в советское время много чего не продавали и не только с утра, по этому, когда однокурсники Иннокентия Тимоха и Петя увидели в универмаге костюмы они их купили. Хорошие костюмы, но одинаковые. Все приятели жили в одной комнате. С ними жил ещё один друг Стас. У Стаса и Иннокентия одинаковых костюмов не было. У них были одинаковые кофты. Праздновать начали рано, наливали по полной. В девять на институтском «ПАЗике», под руководством комендантши, друзья должны были вести грязное постельное бельё в прачечную. Автобус пришёл в десять. Тюки быстро погрузили. Однокашники не были пьяны, но песни пели, изумляя прохожих, когда «ПАЗик» останавливался у светофора. К обеду с работой было кончено. Староста группы Тимоха потребовал пойти на последнюю пару. Одинаковые костюмы висели рядом, Петя надел Тимохин. Почему Петя надел пиджак старосты, и почему не стал его переодевать, когда Иннокентий пытался развеять Петино заблуждение насчёт принадлежности пиджака, ответить мог только глубокий знаток психоанализа. Возможно, в костюме старосты Петя себя чувствовал более значимым.
Друзья перешли дорогу. Душа требовала продолжения праздника. Направо был учебный корпус, налево магазин, прямо великая сибирская река. Почему пошли налево потом никто не мог вспомнить. Водка из пластмассовых стаканчиков была холодной, но согревала. Сидели на корточках на берегу. Майское солнце припекало. От воды веяло холодом. Конец мая в Сибири не лето, а его обещание. Петя устроился спиной к реке, так, что высокие каблуки модных ботинок на платформе были в воде. Остальные — лицом к нему. Староста разливал, Петя и Стас оживлённо беседовали, размахивая руками. Иннокентий и Тимоха больше молчали. Дорог друг с которым можно поговорить, дороже с которым хорошо молчать. На первом курсе Кеха с Тимохой много ночей провели в спорах, зауважали друг друга и научились молчать. Стасик легонечко по дружески хлопнул Петю по плечу. Петя сидел на корточках. Эта поза не устойчивая, если вы не горный орёл. Петя замахал руками как крыльями. Полёта не получилось. Падал Петя долго и красиво, как в кино. Тимоха смеялся от души, смеялось всё - прищуренные глаза, белёсые брови и ресницы, ехидные узкие губы.
-Петюнчик, бедненький,- пожалел пьяненький Стас друга. Он стал, не вынимая Петю из воды, поливать его плечи грязной жижицей, которая представлялась у берега великой сибирской рекой. Тимоху это развеселило ещё больше. Он не знал, что Стас мажет его новый пиджак. По настоящему смешно было Кехе.
-Тимоха, ты то что ржёшь,- выдавил он из себя, -костюм твой! Губы ещё смеялись, но глаза уже налились злостью.
-Ссука!- завопил Тимоха, а Иннокентий подумал, -Не стоит смеяться над чужой бедой. Возможно эта беда твоя.