В густом предвечернем воздухе, в бескрайнем летнем небе, полном оранжевого света уходящего за горизонт солнца, неожиданно раздаются оглушительные раскаты грома. Дождь приближается из тёмно-серой дали с севера. Там, на северной стороне, темная полоска на горизонте становится всё больше, всё значительней, всё ощутимей для зрения. Гром вновь сотрясает разогретую дневным жаром середины лета землю. Запах влаги долетает с прохладными порывами ветра. Напряжение нарастает, всё вокруг замирает, трепеща и ожидая. Дыхание замедляется. Тёмная, необъятная для взгляда серо-синяя туча совсем близко. Солнце почти уже не властно, оно почти исчезло. Лишь леденящие кожу волны холодного воздуха неизбежно приближают мглу. На глубоком предгрозовом фоне отлично видна белая стена дождя. Так странно ощущать себя под солнцем, зная, что стена воды, ниспосланная с небес, через всего лишь одно краткое мгновенье изменит твоё ощущение реальности, заставив твоё тело дрожать, даруя прохладу и спасение от летнего зноя.
Брюнетка с пышными, разлетающимися по ветру, окрашенными в ярко-красный цвет локонами своих длинных волос, молча, будто бы в немом оцепенении, наблюдает за надвигающимся на неё ливнем, прислушиваясь к шипящей, подползающей мгле. На мгновение эта грохочущая над её головой туча и эта белая, поднимающая и тут же прибивающая к земле клубы пыли, стена проливного бешеного дождя кажутся ей входом, ведущим в совершенно другой мир. И вот она уже ощущает, как тяжелые капли дождя нашли её тело, они всё интенсивнее прокатываются по её волосам, лицу, по летнему светлому платью, собираясь в холодные струи, обжигая и лаская прохладой её горячую бархатистую кожу. Белая плотная стена дождя окончательно поглощает силуэт темноволосой девушки, продолжающей стоять на том же месте неподвижно. Она закрывает глаза и вслушивается в шум разбивающихся о пыльную землю капель. По её босым ступням бегут потоки чистой воды, своей прохладой и дикой энергией радуют они утомленное жарой стройное тело. Неизвестно, много или мало пролетело времени, но вдруг она почувствовала, что дрожь в её теле поутихла, да и дождь перестал быть столь оглушительным. Он всё ещё силён и постоянен, он всё ещё слышен, он всё ещё касается промокшей насквозь тонкой ткани её одежды, легко просачиваясь сквозь неё и стекая вниз по коже. Она с трудом поднимает отяжелевшие веки с промокшими ресницами и обнаруживает себя идущей под дождём по неизвестной ей узкой дороге меж высоких, очень высоких темно-зеленых мрачных деревьев. Смеркается, свет виден лишь только где-то далеко позади неё, освещая ей путь тусклым и рассеянным свечением последних оранжево-желтых лучиков. Всего в паре метров от дороги она замечает огромную удивительную черную птицу, явно не напоминающую ни ворону, ни какую-либо еще известную ранее девушке птицу. Существо с длинными перьями, с хищнически загнутым клювом раскачивается на крепкой ветви широкоствольного лиственного дерева, по-видимому, наслаждаясь непогодой. Однако заметив путницу, крылатая зверюга, резко спрыгивает с ветки, взлетает ввысь, затем, мелькнув ярким неоновым светом на краях мокрых перьев, она будто бы просто исчезает в дождливом небесном пространстве.
Озадаченная видом и внезапным исчезновением огромной чудной птицы девушка радуется, что осталась жива после подобной встречи и продолжает идти вперед, не зная куда, почему и зачем. Какое-то неясное чувство толкает её вперед, не позволяя остановиться или свернуть с дороги, или, вообще, повернуть обратно. Одинокая, промокшая, она продолжает свой путь по теплой, влажной глади пустой дороги в неизвестном краю. Чуть туманная мгла дождливого летнего вечера совершенно овладевает пространством того мира, в котором неожиданно для себя она оказалась.
Фиолетовые, громоздкие тучи укрыли небо, прогнав далекие, уже почти незаметные лучи солнца. Ночная прохлада становится всё более ощутимой, а дождь так и не унимается. Делая шаг за шагом, она не знает, куда она бредет. Спокойно раздумывая над своим непонятным положением, она поднимает взгляд со своих босых тонких ступней. Её взор сосредотачивается на появившемся, мерцающем теплом, маленьком огоньке вдали.
«Вероятно, это свет из окна дома, что находится дальше по дороге!» — обрадованно и одновременно взволнованно, в полголоса предполагает продрогшая путница.
Девушка ускоряет шаг. Вскоре она подходит к саду, огороженному высоким старинным каменным забором. Ветви фруктовых деревьев свешиваются на черепичную треугольную крышу каменного забора. Обойдя сад по кругу, вымокшая под дождем темноволосая путница пытается найти вход, калитку в заборе. Но в кромешной тьме ей никак не удается отыскать ничего подобного. Забор кажется непроходимым, таким, будто бы и не существует через него входа в сад. Выбившись из сил, она прекращает поиски. С озадаченным и даже огорченным видом, она, прячась от дождя, встает под черепичную, местами покрытую мхом крышу, что располагается прямо над высокой каменной стеной забора. Она старается хоть немного согреться, обхватывая ладонями свои дрожащие от зябкого ночного холода плечи. Она глядит сквозь ночную тьму, туда, где раньше теплился волшебный солнечный свет. Хоть он и был холодным, бледным, далеким, однако, тогда он давал какую-то надежду. А теперь, лишь тьма кругом и продолжать путь просто невозможно. Неясная грусть проникает в её душу. С длинных густых тёмных волос капает холодная дождевая вода, а каждый выдох превращается в клубы полупрозрачного пара.
Вдруг её слух ухватывает щелчок щеколды прямо позади неё. Изрядно замерзшая путница видит откуда-то взявшуюся огромную высокую дверь с облупившейся красной краской и темными заржавевшими металлическими ручками, что были искусно выполнены когда-то, видимо, очень давно, в виде львиных голов, демонстрируя царственную гордость и благородство владельца этого дома. То ли от внезапно появившейся, откуда не возьмись, двери, то ли от чего-то другого, ещё неясного, ещё не увиденного, сердце заблудившейся в незнакомом мире девушки начинает бешено колотиться. Её мысли сбивчивы, ей хочется, чтобы дверь наконец-то отворилась, но её душа отчего-то сладостно и волнительно трепещет, не давая осознать всё происходящее.
Дверь со скрипом, пронесшимся по длинной узкой дороге меж тёмных деревьев, медленно приоткрывается. К лицу продрогшей странницы подступает жар. Она ловит губами теплый сладковатый воздух, вырвавшийся из-за приоткрытой красной двери, ведущей в сад с фруктовыми деревьями и домом, манимая мерцающим светом которого она сюда и пришла. Стараясь сделать вдох, затем другой, третий, она ощущает, как её сердце словно плачет, словно кричит.
Из-за двери показывается высокая мужская тонкая фигура. Тьму холодной дождливой ночи расцвечивает свет огня раскрашенного цветными стёклышками металлического переносного фонаря, что держит в руке вышедший из темноты дверного пролета мужчина. Некто в черном плаще, чьё лицо скрыто капюшоном, несколько кратких мгновений всматривается в стоящую во тьме ночи промокшую насквозь под дождем дрожащую странницу, он будто бы ждёт чего-то.
— Проходи… – как-то беззвучно, будто бы не дождавшись чего-то ожидаемого им, произносит мужской голос, доносящийся от силуэта.
Звуки тихого, почти неслышного голоса, сама манера, с которой незнакомец произнёс одно только слово, кажутся страннице пронзительно знакомыми, хотя она абсолютно уверена, что никогда прежде не слышала этого голоса.
— Да… спасибо. Но я не знаю Вас… — она попыталась возразить то ли себе, то ли его предложению войти.
Незнакомец скидывает серый, из грубой ткани капюшон, раскрывая свету фонаря и растерянному взору девушки, сначала его бледное лицо с красивым, правильной горделивой формы носом, с четкой линией губ, с серыми глазами, со сверкающими на свету от огня мелкими каплями дождя на красиво загнутых длинных ресницах пепельного цвета. Затем потоки бело-пепельных волос завершают таинственный образ, подчеркивая необычность сущности их обладателя.
— А если не знаешь, то зачем ко мне пришла? – сказал он, улыбнувшись краешком своих красивых чувственных губ. – Расскажи тогда, как ты здесь очутилась, если совсем не помнишь меня?
Он развернулся и зашел внутрь сада, скрываясь за тяжелой красной дверью, унося с собой теплый разноцветный свет фонаря. Странница инстинктивно спешит проследовать за высоким светловолосым мужчиной, оставляя позади, за красной дверью холод и дождливую тьму. В сердце её набегает волнами сладкая, древняя, такая привычная, но незнакомая, непонятная боль, тоска и ещё что-то необъяснимое, превращающееся в притяжение к светлому мужскому образу в зябкой пронизывающей мгле этого пустого мира.
Пройдя по тропинке, пробравшись между нависающими раскидистыми ветвями старых деревьев, странница оказывается в том доме, свет окон которого привлёк её сюда.
— Присядь рядом, — снова произнес он, указав взглядом серых блестящих глаз на место рядом с ним на мягком цветном ковре с золотистой бахромой, что расстелен на деревянном, отполированным до блеска полу.
— Хорошо, — гостья села недалеко от хозяина дома. – Благодарю Вас за приют. Но… ответьте мне, кто Вы?
Светловолосый мужчина достает откуда-то из-за спины, отодвинув бархатную бордовую портьеру, древний струнный музыкальный инструмент и начинает перебирать длинными аккуратными пальцами струны, вслушиваясь в очаровательные тонкие переливы звуков.
— Кто я?.. – наконец-то отозвался задумчиво он. – Хм… Это так важно сейчас?.. Выпей-ка чай, это тебя согреет.
— Чай?.. Но тут же нет ничего, — только собравшись вымолвить что-то подобное, к своему изумлению девушка обнаруживает прямо перед собой материализовавшиеся прямо из воздуха чаши с благоухающим горячим напитком, фрукты на серебряных подносах, множество диковинных сладостей и вазы с дурманящими тонкими запахами и красотой цветами.
— Что?.. Как это?! – путница, оцепенев, всматривается в поймавшего её ошеломленный взгляд мужчину. — Кто ты?! И откуда я тебя знаю?! Ответь мне! Не молчи! – в её глазах сверкнули слезы.
— Кто я?.. У меня много имен. И ты все их знаешь. Ведь многие из них даровала мне ты.
— Я?.. Это невозможно, ведь я в первый раз тебя вижу! – выпалила срывающимся, дрожащим голосом девушка. – Ладно, пусть так… И всё же, как твоё имя? – вновь задала свой надоедливый и неуместный вопрос она.
Красивый звонкий смех заполнил пространство.
— Что ж… Меня называли разными именами, но лишь одно из них действительно является моим именем. Когда ты вспомнишь моё настоящее имя, тогда ты сможешь позвать меня в любой момент, и я явлюсь на твой зов, в каком бы мире ты ни была.
— Правда?.. Тогда жаль, что я не помню… что я не знаю твоего имени.
Светловолосый мужчина продолжает наигрывать красивую старинную мелодию.
— Станцуй для меня! Я так давно не видел, как ты танцуешь. Мне не хватало твоих танцев со звоном монет на твоих бедрах и наших чудесных песен. Станцуй, – мирно улыбаясь, в полголоса произнес он.
— Ты меня точно с кем-то путаешь… Я не умею танцевать.
Очаровательный мужчина рассмеялся и отвел взгляд.
— Если бы ты не умела плясать,
Солнце не знало б, как сиять.
Если бы ты мне не пела,
Луна бы на небе не блестела, — заполнил пространство красотой своего голоса сероглазый хозяин дома, наигрывая при этом ритмичную симпатичную мелодию. – Танцуй для меня! – игриво улыбнувшись, повторил он и запел новую песню с иным мотивом:
«Меж домом людей и домом богов
Есть домик невзрачный для любви и снов.
Тот дом окружен садом сладких плодов,
Пением птиц и журчаньем ручьев.
Здесь нет того, что зовётся светом,
Здесь нет того, что зовётся тьмой.
Чудесны закаты, прекрасны рассветы,
С золотом солнца, с бледной луной.
Станцуй мне в свете горящих свечей,
Заставь мерцать духоту летних ночей.
Спой для меня любви нашей песню,
Что пели когда-то мы вместе.
Пусть расцветут ночные цветы,
Мгновенья отмерив, где я и где ты».
Собственно, она сама не знает, как она оказалась посреди ковра, танцующая древний языческий танец. Но стоило ей лишь услышать переливы нот, что неслись из-под тонких пальцев мужчины, чьи глаза приобрели особое, нечеловеческое, стальное сияние, как всё её гибкое тело послушно отозвалось плавными грациозными движениями. С каждым мгновением она всё лучше вспоминала движения этого танца, словно и правда исполняла его уже миллионы раз, разгораясь вновь и вновь, будто пламя, от взгляда этих небесно-серых непостижимых глаз.
Нити из чистого золота, оплетая её стройное пластичное тело, создают чудесный ярко сияющий при свете множества свечей наряд. Драгоценное платье блестит и звенит свисающими вниз золотыми нитями длинных рукавов и подола, подыгрывая, задающему ускоряющийся ритм музыканту. Кружась, провоцируя краткими движениями бедер, груди, тонких нежных рук, она вспомнила главное, не вспоминая остальное. И с последними аккордами музыки, она знала, кто она и кто пред ней, кто он – этот мужчина с небесно-серыми глазами.
Пройдя шаг за шагом по мягкому ковру, она встаёт перед ним и сверху вниз глядит в его широко распахнутые, сияющие чистотой и вселенской мудростью, очи. Она ставит свою ногу ему на плечо. Он целует её тонкую ступню, украшенную золотыми цепочками.
— Ты ведь скучал по мне всю эту вечность? Так почему же не пошёл за мной, когда я звала тебя? – улыбаясь, чуть прищурив её светлые сияющие глазки, царственно-спокойным голосом спрашивает богиня с копной темных пышных волос.
— М-м-м-м… — тихо и протяжно произносит он, прижимаясь щекой, к стройной ножке, позабывшей о нём на долгие века, богини.
Его ладонь скользит по её тонкой лодыжке со звякающими золотом украшениями, поднимаясь по стройному колену, по её притягательному, манящему бедру. На краткое мгновенье замерев, его ресницы чуть дрогнули, и он неожиданно устремил взгляд его мерцающих желанной прохладой глаз в жаркой огненной полутьме, вверх прямо на неё. Одаренный в ответ мягкой, многозначительной улыбкой светловолосый бог молниеносным движением полным страстного желания, притягивает женственную фигуру близко к себе. Усадив её сверху к себе на колени, он отстраняет громоздкий музыкальный инструмент и принимается своим лёгким дыханием ласкать тонкую шею девушки, которая с нескрываемым удовольствием и трепетом принимает каждое его движение, касание, и даже шорох его спадающих на пол одежд кажется ей самой обольстительной и завораживающей музыкой. Она проводит своей ладонью, её тонкими теплыми пальчиками сначала по сильным его плечам, а затем вниз по широкой его груди и идеальному, немного впалому животу. Его гибкое упругое тело, его кожа ровного благородного молочного оттенка удивила её не просто своей гладкостью, но и чуть уловимым ощущением, будто бы, мягкого тонкого бархата.
Эта жаркая, терпкая ночь обещала многое. И она сдержала обещания.
В свете пламени очага и множества свечей, что разливается по чудесным молодым телам горячими волнами, золотистые портьеры и драгоценные золотые украшения на запястьях двух божеств мерцают волшебным сиянием. Его мягкие влажные губы, словно россыпью бриллиантов, усыпают женственную фигуру поцелуями. Отвечает она красиво: и покорно его желанию, и одновременно властвуя над его нетерпением. Одновременными огненными вспышками вновь и вновь сливались воедино их столь разные сияния. Проникая глубоко друг в друга, оставляют они там, в глубине их душ вечный мерцающий след. Эта странная удивительная ночь кружит в своём жарком вихре всё быстрее и быстрей, заставляя двух прекрасных существ терять в этом обжигающем круговороте и свою память, и свои иные чувства, и самих себя.
Страсть смиренно утихает лишь в тот момент, когда яркое утреннее солнце острыми лучиками врывается в маленький дом, огороженный старым высоким каменным забором, когда рассвет, растекаясь по густому саду с фруктовыми деревьями, заиграл на их листьях в каплях росы, пуская маленькие солнечные зайчики вокруг каждой прохладной капельки.
Странница находит своё платье, в котором она пришла сюда прошлым вечером, сухим и опрятным. Длинноволосая девушка медленно натягивает его на свое уставшее, но по-особому бодрое тело. Она идёт на свет, туда, где секунду назад промелькнул силуэт высокого длинноволосого мужчины, который наполнил прошедшую ночь своей сияющей страстью и красотой, своим чудесным мерцанием.
Освежающий ветерок сгоняет жаркую ночную негу, заставив очаровательную брюнетку слегка вздрогнуть. Она мгновенье за мгновеньем не отводит свой взгляд, наблюдая за отчего-то молчаливым, хрустально-печальным длинноволосым блондином. Он так и не сказал ни слова, однако ей стала ясна его несложная мысль о том, что наступает пора расставаться. От этого четкого, сухого осознание ей тоже становится безгранично грустно. Но, не смотря на тоску и нежелание покидать волшебное светловолосое божество и этот залитый радостным солнечным светом сад, она всё больше ощущает нарастающее волнение и тягу продолжить свой путь куда-то в неизвестность.
Выходя за высокие красные двери, она почувствовала, как по её телу пробегает мелкая дрожь. Ведь абсолютно неожиданно, здесь, за пределами сада, утро оказалось туманным, мокрым, неприветливым. Сделав несколько шагов вперед, она, обернувшись, с трудом различает очертания двери, из которой только что вышла, и за которой, видимо, и сейчас тепло и солнечно. Прежняя тоска вновь кольнуло её в сердце. Она снова смотрит вперед, в туманную серую даль. Ей хочется заплакать. Однако ощутив прикосновение его теплых рук, она прислушивается к его размеренному, ровному дыханию, ласковым теплом доносящегося из-за её спины.
— Мы ещё встретимся? – прошептала она, и слезинки сами собой соскользнули по её щекам.
— Конечно, — серьёзно, утвердительно ответил голос, отчего-то вновь какого-то незнакомого мужчины.
Она ещё ощущает всем телом его приятное присутствие. Но его образ будто бы начинает неизбежно теряться в тумане, что будто бы уже проник в её мысли, в её воспоминания. Непроходимый серый туман обволакивает сначала отдельные мгновения этой ночи, затем укрывает плотным занавесом секунды, минуты, а вскоре и часы, один за другим, скрывая их в прохладной, безразличной бело-серой мгле.
— Иди вперед по этой дороге и не оборачивайся. Просто иди… — немного печально добавил он и слегка подтолкнул её вперед за плечи, выпуская её трепещущее тепло из своих рук.
И она идёт, покорно подчинившись голосу, что она знала всегда, и что будет вспоминать вечно, хотя и очень смутно представляя себе тот образ, кому принадлежит этот тихий голос.
Наконец, утомление овладевает ею, всё труднее делать шаги. Она вслушивается в шорох гравия под её ступнями. Вокруг всё тот же плотный туман, а под ногами, кажется, нескончаемая дорожка. Сделав ещё пару шагов, обессилившая девушка падает вниз. Неожиданно всё вокруг пропадает, лишь ощущение полной тьмы и невесомости.
— Эй! Что с тобой?.. Приди в себя! – раздается молодой, встревоженный и оттого видимо чуть визгливый женский голос.
Яркий свет кафе ударяет в глаза.
— Ну, наконец-то! Ты меня уже напугала. Я несколько секунд тебя дозваться не могла.
— Несколько секунд?.. Что это было? – с трудом осознавая себя в этом странном месте, произнесла темноволосая девушка, отводя взгляд от стакана с блестящими кусочками льда в прозрачной газировке.
— Тебе видней, — с насмешливой улыбкой ответила вторая.
— Ладно-ладно! – улыбнувшись, бодро произнесла она и, поднявшись из-за столика, быстро прошла вперед, обогнав подругу.
— Подожди! А что это значит: «Сияющий во мгле»?
Звуки голоса подруги, догнав её слух, словно раскатом грома, вновь оглушили брюнетку.
— Что ты сейчас сказала?! – резко обернувшись, она впивается взглядом в обескураженное лицо подруги.
— А… Ну, ты же сама это говорила только что, когда смотрела в стакан со льдом, — хихикая вымолвила подруга. – Ты тогда пробормотала что-то вроде: «Сияющий во мгле»… Или нет! Ты сказала «Мерцающий во мгле». Да, точно! Ты так и сказала: «Мерцающий во мгле».
— Мерцающий во мгле… — чуть слышно повторила брюнетка, и нежная улыбка озарила её задумчивое лицо.
Ещё долго в её нечётких, блуждающих в тумане мыслях крутилась эта то ли фраза, то ли имя, и ещё что-то такое, что должно было ей о чём-то напомнить, что-то подсказать. Ведь, когда её губы вновь и вновь шептали его, сердце её отзывалось лёгкой болью и какой-то светлой тоской. И даже, когда она возвращалась домой, поднимая взгляд в голубое небо, она увидела там, в вышине, далекое очертание бледной луны и сияющих звезд, она бессознательно выдохнула: «Мерцающий во мгле». И словно ответ на её зов, она лишь на единое краткое мгновение сумела различить средь тумана, застилавшего её воспоминания, будто бы знакомый образ белокурого божества.
-DVL Demonic Dream-