В пятницу, когда, как обычно, Ванин папа приехал на своём трудяге-грузовичке на обед, он не сразу пошёл в дом, а с торжественным выражением на лице достал из кузова и показал семилетнему Ване с мамой небольшое деревце. Это был саженец рябины, чуть больше полутора метров высотой, ветвистый, но совсем без листьев, потому что наступила уже достаточно глубокая осень и все деревья облетели. Зато на двух гроздях, ближе к верхушке, красовались сохранившиеся ещё ярко-оранжевые ягодки, по две-три штуки. Другие грозди были пустыми – лесные птички постарались.
Деревце, как рассказал папа, он выкопал чуть не на обочине песчаной дороги, пролегающей через сосновый бор – там этой рябины просто полным-полно.
Они с Ваней отнесли саженец, корень которого, облепленный родным песчаным грунтом, был обёрнут мокрой мешковиной, под навес, намереваясь завтра посадить его под окнами в палисаднике.
Назавтра была суббота, выходной, и после обеда (не сразу, конечно, как Ваня ни торопил) они с папой занялись посадкой. День был пасмурный, то и дело принимался моросить слабый дождик, но было тепло. Они принесли саженец, лопату и ведро с водой в палисадник на южную сторону дома, куда выходили окна и из Ваниной комнаты, и из родительской спальной.
Папа штыковой лопатой вырыл глубокую лунку. Мама, которая тоже захотела участвовать в посадке, сказала, что на дно ямы надо набросать листвы – это будет источник микроорганизмов для питания корня рябины. Потом на листья они насыпали немного рыхлой земли, опустили в ямку корень, стараясь не стряхнуть с него сырые песчаные комья, и на расправленные корневые отводки мама с Ваней руками в перчатках сгребли аккуратно землю с края лунки. Потом папа лопатой довершил всё, сделав из оставшейся земли брустверок вокруг ствола, чтобы не убегала вода, которую Ваня самолично вылил из приготовленного ведра.
И вот наступило утро воскресенья. Ваня проснулся в своей кровати и сразу вспомнил про рябину. В доме было тепло. Не одеваясь, в одних трусах, Ваня подошёл к окну и отодвинул лёгкую штору.
Вот она, его рябинка! Как будто всегда здесь росла!
Ваня любовно и не торопясь стал рассматривать деревце и изумлённо и радостно вздохнул вдруг всей грудью, чуть не захлебнувшись воздухом: на одной из веток сидел серый с рыжеватостью воробышек и сосредоточенно и основательно чистился. Он запускал свой маленький клюв под пёрышки, которые оттопыривал в нужном месте, прочёсывал их, как расчёской, чесал нежную свою кожицу – бледно серую, как её мысленно видел сейчас Ваня. Вот вниз на землю полетело, планируя, отжившее своё, отвалившееся пёрышко, которое должно заместиться новым…
И вдруг к деревцу подлетела и тоже села на ветку синица! Синица была белощёкая, в чёрной шапочке на голове и с лиловой грудкой. Ваня последнее время через окно кухни часто видел их утрами на черёмухе, потом они куда-то улетали на весь день. Одно мгновение посидев неподвижно на чуть раскачивающейся ветке, синичка активно задвигалась, закрутила головкой во все стороны, как бы оценивая откуда ни возьмись появившееся новшество. А когда ляжет снег и подступят морозы, в их посёлке объявятся огненногрудые снегири – Ваня знал это по прошлым зимам – и тоже рассядутся на Ваниной рябине.
Глаза Вани блестели. Он был счастлив, как бывают счастливы все дети этой поры, особенно, если при этом ты осознаёшь, пусть пока и не так осознанно, свою причастность к произошедшему – в своём дворе, посёлке. На Земле.