Мне исполнилось шестнадцать лет. Утро, милый завтрак с семьёй, абсолютная идиллия. Я смотрю в окно на нежно-голубое весеннее небо, расчерченное тонкими кривыми веточек. На них уже начали набухать почки,обещая в скором времени стать молодыми, зелёными листьями. Мир преобразится, станет чуточку радостнее и свежее. А там и птицы,первый дождь, лужи, каникулы... Рядом сидит Катя и жуёт яблочный пирог. Мама и папа ведут дискуссию:
- Я уже год не была в кино, я соскучилась по попкорну и хочу попкорн!
- Так, мы будем смотреть серьёзный фильм, если хочешь жрать свой долбанный попкорн – просто не иди, я один пойду!
- Мууухиин, мать твою! – ныла мама. Тут её блуждающий взгляд задел мою несколько даунообразную рожицу:
- Мухин, у ребёнка день рождения, а ты жабишься на какой-то попкорн!
- Я между прочим, три пирога купил! И мороженное. Куплю. Потом, после фильма.
Тут папе явно надоело спорить, он махнул на нас рукой и ушёл из кухни.
- Нее, ну нормально? – спросила у нас мама.
Катя отвлеклась от пирога:
- Мам, ты че тупишь? Хрен с этим попкорном, го просто в кино сходим.
Мама приуныла.
- Я так не люблю ходить куда-то с этим старым пердуном.
Тут в разговор решила включиться моя даунообразная рожица:
- Мам, я знаю, что папа часто злит. Но серьёзно, вспомни, когда мы в последний раз ходили куда-то все вместе?
Мама задумалась.
- Два года назад в лес, - наконец вспомнила она.
- Вот именно. Мы всегда ходили только в лес или в те места, где невозможно встретить людей. Папа просто мизантроп, и поэтому…
- Не выёбывайся, - вставила Катя.
- А кто такой мизантроп? – спросила мама.
- Ну, это человек, который ненавидит людей. Наверное. Короче, я к чему… Мне сегодня шестнадцать, так?
- Так, - согласились эти две.
- Ну так вот, а в последний раз, когда мы всей семьёй пошли в кино, был десять лет назад. Я посчитала! У меня фотография есть, где мы с Катей в зале сидим. Там мне шесть, а Кате три. Может, проигнорируем папины предрассудки, и сходим? Просто вряд ли ещё шанс представится, а так хоть вспомним былое.
- Бля, я же так сказала: «Хрен с этим попкорном, го просто сходим в кино». Выпендрёжница ***ва.
- Катя, не ругайся! А то совсем как эта… Эээ… Гопница! Ты уже совсем не фильтруешь, – вспомнила о воспитании мама.
- Да блин, мам…, - закатила глаза Катя.
- Э, ребят, так что там с кино?
Мама решила отложить беседу о Катином лексиконе и сказала:
- Лисёнок, поскольку у тебя сегодня твой день, то решай ты.
Я задумалась. Ну хорошо, мама перестанет ныть, папа перестанет злится, Катя… Не, вообразить себе, что Катя перестанет материться, было невозможно. Ну да ладно. А вдруг выгорит? Перед моими глазами возник образ идеальной семьи из рекламы, где все красивые и всегда улыбаются. И вот идём мы такие рекламные и обсуждаем фильм, а потом папа предлагает всем скушать по мороженному, и мы соглашаемся. Папа отводит нас в «Мороженицу», я заказываю шоколадное, мама кокакольное, а Катя банановое. А потом я ухожу в монашки, становлюсь первой женщиной- президентом в России, захватываю самую крупную сеть биотуалетов в мире и делаю прическу как у Трампа…
- Аууу, женщина, еп твою мать, ты уже десять минут молчишь! – прервала мою шизоидную идиллию Катя.
- А, да? Давайте пойдём, - ещё не совсем освободившись от временного маразма сказала я.
- Договорились.
И вот мы, наконец, вывалились из дома, дошли до папиного форда и поехали. Отец как всегда гнал, как ненормальный, а на красный только прибавлял скорости, не забывая при этом ругать всех и вся за неумение водить. В конце концов папу таки успели подрезать, а вот мы помолиться не успели, и очень зря, ибо вот он уже почти конец. А не, ещё живы! Только кажется, сбили по пути какую-то бабуську. Бывает. Папа выправил машину, изрыгнув несколько неологизмов (Катя даже восхищённо повторила некоторые особо крепкие, вроде «***сосущее, ****ное дерьмо на говноколёсах»). Так или иначе, мы доехали. Фух.
«Фух» быстро превратилось в «ох вашу ж мать, билеты стоят как сраный ресторан». Ну, это же замечательный военный фильм, который фиг папа сможет найти в интернете, а посмотреть жуть как хочется. Идём на военный фильм. Всё стандартно по сценарию: главный герой с туманным взглядом и квадратным подбородком, кучка его друзей похуистов и единственная симпатичная леди с гипергрудью, естественно влюблённая в главного героя. А да, точно, они же все страдают от войны и голода, даже пивные животики и пухленькие щечки друзей-похуистов не мешают им страдать.
Спустя два часа этого ада папа торжественно провозгласил:
- Фильм – говнище. Пойдём отсюда.
И мы пошли. Но черт, никакие опасности киноиндустриальной войны не сравнятся с опасностью стойки с попкорном. Несмотря на наши предостерегающие взгляды и напряжённое молчание отца, мама всё же сказала заветное: «Хочу попкорн». Глаза папы вспыхнули лютой ненавистью, губы изогнулись в презрительной усмешке, пробормотав зловещее: «Ну и подавись». И он купил самое большое ведро попкорна, какое только там было.
Всю дорогу назад мы ехали в тишине. Мама победоносно держала в руках нетронутое ведро, Катя листала ленту в инстаграмме, я ощущала напряжение. Грядёт буря.
Буря разразилась уже дома, около восьми вечера, когда Катя сказала:
- Ну че, его кто-нибудь жрать будет?
- Я не буду жрать ваш сраный попкорн, - обиженно ответил папа, - И вообще, я работаю по двадцать четыре часа в сутки не ради того, чтобы покупать какую-то ***ню, на которой наживаются всякие депутаты. Дебилы.
- Ну что значит дебилы? Мухин, ну что значит дебилы? – вступила в обсуждение нас мама.
Про попкорн все забыли. Я отнесла его на кухню, выключила свет и уселась напротив окна, за которым лишь темнота, а в темноте горят маленькие жёлтенькие окошечки. Красиво… Вот, наверное, в этих окошечках живут чудесные люди, которые любят свои дни рождения. А ещё у них счастливые рекламные семьи. Ну что за жизнь? Я даже уже приготовилась плакать от жалости к себе, когда пришла Катя и бесцеремонно включила свет.
- Ты че в темноте сидишь? Дрочишь чтоль? – осведомилась она.
- Не без этого. Кстать, будешь попкорн? – предложила я.
- Не, ну нахуй. Бля, заебали их бесконечные срачи, да ещё и из-за такой х**ни.
- И не говори.
Я в одиночестве слопала всё ведро с попкорном.
На подоконнике валялась подаренная мне утром открытка. "С днём рождения!"