В офисе адвокатского бюро "Эркки Пелтонен и ассоциаты" на Староневском проспекте затрезвонил телефон. После минуты заливистой трели "Honeywell" перевёл звонок на Таракановский внутренний номер. Тараканов оторвался от экрана компьютера с неотправленным сообщением клиенту и посмотрел на часы. Они показывали без четверти семь.
"Секретарь, конечно, уже свалила с работы! Кто может звонить в такое время под конец рабочей недели? – подумал Тараканов, снимая трубку. – Только шеф из Хельсинки, чтобы вставить "огурец" за задержанный меморандум клиенту. Ну и поднять перед выходными моральных дух подчинённых срочной фигнёй, которая провалялась у него на столе пару недель! Как же без этого?"
– Игорь, ты-ы-ы ещё не ушё-ё-ё-л? Пя-я-ятница ве-е-дь! – раздался голос Эркки с типичными для финна протяжными гласными.
– Не успел. Я должен отправить меморандум в "ЯккоПойрю". Ты по этому поводу звонишь?
"Сволочь, специально ведь дождался семи вечера…" – злился про себя Тараканов.
Но босс как-то безразлично отнёсся к информации о запоздалом совете клиенту, разрешив отослать его без предварительной проверки финскими юристами.
– Послушай, к тебе в понедельник утром придут два моих новых клиента. Их оштрафовала ваша таможня. В общем, разберись и помоги! О’кей?
Как всегда, у холерика (и у финнов бывает такое!) Пелтонена последнее дело становилось самым важным. Два соотечественника-лесоруба полчаса назад позвонили ему с пропускного пункта "Брусничное", где у них возникли проблемы с таможенниками, и из-за которых они вынуждены были вернуться в Санкт-Петербург. Эркки дал им адрес своего бюро в Питере и договорился о встрече…
"Слава Богу, что не на субботу!" – выдохнул Тараканов и проверил своё расписание.
– Нет проблем, шеф. Утро свободное. Переводчик с финского нужен? – спросил Тараканов, тонко намекая на возможные сложности у лесорубов с английским языком.
– Нелли-и-и? Не ну-у-ужно, всё равно-о-о я её уже посла-а-ал на семинар в российско-финскую ТПП. Эти клиенты хорошо-о-о говорят по-русски – давно-о-о у вас лес ру-у-убят!
– У нас те, кто долго махали топором, говорят на специфическом русском. Ты знаешь об этом?
– Что-о-о ты имеешь в виду-у-у?
– Это у вас в Финляндии лесосека бизнес, а у нас – тюрьма!
– Ха-ха! Я понял – ты пошути-и-ил! Не переживай, у нас даже лесорубы говорят по-английски, не то что у вас! Когда встреча с ними закончится, обязательно позвони мне. Хороших выходных, бай-ба-а-ай!
– И тебе того же! – сказал Тараканов в трубку, в которой уже пикали короткие сигналы.
… Понедельник, в принципе, невесёлый день календаря, а уж в Питере, и особенно в феврале… Понятно, почему русские художники для пленэров предпочитали выбирать места немного поитальянистее или, по крайней мере, слегка покрымистее – к югу поближе, значит. Хотя некоторым и Волги в Ивановской губернии было достаточно. Но лес в тех местах не повалишь себе в удовольствие, то есть топором помахать-то, наверное, можно, но без особенной радости. Не то что под Питером. В общем, финны ожидаемо за прошедшие выходные получили столько удовольствия, что в понедельничное утро Тараканову через десять минут пришлось принести второй термос с кофе и открыть форточку, чтобы проветрить "дух выходных" в переговорной комнате. "Мексиканский душ" , говорят, убойная вещь. В финском исполнении точно! Вот и сейчас перед Таракановым сидели белобрысые, с наивными голубыми глазами, хмельные Юха и Матти.
Чтобы русский юрист проникся ситуацией и теми обстоятельствами, из-за которых они отказались от уикенда на родине, лесорубы вдвоём – точнее, говорил Юха, а Матти только тяжело вздыхал и то ли согласно кивал головой, то ли просто не мог её держать, – подробно описали свои "скачки" в пятницу вечером от границы до Выборга. Там они заночевали в гостинице "Дружба".
"Скорее всего, вы до утра просидели в баре. Судя по вашим "о-о-ох" и "ё-ё-ёх", вы до сих пор не поняли, на фига вы заплатили за номер, в котором так и не появились! – рассуждал Тараканов, слушая уже знакомый рассказ про путь из варягов в… Питер. – На субботу кемпинг в Комарово с сауной – не Эрмитаж же! В воскресенье – гостиница "Москва"… Нет? А-а-а, "Октябрьская", чтобы к моему офису поближе!"
Закончив перечисление злачных мест, в которых они вынужденно побывали в прошедшие выходные, Юха перешёл к собственно проблеме. Матти приподнял голову, обвёл мутным взглядом присутствующих и снова в знак полного согласия с версией Юхи кивнул головой, то есть уронил её на стол.
"Это ж как вы набрались-то!"
Как всякий русский, Тараканов не имел морального права осуждать этих двоих "фиников" за выходные, которые те провели, как будто они даны им один раз, и провести их надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые пятницу, субботу и воскресенье вместе взятые и… всё-таки выброшенные из жизни. Но было интересно…
"Почему вдруг? – ждал развязки сюжета а-ля "За спичками" Тараканов. – Да, ради чего они приняли такую мучительную головную боль в понедельник?"
А ведь у них была причина вернуться в Питер и так напиться…
– Ту-у-ут подошла наша о-о-очередь на тамо-о-оженном контро-о-оле… – продолжал свою сагу Юха. – Мы откры-ы-ыли бага-а-ажник – во-о-одка, сигаре-е-еты – всё по но-о-орме! Kaikki hyv; ! Это всё что-о-о ли, спросил на-а-ас тамо-о-оженник. Сейчас, говорит, посмо-о-отрим, какая у вас тут "хюйвя".
– То есть? – спросил Тараканов, крутя в руках декларацию, в которую ничего, кроме "Нокии" и старого "Вольво" , занесено не было. – За что, штраф-то? И сколько?
– Во-о-от и я (Юха посмотрел на спящего Матти) спрашиваю, за что-о-о! Пятьдесят тысяч ма-а-арок!
– Сколько-сколько?! – не поверил своим ушам Тараканов.
Тут Матти приподнял и опять уронил голову, словно подтверждая невероятную сумму .
– За что же такой штраф? Я так и не понял.
– Это-о-о не штра-а-аф. Он просто отобра-а-ал их у нас!
– Как так? Не может быть!
– Во-о-от та-а-ак! В России всё мо-о-ожет быть! – печально покачал Юха головой, ожидая, когда Матти согласится с ним и кивнёт головой.
Но тот, промычав что-то невразумительное, только закатил глаза вверх и закрыл их.
– Нет, не может, если вы деньги задекларировали! – не соглашался Тараканов.
– А если… – Юха подозрительно понизил голос, – не-е-е декларировали?
– Ну, вы же хотя бы показали деньги таможеннику?
– Не-а. Зачем пока-а-а-зывать? – Юха замотал головой, а его рот растянулся в глупой улыбке. – Он их са-а-ам нашё-ё-ёл!
Тараканов не знал, что на это сказать.
– Что-о-о нам теперь де-е-елать?
– Мне нужно подумать и посоветоваться с мистером Пелтоненом. Поезжайте пока в гостиницу, отдохните…
– Таможенник нам то-о-оже та-а-ак сказал. Микка, просыпайся, надо поду-у-умать! – тормошил приятеля, вставая, незадачливый Юха.
…
– Эркки, а что ещё таможенник мог им предложить? Тут либо уголовное дело за контрабанду валюты, либо вот так… – докладывал шефу о странной встрече Тараканов. – Отпустить домой, как ни в чём не бывало.
Гуманно, не правда ли? А ведь могли и посадить – вот где лесорубам пригодились бы их навыки.
***
Санкт-Петербург, 1993 год