Когда начались заморозки и температура днём едва доползала до четырёх, в домах не топили. Все злились, но вспоминая о будущих платёжках, покорно натягивали на себя лишние свитера и переставали скулить.
Наконец в радиаторах забулькало, и, как всегда, ненадолго – начинали течь старые батареи у тех, кто не смог заменить их на новые.
Когда же с энного раза тепло «запустили», на улице потеплело. Осень прекратила разводить сырость, принарядилась, достав одно из самых красивых своих золотых платьев, и с утра до вечера учащённо дышала, закатывая к небу глаза.
Ветер обхаживал её, и она трепетала; разгорячённая к вечеру, не унимала свой жар и к утру.
Столбик термометра уверенно преодолел пятнадцатую отметку, и продолжал двигаться вверх.
Дома теперь стояли с открытыми окнами, но хозяева были по-прежнему недовольны. Придётся платить за «лишнее» тепло, и сумма будет не маленькая.
Осень всё кокетничала с ветром, сбрасывая понемногу листву и приоткрывая тонкие руки-ветви. Ветер смелел и смелел, пока золотистое платье не оказалось полностью на земле.
Прошло несколько дней, соблазнитель-ветер улетел в иные края, а осень, нагая и хрупкая, теперь содрогалась от холода и собственных рыданий.
В унисон ей зарядил дождь, столбик термометра резко пополз вниз, а золотое когда-то платье мокло жалкой грудой тряпья возле наплаканных за ночь луж.
Сыро было и в доме. У кого-то наверху лопнула батарея, и вода сочилась по стенам, неотвратимо спускаясь к нижним этажам.
К этому времени температура опять упала до четырёх, и тепло отключили.
Круг замкнулся, и это вязкое дежавю застыло теперь уже прочной лавой из вулкана человеческой глупости.
31.10.2018