Приглашение на новоселье

Константин Дудник
Друзья, амигос и камерадос!

Приглашаю отметить мое новоселье, а заодно и прошедшие дни рождения.

Как меня найти:

Там такие высокие светло-серые стены, и несуразные, изогнутые линии фасада. Балконы такие странные идут по диагонали, окна узкие, без занавесок. Серо-жёлтый двор с редкими деревцами. 

Переезжать я не собирался, но стали появляться новые дома, и я частенько ходил смотреть на них. Они напоминали те дома, где я жил раньше, только были выше и темнее.

Но все же я не думал, что поселюсь в таком диковинном квартале.

Теперь я живу в угловой комнате, из окон которой виднеется двор и дорога к остановке, идущая через куцый садик.

Подо мной ниже этажом огромный пустой зал, в который можно спуститься по узкой винтовой лестнице.

Там темно и тревожно.

В моей квартире есть ещё комнаты, но они пока не готовы - там лежат чьи-то старые вещи, покрывала, подушки на железной пружинной  кровати с высокой спинкой. Я не захожу туда, брезгую.

Попасть в мой дом не так-то просто. Идешь по знакомым улицам, сворачиваешь там, где надо, но вдруг где-то ошибаешься и теряешь ориентир. Глядь, а за тобой погоня. Начинаешь путать следы, запрыгиваешь на ходу в трамвай, и уезжаешь в другой город. Обратно возвращаться опасно, выследят. В общем, дома я бываю редко. Вы позвоните заранее, если в гости соберетесь.

PS  Здесь хорошие соседи, только я их еще не видел.

PPS Bring your own Bjork.

PPPS Пока вы не приехали, расскажу, как я живу.

Я стал часто ездить на трамвае, через оживленную площадь, куда выходит множество улиц, дарящих взгляду обещание неимоверной красоты дворцов и садов. Некоторые трамваи ходят в Кронштадт, а на одном можно доехать аж до Хельсинки. В Хельсинки много темно- коричневых старинных домов с металлическими табличками на дубовых дверях. Там булыжные мостовые, там пасмурно. Есть маршруты на правый берег, но там все очень запутано. Лучше ехать на Ладогу, на острова.

Иногда я сажусь в машину и выезжаю на набережную, в потоке других авто.  Я проезжаю знакомые площади, широкие проспекты, многоуровневые развязки.  Зимой заезжаю в парк. Горки там невысокие, и можно кататься без лыж. А летом, когда с реки сходит лед, до парка приходится идти через мост, миную маленький островок. В глубине парка стоит бело-золотой дворец с фонтанами.

Рядом с моим городом есть лес. Там широкая просека. Если идти по ней долго, а потом свернуть вправо, попадаешь на небольшой луг, а дальше, на большом пологом холме, за стеной из тополей можно забрести на большое продолговатое поле с воротами.

Если свернуть с просеки влево, можно попасть на раздваивающуюся лесную дорогу, обе ветви которой снова соединяются через пять километров, у залива. Тут лес скучный, вытоптанный грибниками.

Иногда я езжу на поезде на юг. На юг попасть трудно. Обычно я выхожу заранее на одной знакомой станции, где уже очень яркое солнце, но еще нет моря. Там очень красивый перрон. На перроне я обычно забываю дорогу на юг и приходится возвращаться...

Мне часто снится сон, как будто я сижу у окна и смотрю на облака. Под облаками виден далекий горизонт и кромка моря. Над морем темнеет тонкая полоска острова, а над ней блестит золотая точка. Если опустить взгляд ниже, видна дельта огромной реки с островами и длинными каменными набережными. Самый большой остров усеян темно-серыми крышами домов и багровыми шпилями башен. Два острова поменьше утопают в зелени, а по набережной справа бегут бесконечным потоком автомобили.

Я знаю, что когда наступает ночь, на набережной загораются огни, и машин становится меньше. Они уже не так спешат, им уютно в мягком фонарном свете. Надо городом медленно плывут звезды, а луна делает вид, что задремала, а сама подглядывает сквозь прорехи в тучах. Одна из звезд заплывает в мое окно, перед тем как уйти спать за край неба.

Прямо под окнами в большом саду стоит огромная усадьба. Сад окружен высоким забором, а на деревьях сидят часовые вороны. Когда идет снег и видимость портится, вороны взлетают с голых ветвей и кружатся, осматривая окрестности усадьбы.

Иногда я рассматриваю серые крыши и узнаю некоторые из них. Вот – ажурные пурпурно-золотые в закатном солнце монастырские купола со звонницей. А дальше справа темнеет прямоугольник старого дворца, со смешным шарообразным куполом, поставленным словно наугад на длинную плоскую крышу. Видна широкая светлая улица, словно прорезанная в череде крыш и стен от усадьбы до дворца.

Кто-то в моем доме стал играть по утрам на фаготе, и я даже полюбил этот низкий бархатный тембр. Иногда мне кажется, что я давным-давно где-то слышал эти мелодии.

А вот недавно был такой случай.

Все началось в маминой квартире, там текла вода в ванной и повсюду валялась скомканная и порванная одежда. По полу ползали полчища варанов, а на кухне работало радио. Я ушел, даже кажется не закрыв толком дверь за собой, я спешил закончить одно дело. Нужно было успеть написать ответ на жалобу, пришедшую на днях по почте. По дороге я так задумался, что не заметил, как за мной увязались два верзилы. Они преследовали меня почти не скрываясь, и прибавляли шаг, когда я ускорялся. Я свернул в подворотню и побежал к зданию школы, где я знал множество ходов и выходов. В школе я забежал на второй этаж и быстро пошел по длинной рекреации в сторону черной лестницы, стараясь не шуметь. Вдруг я услышал ,как они бегут по черной лестнице, развернулся и побежал обратно, а они, выскочив в рекреацию и заметив меня, погнались за мной.

В общем, я ушел от погони, как обычно, на трамвае и долго отсиживался в пригороде. Часто во сне я думаю, что если бы я не побежал тогда в подворотне, никто бы не стал меня догонять. Обычно в такие моменты я просыпаюсь.

Искренне ваш