Пленка воды в запруде натянулась зеркалом и опрокинула бездонное звездное небо на чернеющую землю. Я не один в ночном лесу. Здесь стройные ели наблюдают гирляндой зорких глаз, редко хлопая еловыми ресницами. Глубокие норы выдыхают застольным смрадом, а изголодавшиеся тени скоблят по ногам голыми ветвями. Чередой колких ножевых ударов по спине пробежал озноб, и профанация черепа в каламбуре иллюзий потопила мое сознание в калейдоскопе метаморфоз.
Я вскинул руку с фонарем, чтобы он выстрелил из тыквенного чрева трепетом свечи в чвакающую темноту. Засиявшая дрожащей бледностью гримаса, сокрытая паутинной вуалью, единственной костяной рукой сминала сухую плоть листьев, выдавливая последние капли багряного сока.